– Ты хоть понимаешь, что можешь разрушить его карьеру? Да что там карьеру, его жизнь? Если все узнают, что ты дочь ведьмы, тебя казнят и его тоже! За связь с тобой! Ведь он тебя не бросит! Когда я брала тебя к себе десять лет назад, то обещала твоей матери позаботиться о тебе. И вот ты уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе сама. Я вернула свой долг. Теперь уходи.

– Я не могу… не могу, – рыдала она, не веря, что это конец.

– Тебе придется, – голос женщины дрогнул, сдерживая слёзы, но она всё же продолжила: – Если ты не уйдешь, я сама расскажу Инквизиции, кто ты.

Элеонора отцепила руки девушки от своего платья, подошла к кровати и положила туда кошелёк с монетами.

– Можешь взять из дома всё, что понадобится тебе в пути. Я вернусь через пару часов, надеюсь, тебя уже здесь не будет. – Матушка Элеонора уже собралась выйти, как обернулась. – Если ты вправду любишь Свэна, то ничего ему не скажешь, а просто исчезнешь, как будто тебя никогда и не было.

Лайя вернулась из своих воспоминаний и поняла, что Свэн всё ещё ждет её объяснений. Свэн… Красивый и уже совсем взрослый. Мужчина. Офицер королевской армии. Ему так идет эта форма. А ведь он когда-то мечтал об этом. Хорошо, что нашел в себе силы снова вернуться в академию и доучиться.

Сейчас Лайя понимала, почему тогда так поступила Элеонора.

– Это уже в прошлом, – тихо проговорила она.

– На самом деле неважно, почему ты ушла. Главное, что я тебя нашел, только это имеет значение. Мои чувства к тебе всё те же. Я ни на минуту не забывал тебя. Я так же сильно люблю тебя, Оливия, как и раньше.

Он поцеловал её руку, прижимая к сердцу.

Она молчала и любовалась им. Такой родной и незнакомый одновременно. Её сказка из прошлой жизни. Её прекрасный принц. Её долго и счастливо. Её вместе навсегда. Он сейчас так смотрит на неё, в его взгляде столько любви и надежды. Но он видит не её, а ту девчонку, смешную и взбалмошную, которую полюбил когда-то. Оливию.

– Свэн, – она вдохнула, собирая всё своё мужество и ненавидя себя за то, что собиралась сказать, – прости, я не могу ответить на твои чувства. Они уже давно в прошлом. Я была рада тебя видеть, но не более того… Я скоро покину город навсегда. Мы больше не встретимся. Если ты, правда, испытываешь ко мне чувства, то не останавливай меня и не ищи. – Она с нежностью прижала свои губы к его, на мгновение закрывая глаза и представляя себя другой, Оливией. Поцелуй не был сладок, горечь прощания отравляла вырванное у судьбы прикосновение. Лайя отстранилась. – Я надеюсь, ты будешь счастлив. Прощай.

Лайя шла домой, не останавливаясь и не оглядываясь. Призраки прошлого и собственные чувства преследовали её, и она надеялась, что если быстро-быстро идти, то получится скрыться. Спрятаться…

Она заскочила в дом и плотно закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза. Вот и всё, ещё одна страница из прошлого вырвана из её сердца навсегда. Невыносимая боль разрывала душу на части. Слёзы против воли потекли по щекам. Почувствовав чужое присутствие, Лайя быстро смахнула влагу с лица и поднялась. Глаза, уже привыкшие к полумраку, нашли фигуру Фенриса, что сидел на лестнице, прислонившись головой к стене, и безучастно смотрел куда-то вперёд. Тэруми сидела на полу в гостиной и бросала сочувствующие взгляды на Лайю. Чонсок стоял сверху у перил и смотрел на неё строго, изучающе. Они снова все ждали её возвращения.

– Больше не увидитесь? – прямо спросил воин. Лайя молча кивнула. – Правильно, – одобрил он без тени каких-либо эмоций, потом посмотрел вниз, подзывая: – Тэ…

Это словно послужило сигналом остальным. Фенрис поднялся и ушел к себе. Тэруми тоже направилась к лестнице. Возле Лайи задержалась.

– Ты как? – тихо спросила Тэруми.

– Нормально, – отозвалась Лайя. Голос был мертвым. – Так было правильно. Правильно… – повторила она слова Чонсока, пытаясь в них поверить.

Лайя дождалась, пока все разойдутся по комнатам, и только тогда поднялась к себе. Зажгла свет. Устало опустилась на кровать и долго смотрела в никуда. Где-то сквозь пелену опустошения почувствовала, как затекли её ноги. Она скинула красивые дорогие сапожки. Взгляд зацепился за полоску рун на коже, и следом пришла мысль… Даже если бы матушка Элеонора не прогнала бы её тогда, даже если бы решила ничего не говорить, правда всё равно вышла бы наружу, как эти руны. Просто на четыре года позже. В двадцать один.

– Правильно…

Лайя подошла к зеркалу и стала себя рассматривать. Платье на ней казалось сейчас глупым и неуместным, словно она одна пришла в маскарадном костюме на бал, где остальные были одеты официально, и куда её никто не приглашал. И эти ленты в волосах. Украшения…

Рука потянулась к шее. Пальцы сомкнулись на ожерелье и резко рванули его вниз. Следом вниз полетели ленты. Их не сразу получилось достать, но Лайя с силой дергала ленты до тех, пор пока те не оказались у неё в руке. После этого возиться с застежкой платья уже не могла. Красивая ткань наряда жгла кожу несбывшимися мечтами, оставляя ожоги на душе. Лайя схватила кинжал Фенриса, оттянула ткань и стала разрезать её, кромсая.

Когда последний лоскут платья упал на пол, Лайя одним движением смахнула стоящие на тумбочке баночки с кремами, тушь, помаду…

– Кого я обманываю? – хрипло прошептала она. – Это всё не моё. Это всё не для меня…

Лайя распахнула шкаф, и её платья полетели на пол. Она долго топтала их, закусив до боли свою руку, чтобы не закричать. А когда силы закончились, легла на пол поверх красивых нарядов, свернулась, подтянув ноги к груди, и обняла себя за плечи. Её любовь, которую уже не вернуть, стекала по щекам слезами отчаяния… А когда сил не осталось и на это, Лайя закрыла глаза и провалилась в спасительный сон.

Глава 2

Сотворенный хаос смотрел с утра немым укором, напоминая о произошедшем, снова вороша чувства. Она стянула с кровати одеяло, быстро собрала в него разбросанные вещи, плотно завязала и затолкала под кровать. Ванна с теплой водой помогла очистить мысли и окончательно вернула в реальность.

Лайя надела рубашку, которую купила недавно, плотные облегающие штаны и удобные высокие сапоги, подвязала свой новый пояс с черными кинжалами, заплела тугую косу. С зеркала на неё снова смотрела привычная она. Даже глаза привычные: не сияют от любви и счастья.

– Здравствуй, действительность.

Лайя спустилась вниз. Тэруми уже готовила завтрак. Чонсок и Фенрис что-то читали. Все молчали. Её встретили мимолетными взглядами и сразу же вернулись к своим занятиям. Общая неловкость висела в воздухе, Лайя не стала её развеивать: просто не было душевных сил. Чтобы не тратить время зря, она принялась сортировать снадобья, прикидывая, кто что понесет.

– Фенрис, может, для путешествия возьмем лошадей? Хотя бы для части пути? Всё ж не пешком, – предложила она.

Мужчины и Тэруми обернулись, радуясь хоть какому-то вопросу, что развеял тяжелую тишину, как увидели след на руке Лайи, который она вчера случайно оставила сама себе, зубами сжимая руку, чтобы не закричать. Заметив их взгляды, девушка поспешила вернуть задравшийся рукав на место, скрывая укус.

– Я думал об этом, – спустя паузу всё-таки ответил Фенрис. – С Трекании до Кардо вполне можно поехать и верхом. Дороги там спокойные, да и лес не столь густой. А вот дальше дороги уже усиленно патрулируются и точно только через лес, в обход.

– Значит, решено. В Трекании возьмем лошадей. Когда будем выходить?

Тэруми удивленно взглянула на неё, не ожидая такого вопроса: помнила, что Лайя не горела желанием покидать Налию, – а потом поспешила отвести взгляд, вспоминая и вчерашнее.

– Я так понимаю, у тебя всё готово, поэтому можем послезавтра с рассветом, – ответил Фенрис.

– Хорошо.

Они ели в молчании.

Лайя размышляла, чем можно занять себя на два дня. В город она больше не рискнет выходить: была вероятность наткнуться на Свэна. Увидеть его ещё раз было бы слишком сложно для её душевного равновесия, да и опасно, он вполне мог начать её искать. Оставалось только учить заклинания. Что она и сделала, вернувшись к себе в комнату.

Воспоминание о днях, проведенных со Свэном, раз за разом отвлекали её внимание, но Лайя упорно продолжала учить текст заклинаний. Час за часом.

Вдруг с тоской вспомнилось, что в последние дни фестиваля на главной площади города всегда устраиваются танцы для всех желающих. Там не будет пригласительных и строгого этикета, как на мероприятии, которое посетили она и Чонсок. Там будет простой народ, пьяные потасовки, выпивка и сумасшедшие пляски всю ночь до утра. Они со Свэном пару раз убегали туда… Теперешним умом она понимала, какой опасности они подвергались, но тогда это было безумно весело.

Лайя грустно выдохнула и сдалась. Пытаться что-то выучить в таком состоянии – изначально проигрышный вариант. Она ещё раз отсортировала вещи, которые возьмет с собой и которые нужно сжечь, чтобы не оставлять улик. На глаза попался кинжал Фенриса. Она так и не вернула ему оружие. И хоть за окном уже опустилась ночь, Лайя была уверена, что эльф не спит. А тут и предлог подходящий, чтобы его увидеть…

На её тихий стук он открыл сразу и окинул внимательным взглядом, ища причину визита. Лайя протянула кинжал. Фенрис молча кивнул и пристроил у себя на поясе. И только в этот момент девушка поняла, что эльф собрался куда-то уходить.

– Ты куда? – беспардонно спросила она.

– По делам.

– Я хочу увидеть ночной город, его обратную сторону, – быстро выпалила она внезапно посетившую мысль. Ей необходимо заменить собственные воспоминания об этом городе. Фенрис явно ждал продолжения, не понимая при чем тут он. – Покажи мне другую Налию.

Она замерла, ожидая его вердикта и решая для себя, что пойдет в любом случае, даже если он откажет. Но Фенрис неожиданно улыбнулся и сказал:

– Хорошо. Жду тебя внизу.

Лайя забежала за своим новым плащом, повязала платок на шею, который в случае необходимости можно будет поднять и спрятать нижнюю часть лица, закрепила кинжалы на поясе и спустилась.

– Куда-то собрались? – спросила Тэруми, скучающая возле читающего Чонсока.

– Погулять, – ответила Лайя.

– О как, а мне можно с вами?

Одновременное «нет», сказанное эльфом и девушкой, рассмешило Тэруми, она примирительно подняла руки, сдаваясь.

– Что именно хочешь посмотреть? – спросил уже на улице Фенрис.

– Всё!

Он немного постоял, обдумывая, а потом уверенно пошёл, придерживаясь тени домов. Лайя поспешила следом. Когда они вступили на территорию черного рынка, спрятанного глубоко в недрах заброшенной литейки, Лайя поправила капюшон плаща и натянула на лицо платок. При виде контингента, который попадался на пути, её рука не отпускала пояс, готовясь в случае необходимости сразу выхватить оружие. Таящаяся за каждым поворотом опасность, вонь и грязь, необычность строений и интерес от такого, невиданного ей ранее места, смешались воедино, заставляя Лайю идти с широко открытыми глазами.

Торговцы на удивление не особо чем-то отличались от тех, кто вел торговлю наверху, на главной площади. Вот только их товар, разложенный прямо на земле, приводил Лайю в восторг. Она надолго зависла возле человека, торгующего ядами. Многие отвары были ей знакомы, но некоторые удивляли. Попытки расспросить про состав ни к чему не привели: продавец не был изготовителем. Лайя приобрела несколько, надеясь дома разгадать ингредиенты. У торговца оружием она купила метательные ножи. Много. Отходя подальше от оружейника, она шепотом спросила у Фенриса:

– Он не похож на человека, который сам изготавливает оружие, откуда оно у него?

– Скорее всего, разбойники снабжают, собирают с трупов и продают ему.

Девушка задумчиво повертела перевязь с приобретенными ножами, гадая, кому такие могли принадлежать раньше, но потом безразлично хмыкнула и убрала в сумку.