Удивительно было видеть, как его долговязая угловатая фигура перемещается в клубах порохового дыма, исполняя невиданный и жуткий танец. Она скользила из стороны в сторону, прямо сквозь грохочущие веера пуль, то пропадая совершенно из виду, то появляясь вновь, совсем в ином месте. Так водомерка скользит по гладкой поверхности озера, мгновенно меняя направление движения, то замирая, то пускаясь еще быстрее. Герти даже померещилось, что мистер Беллигейл то и дело вовсе исчезает, ныряя в складки пространства, чтобы соткаться мгновением позже из ничего.

Вероятно, это смутило и бесстрастных автоматонов. Будучи не в силах вести цель, они сбились с единого ритма, вместо сплошного свинцового шквала их орудия стали изрыгать из себя короткие злые очереди, направленные, казалось, во все стороны сразу. Вероятно, сейчас молоточки в их стальных головах беспорядочно звенели, а свитки с записанной программой вертелись так, что едва не тлели. При всей своей сложности они были лишь механизмами, привыкшими работать в простой и предсказуемой среде физических объектов. Но мистер Беллигейл, кажется, к ней не относился.

Последний его прыжок был длиной не менее четырех метров. Проскочив под гудящим оранжевым сполохом, второй заместитель вдруг оказался между автоматонами – тощая угольная тень меж двух громоздких линкоров. Эта тень вдруг выпростала из себя длинный отросток, упершийся в голову одного из великанов. Потом в другую сторону. Дважды в пороховом дыму набухло и лопнуло что-то черно-сизое, и даже сквозь набившуюся в уши вату Герти расслышал низкий металлический гул.

А потом все закончилось. Внезапно и без всякой причины, как дивертисмент перед основной театральной программой. Огромные тела автоматонов сделались совершенно неподвижны, и Герти вдруг понял, что неподвижность эта особенного рода. Механические палачи больше не шевелились, стволы митральез, все еще курящиеся серыми дымом, слепо уставились в пол. Они были мертвы.

Герти, пошатываясь, поднялся с пола. Все его члены казались тонкими сухими спичками, наспех прилаженными к телу, а челюсти сомкнулись друг с другом настолько плотно, что зубы явственно поскрипывали сами собой. Шатаясь и бессмысленно оглядываясь, Герти сделал несколько шагов вперед.

Мистер Беллигейл держал себя так же спокойно, как если бы сортировал утреннюю корреспонденцию у себя в кабинете. Автоматоны слепо смотрели на него, сгорбившись и уронив головы. В их глухих стальных шлемах, там, где прежде располагалась вентиляционная решетка, виднелись развороченные отверстия, похожие на распустившиеся стальные розы.

Одним коротким ударом мистер Беллигейл вогнал пальцы в череп одного из автоматонов и принялся ковыряться там, время от времени морщась. В другой руке у него был зажат удивительно массивный пистолет, больше похожий на старомодное ружье, лишившееся и приклада, и доброй половины ствола. Мистер Беллигейл держал его непринужденно, как прогулочную трость, и Герти оставалось только удивиться тому, где второй заместитель прятал оружие все это время. Ведь не под форменным же пиджаком, облегавшим его сухопарую фигуру подобно плотно прилегающей обертке?..

– О, полковник, – мистер Беллигейл улыбнулся одними губами. – Вы целы?

– Кажется, – пробормотал Герти, с трудом слыша собственный голос за звоном в ушах.

– А вы хладнокровны. Честно говоря, я сперва решил, что вам не миновать пули!

Герти попытался сделать вид, будто небрежно отряхивает пиджак. Это оказалось не так и сложно: его пальцы до сих пор судорожно дрожали, облегчая работу.

– Я… Д-да… Как видите.

– Мне следовало догадаться, что полковник Уизерс не самая легкая мишень! И извините, если опередил вас. Наверняка вы собирались сами разобраться с этими истуканами.

– Честно говоря, я не в претензии, мистер Беллигейл, – выдавил Герти. – К тому же, судя по всему, вам это отлично удалось и без моей помощи.

– Сущие пустяки. Случайность. По счастью, я захватил с собой свой старый охотничий хаудах^[16]. Все остальное – обычная импровизация.

– И часто еще придется импровизировать подобным образом? – невольно спросил Герти.

Мистер Беллигейл со скрежетом вытащил из развороченной головы автоматона обгоревший свернутый свиток с программой. По краям он покрылся копотью, но тонкие пальцы второго заместителя, развернув бумажный лист, легко считывали узор отверстий.

– М-м-м-м… Что? Нет, не беспокойтесь, их было всего двое.

Герти издал вздох облегчения. По счастью, увлеченный чтением мистер Беллигейл его не заметил. Герти, все еще пошатываясь, огляделся. Поле боя выглядело не так возвышенно, как изображают обычно на батальных полотнах. Мертвые лежали в самых нелепых позах и даже казались не людьми, а набитыми соломой чучелами, разбросанными неведомой волей. Россыпи медных гильз мягко светились сквозь слои испаряющегося серого дыма.

– Мертвы, – пробормотал Герти, переводя взгляд от одного тела к другому. – Все шестеро.

Это не произвело на мистера Беллигейла никакого впечатления.

– Они были крысами Канцелярии, – безразлично обронил он, разглядывая свиток. – Как и мы с вами, полковник. Крысы не претендуют на благостную смерть на теплом одре в окружении челяди и скорбных родственников. Крысы умирают, как и живут, никем не видимые, в вечной ночи, раздавленные, выпотрошенные или отравленные. Такая уж у них особенность.

– Но их близкие, семьи…

– Мы с вами были их единственной семьей. Любопытная деталь, полковник…

– Что?

– Сперва я решил, что неверно набрал код, отпирающий дверь. Автоматоны были запрограммированы открывать огонь по нарушителю. На какое-то время я даже начал сомневаться в собственной памяти. Неприятное ощущение, признаться. За столько лет я привык ей полностью доверять.

– Но код?..

Мистер Беллигейл бросил обугленный свиток на пол и наступил на него ногой. Точно давил подошвой мертвое насекомое.

– Никакой ошибки не было. Мой код верен. Кто-то заменил программу автоматонов. Одно небольшое, но весьма интересное изменение. Буквально несколько отверстий не на своих местах.

– Кто-то… изменил программу?

– Да. Приказал сторожевым автоматонам атаковать всякого, кто вводит верный код. Элегантное решение.

– Ужасно, – прошептал Герти, потрясенный этой новостью. – Но кто? Как?

– На эти вопросы я пока ответить не в силах, – отозвался мистер Беллигейл, вынимая из кармана пиджака патроны и перезаряжая свое чудовищное двуствольное орудие. – Я не знаю, кто этот человек. Но, думаю, знаю, где он.

– Где?!

– Советую вам вооружиться, полковник. Потому что этот человек в данный момент находится внутри, как раз за этой дверью. Впрочем, их может быть и несколько.

Герти вздрогнул.

– Отчего вы так решили?

Мистер Беллигейл многозначительно указал на болтающуюся сургучную печать, которую Герти прежде не замечал.

– Пломба. Она сорвана. Центр управления был опечатан лично мной сразу после очередной инспекции восемь месяцев назад. С тех пор ни один служащий Канцелярии не бывал внутри.

Герти непослушными пальцами поднял с пола пистолет одного из техников. Это был удивительно тяжелый никелированный образец с длиннейшим стволом, кажется, американского производства. От одного прикосновения к нему в груди рождался беспокойный холодок. Герти терпеть не мог оружия и сжал пистолет так сильно, будто тот был опасным хищником, способным извернуться и цапнуть хозяина. Рукоять больно врезалась в ладонь.

– Вы сказали, – пробормотал он, привыкая к весу оружия, – что код был лишь у трех человек.

– Верно. Перед вами один из них. Другой, мистер Шарпер, как вы знаете, находится за пределами острова. И я гарантирую, что он никогда не отпирал «Лихтбрингт». Значит…

– Профессор Нейман! – воскликнул Герти.

Мистер Беллигейл кивнул.

– Иных вариантов попросту нет. Увы, наша исходная версия оказалась неверной. Он не утонул. Или… утонул не сразу.

– Что вы имеете в виду?

– Полагаю, его пытали перед смертью. И он выдал код.

– Пытал? Кто пытал? – Герти показалось, что cкальп под волосами покрывается гусиной кожей.

– Не знаю, – мистер Беллигейл безразлично пожал плечами. – Могу лишь предположить, что это серьезные люди и настроены они крайне решительно. Раз уж они начали действовать, причем так самоуверенно, то, без сомнения, пойдут до конца. Это уже не просто диверсия. Это нечто большее. Это попытка уничтожить остров. Не в буквальном смысле, конечно, но все же. Полностью дестабилизировать все сферы его жизни, включая промышленность и транспорт. Это работа не обычного хулигана. Возможно, это бомбисты-полли, борющиеся против Короны. Или германские агенты. Не будем гадать, полковник, у нас с вами есть отличная возможность убедиться воочию.

– Но почему вы думаете, что они до сих пор в центре управления? Они уже нарушили работу «Лихтбрингта», к чему им запирать себя в мышеловке?

– Они там, – веско произнес мистер Беллигейл, вскидывая свой хаудах точно игрушечный деревянный пистолет. – Без сомнения, ждут за дверью. Они не могут позволить себе уйти, опасаясь, что мы восстановим работу машины. Значит, будут баррикадироваться и держаться до последнего. Биться насмерть. Что ж, посмотрим, чего они стоят против двух решительно настроенных джентльменов вроде нас с вами!

– Но, может, было бы неплохо кликнуть подмогу?

– Слишком долго. Не собираюсь давать им шанс улизнуть. Идем немедля. Признайтесь, у вас же тоже играет сердце в предчувствии славной драки!

Герти попытался изобразить на лице соответствующую моменту гримасу – смесь ярости, нетерпения и возбуждения перед битвой.

Пистолет пришлось стиснуть двумя руками, чтоб заставить хотя бы смотреть в одном направлении. Должно быть, это получилось у него наилучшим образом, потому что мистер Беллигейл удовлетворенно кивнул и положил ладонь на отпирающий рычаг. От улыбки, пробежавшей по его бледному лицу, температура в помещении разом упала на несколько градусов.

– Добро пожаловать в «Лихтбрингт», полковник!

* * *

Когда многотонная дверь, натужно заскрипев, стала откатываться в сторону, Герти едва подавил желание отпрыгнуть подальше. Дверной проем напоминал распахивающийся зев какого-то подземного чудовища, и это неприятное сходство усиливалось царящей за дверью темнотой. Причем темнотой не молчаливой, а жужжащей, шипящей и потрескивающей, точно ночь в джунглях.

Люди, захватившие управление машиной, намеренно потушили свет в зале, понял Герти. Нарочно для того, чтобы штурмующие оказались в невыгодном тактическом положении, сделавшись живыми мишенями на фоне света. Без сомнения, они взяли выход под прицел и теперь хладнокровно наводят свои винчестеры на его, Герти, живот…

Он едва удержался от того, чтобы не выпустить в темноту весь магазин и, бросив тяжелый пистолет, броситься обратно по тоннелю. Зловещие и неживые помещения Канцелярии сейчас казались ему уютнее любого гостиничного номера.

Мистер Беллигейл действовал быстро. Не успела дверь полностью откатиться в сторону, как он, ухмыльнувшись жутко и остро, точно голодный шакал, беззвучно скользнул в проем. Его черный костюм мгновенно растворился в темноте, точно капля чернил в луже. На мгновенье Герти даже померещилось, что механическое чудовище «Лихтбрингт» засосало его своей металлической пастью.

«А может, там никого и нет? – Эта спасительная мысль обвилась вокруг позвоночника скользким морским угрем. – Пусто. Ни души. Никто не врывался в центр управления машиной, а просто у пары шестеренок вывалились зубы, или там мышь перегрызла кабель… Обычное дело, когда касается сложной машинерии. И с автоматонами просто чья-то оплошность…»

Но Герти не удалось долго держаться за эту мысль. Потому что из черного провала ударил голос мистера Беллигейла, властный и оглушительный:

– Всем оружие на пол! Буду стрелять!