Волк 11: Лихие 90-е. Финал (страница 6)
– Они изучали вопрос, изучали возможности, кто-то предлагал одно, кто-то другое. Но в конце концов они решили, что именно здесь они заработают больше с этой суммой. Там медь, которой мы не могли заняться, причём хорошие залежи. Может, они видят прибыль в чём-то ещё. Но нам не нужно, чтобы на этом заработали только они. На этом должны заработать и мы. Вот на этих деньгах мы и можем подняться.
– Так мы не можем взять эти деньги просто так! – Олег Вишневский встал. – Ни копейки, говорим же.
– Мы не можем потратить эти деньги, но прибыль-то получаем от этого мы.
– Не отдавать всё это америкосам?! – вскричал Антонов, покачал головой и хохотнул. – Хах, Волк, ты их видел, этих акул капитализма? Они нас с говном сожрут, если хоть цент недополучат!
– Почему не отдавать? – я встал из-за стола. – У нас должна быть деловая репутация, ведь нам нужно работать не только в этом году, но и дальше. Получаем прибыль с того, что у нас уже есть. У нас есть актив, который мы можем продемонстрировать, но никому не отдавать. А нам будут за него платить. Просто потому, что он есть.
Олег Вишневский наморщил лоб, переглянулся с Андреем, а потом просиял.
– Кажется, я понимаю, – он заулыбался. – Если мы покажем, что наш актив стоит так много, что даже американцы дают нам столько деньги, то да, мы можем привлечь дополнительные инвестиции. Но сейчас такие проценты, что толку нам от этого будет мало. И все инвестиции должны идти в дело, мы не можем…
– Олег и Андрей, вот теперь я хочу поговорить с вами наедине, – сказал я. – Потому что вы – собственники.
– У меня тоже акции есть, – влез Антонов. – Меньше чем у тебя, но всё же.
– Три процента, Юра. Маловато. Но ты в накладе не останешься точно.
– За базар отвечаешь? – он на миг сделал серьёзное лицо, но снова рассмеялся. – Ладно, как скажешь. Посмотрим, а то ты как с Питера приехал, теперь эти Петербургские тайны повсюду начались.
– Увидимся, – сказал я. – Хочу кое-что обсудить, но то, что я скажу, не должно выходить из этой комнаты. Без вас у меня выйдет хуже, с вашей помощью мы отыграемся, но без меня вы вообще не сможете этим заняться. И я пришёл к вам, не к Платонову, хотя он бы встречал меня с хлебом-солью. Но вы не заигрываете с политикой и Чечнёй, а он на этом обожжётся, я знаю точно. И вы можете многое получить, если согласитесь.
Белоглазов посмотрел на братьев. Думает, сейчас-то я и буду всё отбирать. Но, кажется, Вишневские уверились, что я и дальше хочу продолжать работать с ними. Или стало очень интересно, что я хочу предложить.
Андрей кивнул, Белоглазов вышел, следом за ним удалился Антонов, а в конце Павел Андреевич прикрыл за собой дверь, поглядывая на меня с большим удивлением.
Их кабинет не слушают, мы проверяем его сканером, который я выпросил в Чите в управе ФСБ под свою ответственность у Ремезова ещё весной, но пока не возвращал.
Так что я убедился, что окна закрыты, двери тоже, жучков нет, а снаружи никто не сможет подслушать нас через модную направленную лазерную прослушку через стёкла, потому что с той стороны везде, где достаёт взгляд, находится голая степь.
– Вы знаете, что у меня есть связи, – начал я. – Во время вражды с Кравцовым мои союзники поднялись очень высоко. За то, что они поддержали кого надо, они получили хорошие должности, а я узнал то, что никому знать не положено. И если это уйдёт за пределы этой комнаты, вы пожалеете, и это не угроза, это факт. Много кто захочет, чтобы вы замолчали, так что помалкивайте. Но воспользоваться этим мы можем совместно, если сделаем грамотно.
Я придумал такую легенду утром, и это более убедительно, чем если буду говорить, что однажды я уже жил в это время, потерял в августе 98-го 150 долларов на банковском счёте и подработку, а потом дожил до полтинника и умер, снова оказавшись здесь.
Не поверят, а вот в связи – легко.
– Какие-то государственные тайны? – Андрей сощурил глаза. – Типа тех, что тогда на комбинате чекисты проворачивали.
– Нет, – я посмотрел на него. – Будет объявлен дефолт. Начнётся мощный кризис, а курс доллара за несколько лет вырастет в несколько раз. Предотвратить это невозможно, но мы можем на этом отыграться за всё это десятилетие. Заработаем, удержим комбинат и сможем развиться, когда всё закончится. А заодно – все, кто с нами, пройдут через это время намного легче. Поэтому нам нужно воспользоваться активом.
– М-м-м, – Олег снова нахмурил лоб. – Ну… ты так резко сказал…
– Я долго думал об этом. Сначала думал, переживу кризис, продав БМВ в несколько раз дороже его текущей стоимости. Но со мной множество людей, за которых я теперь отвечаю, а у них есть семьи. И хотелось бы ещё повлиять на некоторые события. Так что БМВ – мало. Предлагаю другую схему, чтобы использовать этот актив на всю катушку.
– Когда? – тут же спросил Олег.
А вот теперь я их внимание привлёк полностью.
Глава 4
– Так когда? – допытывался Олег Вишневский. – У тебя, может, и есть всякие инсайды, но…
– Есть у него, как ты говоришь, инсайды, – его брат Андрей нахмурился. – Слышал же, что Белоглазов говорил, что Ремезов уже не читинский полкан, а в верхушке организации. И может пойти ещё дальше.
– Обо всём по порядку, – сказал я и снова взял графин с соком и налил остатки в стакан. Слишком жарко, хотелось пить. – Сначала моя доля. Я пришёл к вам, а вы с этого получите многое. Возможно даже перейдёте в высшую лигу, куда так хотели, потому что вскоре из той же Семибанкирщины останется наверху буквально человека три. А вакуум будет заполняться.
– Кстати об этом тоже надо поговорить, – Олег отошёл от стола и посмотрел в мониторы наблюдения, а потом в окно. – Кто-то из них тихой сапой скупает наши акции и долговые обязательства.
– Как? На комбинате акции закрытые. Или вы про холдинг?
– Про него. Но кто – пока непонятно, всё через третьих лиц. Скорее всего, Платонов и кто-то ещё, лишь бы не БАБ. Мне даже кажется, – Олег потёр подбородок. – Они соревнуются, кто выкупит раньше. Формально это дело службы безопасности холдинга, а не СБ комбината, но…
– Детали потом расскажи, я посмотрю.
– Так что про дефолт? – вспомнил Андрей. – Мы же из-за него здесь собрались, да? Твоя доля, Максим, да?
– Моя доля – треть от всего, что мы заработаем с этого, – твёрдо произнёс я. – Половину брать не буду, слишком много, потому что вкладываетесь вы. А что бывает при чрезмерных аппетитах, я видел сам, и не раз. И я стану третьим совладельцем холдинга… само собой, после того, как рассчитаетесь по инвестициям. Американцы не позволят вам такие изменения в правлении, пока их деньги крутятся здесь.
– Треть, – братья переглянулись. – Треть.
– А схему я думал долго. Времени прорабатывать другую нет. Я немного играл с облигациями краткосрочного займа, но уже продал их все, скупил доллары. Покупать облигации уже поздно.
– А где брал на это деньги? – спросил Андрей, с подозрением посмотрев на меня.
– Ты про деньги Платонова? – я усмехнулся. – Я тайны из этого не делаю. Мы поспорили, он проиграл. Хотя я уверен, что он до сих пор хочет отыграться, но это между ним и мной. Короче, была одна схема, которую я отработал на своей фирме, и предлагаю такую для комбината. Только суммы будут отличаться на два-три порядка, а то и ещё больше.
– И какая?
Я подошёл к стене и посмотрел в мониторы наблюдения. Самим ЧОП я уже занимался мало, тем более, с каждым месяцем бумажной работы становилось всё больше и больше, и удовольствия это приносило всё меньше и меньше. Ещё пара лет, и директор любого ЧОП зароется в бумагах, времени ни на что другое не останется. Хотя там уже станет поспокойнее, на стрелки уже никто не будет ездить.
Но всё равно, ещё бывало интересно, и я был в курсе всей обстановки работы фирмы, особенно на комбинате. Знаю, куда едут эти грузовики, что везут, кто выдаёт разрешения, как работает охрана.
Построенный мною механизм работал успешно, а устроившиеся туда люди впервые за это десятилетие были уверены в завтрашнем дне. И даже дефолт этому не помешает.
– Схема такая, – начал я. – Довольно простая, но детали вы, как экономисты и промышленники, сможете предусмотреть лучше. Первым делом подбиваем все свободные средства, берём на них доллары. Если есть необходимость срочно купить что-то важное за кордоном, лучше сделать это сейчас, потом выйдет намного дороже. А под имеющиеся у нас имущество, акции комбината, любые акции, ценности, даже под машины и здания, под всё берём кредиты, сколько выйдет, под любые проценты, любыми способами. Тайно настолько, насколько возможно. Договариваться придётся много. Берём в рублях, само собой. Под них берём доллары на всю сумму в другом, и под залог этой массы баксов берём ещё кредиты в рублях. Обязательно с правом досрочного погашения, в том числе за счёт реализации этого залога, пусть даже процент будет выше. Мы окупимся в любом случае.
– Ты говоришь рубли, рубли, рубли, – Андрей потёр лоб. – Но если он обвалится, то…
– Рубль обвалится, доллар повысится, – перебил его Олег. – А мы скупаем сейчас по 6 рублей, и продадим по…
– Взлёт будет не мгновенный, но уже осенью курс будет по 15-16 рублей, а то 20 в какие-то дни. И примерно 28-30 к началу нулевых. Вот это точные прогнозы.
Я задумался, но все эти этапы я продумывал долго, и память напрягал по полной ещё раньше. Потому что тогда свои деньги потерял, а цены взлетали только в путь, вот и запомнилось. Пачка сигарет как-то за одно утро стала стоить в несколько раз дороже. Думал ещё когда-то, знал бы, что так будет, заработал бы.
Вот и возможность для этого.
И это не предел. Спокойно вернём всё, легально, да и банки не обеднеют, и так на этом наживутся больше нас. Но не все, конечно, часть исчезнет. В какой-то момент доллар начнёт дешеветь, можно здесь тоже поработать, покататься на валютных горках, продать дороже, а потом скупить дешевле. Продадим по 20, скупим по 10-12, и опять будем держать.
– И что потом? – спросил Олег. – Ты вроде уже как подготовился ко всему.
– Да. Как всё устаканится, берём акции некоторых компаний, список у вас будет. У некоторых будет рост… очень большой. Дальше – нефть, газ, месторождения в других странах, в Африке, например. Да и можно развивать вот эту территорию, у нас тут под землёй чего только нет, да и по стране можем такого устроить. Комбинат работает, а можно сделать крупнейший в мире металлургический комплекс. Всё это возможно и ограничено только вашей фантазией, потому что деньги на всё это будут.
Я сделал паузу, чтобы перевести дух. Огромные кредиты в рублях, на которые скупаются доллары, а сами доллары дорожают и дорожают. И часть с этого идёт на наше дело и развитие. Чтобы закрепиться в будущем.
– А в каких банках это брать? – задумался вслух Андрей. – Если банк не разорится сам и поймёт, что мы заработали, а он пролетел, они будут недовольны.
– Вопрос с наездами решим, – сказал я. – Это уже моя зона ответственности. Но чем меньше будет проблем, тем лучше, так что можете поработать с легальными банками, а я с бандитскими и прочими. Когда всё выйдет, они нас уже не осилят, их самих будут клевать из-за всего подряд. Главное – сделать всё быстро, потому что времени у нас примерно до середины августа. Кому-то из вас придётся пообщаться с руководством банков, чтобы ускорили процесс. И главное, – я усмехнулся, – держитесь меня, братья. Потому что мои знания этим не ограничиваются, я много про что слышал. Раз уж ваш безопасник год назад заключил с нами контракт, вот так и работаем, несмотря на все трудности.
– И всё же, – Олег вытер вспотевшее лицо платком. – Если бы ты пришёл с этим к Платонову, он бы взамен тебя…
– Стать его ручной собачонкой, которая будет по его запросу делиться информацией, а взамен получать сахарную косточку, а в конце пинок, когда стану не нужен? Нет уж. Я работаю с теми, кто рядом. И эта ставка всегда окупается. Да и мы можем заработать больше, чем даст он.
Проговорили аж до ночи, обсуждая детали, делая звонки, думая, как осуществить схему. Препятствий очень много, и если это всплывёт, может не выгореть. А я обдумывал своё дело, потому что на этих кредитах всё не исчерпывалось.