Я металась между палат, пытаясь найти хоть какое-то подходящее тело. Это же больница, ну не могут же здесь все выздоравливать. Замерла возле реанимации, где-то завыла сирена скорой помощи…

Двери в отделение распахнулись, на каталке везли девушку. Она была без сознания, а тело находилось в плачевном состоянии. Ее явно кто-то избил… Красивое, нежное создание, было на грани ухода. Это было заметно по ауре, которая подернулась серой паутиной, у нее исчезла яркость.

– Остановка сердца! – каталку завезли в палату, начиная реанимационные действия.

Я зависла в углу, в ожидании чуда для меня. Медперсонал действовал четко, по инструкции, но аппарат измеряющий пульс и давление, запищал, предупреждая, что все бесполезно.

– Все. Время смерти 17.03, – врач, оттер пот рукавом, стоя возле каталки, и, сняв окровавленные перчатки, бросил их в урну.

Еще пара мгновений, и душа девушки, все же покидает тело. Святящей точкой, улетая в пресловутый туннель, и растворяясь в нем окончательно…

Я приблизилась к каталке и проникла в место, где хранится душа. Начиная врастать в него и оживляя, и вот энергия жизни вернула нас, тело дернулось…

Датчики еще не снятые с девушки, показали, что жизнь вернулась. Аппаратура снова взвыла и показала частоту сердечного биения.

– Доктор, есть пульс! – закричала одна из медсестер, и вокруг меня началась суета. Они ввели в медикаментозный сон, и я счастливо уснула. Операция восстановления жизненно важных органов длилась три часа.

Я снова в теле… Жива!

                                            ***

Я лежала на кровати, уставившись на белый потолок. Воспоминания толпились в голове, вызывая головную боль и головокружение. В палате скрипнула дверь.

– И как вы себя чувствуете, Милана? – утро началось с обхода врача по отделению. Сегодня первый день как меня перевели из реанимации в обычную общую палату.

– Все болит… – проскулила я.

– Сейчас вам сделают укол. Что же  вы хотели милочка, у вас двойной перелом руки, сотрясение мозга, разрыв внутренних органов. Вообще чудо, что выжили! – не особо порадовался за меня врач.

Одна из медсестер принесла набор шприцев с лекарством, вводя мне их по очереди в катетер, торчавший из вены.

– Так, и сегодня должны прийти из полиции. Вы ведь понимаете, что вот так просто все нельзя оставить? – доктор внезапно посмотрел на меня с сочувствием.

– Я ничего не помню… – лекарство начало действовать, и мне стало легче.

– Это уже будет выяснять полиция, и наш доктор, психолог! – не поверил мне мужчина.

Он вышел, медсестра закончила манипуляции, сменив бутылку физраствора, а я снова начала дремать, проваливаясь в «свои» воспоминания. От прежней владелицы, мне пока были недоступны…

Я заново все переживала все семь лет, что я побыла в том теле, с которым срослась полностью, желая остаться в нем до конца…

– Милана. К вам посетители! – в палату заглянула медсестра.

– Мамочка! – забежала крошечная девчушка лет трех.

Я перевела взгляд на мужчину, что вошел следом. Чистокровный абхазец, надо же, малышка явно его дочь, слишком много общего.

– Детка. Как ты? – он взял стул и присел рядом. К нему на колени забралась малышка.

– Плохо… Что произошло?

– Мне жаль. С Замирой все сложно, я не знал, что она на такое способна. Ее забрал отец к себе в аул, а разводы у нас запрещены… ты же знаешь.

– Не знаю, и ничего не помню. За что она меня так?

– За Леночку, конечно же. Я открыто признал ее дочерью. Эта бесплодная овца посчитала, что ей все можно…

– Ее накажут?

– Изгнания будет достаточно…

– А как же я? – во мне начала просыпаться память.

– Ты официально мать моего ребенка. Никто не посмеет тронуть… – он сказал это так, словно я должна была порадоваться.

– Уходи…

Мое сердце болезненно дернулось, приборы, присоединённые к телу, запищали.

Ребенка и приведшего ее мужчину, отодвинули, надо мной хлопотали врачи.

Последняя мысль, перед тем как потерять сознание, было то, что я мама, и возможно даже «жена».

Глава 11

Меня не беспокоили еще пару дней, просто принося передачи.  Моя вип-палата, была заполнена цветами, одеждой, холодильник полон еды…

Но меня тошнило от запахов, вида продуктов, и я начала просто просить санитарку выкидывать почти все… Оставляла бульоны, немного кисломолочных продуктов, и фрукты.

Я уже могла позволить себе сидеть…

Утром после очередного обхода, ко мне прислали психолога, и с ним полицейского.

– Добрый день. Меня пригласили поговорить с вами, узнать подробности о прошедшем с вами. – Мужчины по очереди представились.

 Доктор остался стоять, облокотившись о спинку кровати. Полицейский сел на стул, достал планшет и начал писать.

– Если вы скажите, что не знаете, кто это сделал, мы вам, конечно же, не поверим. Но это ваше право, а уголовное дело все равно возбуждено. Есть свидетели, снимки с камер наблюдения… – Начал полицейский.

– Согласно закону, я имею право на молчание. Как минимум, – я приняла сидячее положение на кровати, воспользовавшись пультом управления.

– А как максимум? – рассматривал меня мужчина.

– Я прошу покинуть мою палату, я отказываюсь от дачи показаний. Я не помню тех событий. – Голова закружилась, и я поморщилась, прикрывая глаза.

– Док? – полицейский посмотрел на врача.

– Я думаю, она права. Такая травма не проходит даром. На все нужно время… – Врач пожал плечами. – Возможно, годы. То, что она сидит, уже хорошо, а могла бы быть парализованной. – Он кивнул. – Я пойду?

– Идите, – полицейский, убрал документы и поднялся. – Вы настолько его боитесь? Я навел справки о вашем мужчине…

– Я ничего не помню! – отрезала я.

Он вышел, оставляя меня одну…

С моими мыслями, наедине…

Что мне делать дальше, да воспоминания потихоньку начали возвращаться. Но мне они не нравились, совсем. Девушка, в теле которой я была, безумно любила Ибрагима и их дочь. Но это была какая-то слепая, глупая влюбленность.

 Ибрагим явно  – тиран, просто воспользовался ею, а она ему верит. Вопрос в чем, как мне от него сбежать?

Естественно, я не хочу здесь оставаться, и надо дать знать Егору, где я. Но как?

Мне нужно время, и телефон, но у меня почему-то его не было. А просить у кого-то, значит навлечь подозрения, что я все же помню что-то.

Ибрагим больше не приходил, но привозили девочку, я смотрела на нее, понимая, что, я не смогу быть ей матерью. Мне кажется, ребенок чувствовал что-то и, посидев рядом со мной не очень долго, просилась к папе.

 Через неделю я уже передвигалась по палате. А значит, могла поехать к себе домой, да, как ни странно, но у девушки была своя квартира, но где взять ключи?

К сожалению, я действительно не помнила, что случилось тем вечером…

Но вспомнила, что запасные есть у соседки по лестничной площадке.

– Где находится эта больница? – уточнила я у санитарки, натирающей полы в моей палате.

– Так на улице Лескова, а что такое?

– А у меня есть какие-то вещи? Одежда? Кроме того, что висит в шкафу? – я сидела на кровати, поджав ноги, пока женщина мыла.

– Нет, все здесь!

Она домыла и вышла, а я снова пыталась понять, как мне уйти отсюда.

Едва полы подсохли, я, надев халат, вышла в общий коридор. Посмотрела на сестринский пост, время обеда, никого нет. Подошла к стационарному телефону и набрала номер соседки.

– Але!

– Теть Даш, это Милана, мне нужна помощь!

– Ой, детка, как ты милая? Что нужно скажи!

– Привезти телефон из дома. Одежду и обувь! Я недалеко в больнице, в которой вы обычно лечитесь. В отделении травматологии.

– Конечно, Миланочка, все привезу!

Я объяснила, что взять, где лежит телефон, зарядку к нему, и сумку, там должны быть документы и деньги.

Быстро отключилась и вернулась в палату, еще не хватало, чтобы меня заметили.

Но что-то последнее время мне не везет. Соседка смогла прийти через два часа, и передачу принесли в то время, когда Ибрагим решил меня навестить.

Он зашел и сел напротив меня, молча, рассматривал, словно что-то искал в моих глазах.

– Синяки начали сходить, шрам на затылке под волосами будет не виден, – констатировал он. – Выпишут, придешь хозяйкой в мой дом!

– Я хочу к себе… – попробовала остановить его мечтания.

– Посмотри на меня! – он жестко схватил меня за подбородок и притянул ближе, заглядывая в глаза. – Ты моя! Будешь, как сыр в масле кататься, все отдам ради того чтобы снова стала прежней!

– Вам передача! – в дверь постучали и занесли пакет.

– Это от кого? – с рычанием вскочил Ибрагим, выхватив узел из рук шарахнувшейся от него медсестры, он начал его рвать.

На пол упали одежда, сумка и телефон.

– И куда ты собралась? – его глаза наливались злобой.

– Домой… – потом вспомнив, как вела себя Милана рядом с ним, всхлипнула. – Я устала сидеть в четырех стенах, у меня даже телефона нет, чтобы полазить в интернете, кино посмотреть!

– Ты кому звонить собралась? – пнул лежащий телефон на полу, тот отлетел к стене. Надеюсь, он останется цел…

– Да никому! Ты его всегда проверяешь, даже сим-карта на тебя оформлена, – я уже не на шутку рыдала.

Вспомнила, во что выливается его ревность…

Он подошел ближе, а я от инстинктивного страха, сжалась на кровати, смотря на него с ужасом. Неужели прямо здесь будет бить?..

– Прости! – вдруг он остановился в двух шагах от меня. – Действительно, тебе скучно. Я забираю тебя домой, у тебя будет личная медсестра и куча развлечений. Ведь ты теперь хозяйка в моем доме!

Я даже плакать перестала, его дом, похож на крепость, с охраной и огромными собаками. Сейчас я уеду в золотую клетку…

Эпилог

Месяц спустя

Телефон я так и не получила. Стационарный здесь тоже отсутствовал, как и просто интернет мне был не доступен. Ибрагим что-то начал подозревать. Я не могла быть стопроцентной копией его Миланы.

Он пытался сделать из меня хозяйку в доме, но слуги за его спиной смотрели на меня как на недоразумение, случайно попавшее сюда. Единственное с кем мне удалось найти общий язык, это с дочерью, которая меня посчитала нянькой. Мне кажется, это полное отражение ее отца. Она видела его отношение ко мне…

– Врач сказал, ты полностью здорова, – Ибрагим сегодня был не в духе, и кинул пачку документов на стол.

– Возможно, он поторопился с выводами… – побледнела я, понимая на что, намекает. Секса Ибрагим так и не добился от меня, я мотивировала его плохим самочувствием.

– Иди в спальню! – посмотрел на меня, обжигая взглядом тело.

Мне захотелось спрятаться, но безропотно повернувшись пошла в его комнаты. Он пришел через пять минут…

– Почему ты одета? – дернул платье на мне, я попыталась отодвинуться. Но ткань в его руке затрещала, а затем и под его рывком разорвалось, оголяя плечо.

– Ты же знаешь, как я тебя всегда хочу… – он взял мою руку и прижал к своему паху. – И разве тебе было плохо со мной в постели?

Я гулко сглотнула, под моей рукой был огромный бугор. А зная о его темпераменте, я завтра с постели не смогу встать…

Секс с ним внезапно вызвал какое-то дикое отторжение, хотя самой Милане он нравился, она была даже зависима от его ласк…

– Посмотри на меня? – резко приказал Ибрагим, – повернул мою голову к свету из окна. – У тебя глаза стали другого цвета…

Вот это уже плохо. Изменения начинаются именно с этого, мой цвет глаз голубой, всегда, в любом теле.

Ибрагим вдруг приник ко мне и втянул воздух. И внезапно схватил за шею, сдавливая.

– Кто ты, тварь? Где Милана? – зарычал он.

– Я не понимаю о чем ты… – Прикидывалась я непонимающей, повисая у него на руке. – Ибрагим, пожалей, у нас же дочь!

– Кого жалеть? Я не знаю кто ты! Верни мне Милану, мою девочку, родившую мне ребенка!