Шарлотта Линк: Утес чайки

Tok. Национальный бестселлер. Германия

Charlotte Link

DIE SUCHE

Die Suche by Charlotte Link © 2018 by Blanvalet Verlag, a division of Penguin Random House Verlagsgruppe GmbH, München, Germany

© Боченкова О., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2025

Ноябрь 2013 года

1

Было темно и холодно. Поезд до Скарборо ушел буквально у нее из-под носа. Тот самый, который они выбирали с отцом. Ханна поклялась, что успеет на него.

– Хотя бы на этот раз будь пунктуальна, – сказал Райан, отец. – Я совсем не уверен, что отпускать тебя в Халл одну – хорошая идея.

– Но бабушка ждет меня. У нее день рождения.

– Ты и бабушка! Я правда не понимаю, как ты…

Райан проглотил остаток фразы. Бабушка Ханны – его мать, их отношения всегда оставляли желать лучшего. Ханна не знала, как так получилось, но, поскольку с ее отцом никто не ладил, подозревала, что дело, скорее, в нем.

Райан часто бывал груб с людьми. И ходил мрачный – его обычное состояние. Даже жена его не вынесла. Скрылась в неизвестном направлении, когда Ханне было четыре года.

И вот теперь, в дождливый субботний ноябрьский день, Райану пришлось отпустить четырнадцатилетнюю дочь одну в Кингс-апон-Халл. Поездом. Чтобы она навестила бабушку в день ее рождения. При этом Райан ясно давал понять, что эта затея ему не по душе.

– Ты вечно витаешь в облаках. Ты такая непунктуальная, ничего не можешь довести до ума… Беспокоюсь, как бы чего не вышло.

Ханна знала, что отец ей не доверяет, но на этот раз не дала себя запугать. Умоляла, ныла – и наконец добилась своего.

Вместе они выбрали поезд из Скарборо до Халла и обратно. В Скарборо Райан предполагал забрать дочь на машине и отвезти в Стейнтондейл, где они жили, – маленький городок, куда редко ходили автобусы.

Но обратный поезд до Скарборо ушел, и с этим ничего не поделать. Ханна стояла на платформе и глотала слезы. Как так могло получиться? Она решила на этот раз не разочаровывать отца, доказать, что на нее можно положиться. Что она достаточно взрослая и самостоятельная. Но вместо этого в точности подтвердила его худшие предубеждения…

Ханна вытерла глаза. Слезами здесь не поможешь. Она поговорила с кондуктором на платформе и выяснила, что следующий поезд до Скарборо будет почти через два часа. Потом достала телефон и позвонила отцу, который работал в клининговой компании и в тот день нарочно напросился на дежурство.

Как и ожидалось, отец отреагировал в резком тоне:

– Я думал забрать тебя в четверть восьмого! И где мне теперь околачиваться почти два часа, скажи на милость? Мы заканчиваем в семь. Господи, Ханна, ну почему каждый раз одно и то же? Неужели так сложно хотя бы один раз вовремя выйти?

Ханна сглотнула. Что она должна была на это сказать? В последний момент бабушка попросила вынуть белье из стиральной машины и положить в корзину. Может, это и была та решающая пара минут, которой ей не хватило…

Так или иначе, факт оставался фактом. Ханна проявила легкомыслие и недальновидность, как и всегда.

– Как и всегда! – закончил отец очередную лекцию, бóльшая часть которой пролетела мимо ушей Ханны. – И знаешь что? Теперь думай сама, как будешь добираться домой! Мне надоело потакать твоим странностям.

С этими словами он дал отбой.

Ханна задумалась, что ей теперь делать. Медленно спустилась с платформы, прошла через здание вокзала и остановилась возле кафе. У нее было немного денег. Достаточно, чтобы посидеть за столиком со стаканом колы и маффином, скоротать время… Боже, как это по-взрослому! Но Ханна вспомнила строгий голос отца, и на глаза снова навернулись слезы. Лучше вернуться к бабушке, она утешит.

Она вышла на привокзальную площадь. В ранний субботний вечер движение на четырехполосной Ференсуэй было не менее оживленным, чем в обычный рабочий день. Сгустились сумерки, в холодном воздухе висел мелкий дождь. Ханна поежилась. Самое печальное в этой ситуации, что отец опять оказался прав. Ужасно! Как теперь убедить его, что она больше не маленькая глупая девочка?

Райан вечно изводил ее своими придирками и упреками. Ханна спрашивала себя, какой была бы ее жизнь, если б мама их не оставила? Она плохо ее помнила, но на фотографиях мама выглядела молодой и очень красивой. У нее была такая ласковая улыбка… Где-то Ханна понимала, почему такая женщина рассталась с Райаном, но зачем было так далеко ехать?

– В Австралии как будто, – буркнул отец, когда однажды Ханна спросила его, где сейчас мама. – У нее там родственники.

За десять лет мама так и не объявилась.

Ханна вставила в уши наушники от смартфона. Грохочущая музыка заглушила звуки улицы, даже сердитый голос Райана, все еще звучавший у нее в голове.

Ханна их почти никогда не вынимала. Даже когда у отца имелись все основания для недовольства. Музыка позволяла отгородиться от проблем внешнего мира – на какое-то время, во всяком случае. Потому что проблемы никуда не исчезали, возвращались снова и снова.

Ханна вздрогнула, когда кто-то хлопнул ее по плечу. Развернулась и вытащила наушники из ушей. Посмотрела в темные глаза молодого человека.

– Ханна? – спросил он. – Ханна Касуэлл?

– Да?

Она не сразу узнала его из-за капюшона и мокрых прядей волос, падавших на глаза.

– Прости, не хотел тебя пугать. Я несколько раз окликал тебя, но ты не отзывалась.

Теперь она видела, кто перед ней. Кевин Бент жил в бывшей фермерской усадьбе в Стейнтондейле, всего в нескольких милях от Ханны, с матерью и старшим братом. Отца в семье не было, и никто толком не знал, что с ним сталось. Райан говорил о Бентах не иначе как с глубоким презрением и строго запрещал дочери водиться с кем-либо из сыновей.

Что он мог против них иметь, Ханна не понимала. Миссис Бент оставляла о себе самое положительное впечатление. Разве была она виновата в том, что страдала рассеянным склерозом, передвигалась только в инвалидном кресле и не имела ни малейшей возможности заниматься фермой? Бенты жили на пособие, но в этом нельзя было винить ни мать, ни мальчиков.

– Привет, Кевин, – ответила Ханна.

Она надеялась, что он не заметит следов слез на ее щеках. В конце концов, Кевину девятнадцать лет. Ханне не хотелось выглядеть в его глазах маленькой заплаканной девочкой.

– Ты здесь совсем одна? – спросил он.

Ханна кивнула:

– Да, и мой поезд только что ушел.

Кевин помахал ключами от машины:

– Могу подвезти. Правда, только до Скарборо… Мне нужно в Кроптон, повидаться с друзьями.

Ханна задумалась. Если она поедет с Кевином прямо сейчас, будет в Скарборо в оговоренное с отцом время. И совсем не обязательно сообщать Райану, кто ее подвез. По дороге она что-нибудь придумает на эту тему. Райан, пожалуй, будет даже впечатлен тем, что Ханне, несмотря ни на что, удалось уложиться в график.

– Но для тебя это большой крюк, – заметила она. – Ты доберешься до Кроптона гораздо быстрее, если поедешь не через Скарборо.

Кевин пожал плечами:

– Четверть часа разницы, не больше.

Ханна подумала, что гораздо больше, но возражать не стала. Она чувствовала себя польщенной. Красавец Кевин согласен ради нее потерять кучу времени… Неужели он так заинтересован в ее компании? Ханна с трудом могла себе это представить. Кто она такая, в самом деле? Серая мышка, которой до сих пор не заинтересовался ни один мальчик…

– Так ты едешь или нет?

Ханна взяла себя в руки. В чем она была уверена на все сто, так это в том, что, если сейчас откажется, потом будет жалеть.

– Да. Очень мило с твоей стороны.

Вместе они перешли улицу и оказались на большой парковке, полной машин. Кевин достал карточку и расплатился через автомат, а затем повел Ханну через парковку к маленькому, потрепанному, но сверкающему чистотой «Фиату». Открыл дверцу, и Ханна проскользнула на пассажирское сиденье, испытывая огромное облегчение от того, что ситуация разрешилась.

Отец не узнает, что она поехала с Кевином Бентом. По какой-то непонятной причине Райан следовал твердому убеждению, что все Бенты – закоренелые преступники, отпетые бездельники, воры, мошенники, а то и того хуже.

На самом деле брат Кевина восемь лет тому назад действительно привлек внимание полиции. Тогда расследовали дело об изнасиловании пятнадцатилетней девушки, которую некие молодые люди уговорили пойти с ними по дороге из школы, а затем насиловали ее в течение нескольких часов в заброшенном здании фабрики. Брат Кевина, тогда шестнадцатилетний, всячески отрицал свою причастность к преступлению. У полиции против него так ничего и не нашлось, что, конечно, не убедило Райана.

– Разумеется, он был с ними, – сказал он. – Полиция не зря им интересовалась. Жаль, что они не смогли ничего доказать. Но этим парням место за решеткой.

Кевин завел двигатель. Они выехали с парковки и влились в плотный поток машин на Ференсуэй.

– Ты подросла, – заметил Кевин. – Я не сразу узнал тебя.

Ханна покраснела.

– Да, я… – (Господи, как можно быть такой неуклюжей!) – В апреле следующего года мне исполнится пятнадцать.

– Черт возьми!

Ханна быстро скосила глаза на Кевина. Он ухмылялся, ясное дело. Она же говорит как школьница, считающая месяцы до следующего дня рождения…

«Забудь об этом, Ханна, – сказала она себе. – Эти попытки произвести на него впечатление ни к чему не приведут. Он доброжелателен, только и всего. Потому и взял тебя с собой, хотя ты ровным счетом ничего для него не значишь. И не будешь значить никогда при таком поведении».

Они молча приближались к границе города. Свернули на А165 – трассу, которая вела в Скарборо. Их путь пролегал в двух шагах от моря, с тянущимися вдоль дороги потрепанными всеми ветрами живыми изгородями, сейчас скрытыми от глаз темнотой.

Движение все еще было оживленным. Они ехали в непрерывающемся потоке машин, выстроившихся на соседней полосе в бесконечную колонну. И так почти полтора часа. В салоне было тепло и уютно, но Ханна чувствовала себя напряженно и уже жалела, что не стала дожидаться следующего поезда.

Она сидела в машине с одним из самых симпатичных парней в Скарборо и знала, что не одна она так считает. О Кевине много было разговоров, и в школе, и в социальных сетях, где общались девочки из окружения Ханны. Любая из них отдала бы все за свидание с ним. Кевин часто менял подруг, но на данный момент считался свободным. Что, конечно, не исключало кратковременных случайных романов.

Ханна понимала, сколько девочек хотели бы сейчас оказаться на ее месте, и осознавала не менее ясно, что не становится от этого менее безнадежной. Она не считала себя привлекательной: несколько лишних фунтов на бедрах, по-детски припухлые щеки и совершенно невозможная одежда…

Что ей носить, решал отец. Денег Касуэллам вечно не хватало, поэтому выбор определялся прежде всего дешевизной покупки. Результат соответствующий – бесформенные тряпки, приходившие в полную негодность уже после нескольких стирок. И всегда хотя бы на размер больше, чтобы не так часто тратиться на обновки.

– Что ты делала в Халле? – вдруг спросил Кевин. – Так далеко от дома…

– Ездила в гости к бабушке, она там живет.

– И отец отпустил тебя одну?

В Стейнтондейле все знали, что дочь Райана Касуэлла шагу не ступит без разрешения отца. Как будто иначе при первом удобном случае она могла убежать в Австралию, как это сделала миссис Касуэлл десять лет тому назад.

– С отцом все не так просто, – призналась Ханна. – Он не хотел отпускать меня. Боялся, что я опять что-нибудь напутаю. И хуже всего то…

– …Что ты действительно опоздала на поезд, – закончил за нее Кевин, когда Ханна запнулась.

Она кивнула:

– Да. Мой отец лишний раз убедился, что он прав.