– Ого. Это кто здесь такой милый? – подхожу к брату, тусующемуся у ворот с забавным рыжим щенком.

Присаживаюсь, хочу погладить. Пёс доверчиво тычется в мою ладонь мокрым носом, и звонко тявкает.

– Это Ракета.

– Вань, ты где его взял? – беспокоюсь.

– Давид приехал, – Ванька кивает в сторону дома. – Я ему говорил, что хочу собаку, а отец не позволяет. И вот, Давид подарил мне Ракету.

И Арчилу Григорьевичу теперь некуда деваться. Не избавляться же от подарка друзей семьи.

– Хитро, – глажу Ракету, а затем и Ваньку.

– Кстати, они там о тебе болтают. Я твое имя слышал. Ракета, дай лапу!

– Он маленький еще, учить надо, – говорю рассеянно, переживая.

Они говорят обо мне? А если узнали, что я замуж за кого попало вышла, и отчиму меня сдали?

Хотя, Давид не такой. Надеюсь. У него обалденно красивая улыбка, и глаза добрые.

Иду к дому, достаю из сумочки вибрирующий телефон. И застываю в шоке. Номер своего случайного мужа я разузнала, и записала, собираясь позвонить, как только перестану разрываться между работой, летними курсами в универе и больницей.

И вот, Даниил звонит мне сам!

И как раз из дома навстречу мне выходит Давид. Прячу телефон в сумочку, поправляю волосы, и улыбаюсь.

Я немного влюблена в этого мужчину.

Ладно, не немного, а практически по уши.

– Привет. Как там Вано, не замучил еще щенка?

– Играют, – я немного робею. – Спасибо, что такой хороший подарок брату сделал.

– Я не только ему подарок привез, – улыбается Давид.

Любуюсь тем, как закатные лучи солнца украшают его черные волосы огнем. И влюбляюсь еще сильнее.

– Не стоило, – смущаюсь.

Чувствую, как в сумочке продолжает вибрировать телефон.

– Стоило. Я скажу тебе это лично: мы с папой не просто так приехали. Они с Арчилом Григорьевичем давно хотят породниться, ты в курсе?

Киваю. Улыбаюсь. Сердце мое поет.

– Мои сестры кроме одной сговорены, отец хотел Лэлу выдать за одного из твоих братьев. Но ты давно мне нравишься, и я предложил забрать тебя из семьи. Так и породнимся.

От эмоций у меня пересыхает в горле, слов нет.

Да! Господи, я даже мечтать о таком не смела! Вот только нужно быстро и тайно разрешить вопрос с разводом. И взятку дать, чтобы никогда и нигде не всплыл мой первый брак.

– Ты же согласна? – Давид придвигается ближе. – Моей семье ты тоже нравишься, несмотря на то что ты не грузинка. Отец одобрил, мама тоже. Воспитание у тебя правильное.

В бочку моей радости попадает ложка дегтя, но я продолжаю улыбаться. Просто Давид – он такой. Традиционалист.

– Жаль, имя у тебя как у стриптизерши. Но это ерунда, мы что-нибудь придумаем, – Давид пытается взять меня за руку.

Но я отшатываюсь.

Радость – на осколки.

– Что мы придумаем? – спрашиваю холодно.

Внезапно Давид из героя моих грез превращается в более молодую копию отчима. Для мамы только он авторитет, только его мнение ценно. И она до сих пор модель только потому, что отчиму это льстит. Если бы он сказал хоть слово против этой работы – мама бы покорилась.

Она бы и имя своё поменяла.

Вот только я так жить не стану. Из одной клетки в другую – нет, спасибо.

– Не обижайся, – Давид примирительно улыбается после того, как отвесил мне ментальную пощечину.

– Давид, а ты можешь при своем отце и Арчиле Григорьевиче сказать, что имя у меня как у стриптизерши? Пойдем, при всех повторишь. И сразу на свидание благословение возьмешь, подарок подаришь. Посмотрим, что наши семьи скажут.

Давид перестает улыбаться, пытается поймать меня за руку, но я ускоряю шаг и иду к дому.

– Я пошутил.

– Насчет свадьбы пошутил, надеюсь?

– Насчет твоего имени. Нормальное, красивое имя.

– Как у стриптизерши, в которых ты знаешь толк, очевидно, – язвлю, и останавливаюсь на крыльце. – Раз так, я тоже скажу тебе не при всех: на свидание с тобой я не пойду. Замуж – тоже.

Отворачиваюсь, и поднимаюсь по крыльцу.

– Ты из-за шутки над именем взбесилась? – бесится он.

Вместо ответа резко открываю дверь. Жаль, если захлопну её перед носом Давида – отчим не оценит.

Прямо заявить об отказе от замужества не получается – это было бы слишком грубо. Но подарок я принимаю отстраненно. И от свидания отказываюсь под благовидным предлогом.

Намёк всем ясен – это отказ. Отчим, Давид и его отец недовольны.

Плевать! Пусть Лэлу выдают за одного из моих сводных братьев!

За ужином счастлив только Ваня – у него теперь собака! Мы же все ведем себя так, будто под столом спрятана бомба. И я, как только это становится приличным, сбегаю к себе в комнату.

Уф! Мне удалось почти бескровно избавиться от жениха, ура!

– Ты с ума сошла? Ты что творишь? – тут же врывается ко мне мама.

– Мам, я за Давида не пойду.

– Он просто пригласил тебя на свидание! – мама подходит к окну и нервно задергивает портьеры. – Присмотрелась бы к парню, прежде чем по-хамски его отшивать. Друга семьи! Мне стыдно за тебя.

Я поджимаю губы, наблюдая эту истерику. И упрямо качаю головой. Знаю – дам слабину, и оглянуться не успею, как Давид примется мне новое имя выбирать.

– Какая же ты упрямая! Это просто свидание. Вежливость! Не сошлись бы характерами – никто бы не заставил тебя замуж за него идти. И как мне Арчилу объяснить твое поведение? Нахамила всем ты – а попадёт мне. Неблагодарная! – мама с похоронным видом падает в кресло, и прижимает ладонь ко лбу.

Мне почти стыдно. Ровно три секунды, спустя которые после предупредительного стука, в комнату входит и Арчил Григорьевич.

– Рина, – обращается он к маме, – идём, проводим гостей.

– Да, – подрывается мама.

А отчим переводит на меня тяжелый взгляд, и рубит:

– Через неделю Леван и Давид снова приедут к нам на ужин. Давид еще раз пригласит тебя на свидание. И ты согласишься.

– Нет.

– Да, – ровно говорит отчим. – Согласишься. На первое, и на следующие четыре свидания. А затем ты согласишься выйти за него замуж.

– Но…

– Это моё решение, – отрезает он, и выходит из моей спальни.

– Давид сказал, что у меня имя как у стриптизерши, – тихо ору, выбежав из спальни. – Сегодня сказал, наедине, после того как о свадьбе заговорил и на свидание пригласил. Это нормально?

Отчим оборачивается. За его спиной мама строит мне умоляющие гримасы.

А лицо Арчила Григорьевича вдруг благосклонно улыбается мне.

– Нет. Это оскорбительно. Раз так, ты правильно поступила, отказав Давиду в свидании. Но, – добавляет отчим, и убивает моё облегчение, – это просто неуместная мужская шутка. Я поговорю с Давидом. Он принесет извинения, пригласит тебя на свидание. Свадьбе быть.

Рычу, топаю ногой и захлопываю дверь в спальню.

– Да пропади оно все пропадом! – истерю.

Телефон снова вибрирует. Муж звонит. Заношу палец над экраном, чтобы принять вызов.

И останавливаю саму себя.

Жду, пока дозвон прекратиться, и заношу номер Даниила в черный список.

Прости, дорогой, но пока мне безопаснее побыть замужней женщиной. Ничего личного.

Глава 4 – Все эти женщины

ДАНИИЛ

Настоящее время

На секунду закрываю глаза.

– Ты согласен?

Открываю. Снежана по-деловому смотрит на меня. Умирание откладывается.

– Ну что?

– Нет.

Она артистично приподнимает брови – ну чисто Вивьен Ли!

– В смысле? Я же сказала, что о цене договоримся. Не за спасибо предлагаю числиться моим мужем.

– Бред какой, – я прислоняюсь спиной к стене. – Снежана. Нет. Меня это не интересует.

Она лукаво улыбается.

– А если я предложу аааавтомобиль? – пародирует она знаменитого ведущего.

А если я скажу, что меня всё задолбало?

– Развод через госуслуги оформим, или мне в суд идти?

– Это неправильный ответ. Торгуйся со мной, – морщится Снежана.

– Значит, через суд.

Иду к двери.

– Я не дам тебе развод, – слышу позади себя вредное.

Снова оборачиваюсь. Так я никогда не выйду из этой палаты.

Зачем-то ведусь на провокацию:

– Твое согласие и не потребуется в суде.

– Уверен? – фыркает Снежана, и удобно устраивается на койке.

Пледик поправляет. Розовый.

Какая милота, – язвлю про себя.

– Мы с тобой ничего не успели нажить. Так что да, я уверен.

– А если я, например, беременна? – довольной кошкой мурлычет она сонно.

Издевается. Не девчонка, а Сатана!

– Так выходи замуж за того, от кого ты «например беременна»!

– А я от мужа беременна. От законного. Документик могу в суд принести, ничего сложного.

– Документик твой липовый я оспорю. Напоминаю: я врач. Связи и у меня имеются, – парирую я.

– Почему же липовый? Видишь ли, мой дорогой муж, женщины имеют такую замечательную функцию – беременеть и по-настоящему. Захочу – залечу.

Злость моя трансформируется в веселье. Забавный спор. А уж угрозы-то какие пошли!

– Ты готова пойти на такие жертвы? И ради чего?

– А это уже мое дело. Вот представь: ты затеешь суд, и с кем – с беременной женой. Какой позор для уважаемого врача, – она смешно прижимает ладони к щекам, и становится похожа на известный смайл.

– Ну вперед, повышай демографию. А я рискну все же решить нашу проблему через суд.

– Даниил, ну пожалуйста, – Снежана молниеносно меняет тактику на просительную. – От тебя ничего не потребуется, просто несколько месяцев не затевать развод. Всё! Что в моей просьбе такого невыполнимого? Выручи меня!

– Зачем тебе это?

– Меня замуж хотят выдать, – грустно отвечает Снежана.

– Так откажи.

– Я отказала! – вскидывается она, и тихо добавляет: – Не помогло.

Подробностей мало, но догадаться несложно: отчим решил выдать Снежану за кого-то из своих друзей. В Грузии я бывал, в городах народ современный, сами решают кого любить и на ком жениться. Но в диаспорах за рубежом всё устроено примерно как два века назад. Традиции хранят.

Но насильно выдать замуж – это вряд ли случится.

– Откажи еще раз. Или сотню раз. В какой-то момент твоя семья смирится.

– Ты их не знаешь!

– Тебе пистолетом угрожают? Говорят, что насильно женят, и в горы увезут?

Снежана отрицательно качает головой.

– То есть, для тебя опасности никакой нет? – пылю.

– Для меня – нет. Но…

– Вот и отлично, – перебиваю её. – Взрослая жизнь – она такая, нужно уметь себя отстаивать, Снежана. И при этом не впутывать в свои мелкие проблемки других людей. Так что, онлайн или через суд, спрашиваю последний раз?

– То есть, ты мне отказываешь?

– Отказываю.

– Удачи с судом, – Снежана поворачивается на койке боком спиной ко мне.

Очередная манипуляция.

Заглядываю в ординаторскую, и мстительно прошу приятеля:

– Вколи принцессе витамины. Внутримышечно, без лидокаина. С меня ответная услуга.

Он кивает с усмешкой.

Из больницы я выхожу с неприятным осадком. Словно незаслуженно её обидел.

Но я, черт возьми, прав!

После неотвеченных и заблокированных звонков. После унизительных бесед с охранниками её университета, работы, посёлка. После всего этого – неужели Снежана рассчитывала на моё согласие поучаствовать в её бредовой затее?

Я абсолютно верно решил побыстрее окончить наше с ней знакомство.

Но гребаный осадочек вины остается.

А в воскресенье, когда я выхожу на смену, моя вина испаряется. Потому что Снежана устраивает мне очередной сюрприз.

Рабочий день начинается стандартно: один вылет, возвращение в Центр, консультация. И очередная стычка с Ирой. Но теперь игнор включаю я.

– Кокорин просил набрать его. Одному из пациентов нужно скорректировать терапию. Козырю, кажется. В общем, позвони ему, – выплевывает Ира, в очередной раз войдя в мой кабинет.

И не выходит. Взглядом упрекает.