– От эмоций и настроения зависит наша концентрация, контроль и многое другое. Вам это объяснять на базовом курсе применения конструктов. Кстати, вести его будет Мария, уверен, ты станешь ее любимчиком, – ехидно заметил Роман, и Мирослав не удержался от смешка. – В результате инспекции группа обнаружила в училище запрещённое лабораторное оборудование, возможно, именно из-за его применения и появился один из искаженных.

– А возможно, и оба, – подсказал Мирослав. – Но это утверждать еще рано. В любом случае тебе придется учитывать опасность для себя лично. Именно поэтому, а не из-за неверия в твои силы, я и предлагаю отказаться от участия в турнире. Отучись нормально, выпустись, а после ты с дружками отправишься в академию.

– Учитывая, что там допускается ведение собственных боевых подразделений, ты даже сможешь использовать старых служащих, хотя я, конечно, рекомендую тебе не привязываться к одногруппникам, а использовать профессиональных военных, – уточнил Роман. – Это сейчас получилось естественно и весело. А когда вы будете в академии, любой перевес станет существенным. И таковым может стать, например, грамотный денщик. Или десятники.

– Если позволите, я буду рассчитывать на Строгонова, – проговорил я.

– Почему нет, – через несколько секунд раздумий проговорил Мирослав. – После окончания училища, естественно. А пока доучись как следует. Завтра будет елка, и пятеро лучших курсантов приглашены императором в зимний, на прием. Естественно, с самодержцем встретиться вряд ли удастся, но засветиться при дворе вы должны. Да и нас не поймут, если мой внук и преемник Бронислава, добившийся таких результатов, не покажется на главной новогодней елке.

– Может, не надо? – пробормотал я, понимая, что меня там кто-нибудь и узнать может. Я и так на фото попал… от репортеров чуть ли не прятаться пришлось, постоянно нося шлем. А уж на приеме и вовсе не скрыться.

– Надо-надо. Не волнуйся, все будет в порядке, – отмахнулся Мирослав. – Вы, дети, будете лишь на открытой части мероприятия. Которую редко посещают высокие персоны. Вот если бы ты уже был признан сыном Бронислава, да еще и являлся наследником рода, тогда да. Не миновать тебе закрытой части празднества, на которой появится лично император. А так… отдохнешь, посмотришь на людей. Себя покажешь.

– Надо бы им провести пару уроков хорошего тона, до елки, – со вздохом заметил Роман. – А то еще отчебучат чего-нибудь. И ведь уже не дети, прошли инициацию… позора не оберёшься.

– Верно подмечено. Вот ты этим и займись, – приказал Мирослав. – Александр, ты хочешь пойти со своими взводными или у тебя какие-то другие предпочтения? Сразу скажу, кралю свою рыжую не бери. А то мне о вашей связи докладывали, и такие слухи роду Суворовых не нужны. Дело, конечно, молодое, но пусть оно останется в училище.

– Понял, ваше сиятельство. Тогда ротные. Ну и наставника к нам приставить… а то не дай бог чего, – пробормотал я.

– А ведь верно мыслишь, – кивнул Мирослав, посмотрев на сына. – Хорошо, пусть Васька за ними присмотрит. Но отвечаешь за их поведение все равно ты, Роман. Не дай бог… в общем, ты меня понял. Не опозорьте имя Суворовых!

Глава 3

– Стройся на инструктаж, – скомандовал Василий, хотя прям строиться нам пятерым особой нужды не было. – В программу посещения будет входить открытый банкет, новогоднее поздравление от императора, танцы и… общение со сверстниками. Вопросы есть?

– Разрешите? – спросил я и, дождавшись кивка, продолжил: – Тут проблема, я танцевать не умею. Совсем.

– Вот как… ну да, возьми потом спецкурс, партнершу тебе найти, думаю, не проблема будет, – сказал Строганов, недолго думая. – А пока просто держись подальше от дам. Вы, кадеты, прося девушку выйти с вами на танец, таким образом проявляете свою удаль. А можно ее и не проявлять. Особенно когда есть реальный шанс опростоволоситься и попасть в неудобную ситуацию.

– Значит так, не нажираться. Во всех смыслах. Перед поездкой будет легкий перекус. Всем сходить до уборной, чтоб там по углам не мяться. В занавески не высмаркиваться, девок за жопу не хватать… а то можно и головы лишиться, – проговорил Василий и строго посмотрел на нас, когда парни, не удержавшись, засмеялись. – Это, блин, не шутка. Оскорбите какую-нибудь княжну своим неуважением и можете попрощаться и с возможным дворянством, и с учебой. Хотите девок мять – идите вон… даже не к ведьмам, а в бордель, они для этого и существуют.

– Ну, то есть стоять, не трогать, не смотреть, не пущать? – спросил Таран.

– Именно, кроме последнего пункта. Вы четверо по статусу – простолюдины, да и вы ваше сиятельство только на бумаге. Вот училище окончите – тогда да, – ответил Строганов, судя по внешнему виду, он сам был не в восторге от идеи посещения светского мероприятия и, что на нем делать, представлял очень слабо. Впрочем, как и все мы.

Самое забавное – других инструкций, как и нормальных разъяснений, получить нам было неоткуда, а эти сводились к «ведите себя прилично и не выступайте». Что было, мягко скажем, сомнительно. Повезет, если нас и в самом деле будут воспринимать как детей, хотя из нашей компании более-менее на это тянет разве что Леха, ну, может, еще Максим, чутка.

После второго похищения с меня сняли все устройства, работающие на резонансе и заменили браслетом с радиопередатчиком. Заодно пояснили, что искаженный блокировал сигналы и обрушил связь так же, как до этого делал Берегов, старый безопасник Меньшикова.

Князя, к слову, пока не нашли, хотя с момента исчезновения прошло уже два дня, а это не та фигура, которой можно пренебречь. В результате род Меньшиковых, в котором пропали и глава, и второй сын, сократился до единственного мужчины и наследника – Дмитрия Авраамовича, который теперь находился под неусыпным контролем.

Мне обо всем этом рассказал Роман, провожая из особняка и дав то же напутствие, что и «дед», не посрамить имя Суворовых. Отлично, блин, вопрос, как еще это сделать? Морально я настроился стоять столбом и улыбаться, не реагируя на провокации, если они, конечно, не будут заходить слишком далеко.

– Оружие сдать, – приказал Строганов перед погрузкой в автобус. Ножи были у всех, а Таран вообще вытянул из-за пояса нечто, больше всего напоминающее тесак. – Все оружие, вас, граф, это тоже касается.

Грустно вздохнув, я снял пояс с шестью гранатами и однозарядной ракетницей, к которой прикипел душой. Чем заслужил уважительные взгляды и легкий свист от Шебутнова, но затем Василий гневно посмотрел на Максима, и вот тут удивились уже все. Пара гранат, несколько патронов, трубка с пружиной для пуска, какие-то шарики, несколько батареек, фольга, спица… Краснов выкладывал свой арсенал больше минуты. Прямо от сердца отрывал.

– Барахольщик, ну и зачем тебе все это? – хмыкнул Василий.

– Ну а вдруг? Всякое может пригодиться, – пожал плечами Макс, похудевший на пару килограммов.

Но куда больше мы удивились, да и порадовались, не без этого, когда, дойдя до автобуса, увидели стоящих перед ним девушек. Пятерка ведьм с факультета ускоренного обучения. Те самые боевые подруги, которые вместе с нами отбивали крепость и участвовали во всех штурмах.

Девушки, как и мы, были одеты в официальную форму училища, только вместо брюк – юбки. Единственное, чем они могли выделиться, – украшения, и я сразу заметил на Ленке кулончик, который ей собирался подарить Шебутной. Не удержался-таки парень, впрочем, они уже в таких отношениях что можно не тормозить. Остальные были в дешевой бижутерии, если не считать Мальвину, где-то доставшую настоящие серьги с синими камушками, хоть и не крупными. Надо Лисичкиной тоже что-нибудь подарить, а то чего рыжая без украшений. Хоть она и так красавица.

– Ого, вы с нами? – удивленно спросил Василий, явно удивившись и обрадовавшись не меньше нас.

– Все верно. Его сиятельство распорядился выделить пять дополнительных мест для девушек, – ответила Мария, подарившая мне томный взгляд. Хм, кажется, Ангелина это заметила и даже чуть напряглась. Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления – улыбаемся и машем.

– Отлично, значит, у наших ребят и компания будет, и повод за другими не ухлестывать, – с облегчением выдохнул Строганов.

– Я ему поухлестываю, – тихо проговорила Жарская, но услышали это все и заулыбались, представляя, что со щуплым и не слишком высоким Шебутновым может сделать ведьма, не только владеющая резонансом, но и с накачанным атлетичным телом. Да еще и выше него на голову.

– Заходим, по местам, – приказал Василий, и мы гурьбой завалились в микроавтобус. Места, правда, все равно осталось с избытком – двенадцать человек на двадцать с лишним сидений. Можно было хоть по одному на диван садиться, но мы разбились по парам. Под сердитым взглядом Строгонова Леха, попробовавший пересесть к Жарской, тут же приземлился обратно – рядом со мной.

– Ну и зачем нам тогда вместе ехать, – пробормотал он, оглядываясь на хихикающих девушек.

– Мы училище представляем, а не самих себя, – ответил я, расслабленно откинувшись на спинку сиденья. – Кстати, нам реально повезло, что едем скопом. Десять человек – это уже такая компания, самодостаточная.

– Ну, я б вообще предпочел вдвоем, и никуда не ехать, – заметил Шебутнов, у которого после празднования победы в военных играх сорвало голову. Ну, хоть финансами нашими он продолжал заниматься исправно, уже хорошо. За прошедшие два месяца Зяма сумел вернуть только четверть от всех долгов, и у меня было что-то порядка двухсот рублей. Более чем приличные деньги для кадета-интернатовца. А вот для взрослого и тем более благородного – копье. А ведь осталось полгода до выпуска, надо уже думать над получением источника дохода.

– Ух ты, красота какая! – послышался голос одной из девушек, и я невольно вывалился из медитации, повернувшись к окну.

Улицы Петрограда, богато украшенные к новогоднему празднику, переливались огнями гирлянд. Во дворах и на небольших площадях, мимо которых мы проезжали, были установлены нарядные елки, а ребятня и взрослые ходили в полушубках с блестками на воротниках и рукавах. То и дело встречались синие кафтаны Деда Мороза и Снегурочки.

– И вправду красиво, – признал я, впервые увидев этот мир в новых ярких красках. А то в училище, где коричневая грязь полигона, серая снежная грязь, черно-серая грязь лесов и серое небо сливались в одну кляксу, даже забывалось о том, что в мире существуют другие краски.

– Будьте готовы к высадке, далеко от старших и друг от друга не отходить, на вызовы не отвечать, – в очередной раз повторил Василий. Нервничает, и не зря.

– Кто испортит праздник, будет неделю сортиры мыть, – предупредил я, охладив горячие головы. – У нас есть наставник – пусть он разруливает ситуацию.

– Мы знаешь, не очень на детей тянем, – хмыкнул, повернувшись ко мне, Таран. – И за слова отвечать придется. Так и так.

– Вы кадеты, по законам империи несовершеннолетние до выпуска. Так что не смейте ставить репутацию училища и рода Суворовых под угрозу своим поведением, – строго произнесла Мария, обращаясь к девушкам, но и нас явно имея в виду. В общем, накручивали нам хвосты по полной программе. Правда, стоило высадиться в нескольких кварталах от адмиралтейской набережной, и у большинства в нашей группе все советы тут же выветрились из головы.

Шум, детские радостные крики, взрывы шутих и фейерверков, многоголосый радостный гомон и новогоднее настроение ворвались в салон автобуса, стоило открыться дверям. Запах пороха и мандаринов, а еще чего-то кисло-сладкого, от чего мгновенно закружилась голова. И море прожекторов, освещающих шары в небе.

А выше многочисленные синие огни двигателей. Похоже, сегодня празднуют далеко не все – войска все так же несут службу, охраняя покой столицы. Хотя сегодняшней ночью никакого покоя в ней не предвидится. Наоборот, шум, праздник и веселье, которое будет длиться до самого утра.

Вдоль набережной плыли ярко украшенные прогулочные катера, яхты и частные лодочки, с которых громыхала музыка. От джаза до синтвейва, в зависимости от возраста собравшихся на суденышке. А небеса вспарывали многочисленные диско-шары и разноцветные прожекторы.