Лизу волновало лишь одно: успел ли Тимофей добраться до волостного центра. Когда под вечер пьяные песни Павла стихли, Лиза попыталась выйти из дома, чтобы добраться до покалеченного старосты. Едва открыв окно, она встретилась взглядом с бородатым детиной.

– Не велено, сударыня, – покачал головой тот.

– Не бери грех на душу, – прошептала Лиза. – Помрет человек без меня…

– Не велено! – повторил мужик, закрывая створку. – Мы к нему уж сходили… – Бородатый пьяно хихикнул. – По поручению барина вашего.

Лиза, холодея, отступила вглубь комнаты. Нащупала кровать и села. Не зажигая свечки, уставилась на узкую тускнеющую полоску неба за окном. Не оставалось ничего, кроме как лечь на кровать и ждать нового дня.

* * *

Во дворе часто грохотали копыта. Лошадиное ржание, свист нагаек и крики боли.

Лиза, так и уснувшая не раздеваясь, соскочила с кровати и прильнула к щели между ставен. С полдюжины конных солдат кружили по двору, усердно лупцуя нанятых Павлом мужиков.

– Так их! – покрикивал стоящий чуть поодаль офицер. – Будут знать! Кому положено, кому нет!

Солдаты спешились и попарно связали лежащих на земле бородачей.

– Где хозяин ваш, Павел Сергеевич?

Поручик спрыгнул на землю.

– Тут я! – с крыльца послышался возмущенный, все еще пьяный голос Павла. – Ты по какому праву мое мужичье лупишь? Это только мне можно!

– По этому поводу и приехал к тебе, Павел Сергеич! – Офицер вальяжно подошел к хозяину и, сильно понизив голос, добавил: – Есть к тебе разговор…

– Пойдем-ка, от лишних ушей… – Павел, насупившись, отступил в сторону.

Хлопнула входная дверь, и голоса переместились за стены. Лиза на цыпочках перешла к внутренней двери. Говорившие больше не таились. Павел спьяну забыл о супруге, запертой в соседней комнате.

– Ну чего там? – развязно бросил он. – Донесло на меня холопье?

– Как есть донесло, – подтвердил спокойный голос. – Забываешься, Пал Сергеич! Не те времена нынче, ох, не те! Ладно бы просто дурня того подстрелил! Все можно на случай списать. Но ты ж мне скажи: ты по какой нужде девку запорол? А?

– Какую девку?! Не порол я никого. – В голосе послышалась насмешка. – Сбежала у меня молодуха одна, это да… А пороть… Бог весть! Никого пальцем не тронул!

– Ну, ты остер, Павел! Не успели твои подручные «сбежавшую» спрятать, лежит на леднике. А то смердеть уж начала…

– Так что ж… – Павел тихо прокашлялся. На стол что-то, тяжело звякнув, упало. – А может, и не нашли никого? А?

– Может, и не нашли. – По столу чиркнуло и звякнуло уже глухо, будто упало в карман. – Вот только это не главная беда твоя, Павел Сергеич. – Офицер заговорил еще тише, так что Лиза едва разбирала слова: – В волость из самого Петербурга приехали-с. Говорят, дело о похищенных средствах расследуется. Ваш полк упоминался. И ежели вы к этому какое касательство имеете, рекомендую спрятаться понадежнее, дабы переждать напасть, так сказать…

За дверью растеклась тягучая тишина.

Пару минут спустя офицер деликатно покашлял и прошептал:

– От остальных улик настоятельно рекомендую избавиться… Да и с крепостными вопрос уладить, а то все село видело, как девка «сбегала».

Щелкнули каблуки и, часто застучав, удалились. Лиза закусила губу и прижалась лбом к двери. В комнате все еще было тихо. Наконец Павел вздохнул, встал, шаркая, дошел до комода, выдвинул ящик. Затем вернулся на место и тяжело опустился на скрипнувший стул.

Лиза легонько толкнула дверь. Заперто не было. Павел действительно забыл, что его жена в доме.

Он сидел за столом, левая рука подпирала тяжелую голову, в правой, свисающей между коленей почти до самого пола, словно приклеенный, был зажат пистолет. Лиза осторожно вышла на середину комнаты и остановилась с противоположной стороны стола.

– Павел Сергеевич… – прошептала она одними губами.

Супруг резко вскинул взгляд:

– А, явилась…

Голова вновь тяжело опустилась на ладонь.

– Я дома была. – Лиза чуть подалась вперед. – Хотела испросить разрешения на отлучку…

– Куда? – Павел воззрился на нее мутными глазами. – К старосте своему? Хе…

– Да-с, к нему. – Она поклонилась, понимая, что по-другому разрешения ей не получить.

– Ну беги, – скривился муж. – Как раз к омовению успеешь.

Лиза покачнулась и, ища поддержки, ухватилась за спинку стула.

Павел запрокинул голову и истерично захохотал, но тут же резко оборвал хохот.

– Гляди-ка! Как за простого мужика переживает! – Он зло взглянул на Лизу. – Побледнела вся разом! А за меня кто переживать будет? А?

Лиза подняла тяжелый рассеянный взгляд на мужа.

– А что у вас, Павел Сергеевич, случилось такого, что волноваться следует?

– А вот что стреляться в самую пору! – Он с грохотом вывалил на стол револьвер. – Или в петлю лезть… – Шумно выдохнув, он вновь откинулся на стуле, закрыв лицо ладонями. – Ищут меня… А если найдут, то в Сибирь на пожизненное да с конфискацией. Но то в лучшем случае. Так что и ты в стороне не останешься.

Гнус над головой Павла сыто гудел, лениво вращаясь в конусообразной воронке. Напитавшийся вчерашней жертвой, рой стал больше и гуще.

Лиза вперила в супруга острый, словно змеиное жало, взгляд:

– Так то если найдут…

– Найдут! Будь покойна! Они отстанут, если только труп мой бездыханный освидетельствуют!

– Будет им труп, – ухмыльнулась она.

Павел вздрогнул и злобно уставился на жену.

– Ты чего, ведьма, удумала?! – взвизгнул он и грохнул кулаком о стол.

– Тише! Тише. – Лиза с улыбкой посмотрела на мужа. – Можно твою душу в тело бесхозное спрятать. А после вернуть…

– В какое такое бесхозное? – Павел с натугой сглотнул.

– Так староста же помер? Ты сам сказал… Вот и тело бесхозное. Чего пропадать зря? Побудешь в нем денька три… Или Сибирь лучше?

Павел, стиснув зубы, замотал головой:

– А с моим телом-то что будет?!

– Ничего с ним не станется. Полежит в погребе на холодке, краше прежнего станет. – Лиза обошла стол и легко коснулась плеча мужа кончиками пальцев. – А как господа столичные бумагу о смерти выдадут да уедут, так и верну тебя обратно.

– Что ж мне? В мертвом теле пластом лежать?

– Почему же? Жить будешь, как жил. В теле Архипа, старосты хромого. Все лучше, чем в кандалах…

На некоторое время наступила тишина.

– Хорошо, я согласен. – Павел, хлопнув себя по коленям, встал. – Только учти, ведьмино отродье! Чуть что не так…

Холодный револьверный ствол уперся Лизе в горло.

– Торопиться надо, Павлуша… Пока тело старосты не остыло, а то нового не найдем…

Павел бессильно рухнул на стул и отмахнулся:

– Делай свое дело, да побыстрее…

Лиза широкими шагами вышла на крыльцо. Напротив стоял Тимофей, буравя двери мрачным взглядом. С правого плеча был содран рукав, а сквозь неумело наложенную повязку проступили бурые пятна.

Барыня прильнула к его уху и торопливо зашептала. Выслушав ее, Тимофей испуганно отпрянул. Затем кивнул и убежал прочь.

* * *

Вечером, в жарко натопленной бане, Лиза заперлась вместе с мужем и мертвым старостой. Павел был пьян настолько, что не узнал Тимофея, принесшего отцовское тело.

– Ложись на полати! – Лиза указала на место рядом с трупом. – Голова к голове!

– Уж больно гадко… – прошипел Павел, зыркнув на приоткрытый рот старика.

– Надо так.

Она помогла вполголоса ругающемуся мужу залезть на полку. Тот лег, коснувшись виском виска покойника.

– А зачем так жарко-то?

– Чтобы в мертвом теле жизнь затеплилась. Или ты в покойнике ждать будешь?

– Так раз ты можешь поднять мертвого, почему же не оживишь любимчика своего?

– Тело поднять можно, – кивнула Лиза. – Вот только если душа отлетела, пустое оно…

– А какая она? – глухим голосом спросил Павел. – Душа-то? На что похожа?

– На насекомое. У каждого свое, от характера зависит…

– И какое у меня? Жук-кавалерист?

Он тихо, с хрипотцой, рассмеялся.

– Увидишь, – многозначительно посулила Лиза.

Она встала рядом с телами, одну руку положив на грудь мужа, вторую – на искалеченную грудь старосты. Рокочущие заклинания, словно камни, падали на голову Павла. Неожиданно Лиза наклонилась и прижала открытый рот ко рту опешившего мужа. Звенящий рой гнуса, до этого беспокойно вившийся над Павлом, стремительно перетек в зияющее чернотой горло молодой женщины.

Он увидел это, но не смог выдавить ни звука. Туча бросилась из горла Лизы и, будто в воронку, влилась в рот лежащего рядом старосты. Тело старика забило крупной дрожью, подбрасывая на выскобленных досках, Лиза навалилась сверху, чтобы удержать его.

Павел с шумом опростался и затих. Крик вырвался из груди старосты, он закашлялся и сел, едва не ударившись лбом о низкий потолок. Над его головой, словно птица, попавшая в силки, лихорадочно металась туча гнуса.

– Ведьма… – выдохнул он хрипло. – Что за гнус надо мной вьется?!

– Душа твоя, – улыбнулась Лиза.

Староста развернулся и потянул скрюченные морщинистые руки к горлу Лизы, но те на полпути замерли. Удивленно посмотрев на них, старик перевел взгляд на бездыханное тело Павла, лежащее рядом.

– Я?.. – пробормотал он, тыкая заскорузлым пальцем в бездыханное тело. – Это же я?!

– Не ты, а тело твое. Ты теперь здесь, – ткнула Лиза тонким пальцем в сухую, украшенную двумя рваными полукружными отметинами, грудь.

Павел судорожно глотнул воздуха. Смятые легкие мертвого старосты не давали дышать как следует.

– Думаю, привыкать не стоит, – процедил он сквозь зубы. И потянулся к лежащим на лавке ситцевым порткам.

– Не те, – Лиза мягко отвела руку мужа и протянула ему другие. Домотканые.

– Точно! – сипло прохихикал Павел. – Негоже сельскому старосте в барских нарядах шастать.

Покряхтывая и придерживая грудь обеими руками, Павел вышел из бани. У самой стены, там, где были сложены сухие поленья, он сунул руку между ними и выудил холодно блеснувший в ночном мраке револьвер. Бросил мрачный взгляд на Лизу, вышедшую следом:

– Это чтобы ты не забывала.

* * *

– Барыня! – Ключница, заменившая Глашу, испуганно заглянула в комнату. – Там господа из города пожаловали!

Лиза отложила книгу в сторону.

– Проводи сюда, – велела она, оправляя траурный наряд. – Много их?

– Никогда столько не видала! Неужто все по душу барина нашего?

– Все к нему… Жаль, опоздали, но ты веди уж. Не стой.

Девка вышла, и через мгновение небольшая горница заполнилась звяканьем шпор и стуком кованых каблуков. Из вошедших выделился невысокий мужчина с рыжими всклокоченными бакенбардами и, встав перед хозяйкой, деловито прокашлялся. Всем своим видом он напоминал стрекочущего над головой кузнечика.

– В первую очередь, Лизавета Андревна, позвольте выразить от лица всех присутствующих соболезнования.

Лиза молча кивнула и протянула говорившему руку. Тот церемонно поднес ее к губам и, слегка коснувшись, словно пружина, распрямился.

– Ну а во вторую, – со вздохом, будто бы нехотя, добавил собеседник, – у нас к вашему покойному супругу остались вопросы. Ответы на которые мы надеемся получить у вас.

Лиза подняла широко распахнутые глаза:

– У меня?! Я своего мужа, дай бог, пару раз в год видела, в отпуску… Изволите знать, даже детей не нажили.

Собеседник смущенно отвел глаза в сторону и вновь прокашлялся.

– Что ж, Лизавета Андревна, супруг ваш никаких после себя вещей не оставил? Документов?

Лиза чуть отступила от стола и, повернувшись полубоком, указала на комнату мужа:

– Там, в комоде да шкафу, все личные вещи Павла Сергеича. По крайней мере те, о которых я знаю.

Старший чин едва заметно указал подбородком, и сразу четверо офицеров рванулись исполнять распоряжение.