Никто не стал возражать. Она взяла сумочку и вышла из салона вслед за Хёной. Если все получится, она сможет спросить Хёну, какая у нее любимая еда. А может быть, и Ю Иру удастся увидеть. После того как устроилась на работу, она больше не могла искать ни видео, ни фотографии с ним. Она была слишком занята, уставала, а еще… Чон Хёна помотала головой. Если бы она хотела, она бы могла на него смотреть. Материалы, хоть и немного, можно было бы искать по дороге на работу и с работы в метро, а также перед сном. Однако причина, по которой она этого не делала, заключалась в том, что на все это накладывался образ Ю Иру, отмахивающегося от нее, словно от мухи. Чон Хёна так и не приняла это. Ю Иру должен был оставаться ее любимчиком.

«Вон она! Но что она делает? Почему не выходит на улицу?»

Чон Хёна, выйдя из лифта, увидела спину Хёны, сидящей на корточках за входными дверями в здание. Девушка вытянула шею и крутила головой, будто внимательно высматривала кого-то.

Чон Хёна подошла к ней сзади:

– Извините, уважаемая Хёна.

Чон Хёна слегка похлопала тезку по плечу. На короткий миг ее плечи сжались, как тельце зверька, который пытается защититься. Чон Хёна через плечо протянула ей сумочку.

– Вы оставили…

Хёна снова превратилась из зверька в человека:

– Я немного испугалась. Вы же новенькая? Спасибо. Кстати, можно звать меня просто Хёной. И не говорите так формально. Да и я сама хотела бы перейти на «ты». Мне бы хотелось подружиться.

– Со мной? Но зачем вам?

– Эй, говорю же, можно на «ты». У нас ведь даже имена одинаковые. Так удивительно. А теперь будем разговаривать неформально, хорошо? На счет три. Раз, два, три!

– Тогда, ну… Хорошо. Давай на «ты».

Не было ни одной причины отказывать Хёне. Если говорить неформально, они смогут быстрее сблизиться. А значит, повысится и шанс разузнать рецепт души.

«Наверное, будет странно, если я сейчас спрошу, какое блюдо ей нравится?»

Но сейчас может быть их единственная возможность поговорить наедине. Пока Чон Хёна колебалась, двери в здание открылись. Длинная тень, созданная уличными фонарями, накрыла Хёну.

– Думала, я не найду тебя, если ты тут спрячешься? – вошедший в здание Ю Иру грубо схватил Хёну за руку и поднял на ноги. Когда он тащил ее за собой наружу, девушка помахала Чон Хёне на прощание.

«Какая странная сцена».

С чего ей вдруг показалось, что на мгновение тень Ю Иру проглотила Хёну?

Чон Хёна уже видела похожую тень. Тень, преследовавшую ее по пятам. Подавляющий страх. Поэтому она решила перестать об этом думать. Не думать ни о чем, кроме цели – разузнать рецепт души. Ниточка, которую протянула ей Хёна, была намного более отчетливой, чем любая из тех, что она видела от людей в комментариях в сообществе, поэтому Чон Хёне казалось, что она вот-вот за нее схватится, стоит только решиться.

Упустить такой шанс нельзя.

Ю Иру должен был оставаться ее любимчиком, а Хёна была его девушкой.

* * *

В зеркале уборной отразились красные, с лопнувшими капиллярами глаза. Чон Хёна хорошенько потерла их обеими ладонями. Тушь размазалась и окрасила область вокруг глаз в черный цвет.

«Хуже некуда, правда».

В этот день все пошло не так. Она перепутала время бронирования двух клиенток, и из-за этого на нее поступила жалоба. Она допустила ошибку при заказе товара и пролила сок на одежду клиентки. До того момента в упреках начальника слышался смех. Однако, когда Чон Хёна сбрила половину брови клиентки, веселье полностью исчезло из его голоса. Он похлопал ее по плечу, жестом веля ей выйти. Ей вдруг вспомнилось предыдущее место работы, и на глаза навернулись слезы. Чон Хёна поспешила выйти из салона и направилась в туалет. Ей казалось, что ее будут ругать еще больше, если она расплачется в уборной внутри салона и столкнется с кем-нибудь из коллег.

«Похоже, ничего у меня не выходит. Может, и отсюда надо уволиться?»

Воспоминания о негативном опыте, которые до сих пор спали в голове Чон Хёны, свернувшись клубком, словно змеи, вдруг расправились и поглотили ее. И вот когда она стояла и рассеянно смотрела на льющуюся из крана воду, дверь в уборную открылась. Чон Хёна поспешно закрыла кран. Оказалось, это Хёна. Девушка, увидев Чон Хёну, замерла на месте, будто та приказала ей остановиться. Вру-у-ум. Звук вибрации мобильного телефона разнесся в тишине уборной. Хёна выпалила:

– Ты уже ела?

Чон Хёна, не понимая, почему ее вдруг об этом спрашивают, отрицательно покачала головой. Тогда Хёна широкими шагами подошла к раковине и схватила ее за руку.

– Тогда идем есть. Я все оплачу.

– У меня еще рабочий день не кончился.

– Я поговорю с начальником. Идем. Ну?

Чон Хёна послушно следовала, куда вела ее Хёна. Все время, пока они вместе спускались на лифте на подземную парковку, у той вибрировал телефон. Она села в машину Хёны и поправила макияж с помощью косметички, которую та протянула ей, вынув из сумочки. И даже тогда откуда-то продолжал доноситься звук вибрирующего телефона. Только когда Чон Хёна почти закончила приводить лицо в порядок, она поняла, откуда он исходит.

Источником была маленькая сумочка Хёны, которую та бросила на заднее сиденье машины.

* * *

– Два комплексных обеда. Еще добавьте салат с вялеными помидорами. И принесите бутылку вина. Не приносите блюда отдельно, а подайте их все сразу.

Они приехали в ресторан. Чон Хёна, у которой свербело в горле от напряжения, все время пила воду. Дело было не в том, что у нее вызывала неловкость атмосфера ресторана или сидящая напротив Хёна. Больше всего ее нервировал звук. Непрекращающийся звук вибрации мобильного телефона.

Даже когда Хёна села за столик и начала делать заказ, ее телефон продолжал неистово гудеть в сумочке. Звук был резким, словно сигналил не о том, что нужно принять вызов, а о том, что если этого не сделать, произойдет катастрофа. Каждый раз, когда вибрация морщила тонкую кожу сумочки, Чон Хёна нервничала. И это происходило несмотря на то, что звук был адресован совсем не ей. Ощущение было таким, словно она сидела напротив бомбы, которая могла взорваться в любой момент.

А вот хозяйка мобильника не обращала никакого внимания на беспокойство сидевшей напротив девушки, не смотрела в сторону сумочки и внимательно изучала меню. Но Чон Хёна видела, что каждый раз, когда раздавался предупреждающий сигнал, на тыльных сторонах рук, державших меню, напрягались синие вены. Хёна закончила заказ, очень медленно прочитав каждую букву в меню. Когда официант забрал меню, Хёна сцепила пальцы рук. Чон Хёна, увидев, как при очередной вибрации длинные ногти девушки впились в тыльные поверхности рук, не сдержалась:

– Телефон все звонит и звонит. Точно можно не отвечать?

Только после ее слов Хёна посмотрела на сумочку, лежащую на соседнем стуле. На секунду Чон Хёна испугалась. Профиль Хёны, с которого исчезла улыбка, выглядел как лист высохшей акварельной бумаги. Чон Хёна впервые видела такое выражение на лице Хёны, которая всегда улыбалась, но для нее самой оно было привычным. Все время, пока она сидела взаперти в своей комнате, ее отражение в мониторе выглядело именно так. Чон Хёна, сама того не осознавая, провела рукой по своему лицу – от щеки к подбородку.

– Я отойду ненадолго, отвечу.

Хёна, крепко сжав телефон в одной руке, встала. Только после того как девушка исчезла на балконе, Чон Хёна поняла, что и ее мобильник тоже вибрирует. На экране одно за другим появлялись уведомления о сообщениях. Она нажала на них, чтобы проверить. Большинство сообщений пришло из групповых чатов и сообществ, где собирались фанаты Ю Иру.

«Минуточку. Это еще что? Эксклюзив. На самом деле Ю Иру оказался сталкером?»

Пальцы торопливо забегали по экрану. Дрожащей рукой она кликнула ссылку на статью. Возможно, все дело было в том, что вайфай работал плохо, но прикрепленная к статье фотография медленно загружалась сверху вниз, словно прокручиваясь. В тот момент, когда она полностью прогрузилась, Чон Хёна прикрыла рот рукой:

«Нет. Это не может быть правдой. Это невозможно».

На квадратике фотографии Ю Иру держал стоящую на коленях Хёну за волосы и замахивался кулаком. Девушка же, сжавшись, вытянула скрещенные руки, словно пытаясь остановить летящий ей в лицо кулак. Из сумочки вывалились помада, кошелек и пузырек с лекарством. Эти разбросанные мелочи показали, что два человека на фото только что дрались.

Чон Хёна, продолжая прикрывать рот рукой, сделала пару коротких вдохов и прочитала статью.

«Действительно ли Ю Иру и Хёна состоят в романтических отношениях? Слух об их романе возник неожиданно. После этого мы решили эксклюзивно осветить реальное положение вещей в паре айдолов, которые со стороны выглядели как настоящие влюбленные…»

Суть статьи была такова. У Ю Иру и Хёны нет нормальных романтических отношений, и причина в том, что Ю Иру уже давно преследует Хёну. В пользу этого говорит тот факт, что в прошлом девушка трижды заявляла о преследовании, и есть доказательства того, что преследователем был именно Ю Иру. Среди них были и фотографии, которые показывали Ю Иру влюбленным до безумия. На них Ю Иру стоит перед домом Хёны, ожидая, когда она выйдет. В статье было сказано, что большинство из них были сделаны до того, как молодые люди начали встречаться, а также у них есть голосовой файл, на котором Хёна умоляет Ю Иру больше к ней не приближаться.

«Эта статья – дело чести репортера. Потерпевшая неоднократно обращалась к журналистам с просьбой стать свидетелями. Однако из-за особенностей работы в сфере развлечений репортеру нелегко сделать выбор в пользу того, чтобы испортить отношения с тем или иным агентством. Тем временем поползли слухи о романе между молодыми людьми, и все решили, что это даже к лучшему. Однако один из репортеров, ждавший возможности заснять милую сцену между влюбленными, в итоге получил свидетельство насилия, опубликованное выше. Затем он связался с Хёной. Девушка призналась, что планировала подать на Ю Иру в суд, но агентство удерживало ее от этого шага. Тогда появились слухи об их романе, и оба агентства выпустили подтверждающие статьи ради собственной выгоды. Хёна сказала, что она этого не хотела. Заявление агентства позволило сталкеру беспрепятственно вторгнуться в личное пространство Хёны, и она никак не могла защитить себя от насилия. В тот момент, когда была сделана фотография выше, Хёна просила Ю Иру уйти из ее жизни. Эта статья опубликована с разрешения Хёны, а репортер, сделавший ее, будет поддерживать Хёну, какой бы выбор она ни сделала».

Рука, которую Хёна прижимала к губам, бессильно скользнула вниз и упала на колени. Когда Чон Хёна нажала большим пальцем на окошко статьи, чтобы закрыть его, ей вспомнился тот день, когда она спустилась по лестнице, чтобы отдать Хёне сумочку, а та сидела на корточках в конце лестницы. И то, как перед ней появилась длинная тень Ю Иру. В тот день она подумала, что тень странным образом поглощает Хёну. На это воспоминание наложился образ самой Чон Хёны, которая зашла в круглосуточный магазин и долго бродила там между полками, чтобы скрыться от преследовавшего ее после работы начальника.

«Но. Но. Но…»

Ю Иру не может быть таким. Нельзя, чтобы он был таким. Потому что Ю Иру, Ю Иру – мой… В ушах Чон Хёны раздалось бормотание Ю Иру в тот день, когда они столкнулись. Ей так хотелось изо всех сил сделать вид, что она его не слышит. Тот голос, сказавший: «Что за наглость?» И даже в это время на экране телефона Чон Хёны бесконечно всплывали сообщения.

«Постанова какая-то».

«Бедняжка Иру нарвался на гадюку в траве».

«Зачем Иру преследовать кого-то вроде Хёны?»

«Похоже, они это вместе с репортером придумали. Чтобы просмотры поднять».

«Может, она хочет шантажировать его?»

«Вы посмотрите на фото, опубликованное вместе со слухами об их романе. Хёна счастливо улыбается, ну и какое может быть преследование?»

«Разве может жертва преследования постоянно улыбаться по телику? Не врите…»