Василий Сахаров: Тропы Трояна

Предисловие

Никогда, до начала этого произведения, я не делал предисловий. Но в этот раз написать его придется, дабы сразу снять ненужные вопросы и ограничить споры. Однако, прежде всего, напоминаю, что я не профессиональный историк, а любитель древностей и сочинитель, который в свое удовольствие пишет фантастику, фэнтези, а так же, по мере сил и интереса, выстраивает альтернативы.

Итак, для начала, давайте рассмотрим, что же такое тропы Трояна и кто таков сам Троян? Вариантов достаточно много. Но, дабы быть кратким и не утомлять читателей, которые могут разобраться в теме самостоятельно, надо рассмотреть основные.

Номер 1.

Тропа Трояна – это тракт, сродни Великому Шелковому пути, который пролегал по Италии, Балканам, Малой Азии, Днепру, Кавказу и Дикому полю. А сам Троян это некий мифический славянский царь, который правил великой державой и являлся одним из столпов древней працивилизации.

Номер 2.

Тропа Трояна – это монумент, который установил римский император Траян на Балканском хребте в ознаменование своей победы над даками. И эта теория поддерживается теми, кто считает, что Рим и восточные славяне тесно сотрудничали и, возможно, даже были единым народом.

Номер 3.

Тропа Трояна – это дорога, которая шла вдоль Трояновых валов, они же Змиевы, на Поднепровье. Данные валы не выдумка, они воздвигались на границе степных и лесостепных просторов. Поэтому любой желающий может увидеть их фотографии в сети и даже посетить. А поскольку вдоль этих валов должны были постоянно двигаться патрульные отряды и какие-то обозы, то дорога в любом случае имелась.

Номер 4.

Тропа Трояна – это путь самосовершенствования, идя по которому, человек в состоянии достичь уровня бога или хотя бы приблизиться к нему.

Номер 5.

Тропа Трояна – это всего лишь красивая поэтическая метафора из «Слова о полку Игореве». Века Трояновы, соответственно, период расцвета язычества. А земля Троянова, конечно же, Киевское княжество и земли восточных славян.

Таковы основные гипотезы. Однако у меня имеется свое собственное мнение, которое базируется не только на «Слове о полку Игореве» и древних славянских преданиях, но и на логике. Если лезть в дебри, то это отдельную книгу написать можно, причем большую и толстую, с картинками, схемами и многостраничными цитатами из самых разных текстов. Но кто ее станет читать? Не очень много людей. Да и мне это скучно. Так что излагаю суть.

Согласно легендам о князе Трояне, которого некоторые считают богом, выходит, что он потомок Триглава. Трехликий Триглав богом был достаточно жестким и своенравным, но полезным для людей, ибо отвечал за ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ. Троян, точно так же как и его небесный предок выходил к людям только ночами и не любил солнечный свет. Ну и, кроме того, он мог легко преодолевать огромные расстояния. Поэтому, лично для меня, логично предположить, что славянский князь и потомок бога мог использовать некую транспортную систему предков. И что же это за система? Да, просто все. Это телепорты. Ведь как-то князь-чародей Всеслав Брячиславич за один только день добирался из Киева в Полоцк? И это уже не легенды говорят, а летописи, в коих вновь всплывает тропа Трояна, которая тесно сплетается с именем легендарного полоцкого князя. Кроме того, в истории, которую мы знаем, неоднократно отмечались случаи, когда люди входили в какое-то место, а появлялись за тысячи километров от него, и не понимали, как это произошло. Конечно, возможно, все проще и это всего лишь какие-то природные аномалии. Но если древние люди знали об этом, то могли использовать их в своих интересах.

Вот такой расклад, который, как мне кажется, нормально ляжет в основу моего очередного фантастического романа с элементами альтернативы.

Пролог

Константинополь. Весна 1148 от Р. Х.

Покрытая сухой старческой кожей рука приподняла с шахматной доски пешку и передвинула ее на одну клетку вперед. После чего игрок, седой бородатый мужчина в черном подряснике священнослужителя и массивным золотым крестом на груди, посмотрел на своего оппонента, который пригласил его в свой дворец.

Этого священнослужителя звали Николай Музалон, и вот уже полгода, с подачи императора, он был патриархом всех восточных христиан. А смотрел он на своего государя и покровителя, русоволосого, но смуглого, словно азиат, Мануила Комнина, который недавно перевалил рубеж в тридцать лет и был вдвое моложе Николая Четвертого. Что, впрочем, не мешало ему обращаться к патриарху по-свойски, поскольку они были знакомы давно, и делали общее дело, старались возвысить Восточную Римскую империю, сдерживали натиск мусульман и расширяли влияние ортодоксального христианства на соседние государства.

Император не торопился. Он не любил спешки в игре, во время которой часто разговаривал с близкими людьми о делах государства. Вот и сейчас повелитель империи не торопился, а поймал взгляд патриарха, дождался, пока он опустит глаза, и сказал:

– С границы сообщают, что вскоре в Константинополь прибудет посольство германцев. А еще моя супруга Берта Зульцбах получила письма от своих родственников из Германии. И они пишут, что в Священной Римской империи смута. После смерти Конрада Третьего и разгрома крестоносцев все, кто сохранил хотя бы какое-то количество воинов, сцепились в драке за потерявшие владетелей земли. А молодому королю Генриху Беренгару не хватает сил, чтобы обуздать своих вассалов.

Патриарх медленно кивнул:

– Мои источники подтверждают это. Однако Генрих справится. Не сам, конечно, потому что он еще мальчишка. Но рядом с ним дядя, Фридрих Одноглазый, который поможет племяннику.

– Ну да, конечно. Но это лишь в том случае, если по германцам не ударят соседи.

– Франки и венгры?

– Они самые.

– Эти могут. Однако нужно ли нам это?

– Не думаю, – император сделал ответный ход и добавил: – На короля Людовика Седьмого нам надавить нечем, а вот венгры, хоть и не любят нас, но к моему и твоему мнению прислушиваются. Поэтому мы с тобой, Николай, должны употребить все свое влияние, чтобы они не напали на германцев.

– Это будет сложно сделать, ведь угры вассалы империи лишь номинально. Хотя ваша матушка была дочерью их короля, а нынешний государь венгров вам родственник. Да и влияние нашей церкви на них не так велико, как бы нам того хотелось.

– И все же, нам нужно перенацелить венгров на другое направление.

– А куда?

– На Балканы, где с их помощью мы сможем раздвинуть границы империи. Уграм, конечно, тоже кое-что перепадет, но главные завоевания будут нашими.

– Со своей стороны я постараюсь сделать все, что только возможно.

– Хорошо. – Мануил проследил за ответным ходом патриарха и вздохнул: – Знаешь, Николай, чем больше я размышляю над тем, что произошло на севере, тем больше радуюсь разгрому католиков.

– Почему? – патриарх, который знал Мануила давно, с самой ранней его юности, когда он был всего лишь четвертым наследником императора Иоанна, не удивился его словам, но вопрос все же задал.

– Думаю, что если бы крестоносцы двинулись в Святую землю через наши владения, нам пришлось бы встать на их сторону, и это вызвало бы объединение мусульман. Наверняка, на востоке провозгласили бы «священную войну» против неверных и полчища последователей пророка, забыв обо всех своих разногласиях, накинулись бы на христиан. Ну, а так пока все неплохо. Краса Ислама и покоритель Эдессы атабек Имад ад-дин Зенги убит собственным слугой, коему он пригрозил смертной казнью. Поэтому его потомки делят наследство, а натиск на Иерусалимское королевство и Антиохию ослаб. Наши союзники Данишмендиды, что Ягы-басан, что Айе ал-Дин, по-прежнему ищут нашей дружбы и точат клинки на султана сельджуков Масуда. И все это в то время, когда брат султана Арап находится в Константинополе и собирает для похода в Иконию наемные войска. В Киликии мелкие эмиры грызутся за крохотные клочки земли. Крестоносцы боятся Зенгидов и не наступают на нас, хотя не так давно князь Раймундо Антиохийский отобрал у меня несколько пограничных замков, и пришлось высылать против него серьезный флот. А король Сицилии Рожер Второй, который собирался атаковать наши владения в Далмации, Иллирии и Южной Греции, по слову папы римского, послал своих воинов в Испанию и Святую землю. Вот и получается, что падение Крестового похода для нашей империи благо. Мы сберегли своих воинов, не потратились на содержание крестоносцев и не разрушили выгодные союзы с мусульманами.

– Да, – согласился с Мануилом патриарх. – Однако проблем все равно хватает.

– Само собой, – император усмехнулся. – Идеал недостижим. Вот если бы нам удалось договориться с папой об унии двух церквей, Восточной и Западной, тогда да, можно было бы сказать, что Бог присматривает за нами и помогает своим верным последователям.

– Не богохульствуй, – Николай нахмурился.

– Ладно, – император еле заметно усмехнулся. – Но хотелось бы знать твое мнение о возможности договориться с Римом.

– Папы никогда не пойдут на такой шаг.

– Почему?

– Ты требуешь слишком большой светской власти, словно древний римский император, и над Востоком, и над Западом, а католикам это ненужно, ибо сильная власть опасна для церкви. Кхе-кхе! – Музалон закашлялся. – Я тому пример. Ты захотел и сделал меня патриархом, а пожелаешь, сможешь изъять у церкви все ее богатства. Так уже случалось при прежних императорах, хотя бы Никифора Фоку вспомнить. Да и твои законы об ограничении количества земель, какими может владеть церковь, свидетельствуют против тебя. А захотят ли кардиналы, аббаты и сам папа римский, находиться в подчинении светской власти? Конечно же, нет.

– А если я умерю свои аппетиты и дам церкви послабления?

– Вряд ли это поможет. Ведь католики тоже не простаки и желают заполучить жирный кусок. Они требуют власти над всеми христианами, а это уже не подходит нам, ибо слишком велики различия между двумя ветвями христианства и мы, ортодоксы, не желаем, чтобы нами руководили из Рима. Впрочем, зачем я тебе это говорю? Ты и без меня все прекрасно знаешь и понимаешь.

– Все так. Однако я не теряю надежду, что когда-нибудь мы вновь объединимся. – Мануил помолчал, тяжко вздохнул и спросил Николая: – А что у нас с Русью? Я слышал, у нашей церкви возникло некоторое недопонимание с новым великим князем. Это верно?

– Да, государь. Власть в Киеве захватил переяславский владетель Изяслав Мстиславич, и он, воспользовавшись тем, что после низложения Козьмы Аттика в Константинополе девять месяцев не было патриарха, протолкнул на пост митрополита своего человека.

– Надо же, – по губам императора пробежала улыбка, – он поступил, так же как и я, молодец. Жаль только, что он не на нашей стороне.

– Это прискорбно. Однако наше присутствие на Руси все же весьма ощутимо влияет на политику русских и церковь, рано или поздно, но вернет все на круги своя.

– Ты уверен в этом?

– Более чем.

– Помощь понадобится?

– Как всегда, не хватает людей.

– Ты их получишь, и разберись с этим поскорее, ибо Русь для нас очень важна.

Патриарх все понимал, и беспокойство императора разделял. Утратить влияние на богатые и многолюдные русские княжества, которые обеспечивали империю дешевыми товарами и мехами, наемными воинами и паломниками, а помимо того часто прикрывали ромеев от набегов дикарей-половцев, было бы сильным ударом. Допустить этого нельзя, но и действовать наобум тоже не следовало. Особенно после того как венеды, коим помогали новгородцы, смогли остановить западных крестоносцев.

Тем временем император передвинул очередную фигурку, всадника на коне, и произнес:

– Тебе шах, Николай.

Музалон посмотрел на доску и понял, что партия проиграна. Его король оказался в ловушке, и он произнес:

– Признаю свой проигрыш.