Он щедро сулил, этот вождь иноземный,
Купивший наши мечи.
Он клятвы давал нерушимее кремня,
Верней, чем солнца лучи.

Сказал он, что скоро под крики вороньи
Завьётся стрел хоровод
И город нам свалится прямо в ладони,
Как сочный, вызревший плод.

Там робкое войско и слабый правитель
И обветшала стена,
А звонкой казны – хоть лопатой гребите,
И век не выпить вина!

Мы там по трактирам оглохнем от здравиц,
Устанем от грабежей
И славно утешим весёлых красавиц,
Оставшихся без мужей!..

…Когда перед нами ворота раскрыли,
Мы ждали – вынесут ключ,
Но копья сверкнули сквозь облако пыли,
Как молнии из-за туч!..

Нас кони втоптали в зелёные травы,
Нам стрелы пробили грудь.
Нас вождь иноземный послал на расправу,
Себе расчищая путь!

Смеялись на небе могучие Боги,
Кровавой тешась игрой.
Мы все полегли, не дождавшись подмоги,
Но каждый пал как герой!

Давно не держали мы трусов в отряде —
На том широком лугу
Из нас ни один не просил о пощаде,
Никто не сдался врагу!

Другие утешили вдов белогрудых,
Сложили в мешки казну.
А мы за воротами сном беспробудным
Которую спим весну!..

Погибель отцов – не в науку мальчишкам:
Любой с пелёнок боец!
Бросаются в пламя, не зная, что слишком
Печален будет конец.

Жестокую мудрость, подобную нашей,
Постигнут в свой смертный час…
Налейте наёмникам полные чаши!
Пусть выпьют в память о нас!

«Гудящее море с ветрами боролось…»

Гудящее море с ветрами боролось,
По палубе брызги стеля,
Когда мы услышали сорванный голос,
Донёсшийся с мачты: «Земля!..»

В разорванных тучах проглянуло небо,
И солнце метнуло лучи,
И берег, похожий на зыбкую небыль,
Жемчужный туман облачил.

Был с нами на судне один северянин,
Он руки вперёд протянул:
«Утёсы в снегу!.. Вот мой берег буранный,
Где я расцелую жену!..»

Вскричал уроженец далёкого юга,
Смолёных канатов черней:
«Я вижу пустыню! Там плачет подруга;
Мы скоро обнимемся с ней!»

И третий, с востока, заплакать готовый,
Всем телом к форштевню приник:
Он видел вдали заострённые кровли
И слышал, как шепчет тростник.

«Мой город!..» – восторженным крикам
                                                       я вторил,
Неистовой радостью пьян:
Гранитная крепость вставала из моря,
И башни пронзали туман.

Но спряталось солнце, и в отблесках молний
Седой океан опустел.
Лишь мерно катились железные волны,
Да ветер над ними свистел…

«Раскинув стынущие руки…»

Раскинув стынущие руки,
Не видя неба в серой мгле,
Уже на том краю разлуки —
Убитый парень на земле.

Он, может, сам во всём виновен
И получил, что заслужил.
Но ток живой горячей крови
Не дрогнет больше в руслах жил.

Пусть оправдают, пусть осудят —
Ему едино. Он ушёл.
Теперь угадывайте, люди,
Кому с ним было хорошо.

А он не сможет оглянуться
Из-за последнего угла,
И протрезветь, и ужаснуться
Своим же собственным делам.

Нам словно мало тех напастей,
Что посылают небеса.
С какой неодолимой страстью
Себя двуногий губит сам!..

Пока ты жив, ещё не поздно
Начать сначала бренный путь.
Там, наверху, пылают звёзды.
Там, дальше, – есть ли что-нибудь?

Дано ли будет нам обратно
Сойти во славе новых тел,
И смыть всю грязь, и выжечь пятна,
Коль в этой жизни не успел?..

Быть может, вправду наше семя
Бессмертным спит в кругу планет
И ждёт, когда настанет время,
И прорастёт… А если нет?

А вдруг в последний раз, не в первый,
Вершится жизни кутерьма?
И впереди – лишь тьма и черви,
А рай и ад – игра ума?

А вдруг не будет ни возврата,
Ни похвалы, ни укоризн —
Куда, зачем, на что потратил
Одну-единственную жизнь?

«Спи, родной, сомкни ресницы…»

Спи, родной, сомкни ресницы,
Кончен грозный счёт.
Перевёрнуты страницы,
Дальше жизнь течёт.

Дремлют сумрачные ели
Вдоль пустых дорог.
Все мы что-то не успели
В отведённый срок.

Не отбросит больше радуг
Солнце на клинке.
Гор закатные громады
Гаснут вдалеке.

Мы проснёмся утром ясным
И продолжим путь.
Будет Зло уже не властно
Людям души гнуть.

Что-то мы с тобой свершили,
Что-то – не смогли…
Спи, родной, раскинув крылья,
На груди земли.

«Наши судьбы текут, как ручьи…»

Наши судьбы текут, как ручьи,
Как прибрежный песок.
Что – песчинка? Что – капля?..
И всё-таки в жизни не раз
Каждый делает выбор.
И выбор порою жесток.
Даже если судьба королевств
Не зависит от нас.

Если Зло и Добро
В откровенной схватились борьбе
И последним пророчествам
Сбыться мгновенье пришло,
Загляни в свою душу:
Что вправду милее тебе,
Что влечёт тебя с большею силой —
Добро или Зло?

А потом присмотрись,
Кто силён и наденет венец,
А кого проклянут
И навеки забудут, как звать.
И опять загляни себе в душу:
Хорош ли конец?
И спроси себя снова:
Неужто охота встревать?..

Что за радость —
Безвестно погибнуть в неравном бою?
Может, спрятать глаза,
Ведь уже никого не спасти?..
Мало толку в геройстве,
Которого не воспоют…
Время лечит —
Однажды и сам себя сможешь простить.

А ещё – ты поверь, так бывает! —
Нет хуже врагов,
Забывающих в битве жестокой
Про всякую честь,
Чем стоящие – тот и другой! —
За Добро и Любовь…
Где меж ними различье? С кем правда?
Кого предпочесть?..

…А потом победитель
Устало опустит свой меч —
Враг стоит на коленях,
И мир не постигла беда…
И раздастся приказ:
«Всем ослушникам —
головы с плеч!»
С кем пребудет твой выбор,
                          мой доблестный друг?
С кем тогда?..

«С младенческого крика…»

С младенческого крика
До самого «прости»
Таинственную книгу
Слагаем по пути.

Теснятся чьи-то лица
За каждою строкой…
Мы чёркаем страницы
Бестрепетной рукой.

Мы веселы и правы,
Мы скачем напрямик…
Размашистые главы
Заносятся в дневник.

А если и помаркой
Испорчена строка —
Ни холодно ни жарко
Нам с этого пока.

Успеем возвратиться,
Попридержать коней…
Подумаешь, страница!
Их много в книге дней.

Что гоже, что негоже
И кто кому должник?
Когда-нибудь попозже
Исправим черновик…

…Но поздно, милый, поздно.
Не отыскать мостов.
И делается грозным
Шуршание листов.

Обиженные люди,
Забытые долги…
Поправлено не будет
В минувшем ни строки.

Кому мы, обещая,
Солгали без стыда,
Уходят не прощаясь,
Уходят навсегда.

Кого мы оттолкнули,
Кого мы подвели…
Корявых загогулин
Напрасно не скобли.

И наша повесть мчится
К финалу… А потом
Последняя страница
Покроет пухлый том.

И так же, запоздало
Стирая слёзы с глаз,
Как мы иных, бывало, —
Другие вспомнят нас.

Из романа «Знамение пути»

«В низкое небо смотрят глазницы…»

В низкое небо смотрят глазницы
Улиц пустых и гулких дворов.
Медленный вихрь листает страницы
Воспоминаний, мыслей и слов.

Не передвинешь – названы сроки,
И не возьмёшь с собой за порог
Писем забытых жёлтые строки
В траурных лентах старых дорог.

Холодно что-то стало на свете…
Всё обретает истинный вид:
Милой улыбки нет на портрете —
Злая усмешка губы кривит.

А ведь когда-то – дальше от края —
Думал, что вечно будешь любим…
Саваном пыли след заметает
Времени ветер – неумолим.

«Все мы, братишка, кто поздно, кто рано…»

Все мы, братишка, кто поздно, кто рано,
Сгинем в холодных волнах океана.
В кои-то веки добравшись на сушу,
Как тут в трактире не выплеснуть душу?
Ну-ка, подруга, пивка на полушку,
Да пощедрее наполни нам кружку!
Пусть оно в глотки потоком прольётся —
Выпьем за тех, кто уже не вернётся.
Выпьем за пахарей сумрачной пашни,
Кто разворачивал парус бесстрашно,
Кто навсегда у подводного Бога
Загостевал в Его мокрых чертогах.
Поздно ли, рано ли – все под волнами
В круг соберёмся за теми столами…

«Иногда происходят-таки чудеса…»

Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали – и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок…

Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник – немалая честь:
«У меня теперь тоже Хозяева есть!
Я не тот, что вчера, – подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завёл!»
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель —
Только ей покорялся могучий кобель!

А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса…

Вот вам первый исход. Спрятав хвост
                                                      между ног,
Кобелина трусливо рванул наутёк.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
«Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключится беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу…»

А второй был на первый исход не похож.
Пёс клыки показал им, и каждый – как нож!
«Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите – померимся в честном бою!
Я пощаду давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живой, – сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времён!»

А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?

«Тебя я знаю вдоль и поперёк…»

Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Ты мог
Моим бы стать, пожалуй, близнецом.
В мой дом
Войдёшь и тоже знаешь, что да как, —
Мой враг.

Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Исток
Вражды потерян в изначальной тьме.
Ты мне
Роднее брата, ближе, чем свояк, —
Мой враг.

Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Жесток
От прадедов завещанный закон.
Но он
С тобою навсегда нас вместе спряг,
Мой враг.

Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Итог —
С такой враждой не надо и любви…
Живи
Сто лет. Удач тебе и благ,
Мой враг.

«Становятся длинными тени…»

Становятся длинными тени,
Спадает дневная жара.
Дружище, довольно сомнений!
Пора нам в дорогу, пора.

Родным поклонившись воротам,
Шагнуть, как бывало, вдвоём
За ближний рубеж поворота,
А после – за сам окоём.