Всю дорогу меня одолевали мысли о том, как несправедлива ко мне судьба. Стоит только расслабиться от того, что жизнь вошла в накатанную колею, и появилась стабильность, как вдруг все резко меняется, и уже невозможно найти, с чего все началось.

Может, было бы лучше никогда не встречать Тараса? Я работала бы и дальше в своей мрачной, но уже привычной гримерке. Строила бы планы на ближайшие год-два. Или не строила бы их совсем.

Жалела ли я? Я прислушивалась к себе.

Нет. Не жалела. Если бы мне выпал шанс начать все снова, с того самого дня, когда я чуть не поверила в зомби, я не захотела бы изменить ничего.

Это несколько месяцев были лучшими в моей жизни. Тарас казался мне идеальным.

А оказался обычным. Простым парнем со своими слабостями, страхами и разноцветными тараканами в белобрысой голове.

Но разве это так уж плохо?

Наверное, не так хорошо, как в идеальном мире. Но ведь и я – не зефирка в шоколаде.

Его тоже можно понять. Нас обоих – можно. Мы оба и правы, и неправы, в этом вся суть конфликта.

Вот только как с этим справиться, когда я даже своими эмоциями сейчас управляю с трудом. Нет у меня сил еще и его истерики выслушивать!

Я поймала себя на том, что снова начинаю злиться.

Спокойно, Виталенька, спокойно. Это просто временные трудности в отношениях. С этим сталкиваются все пары. Хотелось бы быть исключением, но увы.

Главное, не давать себе уходить в пике и падать на эмоциональное дно. Врач категорически запретила мне нервничать, а кто я такая, чтобы спорить с человеком, который назвал меня лапушкой и заюшкой?

Краем глаза я заметила, что Тарас идет немного позади. Присматривает, переживает… Ничего. Пусть помучается. В следующий раз будет думать, прежде чем наезжать на будущую мать его ребенка!

Но что-то мне подсказывало, что это вовсе не обязательно. Не все усваивают уроки жизни с первого раза.

Глава 3

Маринка по своей привычке влетела домой, как ураган. Я с удовлетворением отметила, что, несмотря на поздний вечер, макияж так же свеж и прекрасен, как и в начале дня. Подруга выглядела действительно умопомрачительно, и мне не терпелось узнать, как прошла встреча с Козловым.

Вместо того, чтобы похвастаться мне тем, как Иван Никитич пал на колени от неземной красоты, Маринка, сверкая глазами, выпалила:

– Витек, у нас серия!

Я чуть мимо стула не села. Вот это “радость”! В городе орудует серийный убийца! Потрясающая новость! Вечер не мог закончиться лучше!

Неужели самой Маринке не кажется, что такие новости надо сообщать с более скорбным выражением лица? Это же катастрофа, а не повод сиять, как новогодняя гирлянда!

Но нет, ее ничто не смущало. Кажется, потенциальная угроза жизни ее не волновала.

– Это пока неофициально, конечно, – быстро предупредила она. – Но я точно знаю, что эти два дела связаны. Скорее всего, в ближайшее время дело передадут выше, а у нас отберут. А пока мы решили собрать побольше информации.

– Мы? – переспросила я, надеясь на то, что уж теперь-то Маринка переключится на Козлова. И что ее “мы” относилось к ней и Ивану, а не к ней и мне.

– Ну да, – быстро кивнула она и открыла дверь холодильника. – В воскресенье у меня выходной, с утра я поеду собирать информацию по первой жертве, а в обед – по второй.

– А Иван Никитич чем займется? – снова предприняла я попытку свернуть с этой скользкой дорожки на амурную тему.

– Другими делами. Он же фактически один на весь Отрадный район. Ему сначала прислали в помощь еще одного следователя. Тот начал собирать информацию, а через несколько дней загремел в больницу с язвой. Прислали еще одного, так тот вообще сломал ногу. Ему сказали, что можно и со сломанной ногой мозгами работать, не опер же – ноги не нужны. Так он на своей загипсованной ноге поковылял на работу и с лестницы грохнулся. Сотрясение заработал. Шапошникова помнишь? Ну, опера.

– Отлично помню, – скривилась я.

– Ломал жулика и повредил плечо, плюс два ребра сломал.

– Жулику?

– Если бы! Себе. Теперь тоже на больничном. Короче, заколдованное дело, почти две недели прошло, а никаких подвижек нет. Должны еще помощников прислать в Отрадный, но пока только меня для мелкой работы отправили. А Козлову уже грозят всеми карами, но он и сам уволиться готов. Почти. Работу свою любит, но как тут быть-то?

Да, я помнила, как тяжело приходилось бедному Ивану Никитичу разрываться между откровенно смехотворными преступлениями, вроде разборок поселковых пьяниц, и серьезными делами, вроде нашего кадаврика в номере “Бобриного утеса”.

И все же не могла понять, почему если столько всего случается в районе, разбирается с этим один Козлов. Неужели нельзя нанять больше сотрудников? Или проблема глубже, чем я думаю?

Маринка вытащила из холодильника сковородку с жареной картошкой, открыла крышку и жадно вдохнула аромат.

– О, да это же шедевр кулинарного искусства! Тарас постарался?

– То есть, я не могла, да? – обиделась я.

– Ты? – Маринка прищурилась. – Могла. Но вот эти шкварочки точно не догадалась бы поджарить. И твоя картошка более рыхлая, что ли. Ну такая, разваренная. А эта зажаристая, золотистая, не каша.

Я возмущенно фыркнула. Да, может моя картошка и далека от идеала, но уж кто бы говорил! Если Маринка начинала жарить картошку, то мне хотелось вызвать пожарных. Кухня наполнялась едким дымом от горящего масла, а запах стоял такой, что мне потом дня три казалось, что даже вымытые волосы пропитались им насквозь.

Как ни странно, на вкус это было вполне съедобно. Но, наверное, не очень полезно.

Тарас же умудрялся приготовить действительно вкусную картошечку, которую не стыдно было и в соцсети выложить. Правда, я этим не занималась.

– М, а это что? Печеночка?

Маринка выудила из холодильника небольшой контейнер с закрытой крышкой.

После того, как утром она убежала на встречу, мне захотелось тушеной свиной печенки аж до дрожи. Пришлось сходить до магазина, захлебываясь слюной, и встать к плите. Большую часть я съела еще в обед, поэтому Тарасу и пришлось жарить картошку, но кое-что еще оставалось.

Подруга отправила в микроволновку тарелку, и плюхнулась на стул.

– Короче, в Отрадном вообще жесть!

Запах греющейся картошки со шкварками достиг моих вкусовых сосочков, и внезапное чувство голода заставило меня облизнуться. Последнее время аппетит вырос так, что всерьез опасалась лопнуть.

Стыдно признаться, но иногда я просыпалась среди ночи, чтобы перекусить. Спать на голодный желудок было решительно невозможно. А голодным он становился едва ли не сразу после окончания приема пищи.

Вот и сейчас я поняла, что не смогу спокойно смотреть на то, как Маринка уплетает ужин. Я быстро накидала еще одну порцию и приготовилась слушать.

В самом начале лета, пару недель назад Анастасия Ярославна Король была по горло в делах. Ее процветающий бизнес требовал постоянной твердой руки, поэтому она выезжала из своего загородного дома в элитном поселке Поднебесный ранним утром, а возвращалась поздним вечером.

Тот день не был исключением. Подписав очень выгодный договор с поставщиком, она в превосходном настроении открыла с пульта ворота гаража, поставила машину, вышла через заднюю дверь и прошла ко входу в дом.

Дверь была приоткрыта.

Анастасия насторожилась. Теоретически она допускала, что усталость и напряжение последней недели могли так притупить ее бдительность, что она забыла запереть дверь, но на практике такого пока не случалось.

Какими бы ни были авралы, а привычка проверять замки перед уходом была отточена до автоматизма. Кинув взгляд на калитку, она изумилась еще раз.

Обычно она даже не открывала ее, поскольку пешком не ходила по Поднебесному. Территорию дома она покидала исключительно на личном авто через автоматические гаражные ворота. То есть, не запереть калитку она не могла. Просто потому, что не отпирала ее.

Тем не менее, дверь была слегка приоткрыта.

Поднебесный охранялся. Здесь не слишком боялись грабителей, потому что единственным, кто их грабил, была охранная компания. За такие деньги было бы странно беспокоиться о том, что на территорию проникнет посторонний.

Некоторые соседи ставили камеры, но ни разу за всю историю поселка они не сняли ничего интереснее птичек, которые решили поклевать ягоду.

Анастасия не хотела верить, что покой, годами царивший в Поднебесном, внезапно нарушил какой-то злодей. И она уже хотела закрыть калитку и пойти в дом, как вдруг почувствовала липкий страх.

Что, если злоумышленник все еще внутри?

Стараясь не шуметь, женщина сделала шаг назад к двери гаража и напрягла слух и зрение. Ничего подозрительного она не заметила – в доме не горел свет, не раздавался шум. Но она слишком ценила свою жизнь, чтобы рисковать.

Бизнес, который она вела, был совершенно легальным. Да и разборок, которыми славились далекие годы ее детства, давно не было. Но мало ли, какая дикость могла прийти в голову конкурентам.

Когда у тебя действительно много денег, нельзя забывать о том, что кому-то это может сильно не понравиться.

Анастасия вернулась в гараж, тихо прикрыв за собой дверь. Здесь она в безопасности. По крайне мере – пока. Она быстро набрала номер охраны и вкратце описала ситуацию.

Наряд не заставил себя долго ждать – уже через три минуты машина с крепкими ребятами в бронежилетах подлетела к воротам и ворвалась прямо в открытую калитку.

Анастасия не спешила выходить – у нее-то бронежилета не было. Здраво рассудив, что если она больше двенадцати часов не была дома, то может подождать еще полчаса, пока охрана не прочешет весь коттедж от цоколя до мансарды, она затаилась и лишь напряженно выглядывала в небольшое окошко гаража.

Но долго ждать не пришлось.

Буквально через несколько минут ее попросили пройти в дом, попутно отчитавшись о том, что полиция уже в пути.

Причина такой спешки обнаружилась сразу. В большой красивой прихожей, отделанной светлым натуральным дубом, прямо посреди еще с утра белоснежного ковра с длинным мягким ворсом лежало тело в луже крови.

Ее было столько, что ковер, казалось, пропитался полностью.

– Как в одном человеке может быть столько крови? – глупо произнесла она, глядя на труп.

– В среднем в теле взрослого мужчины около пяти литров… Но это, конечно, ужасно, – потряс головой начальник смены. – Это ведь Рафаил Айдарович?

Анастасия медленно кивнула, все еще не веря своим глазам. Бывшего мужа она узнала сразу. Почти бывшего.

Красивый, молодой, когда-то отчаянно любимый мужчина лежал с разорванной грудной клеткой и таращился невидящими глазами на шикарную итальянскую люстру, которую сам выбирал в Милане в первый год их брака.

Картина была настолько шокирующей, что никаких эмоций у женщины не было. Просто опустошение. Тупая пустота внутри.

Потом события завертелись, как картинки в калейдоскопе. Приехала полиция, медики, дом наполнился чужими голосами. Творилось нечто невообразимое. Расспросы, расспросы, расспросы…

Анастасия послушно отвечала, пила крепкий кофе, из вежливости предлагала его и остальным, без устали нажимала на кнопки кофемашины и больше всего на свете мечтала даже не поспать, а проснуться от этого кошмара.

К утру все закончилось, полиция опечатала двери, а Анастасия отправилась в городскую квартиру, в которой пока и обитал почти бывший муж. Они давно не жили вместе, и она совершенно не представляла, что могло понадобиться Рафаилу у нее дома.

Но самое страшное ждало ее впереди. По результатам вскрытия выяснилось, что сердце Рафаила Айдаровича таинственным образом покинуло его бренное тело, а вместо него в груди, словно в насмешку, лежало совершенно обычное свиное сердце.

Рафаил не был религиозным фанатиком, но свинину не употреблял принципиально. Знай он, что после его смерти такую важную часть его тела заменят на свиную, он предпочел бы никогда не появляться на свет.