Так или иначе, но триста километров на автомобиле, из которых около сотни – по москве с её городским жаром разогретого асфальта преодолеть всё-таки пришлось. Очень выручала псионика и наличие чего-то «на почитать». Те же дворянские рода оказались куда как менее приятными «организациями», нежели я считал изначально. Их власть простиралась везде и всюду, в то время как Трон со своим якобы вездесущим контролем дотягивался не до всего. Оттого, например, в сибири самоорганизовался чуть ли не полностью автономный полюс силы, который худо-бедно удавалось держать в рамках разумного благодаря искусным политическим манипуляциям тайного совета, а на аристократия дальнего востока и юго-востока отчаянно пыталась выбить себе побольше преференций и, опять же, уменьшить контроль над собой со стороны Императора.

И если нынешний хозяин Трона вдруг решит скончаться от старости и болезней, удержать гегемонию в целости может оказаться задачкой крайне, крайне сложной.

Хорошо будет, если я к тому моменту раскроюсь как псион, которого будет бояться последняя собака в самой дальней подворотне, ибо тогда будет достаточно просто пальчиком погрозить. И плохо, если до этого по тем или иным причинам не дойдёт. Всё-таки гражданская война – это то, к чему даже я, со своим-то «человеколюбием», относился очень настороженно. Такое дерьмо нужно предотвращать, даже если для этого придётся проредить процентов так двадцать знати, как вышло с незадавшимся мятежом отца Ксении. Да, потери будут огромными, и в первую очередь удар обрушится на репутацию «необъятной и непоколебимой», но на другой чаше весов лежит подарок куда хуже.

Я мысленно хмыкнул, отстраняясь от пространных рассуждений и переходя к конкретике. Все эти межродовые хитросплетения воспринимались почти как интересная фантастика, художественная книжка, в которой автор частенько устраивает произвол имени себя. И именно под таким углом я лучше всего усваивал новую информацию, постепенно понимая, отчего Лина стала той ещё стервой, видящей во всех вокруг лицемеров и предателей. Она же не только телепат, но и дочь императора до кучи, а это – весь массив прелестей с подлизами, прихлебателями и выискивающими свою выгоду актёрами и актрисами.

– Цирк уродов, не иначе…

Машину подкинуло особенно сильно, а спустя секунду мы остановились на опушке сохранившегося в девственном виде леса, из чащи которого толчками разливалась будоражащая сердце Пси. Неясная природа и потенциальная опасность Разломов меня не слишком-то и пугали, так что я споро вышел из салона, почувствовав, как на мне в ту же секунду скрестились взгляды военных и некоторых учёных, подготавливающих всё необходимое для работы оборудование. Разлом был на диво перспективным, так что сюда, помимо команды подавления, были отправлены и псионы.

Мне определённо стоит поблагодарить Владимира, настоявшего на использовании типичного для псионов-боевиков на службе у тайного совета облачения. Высокотехнологичная броня, – не путать с экзоскелетами и прочей пакостью, – была укомплектована полноценной маской, защищающей органы дыхания, уши и глаза ото всего, что только могло им навредить. И эту самую маску я быстро натянул на морду лица, вознося хвалу инженерам, сумевшим вкорячить в неё работающий безо всякой электроники механизм искажения голоса. Пока маска цела, опознать меня «на слух» будет непросто, что сейчас было чертовски актуально.

Белёвская-младшая, та самая девушка, с которой мы в последний раз расстались отнюдь не лучшими друзьями, вместе с ещё двумя незнакомыми мне «полноценными» псионами-четвёрками выслушивала инструктаж от седого научного сотрудника, пытающегося донести до нерадивых слушателей всю важность точного следования плану. И каково же было лицо немолодого мужчины, когда он заметил сначала моего водителя, с кипой документов направляющегося прямиком к нему, а потом и спокойно осматривающегося меня…

– Позвольте, нас не информировали о дополнительных… участниках. – Возмутился учёный, оставив на время Белёвскую с сопровождением. Удивительно то, что мы тут пересеклись, ибо ни о чём подобном цесаревич меня не предупреждал. – Я надеюсь, вы не планируете вмешиваться в функционирование разлома? У меня есть все документы, подтверждающие неприемлемость стороннего вмешательства!

В ответ водитель продемонстрировал моментально растерявшему весь задор учёному бумагу, согласно которой я мог здесь делать чуть ли не что угодно. В разумных пределах, конечно же.

– Я могу поговорить с вашим… специалистом? – С каким-то отчаянием в голосе спросил глава этой миссии, покосившись в мою сторону. Водитель, в свою очередь, попросил подождать пару минут, направившись прямиком ко мне. – Поймите, под мою ответственность выделили крайне чувствительное оборудование, расходные компоненты для которого крайне дороги даже по нашим меркам…

– Я уточню, господин Воробьёв, но не могу ничего обещать…

Я решил, что и дальше изображать из себя дерево не стоит, и потому вклинился в идущую беседу самым что ни на есть наглым образом:

– Гектор, дальше я разберусь сам, спасибо. Можешь подождать в машине или где-то поблизости, как хочешь. – Водитель в ответ на это только кивнул, да зашагал к своему железному коню. – Господин Воробьёв, я полагаю?..

Учёный честно попытался выглядеть любезно и ничуть не раздражённо, но вышло у него плохо:

– Воробьёв Георгий, профессор и старший руководитель исследовательской группы номер три, если это вам о чём-то говорит. – Я кивнул, не став акцентировать внимание на опущенной череде цифр, следующих за озвученной тройкой. Исследовательских групп на всю страну было сильно больше нескольких тысяч, и по первой цифре можно было определить разве что отдел. Третий концентрировался на изучении воздействия сверхконцентрированной Пси, как было в данном конкретном случае. – Не сочтите за дерзость, но ваше прибытие стало для меня сюрпризом…

Мужчина не растекался мыслью по полотну, предпочитая говорить пусть вежливо, но прямо. Так я узнал, что в миссию были вложены действительно большие средства, а то что псионов тут всего шестеро, – трое дежурили на другом краю охраняемой зоны, – так то обусловлено нежелательностью применения кем-либо псионических сил. Белёвская сотоварищи тут находились исключительно на крайний случай, если, как нередко случалось с разломами такой мощи, на нашу сторону полезет что-то крайне опасное или многочисленное, с чем не смогут справиться четыре сотни хорошо вооружённых солдат с техникой и даже тройкой боевых вертолётов, готовых прибыть сюда по первому зову и в считанные минуты.

Моё появление действительно оказалось совсем некстати, ведь любое неучтённое воздействие могло привести к искажению данных, для получения которых тут всё и организовывалось.

– Меня не поставили об этом в известность, господин Воробьёв, но я вас уверяю: о прямом вмешательстве с моей стороны не будет идти и речи. Собственно, я и прибыл сюда с исключительно созерцательными целями. – В мыслях же я разочарованно вздохнул, приняв необходимость в этот раз ограничиться сенсорикой. Но даже из такой ситуации имелось несколько выходов, один из которых подходил мне как нельзя кстати. – Правда, созерцать я планировал реакции разлома на те или иные воздействия, но вы ведь сможете держать меня в курсе всего того, что вы будете делать? Будет достаточно даже весьма общих описаний, без углубления в дебри предмета, в котором я всё равно мало что понимаю…

– Конечно-конечно! – Заметно обрадовался учёный. – Никаких секретов от человека вашего положения у нас нет. Я могу прямо сейчас предоставить вам план на этот и последующие дни с точным указанием всех сроков…

Я с интересом изучал переданный мне планшет со списком, состоящим более чем из пяти сотен пунктов-«триггеров», влияние которых на разлом и Пси вокруг должны были зафиксировать приборы. Ну и суммы, в этом списке затесавшиеся, внушали уважение, ибо техника для своей работы расходовала довольно специфичные расходники, в суть я не вникал. Если грубо, то бросить в разлом болтик и зафиксировать результаты для государства обходилось в десятки тысяч полновесных рублей, а что-то посерьёзнее вроде помещения внутрь здоровенного стержня из необычного сплава – в сотни тысяч. Для сравнения, средней по столице считалась зарплата в две с половиной-три сотни рублей. И – да, моя первая шаурма в «новой жизни» обошлась мне совсем недёшево, но я тогда об этом и не думал вовсе.

– Пожалуй, я только сейчас осознал всю нежелательность моего вмешательства в процесс. – Хмыкаю, возвращая учёному список. В голове тот отпечатался намертво, так что «шпаргалка» мне была без надобности. – Но вы действительно считаете, что этот разлом продержится несколько дней?

– Он может продержаться в силу своей, так скажем, насыщенности. Необыкновенно высокий фон и размеры самого разлома на это указывают, хоть и не дают гарантий. Но в нашем с вами случае ценна возможность поработать вне населённых районов, где все потенциально опасные эксперименты просто-напросто запрещены распоряжением лично Его Величества…

– А в безлюдных областях разломы появляются нечасто. – Покивал я, одновременно с тем настораживаясь. На территории академии разломы вылезали регулярно, в городах – тоже. В сибири же, на севере, разломов было до смешного мало, и все как один – в крупных городах. Всё указывало на то, что именно люди провоцировали появление этих проколов в пространстве. Так откуда тогда исключение из правил? – Вы не проверяли это место на предмет следов других людей?

– Следов? – Мужчина посмотрел на меня недоумённо. – Тут довольно безлюдно, даже дорог нет, так что я очень сомневаюсь в том, что тут мог оказаться кто-то кроме особо искушённого грибника. Полагаете, что разлом не мог образоваться на таком удалении от населённых пунктов? – Я кивнул. – Зря. Известны случаи, когда разломы открывались, например, на южном полюсе, где людей традиционно практически нет, или в ледовитом океане. Про безлюдные горные массивы я и не говорю: там до людских поселений порой по пятьдесят-сто километров, а разломы образовываются такие, что разного рода потустороннюю живность потом месяцами вылавливают.

– Это… познавательный момент. – Причин не верить образованному человеку, непосредственно разломами занимающемуся у меня не было, так что я, слегка сбавил набранные было паранойей обороты. – Не буду вас больше отвлекать, профессор. Но если что – я неподалёку, можете на меня рассчитывать в случае форсмажора…

– Ох, господин агент, я искренне надеюсь, что в этот раз неприятности обойдут нас стороной. Уж в третий-то раз выполнить хотя бы базовую часть программы мы должны… – С этими словами мужчина направился к своим многочисленным подчинённым, как раз начавшим скапливаться неподалёку в ожидании вердикта своего начальника. Ну да, скажи я, что мне их просьбы до лампочки – и пришлось бы всей миссии сворачиваться, ибо на допуски Владимир не скупился. Стоило только так маскироваться и ехать на машине вместо вертушки или своего хода, чтобы на месте размахивать документами вида «предъявитель – царь и бог, выше только император»? Спасибо, что Белёвскую к разбирательствам профессор привлекать не стал, – а мог ли? – ибо девочка умная, могла бы и догадаться, кто перед ней.

Я же демонстративно осмотрелся, неспешно направившись ко внутреннему периметру, очертившему условно-безопасную зону вокруг разлома. Тот и правда поражал воображение своими размерами, позволяя без особых проблем закатить внутрь даже не самосвал какой, а полноценный туристический лайнер. Такие масштабы даже позволили мне походя заметить приток чужого воздуха, который, впрочем, помимо повышенной влажности ничем от привычного не отличался.