– Не сказал бы, – ответил Томас, и его лицо вмиг посерьезнело. – Мое детство было… коротким.

Склонив голову набок, она с любопытством уточнила:

– Как это? Почему?

Когда между ними повисло молчание, и она поняла, что мистер Северин раздумывает, стоит ли отвечать. Между его темными бровями залегла небольшая складка.

– Однажды, мне тогда было лет десять, – проговорил он наконец, – отец взял меня с собой на вокзал Кингс-Кросс. Он искал работу, а там было место носильщика. Когда мы добрались до станции, отец отправил меня в главное управление узнать насчет работы. Сказал, что ему нужно уехать на некоторое время и мне придется самому заботиться о матери и сестрах, пока он не вернется. И ушел покупать билет.

– Он так и не вернулся? – осторожно, мягко спросила она.

– Даже не собирался, – резко бросил Северин.

«Бедный ребенок», – подумала Кассандра, но промолчала, чтобы не унижать его жалостью. Кроме того, она понимала, каково это – быть преданной отцом. Пусть он и не покидал семью навсегда, но часто проводил недели или даже месяцы вдали от Эверсби.

– Вам удалось получить работу? – спросила Кассандра.

Северин коротко кивнул:

– Да, продавать газеты и еду в поездах. Один из станционных смотрителей дал мне взаймы денег, чтобы продержаться первое время. С тех пор я полностью обеспечиваю мать и сестер.

Кассандра молчала, переваривая новую информацию о человеке, которого описывали в столь противоречивых выражениях. Черствый, щедрый, честный, хитрый, опасный, то друг, то недруг, но всегда авантюрист. И все-таки, несмотря на сложный характер, ему были присущи многие качества, достойные восхищения. В нежном возрасте он столкнулся с суровыми реалиями жизни и взял на себя ответственность за семью. И ему удалось не только выжить, но и преуспеть.

Кассандра наблюдала, как он наносит пасту для пайки на трубу и стыки, и движения его рук – ухоженных, с длинными пальцами, но в то же время сильных и умелых – завораживали. На мускулистых предплечьях сквозь поросль темных волос проглядывали едва заметные шрамы.

– Откуда это у вас? – спросила она.

Северин посмотрел на свои руки:

– Шрамы? Ожоги от искр. Такое не редкость во время ковки и сварки. Небольшие частицы раскаленной стали прожигают перчатки и одежду.

Кассандра вздрогнула:

– Но ведь это, должно быть, больно!

– Рукам не очень: частицы, как правило, отскакивают от потной кожи, – по его лицу скользнула легкая тень улыбки, – а вот случайная искра, которая прожгла штанину или ботинок и осталась на месте, причиняет невыносимую боль.

Северин чиркнул спичкой о плиту и наклонился, чтобы зажечь спиртовую паяльную лампу с перфорированным соплом, затем стал осторожно поворачивать ручку, пока из сопла не вырвалось шипящее непрерывное пламя. Сжимая лампу в одной руке, он направил огонь на замазанный пастой для пайки шов, удерживая пламя в таком положении, пока паста не расплавилась и не начала пузыриться.

– А теперь самое интересное! – он бросил на Кассандру лукавый взгляд и усмехнулся. – Хотите помочь?

– Да, – ответила она с готовностью.

– Видите вон тот тонкий металлический прут припоя на полу? Да, верно. Возьмите его за один конец. Вы будете наплавлять валик вокруг шва, чтобы его запечатать.

– Наплавлять валик?

– Проведите линию кончиком прута. Начните с противоположной стороны от того места, куда я направляю пламя.

Пока Северин подносил пламя к трубе, Кассандра обводила место соединения двух деталей кончиком припоя. Металл мгновенно плавился и растекался. «Действительно увлекательно!» Наблюдая за тем, как припой, обволакивая, аккуратно запечатывает шов, она испытывала какое-то до той поры незнакомое ей чувство удовлетворения.

– Идеально, – одобрительно заметил Северин.

– Что еще нужно спаять? – спросила она, и он рассмеялся, увидев ее рвение.

– Другой конец трубы.

Вместе они, всецело сосредоточившись на задаче, припаяли медную трубу к другой трубе, выходившей из стены. Они стояли на коленях немного ближе друг к другу, чем было допустимо, но Северин вел себя как джентльмен. По правде говоря, его поведение было куда почтительнее и любезнее, чем у большинства знатных лордов, с которыми ей довелось познакомиться во время лондонского сезона.

– Очень любопытно, – проговорила Кассандра, глядя, как расплавленный припой бежит по шву, хотя должен стекать вниз. – Он бросает вызов силе тяжести. То же самое происходит, когда жидкость поднимается по волоскам рисовальной кисточки, когда я погружаю ее в воду.

– Вы очень сообразительны, – с улыбкой проговорил Том. – Причина в обоих случаях одна и та же. Капиллярный эффект – так называется это явление. В очень узком пространстве, таком как шов между трубой и деталью соединения, частицы припоя настолько сильно притягиваются к меди, что поднимаются по поверхности вверх.

Кассандра засияла от похвалы:

– Меня так никто никогда не называл. Обычно так говорят о Пандоре.

– А что говорят о вас?

Она издала самоуничижительный смешок:

– Ну, обычно восхищаются моей внешностью.

Северин некоторое время молчал, потом заметил хрипловатым голосом:

– Внешность далеко не единственное ваше достоинство.

Кассандру затопила волна удовольствия, по всему телу разлился жар. Она заставила себя сосредоточиться на пайке, радуясь, что у нее не дрожат руки, хотя сердце колотилось и замирало.

Завершив работу, Северин погасил пламя в паяльной лампе и забрал у Кассандры металлический прут, избегая смотреть ей в глаза.

– Прошу прощения за свое необдуманное предложение. Это было слишком… самонадеянно. Глупо. С тех пор я уже увидел множество других причин, которые подтверждают правильность моего выбора, и красота далеко не самая главная.

Кассандра уставилась на него в изумлении.

Влажный воздух в помещении был буквально пропитан его запахами. Она вдруг остро ощутила смоляной аромат канифольного мыла, резковатый – накрахмаленной рубашки на вспотевшем теле и горьковато-дымный – одеколона. Все эти ароматы странным образом притягивали, кружили голову. Ей хотелось наклониться к нему поближе и сделать глубокий вдох.

Как жаль, что его сердце сковано льдом! Как жаль, что она не сможет быть счастлива, если согласится жить в бешеном темпе его жестокого мира! Ну почему именно Том Северин оказался самым привлекательным и неотразимым из всех мужчин, которых ей когда-либо приходилось встречать?

Стук посуды на кухонном столе вернул ее к реальности. Кассандра моргнула и отвела взгляд, пытаясь придумать, как смягчить напряжение между ними, потом сказала:

– Мы скоро возвращаемся в Лондон. Если вы нанесете нам визит, я позабочусь, чтобы вас пригласили на ужин, и мы сможем обсудить книгу.

– Что, если она станет яблоком раздора между нами?

Кассандра рассмеялась и посоветовала:

– Никогда не спорьте с Рейвенелами! Мы не знаем, когда следует остановиться.

– Меня уже оповестили об этом, – рассмеялся Том. – Вам больше нравится, когда с вами во всем соглашаются?

– Нет, это слишком скучно. Оставайтесь таким, какой вы есть, каким нравитесь мне.

Выражение лица Северина стало непроницаемым, как будто Кассандра изъяснялась на иностранном языке, которого он не знал. Ее слова прозвучали слишком прямолинейно, но, возможно, они просто сорвались у нее с языка? Тем не менее она его смутила.

К его облегчению, напряженную ситуацию разрешил Девон, который быстрым шагом вошел в кухню и объявил:

– Я заказал новый котел на восемьдесят галлонов. В универмаге Уинтерборна такого нет, но владелец знает, где можно… – он вдруг словно споткнулся, наконец заметив, что их двое. – Кассандра, какого черта ты здесь делаешь? Где твоя компаньонка?

– Что тебя смущает? Здесь полно народу, – парировала Кассандра.

– И тем не менее! Никто из них не заменит компаньонку. И почему ты сидишь на полу?

– Я помогала мистеру Северину паять трубу, – весело ответила она.

Возмущенный взгляд Девона метнулся в сторону Северина:

– Ты что, допустил ее к открытому пламени и расплавленному металлу?

– А что здесь такого? Ничего не случилось, – защищаясь, сказала Кассандра.

Северин был слишком занят делом, чтобы пускаться в объяснения: наклонившись, собирал инструменты и укладывал в сумку.

Девон подал Кассандре руку, чтобы помочь подняться, и, окинув ее взглядом, застонал:

– Если леди Бервик об этом узнает, то будет метать громы и молнии не хуже Зевса. Только посмотри на себя!

Кассандра виновато улыбнулась, прекрасно понимая, что платье безнадежно испорчено: желтая ткань пропиталась потом и заляпана пятнами сажи.

– Ты, наверное, думал, что только Пандора была заводилой в наших авантюрах, но, как видишь, я тоже кое на что способна.

– Пандора бы тобой гордилась, – мрачно заметил Девон, хотя глаза его улыбались. – Иди переоденься, пока тебя никто не увидел. Скоро подадут чай, и я уверен, что Кэтлин захочет, чтобы ты помогла ей развлечь гостей.

Северин тоже встал и с непроницаемым лицом отвесил короткий поклон:

– Миледи, спасибо за помощь.

– Увидимся за чаем? – улыбнулась Кассандра.

Северин покачал головой:

– Сожалею, но должен ехать в Лондон: завтра рано утром у меня деловая встреча.

Кассандра явно огорчилась:

– О, действительно жаль. Я… мне так понравилось ваше общество!

– Взаимно, – сказал Северин, но в зелено-голубых глазах теперь сквозила холодная озабоченность.

Почему он вдруг насторожился? Раздосадованная и немного обиженная, Кассандра присела в реверансе:

– Тогда… до свидания.

В ответ он лишь коротко кивнул.

– Я провожу тебя до черной лестницы, – сказал Девон Кассандре, и она охотно последовала за ним. Как только они вышли из кухни, Кассандра тихо спросила:

– Мистер Северин всегда такой… переменчивый? Поначалу был само очарование, а потом у него без всякой причины испортилось настроение.

Девон остановился в коридоре и развернул ее к себе лицом:

– Не пытайся понять Тома Северина: верных ответов на свои вопросы ты не найдешь, потому что их нет.

– Да, но… с ним так просто и весело… Он мне очень понравился.

– Только потому, что ему это было на руку. Он великий манипулятор.

– Понятно, – Кассандру охватило разочарование, ее плечи поникли. – Наверное, поэтому он рассказал мне ту историю об отце.

– Какую историю?

– О том, как отец бросил его, когда он был еще ребенком, – увидев удивление на лице Девона, она спросила: – Он тебе ничего об этом не рассказывал?

Девон в недоумении покачал головой:

– Северин никогда не говорил об отце. Я решил, что он умер.

– Нет, он… – Кассандра помолчала. – Думаю, мне не следует рассказывать то, что он поведал мне лично.

Теперь Девон озабоченно нахмурился:

– Дорогая… Северин не похож на мужчин твоего круга. Он гений, беспринципный и расчетливый. Мне в голову не приходит никто другой в Англии, включая Уинтерборна, кто настолько находился бы в самой гуще событий, которые меняют нашу привычную жизнь. Когда-нибудь о нем упомянут в книгах по истории. Но взаимоотношения в браке, основанные на компромиссе, внимание к потребностям второй половины – все это он не способен понять. Из мужчин, которые творят историю, редко выходят хорошие мужья. Он самая неподходящая кандидатура. Понимаешь?

Кассандра кивнула, ощутив прилив нежности к кузену. С того момента, как Девон поселился в Эверсби, он проявлял к ним заботу и внимание, то есть был таким, каким они с Пандорой всегда хотели видеть своего брата Тео.

– Да, понимаю и полностью доверяю твоему суждению.

Он улыбнулся:

– Спасибо. А теперь поспеши наверх, пока тебя никто не заметил… и выбрось Тома Северина из головы.