Такая маленькая, хрупкая и очень красивая. Прямо настоящая фарфоровая куколка – одно неаккуратное движение, и разобьётся на множество осколков.

Надо же, какой удивительный образ создали стилисты для этой девчонки: ни капли вульгарности, ничего вызывающего ни в макияже, ни в платье.

Так, стоп! О чём я вообще думаю? Моя проблема – договориться с упрямицей и отговорить её подавать на развод, а я слюни пускаю на точёную фигурку.

– Повторяю для особо одарённых: развода не будет! Ни сегодня, ни в ближайшее время точно, ровно до тех пор, пока я не смогу решить кое-какие важные проблемы, связанные с нашим браком.

Стараюсь говорить чётко и доходчиво, очень надеюсь на понимание, но…

– Какие у нас с вами могут быть проблемы? – нахалка брезгливо морщит маленький носик, всем видом давая понять, что общих дел со мной иметь не желает.

– Ты думаешь, мне нравится возиться с тобой? Никогда, знаешь ли, не мечтал подрабатывать нянькой! – выплёвываю раздражённо.

Вся эта ситуация уже порядком мне поднадоела, терпение на исходе, а тут ещё эта мелкая пигалица кровь пьёт.

– Нянькой? Вы меня сейчас так малявкой обозвали, да? Я, между прочим, у вас в банке работаю, и мне уже давно не пять лет, и вообще… – девушка буквально задыхается от возмущения, но я не собираюсь давать ей передышку.

– Подашь на развод – уволю, – бросаю цинично. Понимаю, что веду сейчас себя, как последний подонок, но слишком уж многое стоит на кону.

– А увольняйте! – гордо вздёргивает носик. Её лицо становится ближе из-за этого действия, и неожиданно на меня накатывают воспоминания о нашем поцелуе.

У Лили очень мягкие губы, тёплые, а кожа пахнет персиком.

– И хватит на меня так смотреть! – взвизгивает и отталкивает меня, воспользовавшись моим замешательством.

Больше не удерживаю девушку, отпускаю её, позволяя испытать мнимую иллюзию свободы.

Сам тем временем вынимаю из кармана брюк мобильник и выбираю в телефонной книге номер знакомого, который поможет решить мне этот непростой вопрос.

Если жена думает, что сможет обойтись без меня, то я вынужден её разочаровать.

Скоро сама прибежит просить о помощи.

Глава 5

Выбегаю на улицу, будто за мной кто-то гонится. Оглядываюсь по сторонам в поисках машины, но на парковке перед зданием ЗАГСа ни единого автомобиля с шашечками.

А у меня кроме паспорта ничего нет в руках, даже телефона…

– Тебя подбросить? – густой, пробирающий до мурашек бас, вибрирует рядом с ухом.

Подпрыгнув от неожиданности, прокручиваюсь вокруг своей оси и делаю шаг назад, опрометчиво ступая на проезжую часть.

– Ты нормальная вообще? – Мирон Сергеевич протягивает ко мне свои лапища и вмиг возвращает моё тело на зону парковки. – Готова под машину броситься, лишь бы не быть моей женой?! – опять рычит на меня.

– Хватит! – прикрикиваю на мужчину, отбросив свою врождённую робость в сторону. – Хватит постоянно на меня наезжать! Я не виновата в том, что нас расписали, и в том, что вас невеста предала, не виновата. Меня, между прочим, жених тоже предал, если вы не заметили, но я при этом не срываю ни на ком злость, а вы… – часто-часто дышу, пытаясь перевести дыхание.

– А ты почему раздетая на улицу выскочила? – спрашивает совершенно не то, что я жду от него услышать.

Проходится обжигающим взглядом по моей фигуре и хмурится недовольно, а потом вдруг резкими движениями стягивает с себя пиджак и пытается накинуть его мне на плечи.

– Не нужно, – дёргаюсь, вновь норовя вывалиться на проезжую часть. – Мне и так… нор-маль-но… – договариваю еле слышно, пока мужчина бесцеремонно закутывает меня в свою вещь.

Я очень миниатюрная по сравнению с Красногорским, поэтому его пиджак сидит на мне чересчур свободно.

– Свалилось на мою голову недоразумение, – бурчит себе под нос, торопливо застёгивая пуговицы, а я смотрю на мужчину и ни слова больше не могу произнести.

Последний, кто так же заботился обо мне, был папа. Если я шла гулять на улицу, он всегда следил за тем, как я одета, и спешил застегнуть замок или пуговицу под самый подбородок, не смотря на то, что мне было уже десять.

Даже мама так не заботилась, потому что всё свободное время посвящала новорождённой Машеньке.

А потом папы не стало…

Но тёплые детские воспоминания я до сих пор бережно храню в своём сердце.

– А теперь марш в машину, я отвезу тебя, куда скажешь. Заодно и поговорим, – кивает на свадебный лимузин и тепло улыбается при этом.

Быть может, Мирон Сергеевич не такой плохой, каким кажется на первый взгляд?

На раздумья не трачу много времени, потому что понимаю, что выбор у меня невелик. К тому же, Красногорский так настаивает на разговоре, что лучше, наверное, выслушать его и навсегда поставить в этой истории точку.

Киваю в ответ и иду вместе с боссом к машине. Приподняв полы платья, усаживаюсь в автомобиль, но вдруг понимаю, что что-то мешает.

Фата. От ветра цепляется за дверцу и норовит улететь. Перехватываю её пальцами и затягиваю в салон, торопливо отодвигаясь, чтобы мужчина тоже мог сесть. Не могу смотреть, как он стоит на пронизывающем ветру в одной рубашке, пиджак ведь мне отдал.

– Говорите, что хотели, – всем видом даю понять Мирону Сергеевичу, что не в настроении сейчас вести долгие задушевные беседы. – Только не надо вот этого вашего: забудь о разводе! – подражаю грубому мужскому голосу. – Для начала объясните, что вам нужно от меня, а потом я подумаю, смогу ли помочь. Слышите? Помощь – это нечто добровольное, когда человек сам принимает решение…

– Всё-всё, – усмехается мужчина, приподнимая руки в защитном жесте. – Я понял тебя, понял, – хмыкает босс и вдруг ни с того ни с сего грозит мне указательным пальцем. – А ты язва, – почему-то из его уст ругательство звучит словно комплимент.

– Мирон Сергеевич, – слегка подаюсь вперёд, – вы не думайте, пожалуйста, что моё терпение безгранично.

– А ты не думай, девочка, что можешь мне угрожать, – скалится недобро, немного пугая и вынуждая сбавить обороты.

– Пф, – фыркаю и откидываюсь на спинку шикарного сиденья.

Зря я допустила мысль, что старший брат моего жениха хороший и добрый человек. Он такой же, как и Славик, а может и хуже.

– Я повторю то, что уже говорил: если я разведусь с тобой, то у меня будут серьёзные проблемы.

– Какие? – не скажу, что мне интересно знать о проблемах босса, но это крайне важная деталь, без которой я не стану вести никаких переговоров.

Попроси Красногорский по-хорошему, я, быть может, и согласилась бы походить месяц-другой со штампом в паспорте.

Но он не просит, а приказывает, причём, не понимает, с чего вдруг я так упорно отказываюсь.

– Серьёзные, – пытается уклониться от ответа.

– Ну, вот и разбирайтесь сами со своими серьёзными проблемами, – натянуто улыбаюсь и снимаю с себя пиджак. – А я хочу домой, устала, вот где у меня эта свадьба, – провожу ребром ладони по шее и выпрыгиваю из салона остановившегося возле моего подъезда автомобиля.

На улице действительно очень холодно, и как я не заметила этого, когда из ЗАГСа сбежала? К платью у меня была шубка, но она осталась где-то в здании, я уже и не помню, где её потеряла.

Покрепче обнимаю себя руками и, путаясь в юбке, торопливо бегу к подъезду.

Мечтаю только об одном: снять с себя скорее это измученное и уже немного потрёпанное платье, залезть в полную горячей воды ванну и забыть сегодняшний день, как страшный сон.

Конечно, мне придётся вечером, когда мама с Машей вернутся с банкета, как-то объяснить им ситуацию. Но это будет потом, а пока моя цель – второй этаж небольшого многоквартирного дома.

Несколько раз нажимаю на звонок соседской квартиры, чтобы попросить у живущей по соседству бабушки запасной комплект ключей. Свой я оставила в доме у Славика, ведь не думала, что после свадьбы сразу поеду к себе. Мне такое и в голову не могло прийти.

Забираю ключи, открываю дверь и…

– Девушка, а вы кто? – в прихожей меня встречает незнакомая пара.

Мужчина и женщина, что они делают в моей квартире?

– Я здесь живу, – не спешу закрывать за собой дверь, потому что боюсь оставаться с незнакомцами наедине.

Если это воры, то как они пробрались сквозь закрытую дверь?

– Нет, милочка, здесь живём мы, – расплывается в ненатуральной улыбке женщина и, резко выпрямившись, гордо выставляет большую грудь вперёд.

– Вы не поняли: я снимаю эту квартиру, пустите, я покажу вам договор с риелтором, – дёргаюсь в сторону большой комнаты, но мужчина преграждает путь.

Мне становится не по себе, головокружение, которое я оставила в ЗАГСе, снова возвращается. Страх сковывает нутро от строгого, пропитанного злостью взгляда незнакомца.

– Хитростью проникла, сговорилась с этим проходимцем Игорёшей? – ругается мужик. – Вот гадёныш, как напрашивался присмотреть за квартирой, – укоризненно цокает языком. – Присмотрел, называется.

– Давай-давай отсюда, – женщина небрежно машет на меня рукой.

Нет, это не шутка, точно, они и в самом деле пытаются меня выгнать.

– Подождите там же мои вещи. И вообще, я сейчас полицию вызову! – угрожаю, а сама даже не знаю, как буду свой план приводить в действие.

Мне бы для начала до документов добраться, но я не представляю, как это сделать. Мужчина и женщина плотной стеной перекрывают вход в квартиру и обещают повыбрасывать мои вещи в окно, ну, не драться же мне с ними, в конце концов.

– Вы не понимаете? Я за квартиру на год вперёд заплатила, – всхлипываю, едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

Неужели этот день никогда не закончится?

Ума не приложу, где так согрешила, что проблемы одна за другой валятся на мою бедовую голову, и просвета не видно.

– Так, хватит сопли жевать, давай, проваливай, аферистка, не то мы и впрямь сейчас вызовем полицию! – женщина делает пару шагов в мою сторону и попросту выталкивает из квартиры, громко захлопнув перед носом дверь.

Глава 6

Минут пять безуспешных попыток достучаться до чёрствых незнакомцев проходят как в тумане. Я в полном отчаянии, слёзы градом льются по щекам, а сердце колотится, как у загнанного зверька.

– Вещи! – выкрикиваю, запоздало вспомнив про угрозы хозяев квартиры.

Вылетаю в дверь подъезда и с ужасом смотрю, как из окна и в самом деле летят мои вещи и документы.

Кажется, такого унижения в моей жизни ещё не было, а главное, за что?

Принимаюсь собирать свои пожитки, прижимая к груди папку с самым важным: медицинский полис, диплом об окончании колледжа, немногочисленные фотографии.

– Я не понял! – уже знакомый голос снова возмущается за моей спиной, но мне не до него сейчас. Даже не думаю оборачиваться и выслушивать, что по мнению Мирона Сергеевича снова делаю не так.

Неужели не видит, что не до него мне сейчас?

– Я просил не об этом! – рявкает грозно. – Что значит, не твоих рук дело? – наконец, понимаю, что мужчина разговаривает не со мной.

Поворачиваюсь вполоборота и краем глаза замечаю, что Красногорский с кем-то беседует по телефону.

– Я понял, – произносит сухо и опускает трубку. – Что стряслось? – а вот это уже точно мне.

– Так не видно? – выдавливаю сквозь слёзы. – Ваших рук дело? – предполагаю чересчур смело.

А что? Мирон Сергеевич давит на меня по поводу брака, по телефону ругается с кем-то, кричит, что просил о чём-то другом. Вот о чём? Неужели так низко мог поступить, выгнав меня из квартиры в такой непростой день?

– Что? Нет! Откуда такие мысли? – деланно возмущается, а я вдруг чувствую, что к горлу подкатывает тошнота.

Уже четвёртый час дня, я с утра ничего не ела, и предчувствую, что второй обморок не за горами.

Не оставляю попыток собрать вещи, которые почему-то упорно вываливаются из обессилевших рук, а спиной чувствую прожигающий взгляд мужчины.