– Привет! – громко поздоровался.

Она замедлилась и, покосившись на Савву, которого видела уже не в первый раз, дружелюбно отозвалась:

– Привет!

– Ты откуда это такая красивая? – с энтузиазмом поинтересовался я.

– День рождения у одногруппницы был, – поделилась малая, смущенно улыбнувшись.

Я сузил глаза и заговорщически поинтересовался:

– Пила, значит?

Она тут же глянула на пост охраны и неоднозначно повела плечом. Конечно, если батя узнает, мозги может насквозь проклевать. Точнее Борисыч был отчимом Ксюши. Она – дочь Маргариты от первого брака, но это все формальности. Дядь Валера ее с малолетства нянчил как родную.

– Ладно, я пойду… – неловко отступила малая.

А я подначил:

– Ну, иди-иди, а то спокойной ночи малыши пропустишь!

Закатив глаза, она показала мне язык и скрылась за калиткой.

– Отмирай, Омон, – разрешил я Савве, еле сдерживая смех. – Знаешь, я начинаю догадываться, че ты так регулярно трешься тут в последнее время…

– Отъебись! – рыкнул он, пялясь на зажигалку, которую вертел в пальцах.

Я засмеялся еще громче. Сколько этого хищника знаю, никогда не замечал, чтобы он как девственник тушевался! Что более поразительно – чем эта малявка так его привлекла? Ксюха была младше меня всего на пару лет, но я в упор не видел в ней девушку. Щуплая, рыжая, в веснушках, скромница и мамина папина умница. Конкретный такой антисекс. Но у Омона прям крышу сдвинуло…

Вокруг него такие телки забористые крутятся – он нос воротит, а тут Ксюха! Я, конечно, ее уважал как младшую сестренку и обидеть никому бы не позволил, но без шуток думал, что парней она начнет привлекать к годам так… тридцати.

– Ну ты че моросишь? – примирительно обратился к Савве, толкнув его кулаком в плечо. – Нравится девчонка, так подкати! Но имей в виду, Омон, что ее батя хер тебе в решето превратит без предупреждения.

Он встретился с моими глазами и без иронии отсек:

– Ее батя через мой хер со свистом перелетит!

– Вай, смотри, какой грозный лев! – передразнил я, цокнув языком. – И все равно я чет не догоню, в чем проблема?

– Ты видел, как она на меня таращиться? – угрюмо подвел Савва. – Будто у меня ствол в руке заряженный.

– А-а… Ну так ты бы лицо попроще сделал, глядишь она бы и растаяла!

– Разберусь, – лаконично отбил он.

– Короче, мой тебе совет – не болей, братан. Благо у тебя куча вариантов есть отвлечься!

Сделав долгую затяжку, друг выкинул сигарету и рывком поднялся с багажника.

– Погнали на смотровую, – бросил он, взявшись за дверь.

Задержав на нем настырный взгляд, я тоже нехотя поднялся.

– Ну погнали!

На городскую смотровую мы с Омоном ехали наперегонки. Он естественно примчал первым. Потому что вечно выеживается на дороге, как самоубийца. Как человек, которому нихрена не страшно в этой жизни и нечего терять. Впрочем, так оно, скорее всего, и было…

Этому двадцатитрехлетнему парню не особо фартило по жизни с самого рождения. Савва – сын улицы и одиночества. Матери никогда не знал, из детдома сбежал в тринадцать и выживал, как мог. Кликуха Омон прицепилась к нему за страсть закрывать лицо. Масками, платками, балаклавой. Видимо часто приходилось от копов ныкаться, вот и вошло в привычку.

Наше знакомство произошло эпично. Как-то в казино я сцепился с одним оленем, который грубил знакомой девчонке-администратору, а Савва оказался его близким. В общем, приехал он мне ебало бить. Слово за слово и мой нынешний друг вдруг понял, что его близкий реально олень. И ебало набили ему. Короче разошлись мы тогда с миром.

Второй раз пересеклись на заправке. Марк у Омона заглох, ну и я по-братски предложил помочь. А он из тех простых русских пацанов, которые живут по понятиям, добро не забывают. Дал номер свой, сказал звонить, если вдруг проблему будут. В итоге интересы у нас сошлись стремительно. И вот спустя год он фактически мой лучший друг.

Некстати вспомнил про еще одного… друга, блядь.

Его я тоже считал лучшим. То-то Омон с ним никак не контактировал… Он сук за километр чует!

На смотровой народ чалился вовсю. Много знакомых лиц встретилось, музыка качала годная. В итоге поднялось у Саввы настроение – телочка одна к нему быстро присоседилась, в тачку нырнула и они укатили искать темный уголок.

Я тоже не скучал. Крис прилетела с подружкой на дерзком БМВ, как только узнала, что я здесь. А Систа когда бухнет, чудит пиздец. То расскажет че-то, что все катаются в гоготе, то танцевать начнет типа твёрк, то прикалываться без меры. Ну и конечно на внимание начала подруга напрашиваться. Прижалась ко мне в какой-то момент, чтобы я грел ее своим пальто.

Конечно, я знал, что нравлюсь Кристине, но упрямо сохранял дистанцию. Не то, чтобы она была не в моем вкусе… Но если мы трахнемся, то дружбе нашей неизбежно придет конец. А на что-то серьезное у меня вообще не стояло сейчас. Ни с кем.

Домой я приехал в начале четвертого ночи. Разделся, принял душ и сразу завалился спать. Отцу пообещал серьезнее относиться к учебе, пары не пропускать, поэтому рассчитывал встать утром. Но не тут-то было… Будильник был послан нахер и я отрубился, едва вернул голову на подушку.

…

Юбка униформы задралась. Подходя все ближе, я не отрывал глаз от белых трусиков, прикрывающих нежные складки между стройных ног. Захватил пальцами края ткани, чтобы увидеть упругую задницу во всей красе. К члену стремительно прилила кровь. Я потянулся к белой полоске нижнего белья и слегка поддел ее, но тут Воронцова резко выпрямилась. Затрепыхалась и попыталась меня отпихнуть.

– Т-ш… – Я сковал ее руки, крепко прижимая к себе сочное тело. Давая Каштанке ощутить, какой стояк она у меня вызвала.

– Убери руки, живо! – прошипела она недовольно. – Молотов, блин, пусти!

Я захватил ее ушко губами, и сразу ощутил, как девчонка напряглась. Нутром уловил, что нужно проявить терпение. Дать ей время поплыть.

Я коснулся языком нежной шеи, и она мгновенно покрылась мурашками. Воронцова снова дернулась.

– Женя?..

– Не бойся, – шепнул я прямо в ушную раковину. Затем повернул лицо Марины ладонью и поймал ее приоткрытые влажные губы своими губами.

Она поддалась. Задрожала и позволила углубиться в ее рот языком.

Попалась малышка.

Пользуясь ее слабостью, я спустил руку, задрал юбку и нырнул к ней в трусики. Ощутил гладкий лобок и сразу развел пальцами складки. Ворнцова была мокрой и это осознание окончательно меня завело.

Оторвавшись от распухших губ девчонки, я толкнул ее к раковине. Вцепившись в края руками, она встретилась пьяным взглядом с моими глазами в отражении.

– Молотов… Не надо! – слабо запротивилась Марина.

Стискивая ее в объятиях, я нырнул в ворот платья и нетерпеливо сжал в руках упругую грудь. Услышал сладкий стон, который заставил меня лукаво улыбнуться.

– Надо!

Забравшись под униформу, я одним махом спустил белые трусики до колен и вытащил из штанов крепкий, налитый член. От возбуждения головка аж пульсировала. Я скользнул ею вдоль половых губ, уловив, как девочка замерла в предвкушении. Направил член на желанный вход и…

…

Резкий хлопок раздался в комнате, будто гребаный выстрел. Распахнув глаза, я направил хмурый взгляд в сторону двери, где топталась Ворнцова. Злющая, как одна из тех лаек, которым я вчера по морде хотел дать.

Глава 10

Марина

Делая вид, что в упор не замечаю мажора, который, как оказалось, до сих пор дрых, я натянула тонкие резиновые перчатки и протопала от двери в направлении окон. Принялась нарочно создавать противный шум, распахивая одни тяжелые шторы за другими. Когда же впустила божий свет в комнату через третье окно, которое находилось как раз напротив кровати, Молотов поморщился и закрыл глаза рукой.

– Сколько время? – спросил он хрипло и недовольно.

Я ничего не ответил. Цокнув языком, Женя снизошел дотянуться до своего телефона и смачно ругнулся:

– Блядь… – Видимо вставать в два часа дня не входило в его планы.

Краем глаза отметив, как он сонно потер лицо, я зашагала по паркету как по плацу обратно к двери, где оставила инвентарь для уборки.

– Каштанка, ты че такая громкая сегодня, а?!

– Если что-то не устраивает, все вопросы к Тол… К Анатолию Романовичу! – тут же объявила я сухим деловым тоном. Словно только и ждала момента, чтобы это сказать. – Он дал мне задание начинать рабочий день с твоей комнаты – я выполняю. – Остановившись возле тележки с чистящими средствами, я резко оглянулась и добавила уже не так бесстрастно: – И пошел ты нахрен, если думаешь, что я реально стану тебя называть по имени отчеству! Может еще Господином?!

Хмуро глядя на меня с пару секунд, мажор прыснул и хрипло захохотал. Конечно, смешно ему!

– Господином было бы неплохо, – всерьез заметил этот непрошибаемый гад. – Я подумаю над твоим предложением!

Я стиснула зубы и отвернулась.

Не ведись. Не ведись!

Меня прямо всю колотило. Бессмысленно перебирая дозаторы с разными этикетками, я, в конце концов, отошла от тележки и решительно двинулась к кровати. Остановилась у подножья и, невозмутимо взяла края одеяла, невольно задев взглядом обнаженный торс Молотова, с которого оно сползло. Нормальный такой торс… Крепкая широкая грудная клетка, очерченные мышцы, кубики – ну прямо весь такой спортивный, а сам небось на стероидах сидит!

– Встань! Мне нужно заправить постель, – больше скомандовала я, чем попросила, опуская глаза. А то еще подумает, что я на него пялюсь.

Хозяин комнаты лениво потянулся, давая мне в полной мере разглядеть татуировку, которая шла рукавом по его левой руке до самого плеча. Какой-то только известный ему ансамбль орнаментов.

– Пиздец ты мозгоклюйка… – проворчал он. – Тебя можно вместо будильника заводить!

Я сосредоточила на мажоре взгляд исподлобья, а он скривил губы и нехотя переместился к краю кровати, одновременно откидывая одеяло.

– Твою мать!.. – вскрикнула я, отскочив будто ошпаренная и отвернувшись. – Ты что без трусов спишь?!

Жмурясь, я дернула головой, пытаясь избавиться от картины намертво застывшей перед глазами. Обнаженные мужские бедра, а между ними – вздыбленный крупный член с раскрытой головкой.

От смущения меня прямо жаром пробрало. Отступая от кровати, я осторожно проследила, как Молотов спокойно выпрямился, даже не пытаясь от меня отвернуться.

– Ну да, – вальяжно подтвердил он. – Не люблю я, когда по утрам член в белье упирается. А ты чего так подкинулась, Воронцова?! – вкрадчиво спросил. – Стояка никогда не видела?

Чувствуя, как пылают щеки, я с трудом выпустила воздух из легких. Теперь понятно, почему он у него такой здоровый, как шланг…

– Оденься! – холодно велела я, скованно махнув рукой в сторону мажора.

Но этот беспардонный мерзавец нагло заявил:

– Не хочу.

Мало того он начал приближаться! А я наоборот – отступать от него как от чумы.

– Не, я серьезно, ты че никогда парня голого не видела?! – снисходительно усмехнулся Молотов. – Так пользуйся возможностью, малышка! Смелее!

Я резко остановилась и обернулась, с вызовом вперившись ему в волчьи глаза. В основном конечно, чтобы не видеть интимных мест на теле мажора. Хотя это было довольно сложно.

– Отвали, говорю! – предупреждающе отчеканила я. – Мне работать надо.

Прищурившись, он дернул губами в дьявольской усмешке и бесцеремонно заметил:

– Хрена ты раскраснелась. Как девственница, ей богу! Погоди-ка… – Молотов свел брови, а я поджала губы и резко сдвинулась с места в направлении кровати. – Реально?!

Он присвистнул, расценив по-своему мое молчание.

– Так вот почему ты такая злая… Тебя давно надо откупорить, девочка!