Времени не было, и Хэлла воспользовалась заминкой. Взобралась по сваленным в углу ящикам и ухватилась за выступ крыши. Один из ящиков повалился вниз, наземь вывалились несколько пакетов, наполненных чем-то серебристым. Сильвер-даст – наркотики. Вот, значит, чем промышлял маг… Впрочем, плевать!

Покатые крыши успели после дождя высохнуть, чему Хэлла была несказанно рада. Не хватало еще на них поскользнуться и свернуть себе шею. Какое-то время ноги сами несли ее, голова пустовала, а грохот сердца заглушал остальные звуки. У стыка крыш, неудачно широко стоящих друг от друга, Хэлла остановилась, пытаясь отдышаться.

Последние визиты в Клоаку принесли ей слишком много впечатлений. А еще она подставилась. Ее аура осталась на том придурке, которого она заколдовала, а след из остаточной энергии теперь тянулся за ней. Нужно как можно дальше и быстрее убраться отсюда, но, если тот маг решит найти дерзкую девку из подворотни, у него будет для этого инструмент. Тем более Райдер снял ее ауру, чтобы не спутать с другой. И теперь у полиции есть данные Хэллы.

– Хадс! Чтоб вы все сдохли!

– А это обязательно? А то я бы пожил еще немного, – насмешливо произнес чей-то глубокий бархатный голос.

Хэлла вздрогнула, подошва ботинка все же соскользнула, а тело потеряло равновесие. Но до того, как стало страшно, ее уже схватили чужие руки.

– Какая прекрасная ночь, дорогая колдунья, не правда ли?

Белая маска оказалась над ее лицом. Фантом! Он держал ее за талию, прижав к своему телу. От него все еще несло паленой плотью, потом и… дорогим табаком.

– Ты… – пробормотала Хэлла. – Я видела тебя!

– Не сомневаюсь. И надеюсь, вы не забудете, как я вас спас.

– Я сама себя спасла, – она выпрямилась, отталкивая Фантома. Тот послушно сделал шаг в сторону.

Он двигался плавно, но быстро. Отточенные скупые движения ощущались немного ленивыми. Явно высокий рост компенсировался тем, что Фантом постоянно горбился, странно вытягивая шею, из-за чего пропорции его тела казались странноватыми.

– Я имел в виду возможное падение с крыши. – Из-за маски голос искажался, словно немного раздваивался, и эхом отдавал в ушах.

– Ты убил того человека…

– О нет, только ранил. Да и магу придется разбираться с бугаем, которого вы заколдовали.

– Я про другую ночь и другую подворотню Клоаки, – нахмурилась Хэлла. – Нож в голове не очень походил на ранение.

Фантом не двигался, только его плащ колыхался на легком ветру.

– Ах, вот оно что! Прошу прощения, это все моя забывчивость! Но вы… Вы не боитесь меня?

Хэлла облизнула пересохшие губы. Боится ли она? Пожалуй. Но отец всегда говорил, что страх – оружие, которое убивает иногда даже эффективнее лезвия. Страх мешает думать рационально, страх заставляет совершать ошибки. Нельзя подчиняться ему. Только подчинять. Бояться должны Хэллу.

– Нет. А ты меня?

Кажется, Фантом опешил, но вскоре из-под маски раздался приятный грудной смех.

– Очаровательно! Я рад, что моя скромная персона кажется вам такой… безобидной.

Хэлла пожала плечами. Она была почти уверена, что по возвращении домой ее будет трясти от шквала подавляемых сейчас эмоций. От встречи с магом. От того, как она попалась, как чуть не упала с крыши. А еще от этой встречи.

– Вы видели, что я убил человека, что сражался с магом, но при этом сохраняете спокойствие и, похоже, даже скучаете, – говорил Фантом будто бы восхищенно.

Он наконец сдвинулся с места, словно плывя по воздуху, хотя Хэлла явственно видела, как его ноги ступают по поверхности крыши. Под подошвами не было слышно даже шороха. Несмотря на свою массивность, Фантом казался легким перышком. Он обошел Хэллу, и плащ мазнул по ее щиколоткам. Она заставила себя дышать ровно, чувствуя, что Фантом стоит за спиной настолько близко, что она могла лопатками почувствовать его тепло.

– Итак, – глубокий вибрирующий голос зазвучал прямо над ухом, – не утолите мое любопытство?

Хэлла дернула плечом, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони. Дурацкая привычка… Ей ужасно хотелось бежать. Желательно куда-нибудь подальше.

А Фантом наклонился, почти прижимаясь поверхностью маски к ее щеке:

– Вам со мной скучно, дорогая колдунья?

– Было бы веселее, если бы ты ответил на несколько моих вопросов, – отозвалась Хэлла с таким спокойствием, что сама удивилась.

– Вы поражаете меня! – Фантом наконец отступил. Дышать стало проще. – Какая храбрость!

– Ты связан с Глифом?

– Нет.

– Тогда что ты делал у Стоуна?

Фантом за спиной цокнул языком:

– Это связано с тем, что происходит в Клоаке…

– Тут постоянно что-то происходит.

– Что-то похожее происходило уже давно, когда детей бедняков похищали для…

– Лаборатории, – закончила за него Хэлла. – Это дела давно минувших дней. Старый дюк, который создал ее, был убит Аконитом. При чем тут… – она наконец обернулась. – Да чтоб тебя!

На крыше Хэлла осталась в одиночестве. Фантом исчез так же бесшумно и быстро, как и появился.

5
Знаки

Дополнительные опросы, в том числе беседа с леди Стоун, ни к чему не привели. Глухо. Бывшая ночная охрана Стоуна тоже ничем не помогла. Удалось поговорить только с ее начальником, который отвечал неохотно и утверждал, что первый раз охранные артефакты сработали позже нужного.

После дня, отданного на перебежки от одного места преступления к другому, от одних возможных свидетелей к другим, у Макса все сильнее портилось настроение. Не выручала даже хорошая погода и тепло, заглянувшее, кажется, напоследок перед началом настоящей осени.

Еще больше настроение подпортил Рие, который, видимо, вообще был чужд любой бюрократии и заполнял бланк отчета с такой небрежностью, что у Макса задергался глаз. Пришлось отобрать его, заверив, что сделает все самостоятельно. Ришар не стал сопротивляться даже для приличия. Но быстро нашел другой повод, на что пожаловаться. На мизерный аванс, например, или на рябь в глазах от уже надоевших символов, связь между которыми не смог обнаружить даже Гэбриел.

Вспомнив о Райдере, Макс попытался хоть как-то успокоить напарника:

– Скажи спасибо, что ночью мы пока еще спим, а не как Гэбриел, по Клоаке бегаем за Фантомом.

– Меня пугает это твое «пока»…

Рие жаловался, кажется, всю дорогу. Макс же изо всех сил пытался концентрироваться на чем угодно, кроме голоса напарника, который, похоже, разучился молчать. К сожалению, оставалось только терпеть.

На кладбище их уже дожидались: милая рыжая девушка и высокий беловолосый мужчина.

– Мистер Нортвуд, – Рие шутливо поклонился, переключая неутомимое внимание на других.

Впрочем, и в разговоре с ними он умудрился упомянуть Лиру, в очередной раз назвав ее «дамой сердца», и пожаловаться на тяжелую судьбу младшего инспектора. Хотя на сей раз Макс был даже не против, это хотя бы отвлекало. Ему казалось, что он давно пережил потерю старого напарника, но напоминание о Хантмэне вновь пробудило только унявшуюся горечь.

В конце, когда все разбрелись, Макс прошел дальше по тропинке, к могиле дедушки. Там, по обыкновению, было чисто, в вазочке стояли свежие цветы. Бабушка приезжала каждую декаду до тех пор, пока осенние дожди не размывали дорогу и не становилось слишком холодно.

Кончики пальцев коснулись надгробия с именем – Уильям Тиберий Шепард. Сердце, как всегда, сжалось от тоски по дедушке. И Макс, как всегда, оглядел могилу, а затем зашагал дальше, к самой окраине кладбища, туда, где хоронили бедняков.

– Привет, – шепнул Макс, останавливаясь в гуще могил. Мест тут не разбирали, из экономии укладывая тела поближе друг к другу. Надгробие молчало, встретив его одними буквами – Флин Уорд.

Отца Макс помнил плохо. Только ощущения, звонкий голос и веснушки. Бабушка говорила, что он наведывался раз в дюжину дней и разрешал сыну играть со своим револьвером. Разряженным, конечно, но бабушка ругала Флина и за это. Наверное, в те моменты Макс и полюбил огнестрельное оружие. Может, потому что оно связывало его с папой, который ушел так рано.

Но Макс не сохранил воспоминаний о дне, когда Флин Уорд умер. Никто не знал, что он погиб. Бабушка и дедушка удивились, что обычно пунктуальный родитель пропустил встречу с сыном. Но когда он не пришел и на следующую, бабушка решила узнать, что случилось. Тогда она и выяснила, что его уже похоронили. Флин умер в подворотне, истекая кровью после перестрелки у кабака. Потому что он жил в банде и убивал ради банды. Когда Флин умер, ему было всего двадцать два, и в каком-то смысле Макс уже был старше отца…

Макс потер лоб, отворачиваясь и возвращаясь к воротам кладбища. Думать об отце совершенно не хотелось…

Рие уже курил у кеба. После посещения кладбища он подрастерял прыть и выглядел немного уставшим. Впрочем, пока Макс готовил ужин, Ришар активно повторял свои жалобы бабушке, которая сидела за столом в компании Бренди и бренди.

Ночью снова прошел ливень, и утром пришлось идти сквозь густой туман, разбредающийся по каждой улочке настолько плотно, что стоило вытянуть руку, как пальцы становилось сложно разглядеть.

Едва Рие и Макс зашли в кабинет, к ним заглянул констебль, сообщивший, что некая дама ждет инспектора Уорда в сержантской комнате. Пришлось спускаться. Джексона на месте не было, видимо, сдавал смену, а констебль просто кивнул на дверь:

– Там.

Макс заглянул в сержантский кабинет. Четыре письменных стола, кушетка для отдыха, три сейфа и несколько стульев. На одном из них сидела миловидная блондинка, нервно теребя юбку. Судя по золотым серьгам, дорогой одежде и мнущейся рядом девушке в сером платье, гостья принадлежала к высшему обществу. Кроме того, незнакомка явно была не в обычном корсете, что носили дамы ее круга, а платье спереди едва ли скрывало округлившийся живот. Понятно, почему сержант заботливо проводил ее сюда…

– Доброе утро, миссис…

– Леди. Леди Софи Аббей, – блондинка повернулась к вошедшему.

– Прошу прощения, леди Аббей. Я инспектор Уорд. Мне сказали, вы хотели поговорить со мной. Чем могу помочь?

Она вздохнула, поджала губы и повернулась к служанке:

– Люси, выйди.

Та, послушно склонив голову, подчинилась.

– Должна признаться, инспектор, я сомневалась, стоит ли вам что-то рассказывать. Случай, знаете ли, крайне партикулярный, и выносить подобное на всеобщее обозрение я бы не хотела…

Макс склонил голову, терпеливо слушая витиеватое вступление. Леди Аббей нервничала, то покручивая кольца на пальцах, то поправляя волосы. Она говорила тихо, словно боялась, что ее услышат.

– Однако вчера на прогулке я встретила давнюю знакомую, и… Она, знаете, своеобразная… Мнение общества ее не слишком волнует, и я подумала, что она не осудит такое, и я… Я решила посоветоваться с ней, а Корнелия сказала, что я обязательно должна поделиться с полицией, потому что любая мелочь может быть полезной…

Тут Макс оживился:

– Вы имеете в виду Корнелию Нортвуд?

– Да! Когда я сказала, что дело моего отца ведет некто по фамилии Уорд, она сказала, что вам можно доверять.

Макс едва сдержал улыбку. Было приятно, что о нем так отзывались.

– Видите ли, в девичестве я Стоун, – леди Аббей снова поджала губы.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю… Так вот… Ох… Не знаю, с чего начать…

– Леди Аббей, – Макс опустился перед ней на корточки, смотря снизу вверх. Как-то он услышал, что это помогает выстраивать доверительные отношения. А позже и сам заметил, что девушки с большей охотой говорят, когда он не стоит в стороне и даже не сидит напротив, а когда присаживается на корточки. Макс спросил об этом у бабушки, но она сказала, что в этом виноват его щенячий взгляд… – Леди, я знаю, что говорить об умершем сложно, тем более об отце. И все же вам не о чем беспокоиться, я ни за что не позволю порочить честь вашей семьи, какую бы информацию ни получил. Все это будет тайной следствия, в этом можете быть уверены.

Софи Аббей с облегчением выдохнула. Вероятно, ей нужно были такие заверения. Она чуть наклонилась и зашептала: