Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (страница 9)
– И что делать планируешь? Как же аноним?
– Я выполню наши договоренности. А Владислав Львович… ты ошибаешься. Просто я благодарна ему за помощь и всё.
Спасительный звонок мобильного отвлекает подругу от опасных расспросов.
– Да? – гаркаю.
– Яна, открывайте дверь.
Юля идёт открывать. Абрамов заходит в квартиру. Такой огромный! Высокий, татуированный. Замираю в дверях, глотаю слюни. Какой же мужик, мамочки!
– Привет, – улыбается, – в окно посмотрите.
Бегу туда, лишь бы не таращиться на сильное татуированное тело препода. А там уже вовсю мужчины на бронированном фургоне скручивают обитателей внедорожника. Как он это сделал?
– Спасибо вам, Владислав Львович! – переполненная чувствами, бросаюсь к нему на шею.
А препод стоит, как истукан. Чувствую лишь, как его сердце колотится. Как же хочется, чтобы он меня обнял! Но Абрамов даже рук не поднимает.
– Ян… – хрипит, – что ты делаешь?
– Ой… – оборачиваюсь и сталкиваюсь с хитрющим взглядом подруга, – простите. Просто перенервничала.
– Проходите, Владислав Львович, – Юля указывает на диван, – сейчас сделаю чаю.
– Не нужно, Юль, – криво улыбается он, – я увидел, что с вами всё в порядке. Теперь поеду по делам.
Нет! У меня сердце падает в пятки. Не хочу, чтобы он уезжал! Ну пожалуйста!
– Останьтесь, прошу, – применяю последнее оружие, взмахиваю ресницами и всхлипываю, – мне так страшно… пожалуйста…
Он ошарашенно смотрит на меня. Но взгляд Абрамова смягчается. Мужчина вздыхает, достаёт мобильный.
– Мишаня, я немного задержусь. Отбой.
Он говорит, словно… военный? Почему мне кажется, что аноним не так прост, как кажется?
Мы усаживаемся на диван. Я безумно рядом с ним нервничаю. Не хочу выдать, что знаю правду. Кусаю губы, взглядом бегаю по комнате.
– Ты в порядке? – спрашивает меня.
– Да, с… спасибо! Вы нас очень выручили. А что будет с отцом? – хватаюсь за ниточку.
– Сначала этих ребят допросят. Если они дадут полезную информацию, то уверен, она приведет их к твоему отцу.
– Они его упоминали, – перебираю пальцами низ футболки.
– Тебе позвонят из органов. Попросят дать показания. Ян, сделай то, что они говорят. Это мои знакомые.
Мне отчаянно хочется поговорить с ним! И одновременно безумно страшно.
– Эм… – трясусь, как осиновый лист.
Блин, когда мы были вместе в номере отеля, такой неловкости не наблюдалось.
– Вы как-то связаны с военными, Владислав Львович? – нахожусь с темой.
Он молчит, лукаво улыбается, пуская в пляс моё сердечко.
– Пожалуй, я всё-таки поеду.
Нет! Не хочу его отпускать! Пучу глаза, судорожно придумывая, как ещё задержать своего анонима. Рядом с ним мне не страшно. Спокойно.
– Ладно.
– Держи меня в курсе, хорошо? – направляется в прихожую.
– Ладно, – провожаю мужчину.
Вдыхаю его мужественный, приятный аромат. Скорее бы среда, божечки мои! Как же я жду нашу вторую ночь!
– Пока, Яна, – он уходит.
А я стаю, дрожу и понимаю, как сильно втрескалась в этого мужчину. Прикрываю глаза, стараюсь вдохнуть, впитать шлейф его аромата.
– Ну и кто тут не влюбленный? – Юлька заходит в гостиную, – я специально вас вдвоем оставила. И убедилась.
Вздыхаю. Не могу держать в себе. Меня сейчас разорвет от безумных чувств. Бабочек в животе. Тоски по недоступному мужчине.
– Юль… я хочу кое-что тебе рассказать…
Глава 17
Яна
– Так, так, – Юлька хитро прищуривается, затем тянет меня к диванчику, – давай, рассказывай.
– Я и правда влюбилась во Владислава Львовича, – кусаю губы, – но не знаю, как к нему подступиться.
– Непросто… – хмыкает подруга, – и всё? Это и есть твой секрет?
Признаться, на миг я решила просто вывалить ей всю правду. Но поняла, что эта игра в анонима зачем-то нужна Абрамову. Возможно, так он хочет получить то, что не в состоянии взять, будучи преподавателем.
Меня?
Так что пришлось импровизировать и сообщить подруге самую очевидную правду.
– Да.
– А как же аноним твой?
– Сложно полюбить того, кого не видела и не слышала, – криво улыбаюсь, – он хороший, но словно ненастоящий.
– Эх, подруга, Абрамов хорош. Но я тут поспрашивала. Говорят, у него прошлое тёмное.
– В каком смысле?
– Он то ли воевал по контракту… то ли в ЧВК каком-то был. В общем, опасный тип. Но за тебя горой, как я погляжу.
– Успокоила… – мне срочно нужно перевести разговор в безопасное русло, – интересно, могу я домой вернуться?
– С ума сошла? – Юлька аж чаем давится, – пока твой папаша гуляет на свободе… да и вообще, непонятно, скольким бандитам он задолжал.
– Интересно, он долги эти нажил, пока жил с нами? – жую губы, стараюсь отвлечься от мыслей об Абрамове.
– Да какая разница. Дерьмо он. А мама твоя чудесная, как вообще взглянула на такого?
Пожимаю плечами.
Мама часто рассказывала, как романтично папа ухаживал. Он был у неё первым, вскоре после свадьбы родилась я. Она даже представить не могла, что он так изменится.
А вдруг и мой аноним…
Нет! Он не такой! Он так трепетно заботится обо мне, защищает. И не знает, что я знаю. Но рассказать не могу. Это разрушит всё.
До самого понедельника мы с Юлькой прокрастинируем дома. Мне страшно выходить на улицу. Успокаиваюсь лишь тогда, когда мне звонит следователь и приглашает в отделение в понедельник.
А еще говорит, что по просьбе Абрамова за квартирой установлено наблюдение. И что я могу вернуться домой…
А вот сам Владислав Львович так и не даёт о себе знать. Моё несчастное сердечко рвётся на части от тоски. Хочу увидеть его! Раз за разом залезаю в сеть, но анонима нет.
– Ох… – рано утром в понедельник мы сидим, пьем кофе, – сегодня первая пара у Борунковой. Опять будет пытать всех своими дурацкими вопросами.
– Да, особенно после того, как я помешала ей соблазнять Абрамова, – делаю глоток, смотрю в окно.
Тёплая весенняя погодка сменилась неприятным моросящим дождем. Небо заволокли тяжёлые тучи.
Но лучиком света оказалось вызванное для нас такси.
– Ну твой аноним крут, – хихикает Юлька, ёрзая на сиденье, – я бы его выбрала, а не Абрамова.
– Сердцу не прикажешь, – хмыкаю.
– А знаешь, что? Давай, может, в кино сходим? Развеемся. Сегодня, сразу после того, как ты папашу своего сдашь.
Обалдевший таксист таращится на меня в зеркало заднего вида.
– Посмотрим, Юль.
На самом деле мне отчаянно хочется вернуться домой, схватить ноутбук и поболтать с Абрамовым. Именно в сети мы с ним можем не носить маски. Хотя, конечно, тяжело быть влюбленной в такого мужчину.
Хочу свиданий! Чтобы мы всюду были вместе, за руки держались. Целовались. Хочу отдать ему невинность без повязки на глазах.
– Эх… – вздыхаю, гляжу на серые мрачные улицы.
Борункова тоже не в настроении. Опоздавшим достаётся строгий выговор с отработкой.
– Чего это она такая злобная? – хмыкает Юля, вполуха слушая лекцию.
– Не знаю… – гляжу в окно, считаю капельки дождя, стекающие по стеклу.
– Юдина уже знает весь материал? – чувствую на себе ледяной высокомерный взгляд.
– Нет, – твёрдо отвечаю.
– Первая сессия ничему тебя не научила, Яночка? – не скрывая яда в голосе, цедит эта женщина.
Молчу.
Мы смотрим друг на друга. Она садится, надевает очки. Швыряет ручку на стол.
– Задержись после лекции, – рычит.
– Хорошо.
– Что она прицепилась? – шепчет подруга, – неужели ревнует?
– Наверняка, – фыркаю, – но ничего ей не светит. Он же её игнорирует. Как можно так унижаться?
– Ну ей поди уже за сорок… вот и пытается впрыгнуть в последний вагон, – хихикает Юлька.
Но тут…
– ЮДИНА! – гаркает Борункова, и мы с Юлькой подпрыгиваем, – ВОН ИЗ АУДИТОРИИ!
– За что?! – не выдерживаю, возмущаюсь.
– За то! Пошла отсюда!
Как же она меня бесит! Внутри всё аж закипает.
– И сегодня ставлю тебе прогул, – невозмутимо заявляет.
– Почему?!
– Ты не знаешь, почему на лекции нельзя болтать? Сегодня после занятий жду на кафедре.
Ну и ладно! Рваными движениями кидаю в рюкзак свои пожитки, взваливаю на плечо и гордо шлепаю на выход. Прогул – это плохо. Могут лишить стипендии, а я не могу такого себе позволить.
Но как мне сосредоточиться на лекции? Если я постоянно думаю об Абрамове. И Борункова эта меня раздражает. Арр! Громко хлопаю дверью. Такое поведение мне не свойственно. Но я уж больно на взводе.
– Яна? – со стороны лестницы появляется Владислав Львович и моё сердечко начинает бешено биться о рёбра.
Он, как и всегда, собран. Идеален. Невольно начинаю рассматривать этого мужчину. Залипаю.
– Ты что здесь делаешь? – останавливается передо мной.
– Меня прогнали, – пожимаю плечами, с трудом скрывая радость.
Это же надо было выгнать меня именно сейчас? Ну спасибо, Кира Сергеевна.
– Ты, я смотрю, не очень расстроена? – хмурится мужчина.
– Это было несправедливо! – заявляю, складываю руки на груди.
– Ян, ты опять с подругой болтала? – вздыхает, – Кира Сергеевна грамотный преподаватель, она не будет…
– Не нужно её защищать! – ревность кислотой разъедает всё внутри.
Абрамов замолкает. Таранит меня тяжелым взглядом. Упс! Почему я не сдержалась?!
Дую губы. Мне неприятно! Но ему ни за что не признаюсь.
– Извините, Владислав Львович, – бормочу, отворачиваюсь.
– Слушай, – он смотрит куда-то вперед, – а у тебя сейчас есть свободное время?
Глава 18
Яна
– Да, – тихо отвечаю, полностью поглощенная присутствием рядом любимого мужчины.
Кончики пальцев покалывает. Хочу дотронуться до него! Низ живота сводит от желания. Что со мной?
– Отлично. Тогда съездим кое-куда. Мне сейчас нужно навестить сына моего друга. Составишь мне компанию?
– Конечно! – выпаливаю, затем густо краснею, – простите.
– Ты чудо, Яна. Поехали. Выйдем через служебный вход, если ты не против.
Против!
– Нет, – лепечу, затем покорно шлепаю за мужчиной.
Он великолепен! Эта царская осанка, лёгкая небрежность в каждом движении. Абрамов ведет себя, как лев в саванне, где всё принадлежит ему. Студентки его боятся, преподши боготворят и хотят от него детей. А мужчины смотрят с завистью.
Выходим под лестницей на первом этаже.
– Как ты после субботы? – как только оказываемся на улице, мужчина закуривает.
– Нормально.
Мне так хочется с ним нормально поговорить! Но, как назло, в горле словно бревно застряло и мешает произносить членораздельные звуки.
– Это хорошо. Но тебе всё равно лучше пока с подругой пожить. Думаю, за неделю они смогут поймать зачинщика нападения.
– Спасибо вам! Если бы не вы, меня бы убили, – вздрагиваю.
– Это вряд ли. Им нужны деньги, которые твой отец должен. От живой тебя толку больше. Но я рад, что ты позвонила, – он открывает мне пассажирскую дверь, ныряю в машину препода.
Мамочки! Кожаные сиденья, пахнет очень приятно и ненавязчиво. И машина очень крутая! Абрамов садится рядом.
– Пристегнись, – приказывает, а у меня уже внутри бабочки все с ума посходили.
Покорно выполняю его приказ. И почему-то в голове вспыхивают картиночки: ночь, отель, чёрное постельное белье. Я лежу, прикованная к изголовью наручниками. А Абрамов смотрит. Пожирает меня взглядом… ох!
– Яна? – мужчина выгибает бровь, – всё в порядке?
– Да, а… куда мы едем?
– В детский приют, – отрезает, – я его спонсирую, порой наведываюсь с проверкой.
– Ничего себе! – пучу глаза на своего анонима, – это так благородно, Владислав Львович!
Он лишь усмехается.
– А можно я включу музыку? – спрашиваю аккуратно.