– Требовать всё больше и больше денег на свои капризы. Увы, существует отряд женщин, которые уверены, что муж должен извлекать деньги из кармана по первому их требованию.

– И вы считаете, что Ирина принадлежала именно к такому сорту женщин?

– Я уверен в этом. Между нами говоря, Ирина была пустой девчонкой. Лучше бы Володька на Аньке женился.

– Вы имеете в виду Елычёву?

– Её самую, – кивнул Георгий.

– Ваш брат сказал, что у него ничего не было с Анной.

– И я о том же, – с досадой ответил Георгий.

– А другие девушки у вашего брата были? – спросила Мирослава.

Георгий задумался на некоторое время, потом ответил:

– Нет, не думаю.

– То есть?

– У Володьки была девчонка в школе, одноклассница, но потом она уехала учиться в столицу, а Володя поступил в наш вуз.

– Ваш брат переживал разлуку с девушкой?

– Не думаю. После её отъезда они даже не перезванивались.

– Откуда вы знаете?

– Спросил как бы ненароком, когда он ещё на первом курсе учился, мол, как там твоя Настя? Он ответил, что она не его, и он давно ничего о ней не знает.

– И после этой Насти он ни с кем не встречался?

– На первом курсе, – признался Георгий, – брат вёл довольно весёлую жизнь. Клубы, вечеринки и всё такое, но в общей компании. Личной подружки у него не было. Мы с отцом забеспокоились, как бы при таком безалаберном отношении к учёбе брат не вылетел из института. Поговорили с ним серьёзно. Обрисовали перспективы его будущего.

– Припугнули? – пряча улыбку, спросила Мирослава.

– Не без этого, – признался Георгий с самым серьёзным видом.

– Подействовало?

– Не сразу. Но оставшись без так называемых карманных денег и попробовав найти подработку, брат убедился, что мы с отцом не шутили. Взялся за учёбу. А на четвёртом курсе у него появилась Ирина.

– Это не отразилось на учёбе?

– Как ни странно, – задумчиво проговорил Георгий, – но нет. Вероятно, к этому времени Володька уже стал взрослым. К тому же он понимал, что без хорошего образования ему как своих ушей не видать хорошей работы. А значит, содержать будущую семью будет не на что.

– Тем более такую жену, как Ирина?

– Совершенно верно, – согласился Георгий.

– Что ж, Георгий, у меня пока нет к вам больше вопросов. Спасибо за откровенность.

– Так это же в наших интересах, – вздохнул Сенчуков-старший.

– Я не задаю вопросов, которые не шли бы на пользу расследованию, – заверила его детектив.

– Это я уже понял, – ответил Георгий и спросил: – До свиданья?

– Да, до свиданья, – улыбнулась она. – Можете присоединиться к своему брату.

Глава 3

Мирослава слышала, как за ворота выехал автомобиль их новых клиентов.

Выглянув в окно, она увидела Мориса, спокойным шагом направляющегося к дому. Прошло несколько минут, в её кабинет Миндаугас не вошёл. А это значило только одно: он предпочёл заняться поздним обедом и лишь после него переходить к делам.

Мирослава невольно улыбнулась, это было в духе её помощника: здоровье прежде всего. И тут она вспомнила, что уже была знакома с одним таким персонажем, который никогда не жертвовал едой ради ускорения расследования. Правда, персонаж был книжным, а именно – Ниро Вульф, глава детективного агентства, созданного писателем Рексом Стаутом.

Несмотря на то, что они с Морисом нисколько не были похожи на Вульфа с его помощником Арчи Гудвином, отношение Ниро и Мориса к еде в некоторой степени роднило их.

На кухне её встретил запах дожаривающейся рыбы, свежих овощей и корицы.

– Как у тебя тут вкусно пахнет, – сказала она.

– Садитесь за стол, уже всё готово, в духовке допекаются булочки.

– Можно я загляну одним глазком? – спросила она и прежде, чем он успел остановить её, приоткрыла духовку. Запах усилился.

– О! – выдохнула Мирослава и добавила с лукавой улыбкой: – Какие они маленькие, чуть ли не на один зуб.

– Ничего, – заверил её Морис, – к чаю нам хватит.

Завершив трапезу чаем с булочками, посыпанными корицей, они быстро, не сговариваясь, убрали со стола, перемыли посуду и расположились в гостиной. Морис прихватил с собой ноутбук, положил его на колени и стал просматривать информацию, связанную с серией убийств стрелами из лука.

Информации было много. Строились самые разные версии, чаще всего за гранью фантазии.

– Только гостей из параллельного мира нам не хватало, – проворчал Миндаугас, закрывая очередную страницу.

Мирослава попросила отыскать социальные страницы Ирины Коржиковой. Их оказалось несколько. На одной из страниц она даже выложила свою фотографию в свадебном платье. Правда, страница была только для друзей, но вскрыть её Миндаугасу не составляло труда.

– Морис, а ты не можешь посмотреть, кого Коржикова причисляла к своим друзьям?

– Могу, – ответил он, – и даже сразу могу сказать, что все эти друзья и подруги – виртуальные.

– Ты хочешь сказать, что они общались только в Сети? – недоверчиво спросила Мирослава.

– Только в Сети, – заверил её Морис, – но если вы хотите, то я могу проверить.

– Да, лучше проверить, – сказала она.

– Пустая трата времени, – обронил Морис.

– И всё-таки, – тихо, но настойчиво повторила она свою просьбу.

Он кивнул, не собираясь пререкаться с хозяйкой агентства.

Мирослава и сама долго изучала изображения и посты Коржиковой. Потом вздохнула, отодвинула от себя ноутбук и сказала:

– Сколько же она тратила на это своего времени?!

– Не она одна, – заметил Морис.

– Если всё время сидеть в виртуале, то когда же жить? – задала Мирослава, казалось бы, риторический вопрос.

– Не всем же посвящать свою жизнь поимке преступников, – легко поддел её Морис.

– Это наша работа.

– Тоже верно. Но Коржикова ещё не успела устроиться на работу, поэтому имела кучу свободного времени.

– И вот теперь оно закончилось, – проговорила Мирослава и посмотрела на свои пальцы, точно представляла, что время – это невидимый песок, который утекает сквозь пальцы в никуда. Или всё-таки где-то есть место, где находят себе пристанище все оборванные жизни? Только ответа на этот вопрос ни у одного человека на земле нет.

– Что вы собираетесь делать завтра? – спросил Морис, нарушив течение её мыслей.

– Завтра? – переспросила она. И ответила: – Хочу встретиться с Анной Елычёвой. И не знаю, удастся ли поговорить с родителями Коржиковой.

– Что вам может помешать?

– Самочувствие матери Ирины. Надеюсь, что хотя бы отец держится.

– Хорошо ещё, что у них есть старшая дочь и внуки.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

– Если ребёнок один, – продолжил свою мысль Морис, – и с ним что-то случается, то это вообще конец света.

Мирослава ничего ему не ответила, подумав про себя, что сам-то Морис у родителей единственный ребёнок. Как, впрочем, и друг её Шура. Но она тут же себя успокоила, что ни с Морисом, ни с Шурой ничего не случится.

Мирослава тоже была у своих родителей единственным ребёнком. Но её печаль заключалась в том, что и мать, и отец погибли, когда ей было всего два года. И она их практически не помнила. Воспитывали Мирославу бабушка и дедушка. Ну и две тёти, бывшие тогда совсем юными.

– Вы опять о чём-то задумались, – донёсся до неё голос Мориса.

– Извини, – губы её дрогнули в едва заметной улыбке.

– Вашему разговору с Владимиром не мешало присутствие его брата Георгия?

– Нет, – ответила она. – Однако у меня есть что рассказать тебе.

– Что же?

– Когда ты занимался с Сенчуковым-младшим составлением договора, твой всё слышащий аппарат был отключён.

– Естественно, – ответил Морис.

– Поэтому ты не мог слышать, о чём мне поведал Георгий, когда мы остались с ним наедине.

– Это его была инициатива?

– Что ты имеешь в виду?

– Поведать вам всё как на духу.

– Нет, конечно, – фыркнула Мирослава. – Просто, глядя на отчаяние, разлитое на лице младшего брата, я заметила, что старший брат далёк от того, чтобы биться в истерике от гибели невесты брата.

– По-моему, в этом нет ничего удивительного, – заметил Морис.

– Разве? – брови Мирославы взмыли вверх.

– Ну конечно! Ведь это не его невеста погибла!

– И тем не менее! – продолжала упорствовать Мирослава.

– Хорошо, – сдался Морис, – рассказывайте, в чём там собака зарыта.

– Зарыта она в том, что Ирина Коржикова не нравилась ни родителям Владимира, ни его старшему брату.

– Да? – на этот раз удивился Морис. – И чем она им не угодила? По-моему, Ира выглядела весьма сексуально.

– В этом-то и дело. – Мирослава придала своему лицу сокрушённый вид.

– Пожалуйста, не испытывайте моё терпение, – попросил Морис.

– Георгий считал Ирину девушкой несерьёзной, которую интересуют только шмотки и развлечения. И старший брат, и родители, как я поняла Георгия, мечтали видеть Владимира состоявшимся в профессиональном плане. Ирина, опять же, по словам старшего брата, могла тормозить его карьерный рост, а то и вообще сбить его с пути истинного.

– Почему же они не попытались избавиться от Коржиковой?

– Кто их знает, – пожала плечами Мирослава.

– Уж не думаете ли вы… – Морис уставился на неё широко раскрытыми глазами.

– Нет, – улыбнулась она, – до этого ход моих мыслей не дошёл. К тому же Георгий выразил уверенность, что влюблённости Владимира надолго не хватило бы.

– Почему?

– Одно дело – вместе в койке прыгать, и другое – пуд соли есть изо дня в день.

– С вашим пристрастием к соли мы его уже, по моим подсчётам, съели, – пошутил Морис, – не успев пожениться.

– Я тебе верблюд, что ли? – сделала вид, что обиделась, Мирослава.

– При чём здесь верблюд? – не сразу понял Морис.

– При том, что он любит соль.

– А… это. Но у верблюда ещё два горба и нет когтей.

– А у меня есть когти?

– Конечно, – хмыкнул он, – если вы, со слов вашего самого близкого друга, настоящая Тигра.

– Вот только Шуру сюда приплетать не нужно.

– Не буду, – согласился Морис. – Однако вернёмся к Сенчуковым и Коржиковым. Значит, родители Владимира были уверены, что за свадьбой вскоре последует развод.

– Выходит, что так.

– И тем не менее они собирались устроить сыну достойную свадьбу?

– Именно так.

– В моей голове это не укладывается, – признался Морис.

– Оставим это на их совести, – решила Мирослава. – И вместо этого постараемся поискать, кому ещё была выгодна смерть Ирины. Насколько нам известно, наследовать после неё нечего.

– Родители её так же небогаты. Даже с учётом того, что у них осталась одна наследница, разжиться ей там нечем. Всё, что у них есть, по словам Владимира, это квартира, в которой они живут.

– Вы не собираетесь побеседовать с соседом?

– Собираюсь. Но начну всё-таки с подруги. Пусть Елычёва и не была близкой подругой Ирины, тем не менее она была знакома и с Ириной, и с Владимиром.

– Во сколько вы собираетесь завтра уехать из дома?

– Часов в восемь. – Она не стала говорить ему, что надеется завтра же забежать к Наполеонову.

– Тогда давайте сегодня ляжем спать пораньше.

– Давай, – согласилась она.

* * *

На следующий день Мирослава проснулась даже раньше, чем запланировала. Утро выдалось хоть и ясным, но прохладным.

Морис напёк оладий и отказывался выпускать её из дома до тех пор, пока она не поест как следует.

Мирославе пришлось смириться, при этом она не переставала сетовать:

– Ты подумал о том, как я поведу машину?

– Прекрасно поведёте, – успокаивал он её.

Наконец, запив молоком очередной оладушек, она заявила твёрдо:

– Всё! Больше ни один не влезет! И не уговаривай!

– Ладно уж, – смиловался он, – поезжайте.

– Спасибо, кормилец, – проговорила она и выскользнула из кухни.