Макс отвернулся от окна, тут же замечая, как по-хозяйски Рие опускается за стол, к пустоте которого за год так и не привык. Раньше вторая часть кабинета раздражала обилием грязных кружек, незаконченных отчетов и архивных дел, а потом вдруг все пришлось убрать. Старого напарника не стало, и Макс сам себе не мог признаться, как по нему скучал. Он бы простил любой бардак, только бы еще хоть раз услышать скрипучий голос Хантмэна…

– …или принесут? – спросил Рие.

– Что? – Макс встрепенулся. Скорбь давно миновала. Так или иначе, это не первая смерть, да и явно не последняя. Но иногда воспоминания подкатывали, образуя неприятный ком в горле.

– Я говорю, дела нужно у кого-то требовать или их принесут?

– Можешь пока спуститься, Джексон должен быть еще на дежурстве. Он распорядится о передаче материалов.

– А если я не спущусь?

– Тогда как старший инспектор я сделаю тебе замечание с занесением в личное дело.

– Рабочий день же еще не начался, – пробубнил Рие, но все равно двинулся к выходу.

– Согласно должностной инструкции, инспекторы несут непрерывное дежурство в течение четырех дней. Покидать место службы разрешается только в обед для приема пищи и вечером для сна с обязательным возвращением утром. Потому мы обязаны даже ночью прибывать по вызову, – терпеливо объяснял Макс. В конце концов, это был едва ли не первый случай, когда он мог пересказать кому-то предписания.

– Какой ужас…

– Так устроена служба.

– Нет, я про то, что ты говоришь фразами из инструкции.

– В отличие от некоторых, я ее хотя бы читал.

– Отлично! Значит, мне не придется!

– Поверь, как только я замечу, что ты заскучал, тебе на помощь придут должностные инструкции – от констеблей до шефов!

Рие изобразил испуг, закрывая за собой дверь кабинета. Макс тяжело вздохнул, наклоняясь к сейфу, чтобы достать краткий отчет по ходу каждого из дел. Его последней страницей стал приказ об объединении дел в одно производство. Сегодня папка пополнится отчетами по Стоуну…

После подписания всех бумаг и официальной передачи материалов в кабинете воцарилась тишина. И Макс, и Рие принялись изучать содержимое папок. Ришар поначалу показательно зевал, бурча под нос:

– Какая скука. Неужели не могли поинтереснее изложить…

Но очень скоро замолчал, оставляя шелест страниц наедине с постукиванием возобновившегося дождя по стеклу. Правда, идиллия продолжалась недолго. В дверь постучали, и в кабинет заглянул сержант Рассел:

– Инспектор Уорд, шеф просил вас позвать. Срочно.

Макс вздохнул, отложил папку и поднялся. Перед тем, как выйти, он оглянулся к Рие:

– Если приспичит выйти, удостоверься, что все папки в сейфе, а кабинет заперт!

У Калхуна уже сидел Райдер, дымивший очередной сигаретой. Перед ним стояла хрустальная пепельница. Шеф курил трубку. Макс еле заметно поморщился. В мире было не много вещей, которые он не переносил, например оливки или острую пищу, но самым большим злом всегда был табачный дым. От него неприятно першило в горле и слезились глаза. Макс не понимал, как люди добровольно начинают курить…

– Шеф, вызывали?

– Да, Уорд. Знаю, тебе только передали дело и ты занят, но есть разговор. Так что присаживайся, – Калхун кивнул на стул.

Макс послушно опустился на него, следя за тем, как Райдер стряхивает пепел с сигареты. Он выглядел уже не таким взволнованным, больше задумчивым.

– Насчет лорда Стоуна… Знаю, точных отчетов нет, но предварительные… И ты был там… – Шеф говорил непривычно отрывисто, но Макс пока не понимал почему.

Вот перед ним Гэбриел Райдер – маг-детектив, заступивший на службу год назад. Он младше Макса на пару зим, его семья живет в другом городе. Гэбриел был немного наивен, что объяснялось нехваткой опыта, но быстро учился – природная сообразительность ему помогала. Поэтому его поставили на непыльное, как все сначала подумали, дело о грабеже.

Тогда в Мидлтауне, ночью, напали на молодого лорда, отобрав у него и кошелек, и драгоценности. Все бы ничего, но грабитель ушел через Нору, а значит, дело переходило к Специальному Магическому Отделу. Тогда-то Райдер и обосновался в полицейском отделе Мидлтауна и Новых районов. Довольно быстро он вычислил, что загадочный грабитель – частый гость в Клоаке, где чаще всего и обдирает до нитки случайных богачей. Реже он орудовал на Правом берегу. Пока на его счету числилось не более десяти ограблений, точным числом Макс не интересовался, но знал, что до этого дня дело Райдера не казалось никому таким серьезным. А теперь…

– Сам знаешь, Фантом был… там, – подал голос Гэбриел.

– Да, так вот. В предварительных, – шеф приподнял лежащие на столе доклады, – указано, что следов магии не нашли. Это точно? Все осмотрели?

– Дом и придомовую территорию, – подтвердил Макс. – Отсутствие магического воздействия, за исключением указанных охранных артефактов, засвидетельствовали два коронера.

– А… Ришар? – уточнил Калхун. – Ничего не сказал?

Макс приподнял брови. Смутные подозрения начинали становиться все более ощутимыми.

– Никак нет, ничего необычного он не заметил, – ответил Макс.

– Что ж, замечательно. – Шеф выдохнул очередное облако дыма. – Тогда можешь быть свободен, но… Держите друг друга в курсе, а если вдруг… сразу ко мне.

Райдер затушил сигарету. Вышли они из кабинета вместе.

– Чего это шеф так переживает? – поинтересовался Макс.

Гэбриел пожал плечами, тяжело вздыхая. Интересно… Обычно он более разговорчив.

– Насчет передачи информации. Я занесу тебе отчет с символами на теле жертвы. Может, ты что-то скажешь…

– Без проблем, – Райдер слабо улыбнулся. – Не знаю, что сообщить тебе, чтобы не нарушить тайну следствия…

«Тайна следствия». Надо же! У Макса становилось все больше причин думать о Фантоме во вполне определенном ключе. Но вряд ли стоило озвучивать свои догадки, раз уж шеф решил, что пока ему не нужно об этом знать.

– В основном Фантом орудует в Клоаке… Еще… В последний раз у нас появились две свидетельницы, которые утверждают, что Фантом убил человека, но труп мы не нашли, а заявления не было. Так что, по сути, мы все еще имеем дело с грабежами и кражами, а не убийствами, – Гэбриел остановился на развилке коридоров. Ему нужно было свернуть, а Максу пройти дальше. Но он тоже замер, ожидая, что еще скажет Райдер. – Кроме того, одна из свидетельниц – ребенок. Она бродяжка или вроде того, но… В общем, она сказала, что в Клоаке похищают детей…

Воспоминания о лаборатории снова всплыли в разуме…

– Местному отделу ничего об этом не известно. Сказали, никакой массовости… Хотя было бы кому заявлять, да? В общем, я уже сам не знаю, кого ищу…

Макс сочувственно покачал головой. Распрощавшись с Гэбриелом, он не мог перестать прокручивать мысли о связи Глифа и Фантома. А еще о том, почему дело о Глифе передали неопытному инспектору. Пусть отличившемуся, но все же… Убийства пэров должны быть на особом контроле, а их передали Максу. «Что-то тут нечисто, Флин», – раздалось эхо в голове.

Едва дверь кабинета приоткрылась, образовав сквозняк, как в воздухе повис запах табачного дыма. Проклятый Рие курил прямо в кабинете! Но… Было еще что-то, из-за чего Макс медлил, – едва уловимый аромат. Сладковатый с кислинкой…

Сигарета между пальцев Ришара истлела почти до фильтра. Он негромко что-то рассказывал Лире, а она… улыбалась ему. Лира в длинной юбке и блузке сидела прямо на столе Макса, лицом к Рие, а каблуки ее сапожек глухо постукивали о стоящую под ним тумбочку.

– А вот и он, – Рие повернул голову к двери.

– Леди Лира.

– Инспектор Уорд. – Лицо ее стало непроницаемым, улыбки как и не бывало. Она спрыгнула со стола, протягивая папку. – Отчет. Как вы и требовали.

– Благодарю. – Он с нетерпением выхватил документы и пролистал их. – Сами заполняли отчет?

– Да.

Макс хмыкнул:

– Заметно.

– Что, простите? И как вас понимать, инспектор?

«Ты как ляпнешь, Флин! – пожурил внутренний голос. – Оправдывайся теперь, умник». А как оправдаться? К отчету особых нареканий не было, дело состояло лишь в его объеме. Если бы заполнял Грей, он дал бы краткую выжимку или просто отметил важное. А все, что хотел выразить Макс, сводилось к манере письма, непривычно исчерпывающей для старого коронера. Может, Рие поможет объясниться?

Но напарник явно наслаждался зрелищем, с первого ряда наблюдая за своеобразным представлением. Вмешиваться Ришар вряд ли станет. Нужно выпутываться самому…

Макс глубоко вздохнул и наконец повернулся к Лире. В ее глазах отражались блики света, на лицо упала золотая прядка, которую ужасно хотелось подцепить и убрать ей за ушко. Брови грозно нахмурились, а небольшие немного влажные губы сжались в тонкую линию. Щеки покраснели, но не от смущения, как у Макса, а от гнева. Лира выглядела как воительница из сказок об Эре богов^[17], не хватало только меча и блестящих доспехов.

– Из-звините, – заикаясь от стыда, промямлил Макс. Хадс! – Я просто… Просто…

– Если у вас есть замечания, можете изложить их мне, а если у вас плохое настроение и «просто» решили придраться, то советую вам вернуться к более подобающей профессионалу риторике. Итак, замечания?

Макс сглотнул и покачал головой.

– Прекрасно. Рие, всего доброго! Инспектор Уорд, до свидания, и надеюсь – не скорого.

Лира гордо прошествовала мимо, напоследок хлопнув дверью.

– Сим-сим, ну как же так? – Ришар насмешливо ухмыльнулся. – Нашел даму сердца и никак не можешь собраться!

– Что? Какую еще «даму сердца»? Что ты несешь? – Макса будто окатили холодной водой. От смущения не осталось и следа, только раздражение. – Уже все дела прочел? Дать инструкции почитать?

– А ты, оказывается, суровый начальник…

– И не вздумай больше курить в кабинете!

– Так точно, господин старший инспектор! – гаркнул Рие, прикладывая ладонь к виску. – Буду бросать!

Макс закатил глаза, но не стал продолжать пикировку. Дело важнее. К моменту, когда ливень закончился и за окном стремительно смеркалось, все папки были просмотрены дважды, а Макс наконец позволил себе пойти домой. Вместе с Рие, разумеется. Если и искать какие-то плюсы в жизни под одной крышей с напарником, то вот он – о деле можно разговаривать не только в кабинете, но и на теплой кухне, где пахнет пирогом, а на коленях мурлычет посапывающая кошка.

– Мы серьезно сейчас будем обсуждать дела? – страдальчески простонал Рие. – Мы же дома, тут надо отдыхать.

– Можем вернуться в отдел, если обстановка не устраивает.

– Какой ты зануда, bonbon.

– Ты весь день ешь то, что я приготовил, – Макс кивнул на кусок вишневого пирога, который отрезал себе Рие, как только доел стейк и салат. – Так что побольше уважения, иначе в следующий раз подсыплю тебе слабительное и седативное одновременно.

– Умеешь же ты убеждать! С чего начнем?

– С кого, – поправил Макс. – Кто первая жертва?

– Эрл Бенджамин Спирмэн, семидесяти зим от роду. Убит в своем кабинете ранним утром. Проломлен череп, на руках вырезаны алхимические символы. Никто ничего не видел, не слышал, не знает.

– Да, но слуги упоминали, что он…

– Сходил с ума?

– …последнее время был в несколько расшатанном душевном равновесии. А еще повторял, что нужно «покаяться», чтобы Первый простил его. Интересно, за что?

Рие пожал плечами, запихивая в рот сразу половину от куска пирога.

– Надо еще раз опросить его домашних, – вздохнул Макс, почесывая Бренди за ухом. – Кто следующий?

– Выко́т, – жуя, ответил Рие.

Пришлось на сей раз говорить самому:

– Виконт. Харви Бэннер, двадцать восемь зим. Способ убийства тот же. Если проглотил, вспоминай, что прочел.

– Я как на экзамене, – усмехнулся Ришар.

– На экзамене тебя вряд ли кормили бы пирогом.

– И возразить нечего… Ладно, наш очаровашка Харви еще полгода назад был по уши в долгах. Бретер^[18] и игрок, которому внезапно посчастливилось вернуть эти долги.

– Семья утверждает, что Бэннер вошел в некое дело с неким давним приятелем, откуда и получал поступления.