Гай поворачивает голову к рабочему столу, заприметив отцовский дневник для записей. Золотая ручка, помнится, всегда была всунута в специальный зажим, который держал её прижатой к обложке с внутренней стороны. Если сломать этот зажим, то вполне получится использовать его как отмычку. Гай начинает двигать стул по направлению к столу, ножки трутся о поверхность пола, создавая неприятный шум – но, к счастью, не настолько громкий, чтобы кто-то за дверью это услышал и пришёл проверить, как обстоят дела. Когда Гай оказывается достаточно близко к цели и уже тянется лицом к дневнику, чтобы воспользоваться зубами, дверь за его спиной издаёт щелчок. Парень молниеносно откидывается на спинку стула, делая вид, что никакого плана и в помине не было.

В кабинет входит девушка с крашенными в пепельный оттенок волосами, с глазами цвета пасмурного неба, в чёрном коротком платье с открытыми рукавами. На её левой руке татуировки тянутся от плеча и до самого запястья, покрывая процентов восемьдесят кожи. Рисунок состоит из многочисленных узоров.

– Вижу, ты уже что-то придумал, – усмехается она, поняв всё лишь при одном взгляде на закованного в наручники Гая у стола. – Но, к твоему счастью, это будет лишним.

Она подходит к парню и достаёт ключи из своего декольте, заставив Гая нахмуриться. Потянувшись к его запястьям, девушка отстёгивает наручники, и те с лязгом падают на пол. Гай потирает покрасневшие запястья, вставая со стула.

– Так ты на моей стороне, rebelle^[2]? – спрашивает он.

Девушка сперва удивляется, услышав прозвище, которое Гай дал ей ещё в те времена, когда оба они были детьми. Она обучалась французскому по повелению родителей, а Гай, владея им в совершенстве, часто помогал ей практиковаться.

– Кто знает, – пожимает плечами девушка. – Но с остальным тебе придётся разобраться самому.

Она кивком указывает на окно. Гай раскрывает шторы и осторожно выглядывает вниз. Под ним стоят двое вооружённых охранников, задача которых – не дать ему улизнуть.

– Как ты сюда пробралась? – спрашивает он, повернувшись обратно.

– Твой папаша отправил меня уговорить тебя не совершать глупостей.

– И он решил, что ты так и сделаешь?

– Ты ведь знаешь, он доверяет мне как самому себе.

Гай это и правда знает, так что больше вопросов об этом не задает. Но возникает другой:

– Но если я сбегу, они поймут, что ты помогла мне.

– Не поймут, если я сделаю так.

И тут девушка с силой бьётся о стену лицом, едва не упав. Гай стоит ошеломлённый, но догадка приходит почти сразу – когда она поворачивается к нему, демонстрируя кровавую улыбку и нос, из которого хлещет кровь, пачкая её шею и зону декольте.

– Скажу, что ты напал на меня, а сам сбежал, – довольно парирует девушка. – При виде такого они мне поверят.

– Истинная rebelle, которую я всегда знал, – отвечает Гай.

Она кивает всё с той же усмешкой.

– А теперь поспеши, пока никто не решил заглянуть сюда раньше времени.

Парень благодарит её, несмотря на некоторые сомнения, и подлетает к рабочему столу отца. В нижнем ящичке хранится пистолет. Он забирает его, проверяет обойму, затем суёт оружие за пояс штанов, прикрыв его рубашкой. Гай раскрывает ещё один ящик и обнаруживает боевой нож с остро наточенным лезвием. Хватает и его.

– Я обязательно отплачу тебе за помощь, – говорит он напоследок, а потом залезает на окно.

Один охранник отошёл чуть дальше от второго. Если всё правильно рассчитать, можно убить их обоих секунд за пять. Парень крепко сжимает рукоять ножа в правой руке, считает в голове до десяти, а потом прыгает вниз. Он приземляется прямо на одного из охранников, повалив крупного мужчину на землю. Лезвие ножа, сверкнув в воздухе, тут же вонзается в жилистую шею, проткнув её насквозь. Задета сонная артерия. Брызнувшая кровь пачкает рубашку и штаны, вызвав у него неприязнь, из-за которой он отодвигается чуть назад. Тем временем второй охранник уже летит к Гаю, увидев произошедшее. Рука его тянется к рации, а значит, действовать нужно как можно быстрее, пока он не сообщил о происходящем коллегам, иначе сюда сбежится больше народу. Но у беглеца есть огромное преимущество – он сын босса всех этих людей. Они не осмелятся нанести ему серьёзного вреда.

Гай подскакивает на ноги, а потом ловко уворачивается, когда мужчина собирается схватить его, оказавшись у него за спиной. Парень выбивает рацию у него из рук, а затем наносит несколько ударов кулаком под дых, заставив прогнуться. Нож вонзается в широкую спину охранника. Гай достаёт пистолет, оснащённый глушителем, и прикладывает дуло ко лбу задыхающегося от боли мужчины.

– Кого отец нанял для поисков Каталины Норвуд? – спрашивает он, надавливая дулом сильнее.

– Я служу вашему отцу и предан ему во всём, – отвечает охранник, показываются окровавленные зубы.

Это значит только одно – он ничего не скажет.

Торжество, которое происходит на другой стороне двора дома, идеально заглушит все посторонние шумы. Музыка слишком громка, весёлые танцы занимают всё внимание гостей.

Гай вздыхает, а потом пускает пулю в череп лежащего перед ним мужчины. Вистан так искусно вербует людей, что все они готовы умереть ради него, они лишаются разума и стелются перед ним, как настоящие рабы. Охрана не исключение.

Парень прикрывает пальцами остекленевшие раскрытые глаза убитого и шепчет себе под нос: «Упокой Господь твою душу», а затем встаёт, оглядываясь по сторонам.

Путь не долгий, но достаточно трудный.

Однако думать об этом становится проще, когда он вспоминает, ради кого всё это совершает.

* * *

Нейт не отходит от окна ни на минуту, периодически выглядывая наружу и сжимая в руке нож, которым скользит по стене возле себя, как бы выводя невидимые узоры. Нож, на котором недавно виднелась кровь.

Я не знаю, что случилось с тем мужчиной далее, но и спрашивать не хочется. Не могу забыть спокойные лица окружающих меня людей, пока лезвие вонзалось ему под кожу.

Каждая секунда, проведённая в доме Лэнса и Софи, заряжает новой порцией напряжения, мне не удаётся в полной мере расслабить тело и успокоить бушующие мысли в голове.

– Вот блин. Я хочу пи́сать, – неожиданно заявляет Нейт, нарушив гробовую тишину.

Я поднимаю брови в удивлении.

– Зачем нам эта информация? – спрашиваю почти зло.

– Я не могу отойти от вас. Зная тебя, – он демонстративно указывает пальцем на меня, – я почти уверен в том, что ты во что-нибудь вляпаешься.

– Малыш, не преувеличивай, – весело проговаривает Моника, лежащая на диване. – Ты говоришь так, будто для того, чтобы сходить в туалет, тебе нужно пробраться через океан на другой конец света. Иди. Я за ней пока прослежу.

– Не сможешь.

– Смогу.

Нейт щурится, бросая на меня взгляд.

– Обещай, что не доставишь моей крошке неприятностей.

Перевожу взгляд на Монику, потом снова на него:

– Не хочу давать обещаний, которые могу не выполнить.

– А ты просто выполни.

– Иди в задницу, Нейт. Я не обязана тебе что-то обещать.

– Ах! Какая ты упрямая попа!

Моника подскакивает с места, спеша к своему парню. Положив руки на его плечи, она толкает Нейта к двери, приговаривая, что сможет за мной уследить и чтобы он наконец уже шёл в туалет, раз так хочет.

Комната тут же погружается в тишину.

Я сижу в кресле с опущенным взглядом, пытаясь бороться с огромным количеством мыслей, смешавшихся в моей бедной голове. Вспоминаю, что однажды мы сидели здесь за чашкой чая в компании Софи. Вспоминаю и её тогдашние слова: «Она всего лишь ребёнок». Теперь они заиграли новыми красками.

Гаю не восемнадцать, как я раньше думала. Ему двадцать два года. А мне всё ещё семнадцать. Рядом с ним я действительно ребёнок, хоть разница не так уж и велика.

– Ты знаешь о том, чем он занимается? – спрашиваю я, как только Моника снова появляется в комнате. – О его работе.

Девушка садится на диван и отвечает:

– Да. Всегда знала. С самого знакомства с ним.

– Он убивает людей? – мой голос хриплый и неуверенный. – Так же, как и Гай?

Она отрицательно качает головой, взгляд сочувствующий. Правда, не понимаю, как она может сочувствовать мне, когда сама совсем недавно помогала друзьям, зная, что меня по итогу ждёт.

– Нет. Нейт работает на наркоторговцев в «Могильных картах». Он развозит наркотики по богатым домам, имеет связи с различными наркокартелями. Пока убийств от него не требовалось.

Словно меня это должно было утешить.

Я горько усмехаюсь, опуская голову к прижатым к телу ногам.

Нужно что-то делать… Мне нужно понять, как наладить жизнь. Я не собираюсь проводить время с людьми, желавшими моей смерти. Надо что-то предпринять. И узнать правду.

Внезапно со стороны двери раздаётся щелчок. Не успеваем мы и головы повернуть, как в дом входят трое человек. К счастью, все они нам знакомы.

– Привет, цыпочки, – здоровается Зайд, едва переступая порог.

Он бросает звенящие ключи от машины на столешницу в мини-кухне, треплет чёрные волосы, плюхается в кресло возле меня и принимается открывать банку пива, которую принёс с собой.

Лэнс проходит дальше в гостиную, осматривается и строгим голосом спрашивает:

– Где Нейт?

– Пошёл в уборную, – отвечает Моника, кивнув в сторону дальней двери. – Вот-вот выйдет.

У Лэнса очень взволнованный взгляд, и я ненароком задумываюсь: не связано ли это с выясненной новостью касательно Гая. Может, что-то случилось?

Странно, но мне не хочется думать, что с ним могли сделать нечто ужасное.

– Хизер сможет приехать только завтра, – говорит Лэнс, видимо, обращаясь к Монике. – Придётся задержаться на свадьбе Дианны, чтобы не выдать себя.

– Кто такая Хизер?

Мой голос привлекает внимание каждого присутствующего.

Уэйн почти бесшумно фыркает в раздражении, отворачиваясь от меня и вытаскивая из кармана пачку сигарет, Зайд отпивает немного пива и, наоборот, смотрит на меня со слабой усмешкой на губах.

– Наша замечательная подруга, – отвечает он. – Одна охуенная цыпочка.

– Зачем вы её позвали? – продолжаю я. – Почему вы все так её ждёте?

– Хизер – дочка одного из Серебряных, – выдаёт Лэнс таким тоном, словно я автоматически должна была понять, что он имеет в виду.

Я по-прежнему в недоумении, кажется, даже запуталась ещё сильнее. И тогда, видя выражение моего лица, Лэнс вдруг меняется.

– Гай или Нейт не рассказывали тебе о картах? – спрашивает он.

Вместо слов я просто отрицательно качаю головой. Мне приходилось видеть чёрную карту у Нейта и золотую у Гая, но я всё ещё понятия не имею, для чего они и что значат.

– Охуеть, – издаёт смешок Зайд. – У преступных организаций обычно бывает своя иерархия. В «Могильных картах» для этого есть карты. – Он отпивает ещё пива, потом продолжает: – У босса и у его жены бриллиантовая, у их детей золотые, только сыновья имеют к тому же статус наследников, в отличие от дочерей. У босса есть приближенные подчинённые, у них серебряная карта. Всего таких Серебряных шесть, и каждый контролирует свою территорию – целый штат, если говорить о Штатах, и целые города, если говорить об Англии. И наконец, есть ещё чёрные карты. Они принадлежат простым солдатам, которые работают на Серебряных и выполняют их приказы.

В голове сразу собирается полная картинка из тех кусочков пазла, которые были разбросаны в моей голове. Я мигом вспоминаю всё, что слышала и видела.

Гай однажды вытаскивал из кармана золотую карту. Всё сходится. Он – сын босса и наследник.

Нейт показывал мне чёрную, а значит, он простой солдат, работает в отрасли наркоторговли, как мне поведала Моника совсем недавно.

– Эти карты просто указывают на принадлежность? – спрашиваю я.