Ожидание вбрасывает в кровь адреналин. Давай, Марина, не подведи!

– Добрый день, – дежурно улыбается девушка.

– Добрый, – обольстительная улыбка, которую я уже не раз видела, наползает на мужские губы, включая обаяние "очаровательного подонка" на максимум.

– Что будете брать?

– Воду, – Саша демонстрирует девушке надпитую бутылку, – двойной классический хот—дог, капучино, и… что бы вы посоветовали, как для себя?

– Как для себя? – удивленно распахиваются большие карие глаза.

– Да. Если бы была возможность что—то купить для себя, что бы это было? – Саша склоняет на бок голову, медленно проходясь своим фирменным взглядом с ленцой по её щекам и губам.

Наживка захвачена, и Марина, к моему огромному разочарованию, реагирует моментально. Сжав смущенно губы, опускает глаза и заправляет прядь волос за ухо. Пряди на самом деле нет, потому что у неё на голове шапочка и волосы крепко заколоты заколками, поэтому за ухо отправляется воздух, но движение говорит само за себя.

Вопиющая несправедливость! Ну как так? С прошлым парнем прямо кремень была, а тут… растеклась, как глина от огня.

– Наверное, клубничный макарон. Их только завезли, они свежие и очень вкусные. Попробуйте.

– Давайте три. Один упакуйте отдельно.

– Хорошо. Что—нибудь еще?

– Нет, спасибо.

Непонимающе слежу за тем, как Саша собирается рассчитываться.

А как же номер телефона? Уговор был именно на него.

Перевожу взгляд на девушку, которая отчего—то довольно долго вбивает заказ в компьютер, будто каталог продуктов у нее перепутался и требуется времени больше, чем обычно, чтобы их все отыскать.

– Может, вам рассказать о наших акциях? – суетливо спрашивает, зависнув пальцем с коротким маникюром над клавиатурой.

– Расскажите, – опирается двумя ладонями на прилавок Саша.

– Сейчас вы можете приобрести некоторые продукты два по цене одного. К примеру, шоколад, или бисквитное печенье. Также, за дополнительный стакан кофе вам на счет придет двадцать процентов бонусов от цены, – тараторит, не отводя от него блестящих глаз.

Щеки на миловидном лице порозовели, а Саша ухмыляется уголками губ и даже не пытается просить номер. Зато слушает с таким интересом, будто она читает ему «Отелло” наизусть. Голой.

А потом вдруг выдает, обрубив все её старания:

– Спасибо, но это мне не интересно, – а когда девушка расстроенно выкладывает перед ним заказ, один из макарон возвращает ей обратно. – Это Вам, Марин.

– Ой… – пойманная рыбка краснеет еще сильнее, – спасибо большое. Может.. ммм.. вам … ммм… – запинается, пытаясь найти как его остановить, но Саша действует на опережение.

– Может, – подтверждает так, словно прочитал её мысли, – если номер свой на салфетке напишете, я вам позвоню и мы обсудим все возможные ”может”.

Очередь уже начинает недовольно ворчать, но девушку это ни капли не смущает. Её глаза загораются, будто ей только что объявили о выигрыше в лотерею, и она, прикусив губу, быстро достаёт салфетку из держателя.

Ну что же ты, Марина!!! Негодование во мне хлещет как кипяток из кастрюли.

Вот так и возлагай надежды на других.

Не знаю, что мной руководит в этот момент. То ли я заразилась бешенством дьяволят, пока они кусали мои ноги, то ли это мои личные хулиганят, но я по неведомым мне причинам, делаю несколько шагов по направлению к Саше и решительно оплетаю его крепкий торс руками.

– Ты долго еще, любимый? – Вскидываю голову, встречая слегка обалдевший взгляд карих глаз и трусь подбородком о его грудь, – Я кушать хочу.

Я кажется упоминала, что у меня прекрасная «актерочка».

Боковым зрением замечаю, как девушка застывает, остановившись на плюсике и не решаясь писать дальше.

Поворачиваю в её сторону голову.

Бледная и ошеломленная.

Пусть она меня простит…

С одной стороны – я её спасаю, потому что после одной ночи, Саша ей точно не перезвонит, а с другой – и я не буду себя обманывать, мне просто хочется, чтобы этот номер не достался адресату. И я победила. Пусть и не совсем честно.

– Твой хот—дог… любимая, – немного плавлюсь под тяжестью сощуренных глаз, когда возвращаю взгляд на Сашу.

Кремируя меня сощуренными глазами, он вручает мне ароматный хот—дог, на запах которого тут же реагирует мой желудок. Но что—то со мной сегодня явно не так. Мне оказывается мало. И я, проведя носом над покрытой соусом сосиской, резко выпучиваю глаза.

– Он с горчицей? – лихорадочно поворачиваю голову с него на ошалевшую Марину.

– Д—да… – заикается она.

– Ты же знаешь, что меня от неё тошнит. Как и от квашенных огурцов с тунцом уже две недели как. Ну Саааш… – прикрыв рот ладошкой, впихиваю ему хот—дог обратно, и срываюсь с места под расстрелом ошарашенных взглядов уже не только Марины, но и всей очереди.

Выбежав на улицу, отбегаю к фуд—зоне и падаю на один из пластмассовых стульев. От смеха и собственной смелости потряхивает. Ощущение победы изнутри мощным зарядом исходит, добираясь кончиков пальцев.

Прости, Саш. Правда, прости.

Я не понимаю, что в меня вселилось. Бабушка бы сказала, что вожжа под хвост попала.

На самом деле, я даже с Мишей себе такого никогда не позволяла. Когда он был со своими девушками, максимум могла в голове покрыть их нелестными эпитетами, но чтобы вот так, в открытую…

Прикладываю к горящим щекам ладони. Сердце выдаёт чечётку, заставляя кровь пузыриться, и только сильнее ударяется о ребра, когда Саша выходит сквозь стеклянные двери и найдя меня глазами, направляется сюда.

В одной руке у него бургер, в который он вонзается зубами, откусывая большой сочный кусочек, в другой кофе, а на локте висит пакет.

Злым не выглядит, кажется. Уже хорошо… Но я на всякий случай готовлю оборонительную речь.

Прикусив губу, наблюдаю как он подходит к столу, опускает на него покупки и молча садится на соседний стул.

Струной натягиваюсь и жду… в затылке гулко бахает от неизвестности. Звон в ушах оглушает, а Саша, будто ничего не случилось, с аппетитом откусывает ещё кусочек.

Желудок, учуяв такую вкусняшку, настойчиво выделяет желудочный сок и требует и себе такую же.

Прокашлявшись, облизываюсь.

– Что? – Саша вопросительно заламывает бровь, заметив мой голодный взгляд.

– А мой хот—дог? – тихонько напоминаю.

– Пришлось оставить внутри. Не хочу, чтобы тебя стошнило в машине.

– Ну Саш…

Едва проговариваю это, как он вдруг одной рукой обхватывает ножку моего стула и резко тянет его к себе. С противным звуком скольжу по асфальту, оказываясь к нему в самой непосредственной близости.

– Деррржи, бедовая, – с неким рычанием протягивает мне надкусанный бургер.

– А еще одного нет? – нерешительно морщусь.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – открывает рот, чтобы откусить еще кусок, но я быстро тяну руки и забираю сочную вкуснятинку.

– Хочу. Очень хочу.

От неповторимого вкуса, взорвавшегося на языке, издаю удовлетворенный полу—стон. Это божественно, ммм!

И однозначно лучше хот—дога.

Хмыкнув, Саша чиркает зажигалкой и подкуривает сигарету. Его левая рука оказывается сзади на спинке моего стула, а сам он с усмешкой наблюдает за моей трапезой.

Ничего не высказывает, что удивительно. Думала, как минимум, разразится праведным гневом.

– Ты прости, – жуя, все же осмеливаюсь встретиться с ним взглядом, – так и не достался тебе номер Марины. Но, как говорится, надо уметь проигрывать достойно. Ты молодец. Лицо держать умеешь.

– Мхм, – продолжая искоса смотреть на меня, подносит сигарету к губам, и глубоко затягивается.

Выпускает дым наверх, а я тянусь за салфеткой.

Уже собираюсь вытереть губы, как замечаю написанные на ней ручкой цифры, сильно напоминающие номер телефона.

Челюсть в шоке падает вниз.

– Как? – Ошарашенно смотрю на него. – Нет, как? Сам написал небось?

Саша смеётся, а я чувствую, как моей спины легко касаются его пальцы.

– Сказал ей, что ты сумасшедшая, преследующая меня на машине уже полчаса, а я совершенно не знаю, что с тобой такой делать. Мне даже предложили полицию вызвать, чтобы помочь, но я клятвенно пообещал справиться сам.

Открываю и закрываю рот, не найдясь с ответом. Боковым зрением замечаю, как люди, выходящие из магазина, странно косятся в нашу сторону. Смущение волной затапливает.

К щекам стремительно приливает краска.

– Ну ты и… – вылетает из меня на выдохе.

– Любимый? – Саша заламывает бровь, а потом вдруг обхватив сзади мою шею пятерней, уверенно тянет к себе. В моих нервных клетках замыкание происходит, приподнимая волоски на коже, и вызывая мощный толчок внизу живота, когда он утыкается горячими губами мне в ухо. – Приятного аппетита.

Резко бросает в жар, и я будто снова переживаю мини—землетрясение. Разрушительное и опасное. Ухо и шею жжет, плечо огнем горит от соприкосновения с мужской грудной клеткой.

– С—спасибо.

Глава 12. Соседи

Саша

– Адрес свой скажи.

Алиса диктует название улицы и номер дома, и к моему удивлению я осознаю, что живу совсем рядом.

По возвращению компания арендовала мне квартиру. Однокомнатную студию на двадцать втором этаже.

В моей собственной я поселил родителей перед отъездом. Их старую продал, потому что находилась она не в лучшем районе города. Мы вообще с ними не шиковали никогда, пока мне работа хорошая не подвернулась. Раскрутился, Даву с рестораном помог и в долю вошел, чтобы и ему проще и мне плюс какой—никакой на счёт.

Когда заграницей должность предложили, мать с отцом перевез к себе в двушку. Она возле парка с небольшим озером, им нравится там. Гуляют каждый день, фотки черепах мне присылают, жизни радуются.

Меня же пока и арендованная устраивает. Это вон у Давида с Демьяном семьи, им нужно пространство для детворы. А мне что надо? Кровать, чтобы спать завалиться после работы, и душ. Этого вполне достаточно. А дальше посмотрим, может со временем еще одну куплю. Было бы для кого…

– Вот.

Стервоза аккуратно складывает бумажный пакет и кладет его на торпеду.

Бравада слетела и теперь Алиса помалкивает, только изредка стреляя в меня своими большими синими глазищами. Длинные ресницы подрагивают всякий раз стоит мне на нее взглянуть, щеки румянцем покрываются.

Сидит, скромно сжав ноги и сложив руки на коленях. Святая невинность, прямо.

Внешность у чертовки обманчивая. Миниатюрная девочка—припевочка с кукольным личиком, а характер как у кошки. Коготки демонстрирует только так.

Усмехаюсь, тарабаня пальцами ритм под музыку, льющуюся из буферов.

До сих пор поверить не могу, что это та самая Алиска – сестра Осиповой. Помню её угловатым подростком, рассказывающим всем, как пацаны в классе дерутся за возможность носить ей портфель.

Я тогда посмеивался, помню. Смешная она была, наивная. Но с таким стержнем, мама не горюй.

Стержень и сейчас никуда не делся. Чего только стоит то, что она на заправке учудила.

Сучка маленькая.

Ремня бы ей всыпать за такое. Или не ремня.

Взрослая уже. И отвечать надо по—взрослому.

От того, как моя фантазия интерпретирует это “по—взрослому”, в паху становится тесно и приходится занять более удобную позу в кресле.

До сих пор помню яркие ощущения того, как Алиса отвечала мне тогда в клубе. Я как мордашку ее увидел няшную, и платье, второй кожей облепляющее точеную фигурку, так и тормоза отключились. Тем более сама так самозабвенно «подарок» предлагала. Думал мало ли, может познакомился где—то и забыл, а девочка помнит.

Вкус ее на языке до сих пор иногда фантомной сладостью растекается. Невинный и клубничный. Смесь пиздец просто.