И ещё одно. Уверен-то я уверен, но и считать врага недостаточно опытным никак нельзя. Вальдемар уже достаточно получил от нас по зубам и вряд ли ещё раз сунется в гости с такими же силами. Думаю, будет собирать гораздо большее войско. А откуда он людей возьмёт? Лишних воинов у него нет, ослаблять гарнизоны на юге и западе тоже нельзя. Пусть у данов с крестоносцами пока что-то вроде мира, но никто из крестовых не откажется воспользоваться слабостью противника при виде оставленного без должной защиты лакомого куска земли.

Выход у Вальдемара один – запросить помощь у отца. Вот тогда нам точно тяжко придётся…

Так что по-любому охотники успеют вернуться домой и предупредить нас о надвигающейся опасности. И мы успеем подготовиться. И моя поездка в Псков в этом случае кажется весьма необходимой!

Заберу селитру, уголь, выкуплю свои заказы у литейщиков, у кузнечных дел мастеров. Опять же себя покажем. У меня же не просто воины-дружинники, у меня орлы! Оружие отличное, броня крепкая и богатая. А то, что местами посечена, так сразу понятно, что носит такую броню бывалый воин, опытный. Местные стражники враз языки свои придержали, ни одного слова худого в наш адрес не прозвучало.

Поэтому держать все три десятка на подворье смысла нет, не станут городские власти у себя в городе полноценную войнушку затевать. Пусть мои люди погуляют по улицам, по торгу побродят, в харчевнях посидят, не обеднеют от этого. Ну и, само собой, с горожанами поговорят. И поползут, зуб даю, тут же разойдутся по городу новые слухи о наших славных победах.

Для моей пользы. Уверен, что денька через два отбоя не будет от желающих к нам присоединиться…

Такие вот у меня цели. Что ещё? Основное – напоследок. Старшим в моё отсутствие остаётся Ростих! Кому ещё доверять, если не ему?

На всё про всё кладу себе полторы недели. Рассчитываю за это время обернуться. Впрочем, загадывать не буду, в пути возможно всякое…

Поездка сама по себе не пугает, как не пугает и псковское боярство во главе с посадником и его силовым прикрытием в лице тамошнего воеводы. Теперь я уже далеко не тот парнишка, ничего вокруг себя по первости переноса не соображающий, с головой в полной мере по этой же причине не дружащий и не успевший вникнуть в тонкости местных реалий. Да и говорил же, не станут они в городе открыто подличать, не посмеют. Тайно – да, смогут! Буду наготове…

* * *

Поднялись по нашему берегу выше порогов, на длинных узких челнах переправились на другую сторону реки. Дальше снова пешком до самого озера. Так вдоль реки и шли. Почему не на лодках? Было сильное желание самому посмотреть на те места, где позже дорогу будем прокладывать.

Что сказать? Посмотрел. Чую, задумка с дорогой до города отодвигается на неопределённое время. Потому что слишком много вокруг болот, разновеликих рек и ручьёв. Ну и оврагов, куда же без них! Тут на одних только мостах разоришься!

Это же сколько деревьев завалить придётся, чтобы просеку прорубить? Деревья ладно, а кто эти самые мосты строить будет? Где на все мои задумки столько людей взять? Я-то по простоте душевной надеялся проложить первую проезжую тропу, потом расширить её, натоптать постоянными караванами, и с течением времени дорога образуется сама собой. Вот я олень! Местные тоже не дурни! Если бы возможность была так просто вдоль озера ходить и телеги гонять, то они и ходили бы! И гоняли бы! А не на лодках плавали!

Правду говорят, когда утверждают, что дорог и троп здесь нет, а есть лишь одни направления!

Да и те если честно и между нами, то лишь приблизительные. Край болотистый, чтобы обойти раскинувшиеся во всю свою ширь непролазные местные топи, нам порой приходилось тратить много времени и выписывать такие кругаля, что ой-ё-ёй!

Это я в первый же день попробовал пройти напрямик…

Да не сам, ещё чего не хватало! Для начала отправил через зыбкую трясину разведчика. Да не просто так отправил, а с подстраховкой в виде привязанной за пояс верёвки. И сам при этом действе присутствовал, своими глазами за любопытным процессом преодоления топи наблюдал!

Прошёл тот недалеко. Сначала-то хорошо шёл, а как шагов с десяток сделал, так дальше вязнуть и начал. Сначала по щиколотку проваливался в зыбкий мох, потом уже по колено. Но ещё барахтался, старался пройти дальше. В конце концов завяз окончательно и сдался. Пришлось назад добровольца вытягивать.

В общем, топи придётся обходить. Это лосям хорошо, они через любое болото на рысях проскочат, аки посуху. Но мы же не лоси?

Пришлось назад возвращаться и время терять. Не зря я закладывал на дорогу чуть больше седмицы. В самом-то городе все дела за день переделаю! Или за два, если во вдовий квартал загляну. А заглянуть нужно обязательно. Организм своё требует.

Эксперимент с пешим походом завершили на берегу Чудского моря. Как раз вышли к устью Наровы-реки. Договорились о перевозке и дальше водой, водой до славного города Пскова.

Лодка нанятая низкая, борта широченные, в стороны развалились вальяжно, волна по ним с разбега сыто шлёпает, только мелкие брызги отлетают, да пузырями за корму уходит. Да и не лодка это уже, а баркас большой с мачтой под парус. Две пары длинных вёсел лежат вдоль бортов без дела, отдыхают пока.

Ветер попутно-боковой, с заката от берега задувает. Но не сильно. Прямой парус (кстати, вот мне ещё одна идея, где можно что-то поправить) то надувается сытым круглым брюхом, то провисает безвольно. Или полощется еле заметно, когда порывы ветра только силу набирают. Оттого-то и движется наша лодка рывками: то вязнет в волнах, переваливается с боку на бок, а то рвётся вперёд, движимая силой ветра, режет задранным в небо форштевнем серо-зелёные волны.

Цветёт пресная озёрная вода, вся покрылась мелкими водорослями. Раздолье рыбе, что отъедается сейчас вволю на этой дармовой еде, растёт и нагуливает жирок. И рыбакам счастье в хорошем улове. Можно и завялить впрок богатую добычу на зиму, и засолить вдоволь. И продать излишки, само собой.

Но главное богатство озера не в белорыбице и не в разной хищной рыбе. Что окунь, щука или судак? Снеток – вот где основное богатство местных рыбаков! И сушат его здесь для себя, и солят в бочках и кадушках. Свежевыловленный пахнет только что сорванным с грядки огурцом. А уж какой вкусный… Куда его только не добавляют! Пироги и каши… Впрочем, про пироги я промолчу, тут и так всё понятно! А какие щи с ним варят! Я таких щей нигде не едал! Объедение просто!

И купцы за снетком откуда только не приезжают, обозами вывозят из города эту мелкую рыбку, набивают свою тугую мошну, не упускают выгоды.

Идём по озеру, с волны на волну прыгаем. Лодка большая, ей такая волна не страшна. А вот остальная мелочь при таком ветре к берегам жмётся, в камышах сети ставит. Потому и не видно никого на озёрных просторах. Пусто.

Вот только загнул я насчёт просторов-то! Что-то островов вокруг слишком много, то и дело глаз за лесистые холмы цепляется. Я же помню карты моего мира, не было у нас вообще ничего подобного в Чудском озере!

Ещё пуще удивился, когда перешли из Чудского озера в Псковское. Сразу на выходе из пролива по левому борту потянулась вдаль влево длинная гряда ещё более крупных островов. Ничего не узнаю. Откуда их тут столько? Неужели всё-таки другой мир?

Всматривался изо всех сил, стараясь хоть как-то определиться, увидеть знакомые очертания берега, и даже приказал кормчему довернуть ближе к островам.

Ну а тому-то что? Довернул, лишь бы платили.

Ветер сбоку задувает, баркас наш бортом к воде накренился, мачта в гнезде угрожающе поскрипывать начала. Вглядываюсь во все глаза в надвигающиеся острова. Хотя умом понимаю, что ничего знакомого я тут не увижу.

Совсем близко подходить не стали, пошли вдоль гряды. Как раз и первый пролив между двумя ближайшими островами открылся. А там парус! Показался и сразу же пропал. Вниз упал, и лодчонка чья-то на вёслах от нас в камыши шуганулась, стаю уток потревожила, подняла на крыло.

Спросил, провожая взглядом суматошно хлопающих крыльями птиц:

– Опасности в озере нет? Не разбойничают?

– Ну, почти нет, – откликнулся кормчий, налегая на правило. – Бывает, что и налетят когда с проливов лихие людишки, охочие до чужого добра. Но и то нападают лишь по тёмному времени да поблизости от берега. На стоянке в основном. Подкрадутся с воды, неслышные за камышовым шорохом, да и набросятся разом. Вырежут всех без разбора и скрываются в ночи.

Кормчий выровнял лодку и подтянул шкот, чтобы парус не хлопал на ветру. Покосился искоса:

– Боярин, прикажи своим людям на правый борт перейти! А то зачерпнём водицу, нахлебаемся досыта!

Тянуть не стал: и сам перешёл на наветренную сторону лодки, и людям своим приказал наказ исполнить. Выровнялась лодка, пошла ровнее. А прямой парус ещё сильнее под напором ветра заполоскал. Но пока тянет. Нет, обязательно нужно будет косой парус «придумать»!

Кормчий же между тем продолжил говорить:

– А вот так, на ходу, давно о нападениях не слышали. Да и как тут нападёшь, если любую лодку издали заметно? Мы же тоже не пальцем деланные! У меня и добрый самострел есть, и стре́лок к нему в достатке припасено!

– А на островах этих живёт кто? – с интересом всматривался в набегающий берег.

– Живут, – подтвердил кормчий. – Разные. Да по озеру везде люди есть. Озеро, оно всех прокормит. Только с почтением к нему нужно, к озеру-то. С поклоном и молитвой. Тогда и оно с тобой хорошо обойдётся. И рыбой не обделит, и в бурю не погубит, до берега живым даст добраться. Да тут на каждом таком острове стоянка для лодок есть. Это сейчас никого не видно, а бывает, но уже ближе к ночи, идёшь и смотришь, что всё занято, везде дымы в небо уходят. И ищешь местечко, куда бы на ночь приткнуться.

– Так ты же только что говорил, что на берегу ночью напасть могут?

– Так то на берегу! А тут острова! На островах можно без опаски ночевать!

То с проливов у него нападают, то на берегу. Запутал совсем. Приставать никуда не стали. Лишь прошли волей руля и ветра вдоль гряды, во все глаза рассматривая возвышающиеся над водой приземистые холмы и зелёные сосновые рощи.

– И откуда дровишки берут? Лес рубят? – не удержался от ещё одного вопроса, приметив на одном из островов поднимающийся к небу дымок костра. А чёрные пятна кострищ на берегу я даже отсюда вижу. Очень уж они выделяются на жёлтом речном песочке.

– Так с собой привозят, – тут же откликнулся кормчий. – Лес рубить на островах никому нельзя! Не дозволено! И у меня под лавкой свой запасец имеется. Присмотрись.

Я наклонился, приподнял рогожку, глянул. А и впрямь, аккуратно один к одному под скамьёй полешки сложены. Выпрямился и уточнил, очень уж меня заинтересовал запрет на рубку леса:

– Кем запрещено?

– Запрещено, и всё! – нахмурился хозяин лодки. Помолчал и всё-таки пояснил, видя, что я не успокаиваюсь и жду от него ответа: – Издавна так повелось. Нельзя на островах деревья рубить.

– Небось и капища там есть?

Ну а иначе кто бы ещё, кроме жрецов, запрет на вырубку наложил?

– Сам не видел, потому ничего и не скажу, – отрезал кормчий и резко потерял интерес к продолжению разговора. Тут же принялся команды своим людям раздавать. И меня попросил чутка назад отодвинуться и вообще ещё разок перейти к противоположному борту. Вежливо, правда. –  Ты, боярин, вот здесь будь. А то мы сейчас поворачивать по ветру будем, как бы тебя реей не зашибло и в воду не сбросило! И дружине своей прикажи наготове быть. Как на ветер поворачивать стану, так сразу пусть на прежние свои места переходят!

Какой реей? Она же на самом верху находится? А внизу на углах паруса верёвки привязаны, и они уж точно никак не помешают.