Еще около часа потратила на быструю распаковку чемоданов и принятие душа. Поставила будильник, легла в постель и, всего на секунду расслабившись, позволила себе вспомнить Экхана. Тут же накрыло ужасным осознанием: мы снова в академии! Он и я. Совсем рядом. Скорее всего, Конрад даже жил где-то в соседнем домике.

И, кажется, негодяй даже не понимал, насколько мне неприятен. Я ненавидела его всей душой! И именно поэтому наша встреча отозвалась столькими эмоциями. Он – болезненное эхо прошлого, воплощение моих страхов. А значит, важно избегать нашего общения и быстрее закончить дело.

– Так и поступлю, – решила я, перевернувшись на бок и взбив подушку. – Просто перестану его замечать. У меня есть цель, к которой нужно идти. Остальное – неважно.

«Но откуда в его черных волосах белые пряди? – Мысли неслись в голове одна за другой, отказываясь подчиняться приказам логики. – И рисунки на шее явно не простые. Как далеко они заходят на грудь? Или… еще дальше? Интересно, что именно там изображено? И серьга в ухе – артефакт, от которого веяло магией. Интересная штука, непростое украшение. Заказать бы себе что-то подобное у его мастера. И шрам на брови… А еще отметина от какой-то «кошечки»!»

– Уф, как здесь душно! – пожаловалась я вновь взбитой подушке. – Как вообще уснуть в такой обстановке?

«Где он был все эти годы? – Вопросы продолжали рождаться в голове один за другим. – Чем занимался? Почему вернулся сюда? Думает ли сейчас обо мне? Или забыл, как только мы разошлись?»

Я закрыла глаза ладонью, громко протяжно вздохнула и… забарабанила пятками по матрасу.

– Прочь из моей головы! – велела Экхану, глядя в потолок.

Затем легла на живот и начала строить план быстрого решения проблемы. Важно было быстро обнаружить прячущегося студента, найти доказательства его силы и передать сведения дальше. И все. Мы с отцом получим свободу от долга, Налсур покатится к демонам со своими контрактами, а Экхан снова будет забыт.

Уеду. Буду жить там, где действительно хочу.

Ради счастья стоило немного потерпеть.

Засыпая, я улыбнулась, представляя себя отправляющейся в путешествие на юг страны. Но на грани сна и яви подсознание снова сыграло злую шутку. И мне чудились губы, расчерченные шрамами. С них срывалось хриплое:

– Василиара? Васюша. Иди сюда…

И сердце билось чаще, беспокойней, испуганней.

Той ночью я не нашла спокойствия даже во сне.

* * *

Утро далось нелегко. Из дома я вышла разбитой, голодной и одевшись в первый попавшийся костюм из немнущейся ткани. Затем совершила забег к административному зданию. Опаздывала в отдел кадров.

Сегодня мне предстояло закрепить за собой официальный статус преподавателя академии и куратора пятого курса факультета некромантии. Или отказаться от этого счастья.

Я выбрала первое.

Руководитель отдела кадров – милейшая женщина среднего роста и такого же телосложения – внушала страх еще моему отцу, темному магу большой силы.

Деловито скалясь, гера Комари́чи попросила быстренько подписать тонну стандартных бумажек и, дождавшись выполнения задачи, вежливо напомнила:

– Как уже сказано в контракте, в случае несчастного случая на территории академии вы даете согласие на захоронение вашего тела здесь же. И на опыты над ним. Поэтому, пожалуйста, старайтесь сохранить все конечности в надлежащем виде и в целом ухаживать за телом.

– За моим телом? – зачем-то переспросила я, косясь на стопку подписанных бумаг.

– Пока вашим, – кивнула гера Комаричи. – Бережнее с собой, гера Василиара. А то может выйти обидно.

– Как это? – не поняла я.

И женщина прояснила момент:

– Вот, скажем, бывший сантехник, гер Тиссир, ушел в известное всем нам состояние, которое мы очень осуждаем… – Она сделала паузу, пару раз щелкнула по шее указательным пальцем и продолжила: – Пошел домой и упал с моста в реку. Нашли его не сразу. И что?..

– Что? – Меня терзали нехорошие предчувствия. – Умер?

– Разумеется. Но возмутительно другое: сами понимаете, толку с такого тела – чуть. Ни вскрыть нормально, ни поднять ради практики. Только первокурсников на прочность проверить и пригодилось.

– Действительно обидно.

Я припомнила то, что знала о гере Комаричи. Она если и была магом, то весьма посредственным. Но почему тогда становилось настолько не по себе рядом? Видимо, не зря папа говорил в свое время, что все работники отдела кадров – скрытые темные. Как и бухгалтерия…

Покосившись на стопку подписанных бумаг, я осторожно заметила:

– При моем отце контракт был действительно стандартный. А теперь, как понимаю, в нем нововведения?

– Времена меняются, – пожала плечами гера Комаричи. – Приходится предвидеть на бумаге все возможные и невозможные случаи. С другой стороны, вам тоже хорошо.

– Да? – Я подошла ближе. Мне оставалось сделать пару шагов, и можно было схватить стопку подписанных листов. Почитать или сжечь. Как повезет.

И тут гера Комаричи предусмотрительно спрятала половину подписанных документов в миниатюрный сейф рядом с собой, одновременно отвечая:

– Если сойдете с ума по вине студентов академии, вам оплатят отдельную палату в очень хорошей психиатрической лечебнице.

– Почти курорт, – усмехнулась я.

– Но это при условии, что вина студентов будет доказана, – сразу добавила гера Комаричи. – Правоведы у министерства образования хорошие, выпестованные, с опытом. Тут вряд ли выгорит, но веру в чудо предавать нельзя.

– Чудеса – это прекрасно, – согласилась я, качая головой.

Правоведы, судя по всему, тоже из темных. Сто процентов. Просто их магия работает иначе – страшнее стандартной в разы.

– Да вы возьмите свои экземпляры, почитайте. – Гера Комаричи выдала мне папку, вложив туда оставшиеся документы, и продолжила: – Будут вопросы – обращайтесь. Только сразу говорю, я всегда очень занята. Так что лучше не надо. Ну а теперь, когда мы все прояснили, идите скорее, а то у меня мигрень от темной магии, а на страховку рассчитывать не приходится. Прикройте дверь плотнее с той стороны. До характерного щелчка. Чтобы не сквозило всякими прохожими. Заранее благодарна.

И, выдав элементарное заклинание воздушной стихии, она аккуратно, но неминуемо подтолкнула меня к двери.

Я не успела ни попрощаться, ни проклясть прекрасную женщину. Вот что значит профессионал, человек на своем месте!

* * *

Следующие несколько часов были потрачены почти впустую: на студентов второго и третьего курсов.

Мы разбирали сразу несколько пропущенных ими тем и быстро нашли общий язык. Конечно, несколько зарвавшихся парней пытались откровенно заигрывать и деморализовать меня неуместными замечаниями. В итоге было смешно. Но не им.

И лишь один неугомонный с третьего курса держался наглецом до конца пары. Миртон Эшер. Он начал знакомство с уточнения, сколько мне лет и какой у меня опыт: богатый или хотелось бы больше? Естественно, с «больше» он мог бы помочь.

Подобных шуток в его арсенале оказалось предостаточно, так что к концу учебного часа я его немного прокляла. Уходил этот паршивец с занятий последним. Обернувшись, подарил мне воздушный поцелуй, в котором сизым облачком отправил мое же проклятье на неудачу. Деактивированное. То есть обнаружил и избавился от него за считаные минуты.

Облачко долетело до меня и осыпалось пеплом на журнал, сложившись в слово: «пока».

Талантливый и дерзкий третьекурсник меня впечатлил. Именно поэтому я решила проверить, насколько быстро он разберется с новым заданием? Чуть более сложным. На этот раз геру Эшеру предстояло деактивировать неудачу во всех начинаниях.

– Если справится, получит отличную оценку, – пробормотала я, сметая пепел в урну. – А если нет, то за следующую неделю осмыслит свое поведение в лечебном крыле. В любом случае я – прекрасный преподаватель, ведь научу студента чему-то новому.

Очень довольная неожиданно раскрывшимся педагогическим талантом, я отправилась в столовую – поощрять себя обедом. Казалось, ничто не могло испортить моего настроения и перебить аппетит.

Кроме встречи со старым знакомцем.

– Бери мясное рагу, – подсказал Конрад Экхан, подкравшись в очереди к раздаче. – Пальчики оближешь.

– Не имею привычки совать грязное в рот, – отозвалась я, не оборачиваясь.

– Так у тебя грязные пальчики? – тихо уточнил Конрад, и я слышала улыбку в его голосе.

Сразу стало сложно совладать с эмоциями. Запах мужской туалетной воды ударил в нос. Не резкий, не навязчивый, но волнующий и запоминающийся. А от голоса Конрада, вставшего слишком близко, по шее побежали мурашки.

Проигнорировав последнее высказывание Экхана, я назло ему заказала рис с овощами. И возненавидела Конрада еще сильнее, потому что все мысли теперь витали только вокруг аппетитнейшего рагу.

Забрав свой заказ, я гордо направилась к небольшому столику в углу. Там ел Налсур Ардо. Вид у декана факультета некромантии был такой, словно он собирался убить любого смельчака, посягнувшего на его уединение. Я приняла это за приглашение присоединиться.

– Привет. – Улыбнувшись, поставила поднос с едой и подмигнула Налсуру.

– Я не хочу компании, – не стал юлить он.

– А я не хочу работать с Экханом на одной территории, – ответила я, вперившись взглядом в ненавистный рис. – Как будем решать наши проблемы? Уволишь Конрада?

Налсур вздохнул, посмотрел куда-то вдаль и, натянуто улыбнувшись, сообщил:

– С плохими чертами характера нужно бороться, становясь лучше день ото дня. Так что я рад тебе, Лиара. Пообедаем вместе. Как добрые друзья.

Я досадливо фыркнула, поняв, что Экхана никто не уволит. Погрустив немного, принялась есть. На самом деле мне тоже не хотелось компании. Я уже жалела, что подсела к Налсуру. Думала наказать его, а вышло как всегда. Так же, как с мерзким рисом без единого кусочка мяса…

И ладно бы Налсур молчал, так нет – его неожиданно потянуло на разговоры:

– Как ты? Обедаешь здесь, значит, контракт подписан и мои условия приняты?

– Угу, – лаконично ответила я.

– Если есть вопросы…

– Не во время обеда, – оборвала я Налсура.

Тот лишь усмехнулся и продолжил говорить. Кажется, так он решил проучить меня на будущее, чтобы не лезла.

– Что у тебя дальше по плану? – Налсур отложил столовые приборы и устремил на меня все свое внимание.

– Собираюсь вернуться в аудиторию, – отчиталась, встречаясь с ним взглядом. – Нужно готовиться к очередным лекциям.

– А своих уже видела? – Подперев щеку кулаком, Налсур растянул губы в насмешливой улыбке. – Познакомились?

– Через два часа у нас урок, – ответила раздраженно. – Там и познакомимся.

– Есть возможность посмотреть на них в работе. – Налсур не отставал. – Заранее. Понаблюдать со стороны. Интересует?

Я замерла, быстро обдумывая предложение. Кивнула и отложила приборы. Все равно рис казался слишком пресным.

– У них патанатомия, – поделился знаниями Налсур. – В секционной. Там, как ты помнишь, вместо стеклянной стены зеркало. Им тебя видно не будет, а ты присмотришься, кто что из себя представляет. Дела изучила?

– Ты о тех скупых характеристиках в три строчки? – спросила я недовольно.

– Для первого знакомства хватит, – ответил Налсур. – Это нужно ради безопасности студентов. Ничего, скоро сама пообщаешься и раскроешь секреты каждого пятикурсника.

Я сделала вид, будто не услышала последнего замечания. Отпила компот из стакана и засобиралась в секционную.

Но Налсур поймал меня за руку и заговорил вкрадчивым тоном:

– Ты должна проникать в умы студентов, чтобы помочь им принять и усвоить дар. Хороший куратор становится близким человеком на всю жизнь. А плохой – врагом. Тоже на всю жизнь. Я жду от тебя полной отдачи, ведь ты очень заинтересована в работе. Не так ли?

– Разумеется, – кивнула я, с достоинством выдержав пытливый взгляд Налсура.

– Ладно, тогда еще кое-что. – Отвернувшись, он поманил кого-то указательным пальцем.