Углубиться в размышления на тему наследственности, видовых различий и ужасного мира без волшебства мне не дали – следующая новость была почти так же невероятна, как и предыдущая.

– Всех оповестили, что нужны старые вещи для воссоздания атмосферы прошлого века. – Мамин голос звенел от едва сдерживаемого восторга.

– И за них заплатят! – веско дополнил отец.

– А еще, еще каждый, кто захочет, попадет в кино! – Явно сама себе не веря, пропищала Бонни.

– Не каждый, а кто подойдет! – Вставила свое веское слово Эльвира. Кажется, она единственная не разделяла охватившего дом энтузиазма. На лице экономки ясно читалось предчувствие лишних хлопот.

– Но тому, кто подойдет, заплатят! – Снова уточнил папа и посмотрел на меня.

Обычно я маловосприимчива к намекам, но этот поняла без труда. К счастью, идея приобщиться к миру кино мне импонировала. Это было как минимум интересно, и я радостно согласилась отправиться завтра на собеседование к помощнику режиссёра.

Но радость моя была недолгой.

На следующее утро…

– Нет! Нет! И еще раз нет!!! – Я готова была на ходу выпрыгнуть из старенького отцовского авто, взбиравшегося на холм с натужным кряхтением.

– Аманда, что за глупости? – Папа искоса бросал недовольные взгляды на вдруг впавшую в истерику дочь. – Еще вчера ты была рада и…

– Вчера я не знала, что верхушка съёмочной команды поселилась в "Жасминовом венке"! Если бы мне только сказали, если бы хотя бы намекнули…

– Но дорогая, – перебил поток моих возмущений отец, – это же очевидно! У нашего городка, безусловно, есть масса достоинств, но в нем точно нет ни одной приличной гостиницы. Вполне логично, что Фрэйлы предложили свое гостеприимство: как-никак их поместье – украшение нашей округи и по роскоши не уступает многим столичным домам. Кроме того… – Папа сделал многозначительную паузу, будто раздумывая, делиться ли с капризной девчонкой информацией. – Молочник сказал Бонни, что подруга его кузины сказала, что…

– А если покороче? – взмолилась я, не в силах выслушивать длиннющий перечень местных сплетников.

– В общем, это благодаря Алексу съёмки будут проходить у нас, а не где-нибудь еще. Это он предложил Лайтхорроу, всё устроил, всех уговорил… и привёз вчера из Вэллара сестру режиссёра, – отец игриво подмигнул, на миг отвлёкшись от дороги. – Молодец парень – даром времени не теряет! Манола наверняка в восторге и уже погрузилась в изучение свадебных каталогов.

Может, леди Фрэйл – мать Фрэйла-младшего и была в восторге, хотя мне это представлялось крайне сомнительным, я же просто вскипела. Опять он! Везде он! Кругом он! Сестру режиссёра, значит, очаровал, лишь бы в местные герои выбиться!

Не-на-ви-жу!

Естественно, улизнуть на полпути мне никто не дал – было немыслимо упустить такой шанс пополнить семейный бюджет. В результате полчаса спустя я покорно подпирала стену в коридоре второго этажа "Жасминового венка" и таращилась на дверь кабинета, стараясь абстрагироваться от недобрых взглядов двух десятков конкуренток.

Стульев было всего пять, и наша местная элита – в лице дочери мэра и ее подруг – заняла их задолго до моего прихода. Сидеть на подоконнике в присутствии свидетелей не позволяло воспитание и, чего уж врать, банальная боязнь что-нибудь испортить, например, случайно ободрать позолоту на оконном переплете или оборвать занавеску. Так что приходилось переминаться с ноги на ногу и тоскливо взирать на часы.

Вскоре мне вконец надоело это бессмысленное времяпрепровождение и, уточнив свое место в очереди, я решила прогуляться. В доме Фрэйлов – ближайших соседей, до которых можно было легко добраться, если не петлять между холмами, а пойти напрямик, – я бывала не раз. Планировки парадной, гостевой и служебной частей "Венка" были мне отлично известны, а огромный сад, в котором я предпочитала прятаться от надоедливой дочурки хозяев, – знаком едва ли не лучше, чем наш скромный собственный.

Спустившись по северной лестнице и миновав малый холл, зимний сад и веранду, я вышла рядом с лабиринтом. В разгар лета его аккуратно подстриженные кусты были особенно привлекательны, а на укрытых в тени зелёных арок лавочках можно было даже полежать вдали от любопытных глаз. Но меня сюда влекло другое: в самом центре, под увитым плющом навесом пряталось настоящее сокровище – широкие двухместные качели. Уже предвкушая, как растянусь на гладких досках и, лениво отталкиваясь одной ногой, буду мерно покачиваться, наслаждаясь солнечными зайчиками от проникающих сквозь неплотную завесу зелени лучей, я сделала последний поворот и застыла – место было занято!

Надо полагать, рыжеволосая девица в объятиях Фрэйла-младшего и была той самой родственницей режиссёра, чью фамилию я опять позабыла. Она не понравилась мне уже заочно, поскольку именно благодаря ей сосед смог записать на свой счёт очередное достижение, личная же встреча лишь укрепила меня в нелестном мнении. Холёная мордашка незнакомки выражала крайнюю степень капризности и склочности. Конечно, была вероятность, что пассию Алекса так скривило из-за прерванного моим появлением, скажем мягко, флирта, но я бы поставила сотню, что дело тут скорее в характере.

Сосед при виде меня изобразил на физиономии нечто среднее между "как же ты достала" и "нисколько не сомневался, что ты придёшь". Выражалось это сочетанием демонстративного закатывания глаз и легкой, снисходительной улыбки. И, разумеется, вытаскивать руку из-под подола рыжей или застегивать свою рубашку никто не спешил.

– Меня ищешь, Одуванчик? – лениво, прекрасно зная, как меня бесят и этот тон, и это прозвище, протянул Фрэйл.

В детстве я была совсем светловолосой и на летнем солнце выгорала до белизны. Короткие кудряшки создавали ореол вокруг головы и придавали несомненное сходство с отцвётшим сорняком. Но я давно выросла, волосы потемнели, потяжелели, и пусть узел на затылке был не слишком аккуратен, но ничего общего с пушистым облаком не имел.

– Разумеется тебя! – охотно подтвердила я. – Только, вот незадача, ружьё в холле оставила! Подождёшь, пока я за ним сбегаю?

– Дорогуша, что это за пугало? – Голосок у девицы оказался под стать выражению лица.

– Поддерживаю вопрос! – Оставаться в долгу было не в моих правилах.

– Дамы, полегче, – рассмеялся Алекс, наконец-то выуживая конечность из плена лиловой юбки. – Фелис, разреши представить тебе расхитительницу садов и покорительницу заборов, мисс Аманду Райт. Одуванчик, пред тобой блистательная Фелисьена Малиформ – истинное украшение Вэлларийского высшего общества.

Малиформ! Точно! Неудивительно, что я вечно забываю этот концентрированный пафос.

Девица просияла и, словно кошка, потерлась нарумяненной щёчкой о плечо кавалера. Жаль, что на белизне его рубашки это никак не отразилось – столичная фифа наверняка пользовалась сверхстойкой косметикой. Поправив задранное выше колен платье, рыжая недовольно уставилась на меня, явно ожидая, что я проявлю такт и испарюсь.

Но не на ту напала! Лет пять назад я бы, несомненно, так и поступила – побагровела и, пролепетав испуганное "простите!", убежала. Но в девятнадцать тушеваться под взглядом застигнутой на горячем особы? Еще чего не хватало! Это ей должно быть неловко и стыдно!

В безмолвной битве победила, конечно же, я. Осознав, что нежеланная свидетельница эротической мизансцены удаляться из зрительного зала не спешит, Фелисьена поднялась с моих качелей и, надменно задрав подбородок, решила сойти со сцены сама. Лиловый шёлк платья и рыжие локоны так эффектно колыхались в такт ее шагам, что даже я невольно засмотрелась, за что чуть не поплатилась – проходя мимо, Фелис попыталась отдавить мне ногу.

Я рассчитывала, что преданный кавалер последует за дамой своего… пусть будет сердца, оставив вожделенные качели мне, но этот мерзкий тип всегда и всё делал назло. Вот и сейчас он лишь поудобнее откинулся на резную спинку и призывно похлопал ладонью по освободившемуся месту.

– Присаживайся, Одуванчик!

Естественно, я и не подумала к нему приближаться. Ущипнуть меня за щёку или взлохматить мои волосы было вполне в духе Алекса. У него вообще в мой адрес на первый план выходили замашки собаковода. Попросту говоря, мне чаще всего казалось, что он воспринимает меня как милого забавного щеночка – не слишком породистого и сообразительного, но вполне пригодного для обучения простейшим командам.

Скрестив руки на груди, я прислонилась к живой стене и покачала головой.

– Не бойся, я не кусаюсь! – оскалился в улыбке Фрэйл-младший. – Сегодня так точно.

– Предпочитаю не рисковать. Вдруг неразборчивость в связях передается при близком соседстве.

– Обижаешь, крошка, – рассмеялся Алекс. – Я более чем разборчив!

– Я заметила! Ты себе подружек по графику выбираешь: брюнетка, блондинка, рыжая и снова брюнетка?

– Хочешь записаться в очередь? – Нисколько не обиделся Фрэйл. – Договорились! после очередной брюнетки я буду иметь тебя в виду, Одуванчик!

– Я русая! – Что-что, а заводить меня с полуслова этот мерзкий тип умел отменно.

– Только ты одна так и думаешь, мисс вечно-разбитые-коленки.

Я невольно покосилась на пострадавшую накануне ногу, чем вызвала новый приступ веселья у проследившего за моим взглядом Алекса.

– Только ты думаешь обратное, мистер хамлю-как-дышу! – огрызнулась я.

– Но-но! Попрошу без оскорблений, не к лицу гостье хаять хозяина, – погрозил пальцем сосед. – Что возвращает нас к вопросу: ты заглянула меня навестить?

– Еще чего!

– Только не говори, что и тебя обуяла жажда приобщиться к кинематографу. – Закатил глаза Фрэйл-младший.

– А почему бы и нет?!

– Мелкая слишком, чтобы в это болото лезть! Сперва хоть школу закончи.

– К твоёму сведенью, уже два года, как закончила.

– Неужели? – ненатурально удивился Алекс. – А с виду не похоже.

Хотелось бы сказать, что он неправ, но, увы, определенная доля истины в этих словах была. Поскольку финансовые дела нашего семейства были далеки от радужных, одежды у меня было немного. И в данный момент на мне было коротковатое, едва прикрывавшее колени платье, которое больше пристало бы школьнице, а не девушке перешагнувшей порог совершеннолетия.

Разумеется, в модном наряде, вроде того, в котором щеголяла Фелисьена, в дорогих чулках и туфельках на каблучках я бы выглядела совсем иначе. Возможно, даже не хуже этой рыжей. Но вот беда, помимо денежного вопроса существовала еще одна проблема – в нашем захолустье шелковых туалетов никто не носил. Разве что леди Манола Фрэйл – хозяйка "Венка" и мать несносного соседа – красовалась в чем-то подобном во время праздничных приемов. Шерсть, лен и креп – вот, что можно было найти в местном магазине или заказать у портнихи. А уж каблуки на наших мостовых и тропинках были так же уместны, как коньки на единороге.

– Тебе не пора последовать за дамой? – прозрачно намекнула я, с надеждой глядя на качели. Мне всегда было трудно расставаться с планами, и я всё ещё рассчитывала приятно провести оставшееся до собеседования время. Зелень, солнышко, чуть скрипучие цепи… идиллическую картину нарушал лишь один элемент, и от него следовало избавиться.

– Мне и здесь хорошо. – Оправдывать мои надежды Алекс не спешил. Наоборот – коварный тип плавно перетек из сидячего положения в лежачее, подложил руки под голову и довольно зажмурился. – Давно планировал позагорать немного.

В этот момент я очень пожалела, что детство миновало, и у меня в кармане нет лягушки, чтобы посадить на оголенную грудь Фрэйла-младшего. Его развязное поведение было уже не просто привычным поддразниванием, это было откровенное хамство, которое наглядно демонстрировало, что мерзкий тип не воспринимает меня как девушку. Уверена, ни с одной из тех, что остались подпирать стены и полировать стулья в коридоре у кабинета, он не позволил бы себе ничего подобного. Качели-качелями, но оставаться и дальше было бы уже отсутствием элементарного самоуважения, и я развернулась, чтобы уйти.