– Давайте, Косара, – снова сказал незнакомец.

Он явно был непростым соперником. Ведь тень ведьмы нельзя украсть – ведьма должна отдать ее добровольно. И он уже убедил одиннадцать других ведьм отдать ему свои тени.

Косара залпом осушила стакан сливовой ракии. Выпивка обожгла язык и горло, но нисколько не помогла не нервничать.

– Косара, куколка. – Маламир коснулся ее плеча, и она, не глядя на него, краем глаза заметила гипнотизирующие часы, покачивающиеся в темноте его пальто. – Что-то мне не кажется, что это умно…

– Да хорош уже на нее давить, черт тебя дери, – отрезала Роксана. – Ей решать. Наша Косара знает, что делает.

«Да неужто я знаю?» Косара изо всех сил старалась держать руки на весу. Ее сердце бешено колотилось. В ушах громко звенело. Так громко, что она едва не пропустила бой часов.

Наступила полночь.

Странно, но на какое-то мгновение Косаре стало легче от мысли, что теперь решение – играть или нет – придется отодвинуть. Затем ее сердце забилось еще быстрее. Полночь!

– Итак? – сказал незнакомец. – Что вы решили?

– Мы продолжим игру в другой раз. – Косара мрачно взглянула на него.

– Это еще почему?

– Часы пробили полночь.

– И? – Он, должно быть, шутил. Не мог же он не знать. – В чем дело? Что происходит?

Косара кивнула в сторону окна. Сначала все было тихо. Слышны были только хлопки и шипение фейерверков по другую сторону Стены. Черноград покоился, укрытый снегом.

А затем начался кошмар.

Свет прожекторов стал ярче, заметался быстрее, лихорадочно ощупывая черное небо. Зазвучала сирена, да столь громко, что даже снежная завеса не могла заглушить ее вой.

На обнесенный Стеной город налетели монстры. Их крылья маслянисто блестели в свете луны высоко в небе, а глаза сияли, как фонари. Приземляясь, они скрежетали по булыжнику мостовых изогнутыми когтями.

Косара быстро пошарила в карманах брюк, проверяя все свои талисманы. Один, сделанный из кроличьей лапки и петушиного гребня, ей особенно не терпелось пустить в ход: с ним она легко нашлет смертельное удушье на любого, кто бы к ней ни прикоснулся.

Пусть приходят. Ее глаза были прикованы к окну. Уличные фонари мерцали, освещая то появлявшиеся, то исчезавшие темные силуэты. «Приходите, чудовища».

Кто-то царапал дверь паба, низко мурча.

– Уличный кот? – вырвалось у незнакомца. – Прошу, скажите, что это всего лишь…

Мурлыканье переросло в рычание, и что-то массивное ударилось в дверь. Петли скрипели, напрягаясь под давлением. Когти полоснули по дереву – достаточно глубоко, чтобы острые кончики пронзили дверь насквозь.

Маламир перекрестился. Роксана взвела курок.

– Что это за чертовщина?! – воскликнул незнакомец.

Пальцы Косары стиснули талисман в кармане, волшебные слова готовились слететь с ее губ. Если оберег, который она нарисовала перед дверью, не выдержит…

Снаружи раздался громкий звериный визг, точно от сильнейшего ожога.

Косара улыбнулась. Заклинание сработало как надо. Этой ночью она впервые, но, несомненно, не в последний раз проверяла его на прочность. На цыпочках она подошла ближе к окну, стараясь не высовываться из-за занавески.

Несколько мохнатых фигур перебежали улицу, оставляя глубокие следы на свежем снегу. В темноте их можно было принять за детей – настолько они были крохотные, – если бы не зубы размером с кинжалы. Когда они проносились мимо бутика модистки, все стекла в витрине разбились вдребезги.

– Караконджулы, – сказала Косара, вернувшись на свое место. – Они уже ушли. Наверняка почуяли где-то более легкую добычу.

– Кара-кто? – переспросил незнакомец. – Что еще за твари? Они вроде диких собак?

Роксана громко рассмеялась, сверкнув золотым зубом.

– Где вы видели кровососущих рогатых собак? Где это видано, чтобы собаки кровь у людей высасывали, да еще рога поотращивали? Волколаки – всем собакам собаки.

– Неправда, – отрезала Косара. – Они волками оборачиваются. Господи, Роксана, ты же на чудовищ охотишься, а несешь ерунду.

На улице вновь что-то громко зашумело. Незнакомец подпрыгнул.

– А это что?

Что-то застучало по крыше, отчего в пабе закачались лампы. С потолка полетела пыль.

– Это юда, всего вероятнее, – ответила Косара. – Юды порой любят гнездиться на крышах. – Незнакомец все еще выглядел оцепеневшим, поэтому она добавила: – Пока они не окликнут вас по имени, бояться нечего.

– А если окликнут?

– Тогда верная смерть. Что, учебную брошюрку не открывали?

– Чего не открывал?

Ну просто обалдеть. Каждый год Ассоциация ведьм и колдунов переиздавала брошюру, содержавшую подробную информацию о различных типах монстров и способах борьбы с ними. Косара лично часами заклеивала конверты с брошюрами, которые потом рассылались во все дома Чернограда.

Однако год за годом оказывалось, что никто не удосужился прочитать их.

Черноград так и не освободится от ига чудовищ, если и дальше будет отмахиваться от советов ведьм. Конечно, купить сделанное шарлатаном ожерелье «антимонстр» куда проще, чем самому вырезать осиновые колья и дистиллировать святую воду, но разница-то налицо: первое не работало, в отличие от второго.

Незнакомец дернул кадыком, сглотнув.

– Минуточку, вы хотите сказать, что там сидит какая-то громадная вещая птица…

– Полуженщина, полуптица. – Косара прислушалась: на самом деле по черепице барабанили не когти, как у всех юд, а словно копыта. – А может, это самодива. Всюду-то они раскатывают на своих златорогих оленях, чтоб им пусто было!

Последнюю фразу ей пришлось выкрикивать, пока бармен стучал по потолку прикладом винтовки, чтобы заставить улететь незваных гостей.

Незнакомец огляделся, словно не веря, что только он здесь поднимает шум. Остальные посетители паба молча заливали за воротник.

– Какая, к черту, самодива? – спросил он.

– Красивая такая, заставляет плясать с ней, – ответила Косара.

– Чего ж тут плохого?

– А то, что плясать будете, пока замертво не упадете.

– Ой. – Капля пота скатилась по лбу незнакомца прямо в глаза, и он сморгнул влагу. – Но откуда? Откуда вдруг столько чудовищ?

– Так сегодня же канун Нового года, если вы забыли, – рассмеялась Роксана.

– При чем здесь это?

– Темные дни подоспели, – важно произнес Маламир, словно цитируя какой-то древний фолиант; в свое время он недолго подрабатывал актером и так и не избавился от пристрастия к хорошей драме. – Новый год народился, но его еще не крестили. Теперь монстры свободно бродят по улицам.

– Вы правда раньше никогда не слышали о них? – прищурилась Косара, глядя на незнакомца.

– Почему же, слышал. Но я представить не мог, что они будут вот так сыпаться с неба. Как… как какой-то чудовищный град из клыков и когтей.

– Положим, сыплются далеко не все, – заявила Косара. – Это все вторженцы. Караконджулы, самодивы, юды… А, и русалки.

– Русалки?

– Людорыбы, – пояснила Роксана.

– Не совсем, – возразила Косара. – Но почти.

– Ясно, – сказал незнакомец. – Вторженцы, значит.

– Им дозволено лететь сюда, лишь когда наступят Темные дни, – продолжал серьезным тоном Маламир, – когда граница между их миром и нашим тонка, как волос.

– А остальные?

– Остальные – наши доморощенные монстры, – сказала Косара. – Они просто становятся более активными в Темные дни – и более могущественными. Все до единого упыри восстают из могил, призраки являются, волколаки оборачиваются волками…

– И как вам только удается с ними справляться!

– Не так уж это и трудно. – Косара покосилась на незнакомца, чье преступное незнание уже не объяснялось пренебрежением брошюрами: он что, проспал все новогодние ночи? – Поверить не могу, что вы ничего об этом не знаете.

– Конечно, до меня доходили слухи, но я считал их чистым преувеличением. Все говорят, что вы народ суеверный. Не в обиду.

«Станешь суеверным, когда речь идет о жизни и смерти. Только зная наперечет все свои амулеты и талисманы, можно спасти свою шкуру».

И вдруг до Косары дошел смысл его слов: «Вы народ суеверный».

– Вы пришли с другой стороны Стены, не так ли? – спросила она.

Незнакомец промолчал, чем убедил ее окончательно. Теперь, присмотревшись к нему повнимательнее, она уже не видела в нем местного. Он был явно старше ее, ему было около тридцати пяти, но какая гладкая кожа, ни единого шрама! Носил он легкое пальто – посреди зимы! – и щеголял в замшевых брогах вместо башмаков. Ноги небось отморозил.

Вот же горе луковое. Из всех дней в году выбрать именно канун Нового года, чтобы наведаться в Черноград. Либо он очень смелый, либо совершенный невежда. Судя по тому, что она видела до сих пор, Косара уверенно ставила на невежество.

– С другой стороны Стены? – Длинным указательным пальцем Маламир поправил очки на носу. – Как же вы сюда попали?

– А вот это не ваше дело, – отрезал незнакомец.

Косара смерила его взглядом. Действительно, как он это провернул? Каким образом пришлый недотепа оказался по эту сторону Стены с одиннадцатью тенями ведьм на шее?

Перебираться через Стену было опасно. Сверху, высоко над головой, рассекали воздух ее щупальца, не давая пролететь ни одной живой душе. Корни же Стены уходили глубоко под землю, так что и тоннеля не прорыть.

Но «опасно» не значит «невозможно». Существовали же амулеты, которые могли телепортировать вас, и талисманы, защищавшие от гнева Стены. И то и другое стоило приличных денег. Косара знала нескольких человек, продавших буквально все, что у них было, лишь бы покинуть Черноград.

И еще она слышала, что богачи постоянно пересекают Стену ради шелковых одеяний иностранного пошива и странно пахнущего импортного алкоголя, который подавался на закрытых вечеринках. У Косары почти не было шансов познакомиться с одним из «денежных мешков» и расспросить его: в Чернограде они встречались не чаще, чем убежденный трезвенник в пятницу вечером.

Однако она никогда не слышала, чтобы кто-то пересекал Стену не отсюда, а оттуда. Кто-то из Белограда.

Белоградцы, они ведь трусы. Поэтому они построили Стену: чтобы чудовища не осаждали их бесценный город. И плевать на людей, которых они тут заперли.

В общем-то, Косара подозревала, что для белоградцев и в этом был свой резон. Чего проще для богатого Белограда избавиться от нищего соседа раз и навсегда? Для них Черноград был раковой опухолью, которую нужно было изолировать, прежде чем она заразит весь мир.

– Итак, что вы намерены делать? – заерзал незнакомец.

Косара пожала плечами.

– То же, что и каждый Новый год: сидеть сложа руки и ждать, пока угроза не минует.

– Выживать и выживать любой ценой, – поддакнул Маламир, а Роксана подняла бокал.

– Лично я предвкушаю, как напьюсь вдрызг.

– Вот я и говорю, – быстро глянула на нее Косара, – то же, что и каждый Новый год.

– И как долго это будет длиться?

– До первого петушиного крика в День святого Иордана, – сказал Маламир. – Я о святом Иордане Крестителе, конечно же.

– Двенадцать дней, – пояснила Косара, поскольку незнакомец все еще выглядел сбитым с толку.

– Двенадцать дней! – Голос незнакомца становился все выше и выше. – Вы серьезно говорите, что следующие двенадцать дней чудовища будут бродить по вашим улицам, пока вы отсиживаетесь в пабе?

– Здесь можно забаррикадироваться так же хорошо, как и много где еще, – ответила Косара. – Много спальных мест, консервов, яркий свет, чтобы юд отпугивать, чеснок, чтобы упырей не пускать.

– Много выпивки, – добавила Роксана.

Незнакомец оглядел паб:

– Вы все чокнутые! Как вы можете оставаться такими спокойными?

– Уж поверьте, мне не так уж спокойно. – Косара была приятно удивлена, что незнакомец не слышал ее бешеного сердцебиения.