Я считал, что, если старший сын, занимающий сейчас должность вице-председателя, займет пост своего отца, он как минимум переведет меня на должность главы департамента или даже выше. Я даже грезил, что мне может повезти и я стану заместителем директора одной из дочерних компаний.

Но в конце концов мечта лакея превратиться в дворецкого осталась лишь мечтой. Чтобы подобное случилось, нужно иметь подобающее происхождение и статус.

А простой лакей навечно останется лакеем. Говорят, конечно, что после окончания эпохи Чосон, когда классовая система исчезла, люди все сравнялись, но для простых служащих, работающих за зарплату, ничего не изменилось.

Просто классовая система преобразовалась и теперь основывается на академическом бэкграунде и личных связях, а не на кровных узах.

Дерьмо.

Чертов мир, где даже слуга должен выйти из стен университета с богатой историей.

В каком же я дерьме.

* * *

Под ужасающими взглядами двух мужчин я распаковывал в отеле свой багаж.

– Секретарь, поспите вдоволь до завтрашнего утра, когда банк откроется.

В самолете я не смог сомкнуть глаз.

Не мог уснуть, взволнованный тем, что меня наконец повысили до дворецкого, представлял себе счастливое будущее, которое вот-вот развернется передо мной.

И сейчас, лежа в кровати отеля, я снова не мог уснуть. При мысли о том, что завтра утром моя жизнь, которую я так отчаянно старался прожить, закончится, меня одолевал страх.

Я провел в кровати три или четыре часа с закрытыми глазами, но в конце концов просто встал.

На дворе стояла глубокая ночь. Сотрудники секретариата, нет, решалы, должно быть, крепко спали.

Чтобы выжить, нужно сбежать.

Взяв с собой только бумажник и паспорт, я открыл дверь номера.

Тихо, стараясь ступать бесшумно, я шел к лифту и вдруг услышал знакомую корейскую речь:

– Секретарь, куда же вы?

У меня снова закружилась голова.

Они ни за что не оставят меня в покое.

– А, собираюсь немного выпить в баре. Похоже, из-за смены часовых поясов я так и не смогу заснуть.

– Хорошо. Мне тоже нужно выпить. Идемте тогда вместе.

– Все в порядке. Отдыхайте. Я быстро.

Когда я спокойно улыбнулся ему, как будто не считал дело хоть на долю серьезным, уголок его рта приподнялся.

– Слушай, мужик. Ты ведь уже догадался, верно? Хватит ломать комедию. Ходят слухи, что ты умный малый. А значит, должен понимать, что завтра – день твоих похорон, а?

Не думал, что он выложит все так открыто.

Я понимал, что моя смерть неизбежна, но, когда услышал об этом из его уст, сердце чуть не остановилось.

– Не думай о том, чтобы сбежать. Просто хорошенько выспись в своей комнате. Я вызову тебе массажистку. Расслабься и хорошенько ей всади. Что еще нужно в жизни мужчины? Считай, тебе повезло, что сможешь развлечься с красоткой в свой последний день. Быстро иди обратно.

Поскольку он говорил откровенно, я решил ответить тем же:

– Слушай. Давай поговорим? Вам тоже это будет только на пользу.

– А что? Хочешь забрать деньги из банка и разделить?

Полнейшее дерьмо. Он читает все мои мысли.

– Нет, просто заберите их себе. Я сниму их и целиком отдам вам. Там больше триллиона^[10]вон. Они изменят ваши жизни.

– Кха-ха-ха. Да уж. Да он круче гадалки.

– Что? О чем ты?

– Председатель говорил, что ты точно скажешь что-то подобное.

Председатель? Выходит, меня в качестве козла отпущения выбрал он, а не вице-председатель?

Это я сопровождал женщин, забеременевших от председателя, в клинику на аборты. Это я уладил дело, хоть и пришлось вытерпеть пощечину от ночной бабочки. Разве не следовало бы оставить меня в живых, приняв во внимание все дерьмо, что я убрал?

Мужчина посмотрел на мое отрешенное лицо и сказал:

– Мужик, один триллион вон? И что мне с ними делать?

– Имея их, ты сможешь летать на частном самолете. А в гараже выстроить в ряд спортивные автомобили стоимостью в сотни миллионов вон и менять их по дням недели.

Даже после того как я описал ему такие возможности роскошной жизни, его ответ остался неизменным.

– Вот именно поэтому умный парень вроде тебя в конце концов ошибся. Слушай внимательно, мужик. Моя годовая зарплата – двести миллионов^[11]. Также компания подогнала мне «мерс». И, конечно же, квартиру площадью сто тридцать квадратов. Мне сейчас тридцать три. И я могу жить, никому не завидуя. Думаешь, есть что-то еще, чего я могу желать?

– Т-ты… Гребаный идиот…

– Да, мы немного глуповаты. Но не настолько, чтобы разевать рот на кусок, который не сможем проглотить.

– Вы, чертовы ублюдки. Я что, пытался украсть деньги председателя? В чем я вообще провинился? Вы просто убиваете обычного мальчика на побегушках!

Я кричал на весь коридор отеля, но мои вопли возвращались ко мне лишь пустым эхом.

– Не вопи! Говорю же, мы тоже в курсе. И что с того? Мы тоже всего лишь прислуга. Раз уж получаем плату, то должны и отрабатывать. Прекрати.

– Давай просто позвоним председателю.

– Очнись. Ты же всего лишь зам, как смеешь даже думать об этом?

– Тогда вы позвоните. Выполнив то, что мне поручили, я просто уйду на дно. Затаюсь где-нибудь в Южной Америке или Восточной Европе и не буду вылезать оттуда до самой смерти. Прошу, помоги мне всего один раз.

– Мда, вроде мужик, а разнылся. Давай уже прекратим, – поставил точку в разговоре мужчина, которому, казалось, надоело болтать среди ночи. – Хватит бесполезных мыслей, просто иди спать. Нужно и о родителях подумать.

Одна эта фраза кинжалом пронзила мое сердце. Я сел на пол перед лифтом. Они взяли заложников. Тех, с кем все точно сработает.

Они совершенно точно знают, как я живу.

У меня не слишком хорошие отношения с женой.

Я женился на девушке, которая влюбилась в мою визитку, увидев, что я работаю в ключевом отделе «Сунъян Групп» и имею блестящие перспективы.

Но вскоре после этого она узнала о специфике моей работы и стала смотреть на меня с явным презрением.

Конечно, причина отсутствия детей тоже частично заключалась в этом.

На официальных мероприятиях мы улыбались и вели себя, как муж и жена, но на этом все. Дома мы были друг другу как чужие.

Каждый из нас просто выполнял свой долг.

Я приносил домой зарплату, а жена ничем не отличалась от домработницы, которая готовила еду, стирала и убиралась в доме.

Хотя мы все никак не решались поднять этот вопрос, в душе у каждого уже давно жило слово «развод».

Родители гораздо больше подходили на роль заложников, чем такая жена.

Если я не сделаю все, что от меня требуется, в Молдове и не умру, вместо меня погибнут они. В ДТП, пожаре или просто исчезнут.

Больше вариантов у меня не было.

Мужчина, глядя на мой изможденный вид, усмехнулся:

– Вот видишь? Надо было делать, как я предлагал. Вызвать массажистку и хорошенько с ней развлечься. А теперь от беспокойства о родителях у тебя даже не встанет, да? Хватит длинных разговоров. Иди спать.

* * *

На следующий день двое мужчин, увидев, что я стал больше напоминать труп, чем человека, нахмурились:

– Эй, не унывай. Разве так выглядит богач с состоянием в триллион вон?

Теперь у меня не оставалось сил даже сказать что-то в ответ.

Я вошел в банк, как они мне и сказали. Повертел как следует лицом, чтобы по возможности остаться на камерах видеонаблюдения, и вышел с тонкой карточкой Master Card, символизирующей электронный счет.

– Ты отлично потрудился. За твою заслугу… Нет, за твою жизнь председатель щедро заплатит. О семье не беспокойся. Он похлопочет, и твои родители получат щедрую компенсацию, а жена сможет уехать в Штаты и жить там припеваючи.

Несет чушь до самого конца.

Разве может семья сотрудника, совершившего подобное, получить такие преференции?

Конечно, они не выплатят им мое выходное пособие и даже, наоборот, подадут в суд, чтобы конфисковать у них все мое имущество, не оставив ни копейки.

Отличительная черта чеболей^[12]– полное отсутствие человечности по отношению к другим людям. Я не раз своими же глазами видел, как они поднимали шум, потому что им было жалко выплатить даже сущие копейки вроде миллиона вон^[13]рабочему, который пострадал во время усердной работы на них.

Под конвоем двоих мужчин я направился к тихому берегу озера.

Это и есть моя могила?

Или ею станет дно ослепительно-голубого озера?

Посмотрев некоторое время на воду, я повернул голову и увидел в руках у одного из мужчин пистолет.

Поскольку я уже мысленно попрощался со всеми, то думал, что встречу смерть спокойно и решительно. Но в тот момент, когда увидел пистолет, во мне в последний раз встрепенулся инстинкт самосохранения.

Сам того не осознавая, я опустился перед мужчиной на колени и схватил его за ногу.

– Пожалуйста! Прошу! Не убивай меня, прошу!

– Смотрел фильм «Особо опасен»?

– Я ведь все равно не могу вернуться в Корею… Останусь здесь, нет, проведу остаток жизни где-нибудь в глуши в Южной Америке или в Африке. А ты просто скажешь, что убил меня, а?

Стоя на коленях, я умолял снова и снова, но этот чертов ублюдок продолжал болтать:

– Там еще красотка Анджелина Джоли была… А главный герой фильма каждый раз, когда кого-то убивает, говорит «I am sorry»^[14].

– Я ведь никакого смертного греха не совершил. Достаточно будет, если я просто исчезну без вести! Черт побери!

– Поэтому мне тоже хотелось разок это сказать.

Этот гребаный ублюдок направил пистолет прямо мне в голову.

Твою мать.

Я даже представить себе не мог, что последним, что я услышу перед смертью, будет строчка из какого-то фильма.

– I am sorry.

Пуф!

Глава 2
День рождения главы корпорации

– Ыкх!

Опять тот же сон.

Каждую ночь я снова и снова прокручивал во сне произошедшие ровно три месяца назад события.

Каждый без исключения день мне приходилось просыпаться с яркими воспоминаниями того пугающего момента смерти. И совершенно непонятно, ради чего все это… Я всего лишь надеялся, что этот сон не будет повторяться до самого конца моей жизни.

Без десяти минут шесть.

Прежде чем прозвенел будильник, установленный на шесть часов, я отключил его и сел в постели.

Встав с кровати, я снял пижаму. Затем зашел в ванную, примыкающую к спальне, и быстро принял душ.

Переодевшись в школьную форму, я вышел из спальни. Парень, которого я должен считать старшим братом, спал в комнате напротив моей и пока не собирался просыпаться.

Когда я спустился в гостиную, преодолев примерно тридцать ступенек, мне в нос ударил запах супа из ростков фасоли.

На кухне домработница старательно готовила завтрак.

Суп из ростков фасоли обязателен в меню завтрака. А все потому, что мужчина, которого я должен считать отцом, каждый без исключения день пьет алкоголь.

Когда я открыл входную дверь, ярко-зеленая трава блестела, словно впитывая лучи раннего летнего солнца.

Подобрав три газеты, валявшиеся в саду, я тихо вернулся в свою спальню на втором этаже.

Там я медленно прочел одну газету про экономику и два ежедневных издания.

На первых полосах были размещены крупные фотографии беспорядочных демонстраций с применением слезоточивого газа и коктейлей Молотова.

26 июня 1987 года.

Демонстрации продолжатся сегодня. И до 29 июня, пока президент Пятой республики^[15]не объявит о капитуляции.

Дочитав до конца, в том числе и объявления, я сложил газеты.

– Доджун.

Работавшая внизу домработница, возможно, почувствовав мое присутствие, постучала в дверь комнаты, держа в руках поднос со стаканом молока и чашкой кофе.

Имя, которое принадлежит мне уже три месяца.

Джин Доджун.

Я еще не привык к нему.

– Необязательно было приносить. Я могу просто спуститься и поесть…