Предложение Джоша помочь казалось странным, особенно учитывая, что он все утро болтал о чертовой лыжной трассе. Если он возьмется меня учить, нам придется проводить время на склоне для новичков.

– Просто я хороший человек. Мне нравится помогать подругам сестры, – спокойно сказал Джош. Точно. А я чертова королева Англии. – Кроме того, лыжи есть лыжи. Склон не имеет значения.

– Почти уверена, это неправда. – Даже я, новичок, это понимала.

Джош тяжело вздохнул:

– Слушай, ты хочешь научиться или нет?

Я научу тебя кататься на лыжах. – Макс сверкнул белоснежной улыбкой. – Поверь. Я не позволю тебе упасть.

Сердце сжалось. Меня бесило, что Макс продолжал мучить меня в настоящем, хотя ему давно следовало гнить в прошлом.

Из-за него я семь лет не каталась на лыжах. Это был неосознанный выбор, но я только сейчас поняла, насколько глубоки шрамы. Любое напоминание о Максе вызывало желание бежать, но, возможно, пришло время заменить плохие воспоминания новыми.

Я не хочу брать у Джоша уроки катания на лыжах, но они мне необходимы. Они помогут отвлечься, а когда я вхожу в подобное состояние – разум зацикливается на прошлом до такой степени, что я начинаю сходить с ума – меня спасает только отвлечение.

– Отлично. – Я теребила рукав куртки между большим и указательным пальцами, успокаиваясь от ощущения плотного, прочного материала. – Но если я умру, то вернусь в обличье призрака и буду преследовать тебя до самой смерти.

– Договорились. Я удивлен, что ты не умеешь кататься, – сказал он, пока мы шли к учебному склону. – Ты вроде выросла недалеко от Блу-Миллс.

Блу-Миллс – самый известный горнолыжный курорт в Огайо – располагался менее чем в часе езды от Уиттлсбурга, пригорода Колумбуса, где я выросла.

– Моя семья не увлекалась лыжами. – Я застегивала и расстегивала молнию на куртке, пытаясь выпустить текущее по венам беспокойство. – И в любом случае у нас не было на это денег.

Я пожалела о случайном признании, едва оно сорвалось с уст, но было слишком поздно.

Джош нахмурился.

Он знал, что я учусь в бакалавриате Тайера по стипендии, но даже мои ближайшие друзья не знали, насколько плохо все было в первые годы, пока моя мать не вышла замуж за Аластера. А еще, черт подери, они не знали, насколько хуже все стало, когда она за него вышла, хотя Аластер был самым богатым человеком в городе.

– Ты мало рассказываешь о семье. – Джош не стал акцентироваться на том, что у нас не хватало денег на лыжи – маленькая неожиданная доброта, за которую я была благодарна.

– Рассказывать особо и нечего. – Я прикусила внутреннюю часть щеки и почувствовала слабый медный привкус. – Семья и семья. Знаешь, как оно бывает.

По его лицу пробежала тень, потушив свет в глазах и полностью стерев ямочку.

– Сомневаюсь, что мою семейную ситуацию можно назвать обычной.

Я подавила дрожь.

Верно. Отец-психопат, который дважды пытался убить Аву и теперь отбывает пожизненное заключение за решеткой. Действительно, не совсем обычно.

Майкл Чен казался абсолютно нормальным, но под самыми невзрачными личинами всегда скрываются самые страшные монстры.

Дальше мы с Джошем шли молча до самого учебного склона.

– Прежде чем подниматься, пройдемся по основам, – сказал он. – Не хочу, чтобы ты врезалась в бедного ребенка и его травмировала. К счастью для тебя, я прекрасный учитель, много времени не понадобится.

– Твое великолепие сравнимо лишь с твоей скромностью, – невозмутимо ответила я. – Ладно, прекрасный учитель, посмотрим, что у тебя получится. И запомни. – Я ткнула в него пальцем. – Если я погибну, то буду преследовать твою задницу вечно.

Джош с изумленным видом приложил руку к сердцу. Любые намеки на прежнюю серьезность исчезли.

– Джей Эр, ты меня поражаешь. Вокруг дети. Постарайся скрывать одержимость моей задницей, пока мы не вернемся в комнату.

Я изобразила рвоту.

– Если не хочешь, чтобы твой модный костюм украсила моя рвота, предлагаю перестать болтать и заняться обучением.

– Я не могу учить молча, гений.

– Ой, заткнись. Ты понял, о чем я.

Через несколько минут пререканий мы пристегнули лыжи и взялись за дело. Я была не совсем новичком и быстро усвоила основы. Во всяком случае, в теории.

Я поняла, что нужно делать, но мы столкнулись с небольшой проблемой, когда Джош показал базовые упражнения.

– Вот дерьмо! – раздраженно бросила я, в очередной раз ударяясь задницей о землю.

Кажется, в первый раз было проще. Я всегда гордилась, что схватываю все на лету, но мы занимались почти все утро и достигли лишь незначительных успехов.

– Попробуем еще раз.

К моему удивлению, Джош сохранял спокойствие на протяжении всего урока, не повышал голоса и не подтрунивал, хотя у меня никак не получалось то, что блестяще выполняли одиннадцатилетние дети. Каждый раз, когда я ошибалась, он повторял три слова. Попробуем еще раз.

Я впервые увидела таким, какой он, наверное, на работе в отделении неотложной помощи: хладнокровный, уравновешенный, терпеливый. Это странным образом успокаивало, хотя я бы никогда не призналась.

– Похоже, лыжи – не мое. – Я поморщилась и оттолкнулась от земли. – Предлагаю покинуть склон ради горячего шоколада и наблюдения за людьми. Мы можем угадывать, кто приехал сюда с любовницей и кто первым закрутит интрижку с персоналом.

«Мы» вырвалось непроизвольно. С каких это пор я добровольно провожу время с Джошем? Но глазеть на людей неинтересно, если некому оценить мои наблюдения, а поскольку Ава занята, ее брат – мой единственный вариант.

Джош подошел ко мне медленной, уверенной походкой, оказавшись так близко, что я почувствовала слабый, но приятный аромат его одеколона.

Я заставила себя замереть под тяжестью его пристального взгляда.

– Мы можем, – сказал он. – Но это будет значить, что ты сдалась. Ты готова все бросить, Джулс?

Мое сердце забилось быстрее от звука моего имени, произнесенного глубоким, хрипловатым голосом. Он звучал так всегда или я схожу с ума? Голос Джоша пронзал барабанные перепонки, словно гвоздь, скребущий по школьной доске. А теперь…

Нет. Не буду об этом думать.

– Нет. – Я выдержала его взгляд, хотя по спине скатилась еще одна капля пота, оставляя теплый электрический след. – Не готова.

Само предположение, что я могу сдаться, заставило стиснуть зубы.

– Хорошо, – сказал Джош все тем же спокойным, ровным тоном. – Попробуй еще раз.

Я повторяла снова и снова, пока не заныли мышцы и тело не охватила усталость. Но я должна справиться. Я осваивала вещи посложнее катания на лыжах – неудача даже не рассматривалась. Мне нужно было доказать себе, что я могу. Ничего иного не позволяла гордость.

Через час мучения наконец окупились – я выполнила все упражнения, не упав, и Джош признал меня готовой к учебному спуску.

– Хорошая работа. – Уголки его губ чуть приподнялись. – Ты справилась быстрее большинства людей.

Я прищурилась, пытаясь уловить намек на сарказм, но слова прозвучали искренне.

Хм.

Мы подошли к вершине холма, и Джош указал на какое-то место вдалеке.

– Ничего сложного, – сказал он. – Я встану там, а ты спускайся и остановись передо мной, используя торможение «плугом» ^[10]. Объяснить еще раз, как это делается?

– Нет. Я поняла.

Внутри все сжалось от волнения и предвкушения, когда Джош занял свою позицию и жестом пригласил меня начинать.

Ничего сложного.

Я глубоко вздохнула и начала спуск. Поехала чуть быстрее, чем следует, учитывая небольшое расстояние до Джоша, но было не страшно. Просто заторможу чуть заранее.

Честно говоря, вполне неплохо. На самом деле, даже очень неплохо – ветер в лицо, свежий горный воздух, плавное скольжение лыж по снегу. Совсем не похоже на мои выходные с Максом. Я могла бы даже…

– Стой!

Крик Джоша вырвал меня из бессвязных мыслей, и я с ужасом осознала, насколько быстро мчусь.

Дерьмо. Я раздвинула задние части лыж, сделав перевернутую V, как он учил, но было слишком поздно. Я неслась вниз все быстрее и быстрее, пока…

– Черт! – Я врезалась в Джоша с такой силой, что мы оба повалились на землю.

Воздух вырвался из легких с болезненной резкостью. Джош застонал, когда я приземлилась на него сверху, и нас осыпало крошечными белыми кристаллами снега.

– Какая часть слова «стой» тебе не понятна? – раздраженно прорычал он.

– Я пыталась остановиться, – парировала я. – Не получилось.

– Да уж. – Джош кашлянул. – Боже, кажется, ты отбила мне ребра.

– Не драматизируй. Ты в порядке.

Тем не менее я глянула вниз – убедиться, что нет крови и наши руки и ноги не согнуты под неестественным углом. Я не могла увидеть ушибленных ребер, но Джош не морщился от боли – а значит, он не умирает.

– Ты могла меня убить.

Я закатила глаза. И это меня еще называют королевой драмы.

– Я просто упала, Чен. Ты мог отойти с дороги.

– Почему-то я не удивлен, что ты обвиняешь меня в собственных ошибках. Ты неподражаема, Джей Эр.

– Прекрати называть меня Джей Эр.

Глупо обсуждать такие вещи, пока мы лежим на снегу, но мне чертовски надоело это прозвище. Я теряла крупицу рассудка каждый раз, когда его слышала.

– Хорошо. – С лица Джоша исчезло раздражение, уступив место ленивому озорству. – Ты неподражаема, Рыжая.

– Рыжая. Как изобретательно, – протянула я. – Поразительно, как тебе удается придумывать столь уникальные, совершенно не банальные прозвища.

– Не думал, что ты так много раздумываешь о моих прозвищах. – Джош дернул меня за прядь волос, и в его глазах появился игривый блеск. – И Рыжая произносится проще, чем Джей Эр.

В моей ответной улыбке было столько сахара, что он мог немедленно заболеть диабетом.

– Понимаю, два слова – многовато для твоего маленького мозга.

– Детка, у меня нет ничего маленького.

Джош опустил руку на мое плечо, задержав достаточно надолго, чтобы прожечь слои ткани и дойти до костей.

У меня перехватило дыхание. Образ его ничего невольно промелькнул в голове, и тело пронзил электрический разряд – так быстро и неожиданно, что я потеряла дар речи.

Впервые в жизни я так и не нашлась, что ответить.

Вместо этого я внезапно с ужасом осознала, насколько мы близки. Я по-прежнему лежала на нем, и наши тела так плотно прижимались друг к другу, что я чувствовала биение его сердца – быстрое, неровное и совершенно не соответствующее томному протяжному голосу. Белые облачка нашего дыхания смешивались на крошечном расстоянии между лицами – от этого зрелища меня пронзило мимолетное удивление.

Учитывая тесноту в груди, я вообще не думала, что дышу.

Улыбка Джоша исчезла, но рука осталась на моем плече – легчайшее прикосновение по сравнению с рывком за волосы, но я чувствовала его от макушки до кончиков пальцев ног.

Я облизала пересохшие губы. Его взгляд потемнел и опустился к моему рту.

Электрический гул превратился во вспышку молнии, осветившую меня изнутри.

Надо слезать с него. Слезать, пока мысли не пошли еще более опасным путем, – но в твердости его тела под моим было что-то очень приятное. От него пахло одновременно зимой и жаром, и у меня закружилась голова.

Это просто горный воздух. Возьми себя в руки.

– Джулс, – сказал он тихо.

– Да? – Слово застряло у меня в горле и прозвучало как-то совершенно неправильно. Странно и хрипло, совсем не похоже на мой обычный голос.

– По шкале от одного до десяти, насколько сильно ты хочешь трахнуть меня прямо сейчас?

Мгновение разбилось на тысячу осколков.

Я вспыхнула и оттолкнулась от него, стараясь угодить локтем по лицу.

– Минус тысяча, – прошипела я. – Умножить на бесконечность.

Хохот Джоша стер всю симпатию, заработанную за время урока.