Алиса подняла взгляд на электронное табло, украшенное новогодними лампочками. Следующая электричка только через десять минут. Алиса перенесла вес с одной ноги на другую и тут же ощутила, как ступни обхватывает обжигающий холод. Покалывающее ощущение расходилось от пяток, как будто медленно опускаешь ноги в ледяную воду, схваченную игольчатым льдом. Со стороны здания станции доносились рождественские мелодии.

Алиса не хотела прерывать разговор, потому что ей было интересно, что будет дальше и куда их с Даней заведет сюжет.

Даниил: Крепко держась за руки, они бежали через лес, взрывая тяжелый снег ногами. Позади слышались надрывный лай собак, людские крики и ржание лошадей. Звуки надвигались как метель, как стихийное бедствие, от которого не спрятаться.

Дыхание Дириона сбивалось, сердце колотилось так сильно, что ему казалось, кровь сейчас разорвет его виски. Длинные волосы Дириона торчали в разные стороны, непослушные пряди спадали на лицо и прилипали к мокрому от пота лбу. В горле ощущался едкий металлический привкус. Дирион постоянно поглядывал на свою спутницу.

Алиса: (У тебя и в жизни такие длинные волосы? Или ты просто дразнишь меня?) Взгляд девушки блуждал в страхе. Она совершенно выбилась из сил. Изо рта вырывались клубы пара, было сложно вздохнуть, поэтому Лисса жадно глотала ледяной воздух ртом. Мама всегда говорила ей дышать носом, чтобы не пустить болезнь в легкие, но сейчас это было невозможно. Очень холодно, Лисса не чувствовала пальцев ног, двигаться больно. Ей хотелось сдаться своему отцу-королю. Остановиться, выйти к страже, бросить свою дурацкую затею, свои мечты. Единственное, что заставляло ее двигаться вперед, – это тепло, исходящее от ладони Дириона, которой он обхватывал ее окоченевшую руку.

Собаки были совсем близко. Внезапно что-то просвистело над ухом. Лисса обернулась и увидела стрелка. Он был на лошади, а потому издалека казался гигантом, который вот-вот настигнет их.

Даниил: (Тебе нравятся парни с длинными волосами?) И вновь оглушающий свист, затем глухой звук. Дирион потерял равновесие и упал. Из ноги торчал арбалетный болт. Обожгло болью, словно тысячи муравьев-пуль кусают в одном месте, впрыскивая свой яд. Перья болта осветил свет факелов, которые гордо несли приближающиеся всадники. В этом свете отражались злобные глаза собак. На снег закапала драгоценная эльфийская кровь, окрашивая колючие белые кристаллы цветом летнего рассвета.

Дирион попытался встать, но не смог. Боль наполняла ногу.

– Лисса, ты должна бежать. Все это не должно быть зря, – произнес он, крепко держа ее за руку и выпуская изо рта клубы пара. – Как только пересечешь границу, ты будешь свободна от навязанного тебе брака! Сможешь стать странствующим писцом, осуществишь свои мечты! Беги же!

Алиса: Лисса опустилась на колени в снег.

– Они убьют тебя, если я убегу! Они снимут с тебя кожу и заставят страдать, пока не выведают, где я. Дирион, я не допущу этого!

Алиса закусила губу, наблюдая за тем, как из темноты на нее надвигаются фонари-глаза электрички. Послышались сигналы поезда, искаженные скоростью, над головой гудели заледеневшие провода, ветер завывал в трубах вентиляции станции. Фонари казались настигающими героев всадниками. Сейчас ей нужно будет сесть в электричку и перестать писать. А как же Дирион? Алиса решительно начала печатать то, что уже давно хотела. Сейчас она напишет это и выключит телефон, потому что это неловко. Потому что у нее не хватало смелости на это.

«Это всего лишь игра, я не делаю ЭТОГО с ним в реальности, – подумала она, касаясь замерзшими пальцами ледяного экрана. – Это лишь игра».

Пока она писала, кровь гулко стучала в висках. Так сложно дышать – Алиса сильнее укуталась, чтобы делать вдохи сквозь шарф. Уши горели, стало жарко.

«Боже, что со мной?!» – подумала Алиса, чувствуя, как из-за написанного в сообщении внутри нее нарастает тревога.

Алиса: Лисса подалась вперед и робко коснулась губ Дириона своими.

– Ты не погибнешь, – тихо прошептала она и, рывком поднявшись на ноги, с распростертыми руками и слезами на глазах побежала навстречу всадникам.

Всадники окружили девушку движущимся кольцом.

– Я сдалась! Он здесь ни при чем! Я заставила его помочь мне! Не убивайте его! – закричала Лисса. – Я сдалась! Я во власти моего отца, я больше не бегу!

Алиса нажала на значок «Отправить», бросила телефон в карман и рывком застегнула молнию. Электричка со скрипом начала останавливаться, поднимая с перрона свежевыпавший снег. Старые автоматические двери, выкрашенные красной почти облупившейся краской, распахнулись перед ней. На Алису обрушился табачный дух тамбура. В нем сейчас никто не курил, все стояли настолько плотно, что Алисе пришлось робко подтолкнуть впереди стоящих людей. Запахом табака были пропитаны стены, куртки людей, их волосы.

С рюкзаком в одной руке и дорожной сумкой в другой Лисс еле-еле втиснулась в вагон. Двери со скрежетом задвинулись и в конце своей траектории громко захлопнулись почти у самого лица Алисы.

Чувствуя, что сердце от беспокойства вот-вот выпрыгнет, Алиса задышала глубже. Воздуха не хватало. Вспотевшие двери с надписью «Не прислоняться» доказывали, что здесь ты не надышишься.

«А еще лучше не дышать», – постаралась отвлечь себя Алиса.

Под шапкой уши продолжали гореть. В духоте ощущения многократно усиливались.

«Что же я наделала? – подумала Алиса. – Я запустила необратимый процесс, который убьет меня изнутри».

Внезапно телефон в кармане завибрировал.

«Я совсем потеряла счет времени. Он убьет меня», – сердце Алисы забилось еще сильнее.

От страха она сейчас была готова выскочить из электрички на полном ходу. Алиса поставила на пол рюкзак, кое-как перехватила ручки другой рукой, при этом успела ткнуть локтем в спину грузной женщине в белой шубе. Та терпеть не стала, сделала замечание. Алиса ухватила телефон на дне кармана. Он предательски продолжал звонить и привлекать внимание остальных. Лисс успела ответить. Страшно подумать, что было бы, если бы она не ответила.

– Да, пап, я в пути, – робко произнесла она.

Сейчас начнется.

– Если бы ты поехала на электричке, которую я тебе рекомендовал, ты была бы на «Подсолнечной» уже в 16:00. До дома идти не больше пятнадцати минут, даже если включить в этот путь поход в магазин и проверку почты. Алиса, где тебя носит?

Отец любил устанавливать в доме «умные» вещи. Как только в доме появилась охранная система, с помощью которой он мог дистанционно открывать калитку, двери и контролировать по камерам приходящих и уходящих, жизнь Алисы превратилась в кошмар. Мало ей было постоянных звонков-проверок, когда она докладывала отцу, где находится и чем занимается, теперь еще и это. Без его ведома нельзя было сделать и шагу.

– Прости, пап, я отвлеклась, – попыталась вставить Алиса.

– Нет, я хочу сказать тебе. Это очень безответственно с твоей стороны, – произнес отец свою любимую фразу. – Из-за тебя я не могу работать нормально, а ты гуляешь непонятно где! Алиса, я на испытаниях, у нас проект горит, а ты отвлекаешь меня!

Голос отца имел свойство в начале разговора быть спокойным и постепенно наращивать напряжение. Чем больше отец заводился, подстегивая сам себя, тем злее и выше становился тон. В моменты напряжения важно было вовремя заткнуться, потому что, если отец сорвет голос, это означает, что он не станет разговаривать с тобой всю следующую неделю.

Алиса называла это состояние вакуумом. Когда ты делаешь что-то, что не нравится отцу, он перестает замечать тебя. Перестает будить по утрам, звать к завтраку, давать какие-либо поручения, писать на ватсап. В такие моменты Алису накрывало волной чувство вины, ведь она прекрасно понимала, почему отец так ведет себя. Нужно было поддерживать его.

– На какую электричку ты села? – спросил он.

Тем временем на фоне послышались крики из раций, которые, видимо, располагались в штабе: «Вижу цель, вижу цель! Огонь!»

– На 18:10, – ответила она коротко, услышав возгласы на заднем фоне.

– Значит, дома будешь через полтора часа. Позвони, когда приедешь. Екатерина приготовила тебе еды на неделю, она все покажет. Я скажу, чтобы дождалась тебя. До связи! – он оборвал разговор и положил трубку под крики «Ложная цель!»

Алиса почувствовала, как телефон в руке потяжелел. Она снова ощутила это колющее чувство вины. У отца очень нервная работа. Он работает на электромеханическом заводе ведущим инженером-программистом, создает программное обеспечение для вооружения. От него многое зависит, а она заставила его нервничать во время испытаний. Алиса оторвала телефон от уха и сквозь накатывающую пелену слез увидела новое сообщение от Даниила. Выключила экран и бросила телефон в рюкзак.

«Папа нервничал, а я болтала с парнем на перроне. Как же глупо», – Алиса всхлипнула.

Электричка остановилась на очередной станции, и Лисс пришлось выйти, чтобы выпустить людей. На холоде стало немного легче. Алиса подняла взгляд влажных глаз к звездам. Недосягаемые горячие тела напоминали россыпь осколков стекла, сверкающих на полу в свете солнца. Осколков стекла от упавшей вазы, которую мама держала в руках перед тем, как отправиться к этим самым звездам. Мысль крутится по кругу – осколки, звезды, звезды, осколки. Алиса очнулась в тот момент, когда привычный монотонный голос произнес: «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – „Крюково“».

* * *

Прочитав последнее сообщение Алисы, Даниил растерялся. В голове начали роиться всевозможные мысли и сомнения. Ладони тут же стали холодными и потными.

– Дань, ты чего такой бледный? – послышался голос справа. – Экзамен-то халявный и последний, пятый курс же.

Даниил поднял взгляд – лекционная аудитория все та же, а на столе перед ним лежит экзаменационный билет, который он решил еще час назад. На передних рядах сидят два преподавателя и уже третий час пытаются принять экзамен у всего курса в двести с лишним человек. С их стороны это было очень глупым решением, ведь можно было подумать наперед, что в такой форме они не успеют опросить весь курс. Стоило просто провести очередную контрольную и поставить на ее основании оценки, а не мучить ни себя, ни студентов.

«Глупость несусветная», – подумал Даниил.

– Дань, все нормально? – все тот же голос.

Это был его друг Марк. Еще с одиннадцатого класса они были два сапога пара. Марк вырос в семье архитекторов. В институте все давалось ему проще, его знали все преподаватели, потому что знали его брата, отца и отца его отца. Одним словом – династия.

– Да, все отлично, – сухо ответил Даниил и снова уткнулся в телефон.

– Алиса написала? – спросил Марк, пытаясь заглянуть в экран. – Позвал бы уже ее на кофе. Год чатитесь. Вы словно живете в своем мирке, застряли на одном месте и ходите кругами.

Даниил только буркнул себе под нос.

– Вот, опять молчишь. В чем дело-то? Она уродливая, что ли?

– Ни в чем. Просто нам нет необходимости видеться, – угрюмо ответил он.

Даниил принялся писать ответ. Пальцы стали ледяными. Голову будто в один момент набили ватой. Даниил не хотел смотреть на сообщение, в котором Алиса целует его персонажа, однако невольно он все равно поглядывал туда. От этого становилось все холоднее, пальцы начали трястись. Оставляя следы на экране смартфона, Даниил быстро напечатал ответ.

Даниил: Хватаясь за ветви дерева, Дирион поднялся на ноги. Хромая и ощущая обжигающую боль, он двинулся за принцессой. В глазах начало темнеть, голову сдавил ледяной обруч. Зрение потеряло фокус. Образы начали рассыпаться в сознании.

– Лисса! Беги! – кричал Дирион из последних сил. – Лисса!

В тот момент, когда всадники окружили ее, Дирион лежал на земле, не в силах подняться. Ледяное крошево снега под ним окрасилось алым цветом. Эльфийская кровь мерцала в темноте, испуская магию, текущую в жилах ее хозяина.

Алиса: Была в сети 5 минут назад.

– Каменский! – послышался голос профессора с передних рядов. – Готовы сдавать?

– Да, – коротко ответил Даниил.

– Удачи, – пожелал Марк. – Но я все равно от тебя не отстану.