Через пять минут автобус отъезжал от очередной остановки. Девушка с огромным букетом роз смотрела в окно, провожая глазами пожилого мужчину.

В петлице его пиджака красовалась пурпурная роза, которую он вынул из букета, прежде чем отдать Лере цветы.

Он шел уверенной моложавой походкой, время от времени поглядывая за пазуху и улыбаясь, пока не скрылся в воротах кладбища…

8. Быть тебе Степаном

Обычный рыжий кот, он вырос и жил на улице. И ему были знакомы все опасности и превратности уличной жизни…

Изо дня в день он дрался с другими котами, спасался на деревьях от злых собак, уворачивался от летящих вслед камней, искал укрытие от непогоды в подъездах и подвалах.

Знал он и добрые руки сердобольных старушек, которые, имея дома по несколько кошек, еще умудрялись подкармливать таких, как он, бесхозных…

Самым страшным врагом Рыжего кота был голод, и каждое утро стояла задача – найти пропитание. Потому что, он знал, стоит только остаться голодным на пару дней, как все беды разом свалятся на его рыжую голову. Коты побьют, дворовые псы загоняют, а холод и сырость проберут до костей…

Когда наступала зима, Рыжий обшаривал помойки с двойным усердием – чтобы сопротивляться морозу, нужно было больше есть и больше двигаться.

Все три года его бездомной жизни коту сопутствовала удача, всегда удавалось что-то найти или подбежать вовремя к добрым бабушкам и урвать себе кусочек пожирнее.

Но вот наступила четвертая зима… Таких суровых морозов на памяти Рыжего еще не было! Улицы словно вымерли, старушки куда-то подевались, помойки промерзли. Если где что и было съедобного, то найти это оказалось просто невозможным – все дворы перемело огромными сугробами.

Передвигаться было очень сложно, казалось, лапы вот-вот примерзнут к плотному снежному насту, их сводило судорогой уже через несколько минут. Рыжий, сколько мог, отсиживался в подвале, но голод гнал его на улицу, а морозы не отпускали.

С каждым днем путь до ближайшей помойки становился все длиннее, и однажды, ничего не найдя в заметенных снегом баках, изможденный кот понял, что обратно до подвала ему не добраться…

Так он и сидел в сугробе, уже не чувствуя лап, да и вообще ничего. Даже холода… Даже голода… Рыжий закрыл глаза, хотелось спать…

Из оцепенения его вывел звук подъехавшего автомобиля. Водитель выскочил, подняв ворот дубленки, достал из багажника пакет с мусором, быстро швырнул его в бак и поспешил вернуться за руль. Взглянув на дорогу, он чертыхнулся и снова вышел из машины.

В свете фар мужчина увидел рыжего кота, застывшего прямо перед его автомобилем в странной скрюченной позе. Но полминуты назад никакого кота не было… Значит, он сам выполз на дорогу… Значит, еще жив!

В теплом салоне, завернув кота в плед, мужчина аккуратно его массировал, чтобы разогнать кровь.

– Ну, давай, давай, держись! – приговаривал он. – Сейчас отогреешься… Степка, неужели ты? Бедняга, где ты был, мы же тебя там искали, на старом месте…

Убедившись, что кот немного отогрелся, мужчина повез его домой.

Рыжий никогда не ездил в машине, никогда не ощущал таких уверенных прикосновений человеческих рук, никогда ему не было так страшно и так… хорошо. Он чувствовал, что не зря, собрав остатки сил и волю к жизни, преодолел сковавшее его оцепенение и выполз на дорогу.

И сейчас, свернувшись в теплом пледе, он посматривал на мужчину за рулем, и его обычный животный страх растворялся, уступая место какому-то новому чувству, доселе незнакомому.

Странно, ему не хотелось убегать… Уютный плед и мерное покачивание автомобиля убаюкивали. Рыжий уснул…

* * *

Аккуратно положив на диван свою ношу, мужчина, улыбаясь, повернулся к жене и дочке. Они с любопытством приглядывались к свернутому пледу.

– Милые мои, вы не представляете, какой у меня для вас сюрприз! Наш Степка нашелся!

И мужчина торжественно откинул уголок пледа – оттуда показалось рыжее ухо. Мама с дочкой так и ахнули. Они потеряли своего любимца год назад при переезде. И сколько потом ни искали, сколько ни клеили объявлений – все бесполезно. Не нашли…

Девочка на радостях уже хотела зацеловать «любимого Степочку», но мама вовремя ее остановила:

– Подожди, Катюша, он от нас отвык, давай дадим ему время. В первую очередь его надо накормить и обработать от… ну, в общем, искупать его надо…

Папу тут же отправили в зоомагазин за вкусными паштетами и разными средствами «для давно немытых котов», как выразилась дочка.

Рыжий достойно выдержал все процедуры, отдавшись на милость этих удивительных людей, которые хлопотали вокруг него, ласково приговаривая:

– Степа, Степочка, хороший ты наш… Потерпи, будешь чистый, красивый… Господи, худющий-то какой! Ничего, мы тебя откормим…

Кот действительно был истощен. Сил вырываться и убегать просто не было, да и не хотелось. После лютого мороза и грязного подвала погружение в тазик с теплой водой показалось Рыжему блаженством.

Откушав ароматного паштета, только что купленного и распечатанного специально для него, Рыжий снова уснул. И проспал всю ночь в детской комнате, куда его уложила Катя. Девочка не пожелала расставаться с «любимым Степочкой».

* * *

Утром мужчина отвез дочку в садик, а сам уехал на работу. Рыжий с мамой остались дома на хозяйстве.

– Ну, дружок, – сказала она, – идем, я тебе кое-что объясню…

И пошла в ванную. Там она показала коту лоток с песком и сказала:

– Я знаю, что ты – не он, но это не важно. Так уж вышло, быть тебе Степаном! И пусть это будет нашей с тобой тайной. А чтобы вжиться в роль, тебе надо освоить лоток и когтеточку.

Мама улыбнулась и ласково погладила Рыжего, вернее, теперь уже Степана.

– Ты умный и очень хороший, ты справишься, – подмигнула она.

И он действительно справился. Да и как мог он подвести такую замечательную маму? Или разочаровать прелестную девочку Катю? Или не оправдать надежд папы, своего спасителя?

Встреча с этими людьми была самой большой удачей в жизни Рыжего кота. Так он считал. И надеялся, что мамина доброта и его везение эхом отзовутся в жизни того, потерявшегося Степана. И пусть он тоже обретет любящую семью…

9. Везунчик

Кошка с котятами, по обыкновению, устроилась в подвале. Это были не первые ее дети, но интуиция подсказывала, что последние. Кошка была немолода, и полуголодная уличная жизнь здоровья не прибавляла.

А потому с особой заботой и трепетом она прижимала к себе четыре пушистых комочка, молясь кошачьим ангелам, чтобы хоть кому-то из них повезло обрести настоящий дом.

Конечно, лучше бы всем, но кошка знала по опыту, как редко это случается с уличными котятами…

Она помнила, что такое ДОМ. Когда-то она была домашней, когда-то она была любимой… Это счастье длилось меньше года, потом с ее хозяйкой случилась беда, и юная трехцветная кошечка стала бездомной.

Не приспособленная к уличной жизни, она быстро превратилась в тощую и грязную попрошайку, бежавшую с распахнутым сердцем навстречу каждому человеку…

Но в лучшем случае она получала объедки, брошенные на землю, а в худшем… Не стоит и вспоминать. Кошка быстро поняла, что бесполезно ждать любви и ласки от чужих людей. Видимо, ее любила только хозяйка.

Морозными ночами, отвоевав себе место где-нибудь в подвале на теплой трубе, кошка погружалась в воспоминания. Ей чудилось, что она свернулась калачиком на хозяйских коленях, а ласковые родные руки гладят ее шерстку и чешут за ушком.

А потом кошка впервые стала мамой, и всю свою любовь и нежность направила на малышей. Так повторялось из года в год. Котята взрослели, кто-то убегал в соседние дворы, кого-то забирали люди, с некоторыми случалось непоправимое…

На улице много опасностей – машины, собаки, люди. Сколько боли пережило маленькое сердечко мамы-кошки, было известно лишь ей одной.

* * *

Погрузившись в воспоминания, кошка задремала в теплом подвале с четырьмя новорожденными котятами. Ночью она проснулась от шума воды где-то рядом, а приподнявшись, с ужасом поняла, что ящик, в котором она лежала, уже не стоит на твердой поверхности, а плавает!

Но ей было не до паники, материнский инстинкт сработал четко. Схватив одного из котят, кошка не раздумывая прыгнула в воду и поплыла к подвальному окну, выше которого вода не поднималась, вытекая на улицу.

Выбравшись на тротуар, кошка заметалась в поисках укромного места для малыша. Времени не было. Сунув котенка под лавку, она исчезла в подвальном окне.

Вновь оказавшись в ледяной воде, кошка вдруг поняла, что у нее не так уж много сил. Холод сковывал ее худое тельце, а сердце замирало от ужаса – она не могла найти ящик, в котором остались малыши.

Откуда ей было знать, что от ее прыжка он качнулся, сильно накренившись, и через несколько секунд скрылся под водой. Кошка плавала в темноте кругами, ее лапы двигались все медленнее, и она вполне могла разделить участь своих трех котят, как вдруг с улицы донесся отчаянный писк спасенного малыша. Единственного спасенного!

Собрав последние силы, мама-кошка выбралась из затопленного подвала. Стояла ранняя весна, ночами еще было холодно, и маленький котенок быстро терял тепло.

Мокрая и окоченевшая кошка подхватила его и потрусила через двор, сама не зная куда…

* * *

В соседнем дворе располагалась котельная, там работал дед Степаныч, которого знали все местные кошки и собаки. Старик был суров на вид, постоянно ворчал и покрикивал на уличных лохматых бродяг, но их ведь не обманешь…

Животные точно знают, у кого доброе сердце, и тянутся к такому человеку. Степаныч кормил и помогал тем, кому было особо тяжко, слабым и больным. Зимой пускал погреться замерзавших.

Вот туда и пришла кошка-трехцветка со своим единственным малышом. Она юркнула в приоткрытую дверь, а там, ощутив тепло и относительную безопасность, просто без сил опустилась на пол, прижав к себе котенка.

А он, тоже замерзший и проголодавшийся, ползал, тыкался ей в живот и истошно пищал, требуя еду. От стресса и переохлаждения молоко у мамы-кошки пропало, и жизнь еле теплилась в ее худеньком теле.

Вся живность, обитавшая в котельной, уселась кружком возле лежащей кошки. Первыми котенка услышали две маленькие собачки, живущие здесь с осени. Они разбудили дремавшего Степаныча, и он, что-то ворча себе под нос, пошел смотреть, в чем дело.

За ним, потягиваясь, направились две кошки. А третья тревожно выглядывала из старой плетеной корзины – неделю назад у нее родились котята.

И это было большим везением для голодного малыша, спасенного кошкой-мамой из затопленного подвала…

* * *

Кошку-трехцветку Степаныч выходил с большим трудом. Потеря котят разбила ее сердечко, она совсем не хотела есть и вообще жить. Она ходила по котельной как тень, вдоль стенок, а чаще всего сидела в углу, метрах в трех от корзины с котятами.

Мурка, приняв ее сыночка за своего, не подпускала к детям чужую кошку. Степаныч только вздыхал, наблюдая за горем и отчаянием трехцветки.

Спустя месяц по котельной шустро бегали пятеро котят – четыре сереньких, полосатых, и один ярко-рыжий. И хотя был он на неделю младше остальных, но не уступал собратьям ни в скорости, ни в размерах.

– Ну ты и везунчик! – говорил Степаныч, ухмыляясь.

Узнав о затоплении подвала той ночью, когда мокрая обессилевшая кошка с малышом появились в котельной, старик догадался о случившемся несчастье.

Рыжему котенку повезло дважды. Причем оба раза по-крупному, он выжил! Его первого схватила мать, выбираясь из подвала, а полосатая Мурка приняла его в свою семью и выкормила.

Ну не везунчик ли он? Так и прилепилось к нему это прозвище…

Мурка, уже изрядно утомленная оравой, ослабила надзор, и трехцветке было позволено общаться с котятами. Как она узнала среди них своего Везунчика, было для Степаныча непостижимой загадкой.