– Деньги целы? – спросил Мешков.

– Вроде. А двадцать штук где? Из барсетки!

Хворост выкинул из кармана смятые купюры. Штанько клянчил:

– Олег, отпусти хлопцев. Я всё на себя возьму.

Мешков схватил бывшего друга за шею и затряс, глядя в глаза:

– Ты убил ее. Ты убил Жанну!

– Моя вина, только моя. Отпусти хлопцев, – хрипел Штанько.

– Хочешь с групповой статьи соскочить!

– Да если бы не я, их бы здесь не было!

Это было правдой. Мешков взглянул на жалкие фигуры неудавшихся грабителей.

– Аверин, а тебе пофиг, сколько их было?

– Главное деньги. Товар скоро…

– За гроши вы все, за гроши. – Мешков рассвирепел, пнул Хвороста и Ломакина. – Бегом отсюда! Исчезли! И ты директор слиняй, в магазине шмотки сторожи. Гэть!

Перепуганные грабители и Аверин покинули кабинет. Мешков поигрывал пистолетом над бывшим другом:

– Штанько, ты тоже можешь уйти. Напади на меня и тикай!

– Я ранен.

– Жаль, что сразу не пристрелил. Нападай! Ну! Будет шанс. Все равно пристрелю. Нападай!

Олег стоял между мертвой девушкой и ее убийцей. Рука сжимала пистолет, палец застыл на спусковом крючке, ствол был направлен в лоб убийцы.

– Считаю до трех. Раз!

– Отставить, майор!

Окрик заставил Мешкова обернуться. В кабинет вошел подполковник Черкасов. За ним двое полицейских, а также врач и криминалист – сразу стало тесно.

– Что здесь произошло? – требовал отчета начальник.

– Ограбление. Убийство. Преступник взят с поличным. Я напишу завтра.

Врач осмотрел Жанну Войтенко и покачал головой – увы! Стал оказывать помощь раненному в плечо Штанько.

Мешков не мог смотреть на это и вышел в торговый зал. Там его брат Андрей и Илья Аверин подписывали накладные. Фуру с товаром подогнали к главному входу. Пришли грузчики из соседнего продуктового, начали разгружать многочисленные коробки. Олег сел на одну из коробок, обхватил голову.

Он слышал, как Аверин объясняется с подполковником Черкасовым.

– Я вам не мешаю. Бандит в торговом зале не был, вошел через заднюю дверь. И вы через заднюю тело вынесите. Опечатывайте кабинет, я не против. А здесь предновогодняя торговля – пик сезона! Не отпугивайте покупателей.

В магазин вбежала Наталья Кошелева. Увидела понурого Мешкова бросилась к нему:

– Олег, ты цел? Что произошло?

– Продавщица погибла.

– Жанна?! Как?

Мешков не нашел верных слов и потупил взор:

– Она в кабинете.

Кошелева ушла в служебное помещение. К Олегу подошел Андрей.

– Привет, братишка. Ты правда шмальнул в Заступа?

– Я выстрелил в грабителя.

– Ну дела! А я хотел втроем посидеть.

Наталья вышла из кабинета бледная и пришибленная. Андрей оценил шедшую к ним девушку, толкнул в плечо брата:

– А что за грация тебя обхаживает?

– Пошел ты, – вяло огрызнулся Олег.

– Я к тебе заеду, – пообещал Андрей. – Коньяка побольше захвачу и заеду.

Наталья вернулась, села на коробки рядом с Олегом, безвольно опустила руки.

– Я Жанну знала. Заходила в магазин. Для дома много чего надо, а тут дешево.

– Завтра приходите. У нас новый завоз! – встрял в разговор перевозбужденный Аверин. – А сейчас коробочки освободите, я товар распакую.

Майор решил покинуть магазин. Его остановил начальник:

– Мешков, нужно матери Войтенко сообщить. Про Жанну. Езжай ты.

– Я?!

– Олег, ты очевидец. И майор, все-таки. Не патрульных же посылать.

– Я с майором поеду, – вызвалась Кошелева, видя нерешительность Мешкова. – Вдвоем как-то легче.

– Кошелева, не встревай! Ты лучше помни… – Черкасов хотел напомнить об утренних наставлениях, но увидел, как пара смотрит друг на друга, и махнул рукой: – А ну вас! Поезжайте.

Глава 4

Поздно вечером Андрей Мешков подъехал на «Тесле» к дому брата. Вышел, повертел головой, припаркованного «Патриота» не увидел и позвонил Ольге.

– Оля, я у вашего дома. Подведи Юрку к окну.

– Зачем? Ему спать пора.

– Подведи! Покажу пацану шоу.

В окне второго этажа появился женский силуэт и прильнувшая к стеклу носопырка мальчишки. Андрей помахал им рукой и нажал пульт. В «Тесле» заиграла музыка. В такт музыке автомобиль мигал фарами, подключал световую подсветку и эффектно поднимал и опускал двери-крылья. Шоу впечатлило даже женщину, а мальчишка пришел в полный восторг.

– Дядя Андрей, прокатишь? – встретил гостя семилетний Юра.

– Завтра. А сегодня – спать! – ответила мама.

– Обязательно прокачу, – пообещал довольный собой дядя.

Андрей прошел на кухню, выставил на стол две бутылки коньяка и упаковки с деликатесами, которые скопом прихватил в супермаркете. Пока Ольга укладывала сына, он вывалил закуски на тарелки и по-мужски сервировал стол.

Ольга оценила стол по-женски:

– Куда столько? У меня курица приготовлена, салаты и картоху сварила.

Перед гостем появилась тарелка с горячим.

– Вот, где Олег? – сетовала жена. – Знает, что брат приехал. Вечно до ночи на работе!

– Служба, – посочувствовал Андрей, наполняя бокалы коньяком.

– Ага! Не в службу, а в дружбу. Машку за ляжку, и козу на возу!

– Ты что мелешь?

– Да знаю! – Ольга осушила бокал, подцепила вилкой мясную нарезку и легла грудью на стол. – Зачем бабы в полицию идут? Чтоб перед мужиками хвостом крутить. Вот и мой загулял да одумался.

Андрей догадался, что Ольга распирает ревность, наполнил бокалы и поддержал тему:

– Вертелась вокруг Олега одна. Переживала: ты что да как?

– Кто? – напряглась Ольга.

– Молодая, стройная. Из полиции. Начальник ее Кошелевой назвал.

– Кошелкина! Та самая сучка!

Ольга выпила залпом, Андрей пригубил коньяк и, как бы невзначай, добавил:

– Она вместе с Олегом уехала. На задание.

– Какое еще задание?

– Неприятное. Он сам расскажет.

– Кому неприятное? Это мне противно, что муж с девкой шляется!

Ольга позвонила мужу, тот не ответил. Она шлепнула телефон на стол.

– Занят, употел! Видать правду балакают, что он опять с этой шалавой спутался!

– Да что мы всё о нем. – Андрей подлил коньяк, ласково посмотрел в глаза Ольги поверх поднятого бокала: – Помнишь, как у нас с тобой…

– Тебя вечно не было, а ко мне дебилы пристают. Раз с Олегом прошла – отстали. А потом чего уж, он нахрапистый. В охапку взял, и руки повсюду, будто их не две, а четыре.

Андрей поспешил прервать женские воспоминания:

– Неважно, что было. Важно, что будет! Машину мою видела. Лучшая модель «Теслы»! Я тут дела порешал, завтра в Белгород. Я там нехило раскрутился.

Бизнесмен приоткрыл сумку, небрежно перебрал пачки купюр. Женщина удивилась:

– Сколько тут?

– А, ерунда! Рядовая сделка.

Ольга одернула блузку, поправила прическу, украдкой облизнула губы. Андрей жевал курятину, скользя взглядом по женской фигуре – почти не изменилась.

– Я Юрку обещал завтра прокатить. Ты поедешь?

– Еще бы. На такой-то машине.

– А махнем завтра в Белгород. Здесь – дыра, там – город!

– Как это?

Андрей отложил приборы, посмотрел в глаза:

– Проучишь Олега, поживешь у меня. Родственники все-таки. Не переживай, в разных комнатах.

– Дура я была, что по рукам не дала. А теперь шо…

Андрей подался вперед, перешел на шепот:

– Оленька, ты еще молодая, красивая, а с ним превратишься в бабу. Закрутки делать заставляет?

– Все крутят.

– И капусту квасишь?

– Ой, забыла угостить.

Ольга достала их холодильника банку квашенной капусты, выложила в миску. Андрей перехватил ее руку, спросил с сочувствием:

– Когда маникюр в салоне делала?

Ольга отдернула ладонь, засуетилась, стала убирать тарелки в раковину.

– И посудомойки у вас нет, – отметил гость.

Хлопнула входная дверь, домой вернулся Олег. Шумно скинул обувь, прошел на кухню, сел напротив брата, потянулся за коньяком. Ольга, на которую он даже не взглянул, выплеснула на мужа обиду и ревность:

– Явился – не запылился! Ты где был? С ней?

– Я к Войтенко ездил. Ее Жанна погибла. Пришлось…

– Я про Кошелкину спрашиваю. Ты с ней был?

– Не знаю такую, – набычился Олег.

– А как ты ее величаешь? Царевна распрекрасная. Мошонкина она, раз за чужих мужей хватается!

– Помолчи! Башка трещит.

– На меня он орет, а с ней как? В жопу целуешь!

– Я свихнусь, если не напьюсь.

Олег выпил полный бокал коньяка, щедро плеснул себе снова, наклонил бутылку к брату. Андрей загородился ладонью.

– Мне достаточно. Еще в гостиницу ехать.

– Ну и вали! Вот, что вы за народ, торгаши? Тело не остыло, а вы бабло считаете.

– По телам ты спец, братишка. Горевестник даже для своей семьи. А я людей радую смешными ценами.

– Улыбнись отсюда, радетель!

Грохнул опрокинутый стул. Андрей подхватил сумку с деньгами и направился к выходу. Олег залпом опустошил бокал и крикнул вслед:

– На коньячке не разорился?

Ольга метнула гневный взгляд на мужа, отбросила полотенце и поспешила за гостем. Она хотела извиниться, но не успела. Андрей обнял женщину за талию, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. Она удивленно напряглась и покорно обмякла.

Перед уходом он шепнул:

– Утром буду ждать тебя с Юркой.

У Ольги затуманилось в голове. Она уперлась ладонями в закрытую дверь, кусала губы и смотрела на потускневшее обручальное кольцо и неухоженные ногти.

Услышала голос мужа:

– Ты хоть представляешь, что мне сегодня пришлось…

Ольга ринулась на кухню и бросила пьяному мужу:

– Ко мне не суйся! Спи на диване.

Теперь уже Олег смотрел на закрывшуюся дверь кухни. Как жена не поймет, он приехал в семью Войтенко с ужасной вестью! Раиса Петровна, мать Жанны, взвыла, словно раненая, отказывалась верить, потребовала показать дочь. Уговоры не помогли, пришлось ехать в морг. А там еще хуже: горе, слезы, проклятия в его адрес – не уберег, не заслонил, не защитил! Кошелева как могла утешала Раису Петровну. Слова оказались бесполезны, помогли лекарства.

Чуть успокоили старую женщину, рассвирепел Борис Войтенко, брат погибшей Жанны. Здоровый бугай ринулся в больницу, где оказывали помощь раненому Штанько. Кричал: «Убью! Где он?», и метался по коридорам, распугивая персонал. Втроем с патрульными повалили бугая на пол на пороге палаты. Сковали наручниками, а Штанько переправили в КПЗ.

День – хуже некуда, а жена долдонит про Кошелеву. Да пошли все лесом! Мешков слил остатки коньяка в бокал, выпил и открыл вторую бутылку.

Утром Олег проснулся на диване от стука закрывшейся двери. Вспомнил вчерашний день – мало кошмара на службе, так еще с женой и братом поругался. Голову сжимало похмелье, во рту бушевал суховей. Мешков прошел на кухню, открыл холодную воду и жадно лакал из-под крана. Насытившись, подставил лицо под струю воды – полегчало. Протер глаза, осмотрелся.

Раньше кухонный стол, как скатерть-самобранка, сам собой покрывался тарелками с едой, а потом сиял чистый. Сейчас захламленный стол благоухал пролитым коньяком и объедками на грязных тарелках. Мешков поскреб щетину: крепко Оля обиделась.

Он зашел в туалет, справил нужду, потянулся к сливу. На бачке лежала записка почерком Ольги: «Я с Юрой ухожу от тебя». Олег повертел бумажку – больше ничего. Озадачился: куда она уходит?

Зашел в спальню. Постель не заправлена, шкаф распахнут, некоторые вешалки пусты. Бросился в комнату сына – то же самое! Не обнаружил школьного рюкзака и большого чемодана, с которым семья ездила в отпуск. Это уже ни в какие ворота!

Позвонил Ольге. Сбросила. Набрал еще раз. Телефон отключен. Да чтоб тебя!