– Все, что причитается мне по договору. Я уже объяснил, что магические документы имеют особые свойства. И не вломись в эту дверь ваша невоспитанная дочь, я согласился бы на меньшие выплаты. Однако после столь нелестных высказываний в свою сторону потребую исполнения каждого пункта, перечисленного здесь. Или…

– Или? – поторопил его отец, и я подняла на Солби голову.

– Хочу ее! – указал мужчина на меня. – Без брака, без связей с семьей. Полное пожизненное подчинение.

– Зачем я вам? – С губ сорвался легкий стон.

– У меня есть на то свои соображения, – покрутил он в руках артефакт. – К слову, вы хоть представляете, что это?

Мы с отцом поджали губы в безмолвном ожидании. Вольтер же подставил бордовый стеклянный шарик под свет, провел по нему пальцем, а затем сжал. Из-за двери прозвучал истошный крик. Я вздрогнула, узнав голос Миранды. Дернулась в ту сторону, услышав последовавшие за первым криком рыдания – и новый крик, наполненный безмерным страданием, словно ее там сжигали заживо.

– Прекратите! – Вместо того чтобы броситься помогать сестре, я положила ладонь поверх шарика и облегченно вздохнула, поняв, что больше ничего не слышу.

– Вам понравилась демонстрация, Шанри? – Вольтер по-собственнически накрыл мою кисть. Затем перевернул ее и поцеловал, словно заранее знал наши с отцом ответы.

– Вы монстр!

– Пусть так. Но именно этому монстру Миранда будет всецело принадлежать. Вижу, теперь вы действительно рады нашему знакомству.

Я попыталась вырвать свою руку из его, но лишь ощутила жжение от нагревающегося шара, почувствовала тонкие нити, проникающие мне под кожу и укореняющиеся в самой плоти. Казалось, артефакт переключался на другого человека. Словно с этого момента мог воздействовать не только на Миранду, но и на меня, ведь я тоже держала его в своих руках.

– Отпустите, – прошипела этому наглецу и, наконец сумев вырвать руку, отступила на пару шагов.

Прижала ладонь к груди. Потерла то место, где недавно чувствовалось магическое воздействие, но не обнаружила ничего странного.

– Вы… Я ошибалась! Вы намного хуже – вы чудовище! – произнесла с надрывом, страшась, что отец согласится на его предложение и отдаст меня ему.

Но ведь такого не случится. Верно? Папа не вверит ни одну из своих дочерей в руки подобного человека. Он обязательно найдет способ. Посоветуется с лучшими законниками нашего города, доберется до самого короля и потребует суда над этим ужасным мужчиной.

– Дать вам время подумать? – повернулся Вольтер к главе нашей семьи и, увидев мрачное недовольство на лице отца, добавил: – Вот и договорились: приду завтра утром. Берегите себя, Шанри. И свою сестру – тоже.

Глава 4

В библиотеку впорхнула радостная Миранда. Я вымученно улыбнулась ей и посмотрела на поникшего отца.

– Я сейчас могу чем-то помочь?

– Нет, ступай, дочка. Миранда, подойди ко мне.

– Да, папенька, – воодушевленно отозвалась сестра.

Неужели она не понимала, в какую историю нас втянула? Почему пренебрегла наставлениями родителей? Отчего повела себя неразумно, поддалась воздействию постороннего мужчины и не пришла за советом к кому-то из нас прежде, чем подписывать бумаги?

Я направилась к двери и напоследок обернулась. Надеясь на хороший исход, все же страшилась возможности стать бесправной рабыней ужасного человека. Ведь если отец не найдет выхода, исход будет плачевным.

Нельзя отдавать Миранду Вольтеру! Ее ждало восхитительное будущее. Ей предстояло блистать за нас двоих, прожить ту жизнь, о которой уже не мечтала я, и сделать все возможное, чтобы смыть с репутации нашей семьи черное пятно моего прошлого. Я желала ей самого лучшего и готова была оберегать от всего.

– Дочка, что это такое? – отец показал Миранде договор.

– Брачное соглашение, – восторженно пропела сестра и едва не захлопала в ладоши. – Ох, папенька, ты согласен? Спасибо. Спасибо огромное! Я тебя очень люблю!

Я повела головой, не желая этого слушать.

– Ты читала, что здесь написано? – потряс он бумагой.

– Конечно! Мой Вольтер обо всем позаботился. Ты ведь не хочешь оставить меня ни с чем, папенька?

Прикрыв на миг глаза, я судорожно выдохнула и быстро покинула помещение. Казалось, при малейшем неосторожном слове я все же сорвусь и наговорю Миранде много неприятных вещей, которые усугубят ситуацию.

Сестра еще юна. Неопытна. Находится в таком возрасте, когда весь мир лежит у ног и каждый поступок имеет смысл. Если любовь – то единственная и на всю жизнь. Если неудача – то ломающая судьбу. Если разлука – то разрывающая сердце.

Я помнила себя в ее годы. Тогда я думала, что на многое способна. Была категорична, не воспринимала нравоучения родителей всерьез и думала, что знаю. как лучше. Они ведь были старыми. Ничего не понимали. Казались древними, как сам мир, и потому говорили какую-то чепуху, запрещая любить того, кого я уже любила.

– Ох, Миранда, – обреченно протянула я и направилась во двор.

Заглянула там к Ши, своему орлу. Надела кожаную перчатку и, покормив своего питомца, выпустила его на свободу. Некоторое время наблюдала за тем, как птица кружит высоко в небе, а затем неторопливо пошла к окраине города. Там выбралась за его пределы, по узкой тропе взобралась на холм и приблизилась к любимому поваленному дереву. Села прямо в траву, опершись спиной о кору, и отыскала взглядом парящего в синеве орла.

– Отец найдет выход, – прошептала, глядя на Ши. – Он всегда его находил.

Грудь сдавило зловещее предчувствие. Мне хотелось куда-то бежать, что-то делать. Пусть бы Вольтер поменял свое решение! Нужно найти такую же магическую бумагу и заставить его подписать! Мы ведь сильнее. У нас связи! Когда-то я по своей глупости считала, что даже человек без титула и средств может в своей жизни все. Но это не так. Судьбы слишком легко ломаются: стоит лишь сказать неверное слово в компании знатных особ или показаться недостойной кому-то из высшего общества.

Ши приземлился на сухой сук, торчащий из ствола рядом со мной. Я погладила его перышки. Покормила. Поделилась своими переживаниями и потом снова наблюдала за его полетом в небе. Было отрадно видеть мою птичку среди дикой природы. Я давно хотела отпустить пернатика на волю, но он привык к людям и не улетал. Держался возле своей хозяйки. За этого необычного питомца в высшем обществе меня не переставали осуждать. Ведь негоже леди иметь дело с орлами!

Я до самого вечера не возвращалась домой. Называла себя трусихой, сбежавшей от проблем, и хоть и рвалась в бой, желая хоть что-то изменить, понимала: иногда лучше отойти в сторону и подождать. Иначе вновь все испорчу.

Мне не хотелось видеть сестру. Пропало желание разговаривать с матерью. А отца я и вовсе опасалась встретить, поэтому зашла в дом через черный ход и сразу отправилась в свою комнату.

В воздухе витало напряженное ожидание. Когда вернулась Миранда, я сделала вид, что сплю. А утром…

Утром жизнь разрушилась на глазах.

Уже за завтраком, увидев осунувшегося после бессонной ночи отца, поняла все. Дошла до стола на негнущихся ногах, толком ничего не ела. Смотрела на чашку горячего чая и не решалась к ней прикасаться – вдруг пальцы дрогнут. Я пролью все содержимое и, не выдержав, убегу из обеденного зала, чтобы не видеть и не слышать…

Голова опустела. В теле все будто скрутилось в тугой узел, до боли стягивающий внутренности. Я едва не скрежетала зубами от звука восторженного голоса сестры, которая почему-то была уверена в своей скорой свадьбе.

– Я хочу нежно-голубое платье, – вслух размечталась она. – Маменька, вы позволите позвать Оли и Кирану? Понимаю, кузины завистливы, однако даже с ними хочется поделиться своей радостью. Ой, а все пройдет в нашем с Вольтером имении или здесь, у вас?

«Здесь…» – мысленно повторила я и отвернулась, чтобы не показать своего отчаяния.

Она не понимала! До сих пор считала Вольтера лучшим и готова была делиться нашим имуществом, словно имела на это право. Неужели папа не провел вчера разъяснительную беседу? Почему мама позволила Миранде так размечтаться?

Я искоса посмотрела на отца. Его усталый вид, то, как он сжимал ложку, как читал утреннюю почту, стараясь не отвлекаться на лепет сестры, – все будто кричало, что он согласен с условиями договора. Будто он готов отдать дочь в руки проходимца и вручить ему большую часть своего состояния, лишаясь чуть ли не всего! Неужели не станет просить меня о помощи и не пожертвует старшей ради младшей?

Иного объяснения я не нашла. Я была рада такому отношению ко мне, но… разве могла позволить подобному случиться?

– Я согласна, – произнесла решительно и громко, чтобы папа услышал.

– На приезд кузин? – не поняла Миранда.

Отец встретился со мной взглядом. Отрицательно покачал головой, на что я поджала губы и упрямо кивнула.

– Не заставляйте все делать впопыхах и одной, – попросила тихо, уже слыша, как дрожит голос.

– Шанри, нет! – строго заявил он и даже ударил кулаком по столу.

– О чем вы? – заинтересовалась нашим разговором мама.

– О нашем будущем, – выдавила я улыбку, поняв, что больше никто ничего не знает.

Он не сказал. Не посчитал нужным, так как не хотел подобной жизни для своей дочери. Собрался лишиться почти всего, что нажил непосильным трудом, решился отдать проходимцу Солби имение, которое приносило основную прибыль, и в придачу платить ему дань из им же опустошенного кармана.

Родителям останется только постепенное разорение… И даже доверие окружающих будет подорвано после того, как отец обратится к королю за предоставлением титула такому человеку. Ведь Вольтер не справится, обязательно нас опозорит и окончательно втопчет в грязь.

Неужели только я это понимала?!

– Нужно искупать грехи прошлого, – дернула я плечом и поднялась.

Подошла к отцу. Поцеловала в висок и задержалась в таком положении, ощущая, как он порывисто схватил мои пальцы, как сжал их.

– Я люблю вас, папенька. И не нужно этих жертв. Я сильная. Я справлюсь.

– Шанри, – покачал он головой.

– Сейчас мне очень нужна поддержка, прошу!..

– Господин Эливар, к вам пожаловал мистер Солби, – в дверях обеденного зала возник дворецкий и почтительно уточнил: – Куда его проводить?

Отец глянул на меня снизу вверх. Еще раз сжал мои пальцы, показывая, что не желает принимать мой выбор. Вот только он понимал, на что обречет семью в случае иного решения. Миранда не будет счастлива. Вольтер не станет достойным. Не умея вести дела поместья, через пару лет молодая пара будет жить только на упомянутое в договоре пособие.

– В мой кабинет, – обернулся он к дворецкому.

– Мое присутствие требуется?

– Нет, – ответил папа, и в его глазах плескалось целое море сожаления. – Прости, я не нашел выход. Магические бумаги действуют по кровному родству и не расторгаются…

– Не надо, – усмехнулась я и выпрямилась. – Видимо, такова судьба.

– О чем вы? – всерьез забеспокоилась мама, повторив свой вопрос.

Я улыбнулась ей, мазнула взглядом по озадаченной сестре, подарила улыбку папе и вышла из обеденного зала. С пустой головой направилась в библиотеку. Взяла любимую книгу о путешествиях, однако не прочла оттуда ни странички. Мыслями возвращалась к вчерашнему разговору. Противилась принятому решению. Смотрела в окно и старалась не думать.

– Завтра ночью, – вскоре подошел ко мне папа. – Ты уверена?

– Да.

Нет, я не была уверена! Я не хотела жертвовать собой и становиться игрушкой в чужих руках. Каждую секунду я порывалась сорваться с места и пойти прочь не останавливаясь. Меня разрывало противоречие: я сама приняла решение сама, но все во мне противилось ему. Головой я понимала, что в данной ситуации обойтись малой кровью правильнее, но… почему эта кровь должна быть моей?!

Так прошло два дня. Наступила ночь…