Гретхен Макнил: Слово из шести букв

Посвящаю сэру Альфреду Джозефу Хичкоку и благодарю за вдохновение

Это судьба. Но если вам нравится,

вы можете называть это Италией, викарий.

Джордж Эмерсон, «Комната с видом»

Привет, дорогие читатели!

Вы держите в руках книгу редакции Trendbooks.

Наша команда создает книги, в которых сочетаются чистые эмоции,

захватывающие сюжеты и высокое литературное качество.

Вам понравилась книга? Нам интересно ваше мнение!

Оставьте отзыв о прочитанном, мы любим читать ваши отзывы!

FOUR-LETTER WORD – © 2024 by Gretchen McNeil

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2024

Изображение на обложке использовано с разрешения © Stocksy

Книги – наш хлѣбъ

Наша миссия: «Мы создаём мир идей для счастья взрослых и детей»

Глава 1

Внимательно слушая голос в наушниках, Иззи положила ноутбук на скрещенные ноги.

«Il libro di italiano è sul tavolo»^[1].

Вероятно, в предложении речь шла про книгу и стол.

«Давай, ты сможешь», – подбодрила сама себя девушка.

– Иль ли-и-бро д-и-таль-я-но э сул таволо, – повторила Иззи вслух, сморщившись, ведь ее произношение было просто ужасным, не то что у девушки, чей голос звучал в приложении. – На столе лежит книга на итальянском языке.

«На столе лежит книга на итальянском языке», – озвучила учительница.

Иззи выдохнула с облегчением: ответ оказался правильным. Один есть, осталось еще девяносто девять.

«Mi presti la penna per favore»^[2].

– М-ми прести ла пенна пер фаворэ. – Она узнала слово «спасибо», а pennа – это, наверное, ручка? Или карандаш? Или вообще что-то другое?

Страх ошибиться напрочь лишил ее способности здраво мыслить, а урок итальянского тем временем продолжался.

«Пожалуйста, одолжите мне ручку. – Преподавательница замолчала, будто осуждая ее, а затем продолжила: — È una bella giornata per una passeggiata sulla spiaggia»^[3].

Иззи совсем сникла. На этот раз она даже попробовать не рискнет. Все гласные и согласные казались одним звуком, из-за этого было сложно понять, где заканчивается одно слово и начинается другое. Как бы сильно девушка ни старалась, у нее никак не получалось произнести предложение складно на итальянском языке и разобрать, о чем идет речь. Она не могла понять элементарную фразу.

Палец невольно застыл над иконкой приложения с подкастами. Сегодня утром вышел новый эпизод «Говорящего убийства», ее любимой криминальной документалки, и ей не терпелось узнать новости о Казанове, новоиспеченном и жутком серийном убийце из Калифорнии. Пожалуй, итальянский подождет…

Словно почувствовав, что Иззи отвлеклась, преподавательница продолжила говорить.

«Сегодня прекрасный день для прогулки по пляжу, – послышался перевод предыдущей фразы, и сразу же прозвучало следующее предложение на итальянском: — Il treno per Milano parte alle sette e mezzo»^[4].

Не успела Иззи закрыть злосчастное приложение, как тишину в ее комнате на чердаке нарушил гнусавый голос:

– Mangia, mangia!^[5]

Первое, что успела заметить Иззи, – это идеально уложенные волосы кофейного оттенка, волосы ее брата Райли. И лишь потом она увидела лицо.

– Pappardelle in la luna. Mamma mia, ciao!^[6]

Девушка свернула приложение, как только парень поднялся достаточно высоко, чтобы опереться локтями в арке прохода на чердак. Его лучезарная улыбка и узкие, янтарного цвета глаза придавали красивому бледному лицу некоторую таинственность. А его издевки раздражали чуть больше обычного, потому что, хоть Райли и произнес случайный набор слов, с акцентом у него все обстояло куда лучше, чем у Иззи.

– Твои приколы были актуальны в тридцать третьем году, – сказала Иззи с натянутой улыбкой.

Райли проигнорировал ее замечание.

– Будешь болтать с этим парнем из программы по обмену на его родном языке?

– Еще как! – соврала она.

– Сможете обсуждать всякие непристойности прямо за обедом, – ответил парень, поигрывая бровями. – Мама с папой даже не догадаются.

– Во-первых, фу.

Райли было девятнадцать, и все его мысли занимал только секс. Вообще-то девушка смутно помнила, что остальные братья в его возрасте вели себя точно так же, но этот парень – особо запущенный случай. Он экстраверт и озвучивал абсолютно каждую развратную мысль, пришедшую на ум.

– Во-вторых, мама говорит по-итальянски, придурочный.

«И намного лучше меня», – закончила она уже про себя.

– Мне было бы пофиг.

– Для тупых повторю: какая мерзость!

Брат склонил голову набок и задумчиво уставился в потолок:

– Не могу поверить, что мама пустит в дом, где живет ее драгоценная дочурка, горячего итальянца. А еще она с ума сходит из-за того, что я снова встречаюсь с Кайли.

– Он сюда приезжает всего на семестр, чтобы учить английский, а не мутить со старшеклассницей.

– Ага, как же. – Райли усмехнулся. – Только не ври, что ни разу не представляла, как какой-нибудь горячий итальяшка сбивает тебя с ног. Как в том скучнющем фильме, который любит мама.

Иззи выпятила подбородок, чувствуя странную, но очень острую потребность защитить мамины интересы.

– «Комната с видом» не скучная.

– Ага, да.

– И вообще, это же всего лишь фильм, поэтому нет, я не жду, что Юрика с появлением Альберто заиграет новыми красками и перестанет быть отстоем.

– Альберто? Его зовут Альберто? – Райли надрывно, с визгом захохотал. Прямо как морской котик, который просит рыбу. – Ах, Альберто, ты такой классный! – писклявым голосом спародировал сестру парень.

Иззи ненавидела его самодовольную улыбку. В основном потому, что он был прав. Как только выяснилось, что Альберто Бьянки поселится в доме семейства Белл на весь первый семестр колледжа, девушка сразу навела о нем справки. Не то чтобы он активно пользовался социальными сетями, поэтому фотографий было не особо много. Там висели снимки, сделанные еще до окончания средней школы, но и на них он был симпатичным. К тому же из-за длинных светлых волос, торчащих в разные стороны на макушке, Альберто напоминал Иззи Джулиана Сэндса из «Комнаты с видом». И это было так круто!

«Комната с видом» была своеобразной зоной комфорта для ее мамы. Иззи включала этот фильм каждый раз, как только замечала, что у мамы начинается депрессивный эпизод, или «приступы хандры», как она это называла. Иззи уже множество раз видела «Комнату с видом» и наизусть знала каждую реплику, потому что постоянно проводила время с матерью, пока братья находились в колледже, а отец допоздна пропадал на работе. Поначалу она даже делала вид, что следит за сюжетом, так как это очень радовало маму, но со временем история любви Джорджа и Люси буквально впиталась в нее. Их встреча была предрешена судьбой, а любовь была вечной.

В жизни же Иззи не было ничего, кроме семьи и лучшей подруги Пейтон, поэтому да, конечно, она представляла, как Альберто идет к ней сквозь золотистую дымку солнечных лучей по полю Тосканы и заключает ее в свои объятия, а фоном звучит «Chi il bel sogno di Doretta».^[7] А как вообще можно не представлять подобное? Но она никому об этом не расскажет. Особенно Райли.

– Чего тебе надо? – спросила она с явным раздражением в голосе.

– Мама говорит, что сегодня машина в твоем распоряжении.

– И?

– Мне тоже она нужна.

– Зачем?

Райли аккуратно провел рукой по волосам:

– Особое свидание с Кайли.

– Во вторник днем?

– До отъезда всего пять дней. Так что я должен оседлать эту лошадку, пока есть возможность. – Парень сжал губы. – В прямом и переносном смысле.

Каким таким образом самый младший и придурковатый из трех ее старших братьев стал сердцеедом города Юрики, штат Калифорния, едва поступив на второй курс Университета Сан-Диего, было еще большей загадкой, чем существование снежного человека. А его постоянные расставания и воссоединения с Кайли Фернандес, барменшей, работавшей на пристани, и вовсе являлись тайной за семью печатями.

Кайли была крутой девушкой с кучей татуировок. Она училась в классе Паркера, брата Иззи. Ее уверенности в себе могли бы позавидовать многие, к тому же она буквально плевать хотела на то, что там думают о ней другие люди. Все парни в школе мечтали встречаться с Кайли, а девушки хотели походить на нее. Но каким-то невероятнейшим образом она спуталась с Райли, который был на три года младше Кайли и в три миллиона раз скучнее ее. Уму непостижимо!

– Я думала, вы расстались.

– Так и было. – Брат пожал плечами. – Но потом я увидел, как она читает статью про серийного убийцу в Лос-Анджелесе, который спал с жертвами после убийства. Сказал ей, что выбрал темой своей работы «Психологию сексуальных девиаций», и, о чудо, мы снова вместе.

Райли узнал об этом киллере, прозванном Казановой, благодаря Иззи. Поэтому одна только мысль о том, что он использовал ее помешательство на подкастах о криминале, чтобы обманным путем склонить девушку к сексу, была такой же возмутительной, как и факт существования этого самого киллера.

– Разве диссертацию пишут не для получения ученой степени?

Райли отмахнулся:

– Она все равно этого не знает.

– Ты подлец.

– Так сколько ты хочешь за машину?

Смиренно вздохнув, Иззи достала телефон и написала Пейтон сообщение:

«Райли нужна машина. Заедешь за мной?»

Тишина, воцарившаяся в ожидании ответа, казалась удушающей. Райли стучал пальцами по паркету, разминая каждый сустав, и нервно поигрывал бровями, наблюдая, как двигается секундная стрелка в старинных напольных часах, стоящих рядом с лестницей. Иззи следовало бы просто послать его к черту, но она не стала. Она никогда не посылала Райли. И возможно, никогда не сможет.

Тревожность напрочь отрезала желание говорить. Не то чтобы кто-то замечал нежелание Иззи разговаривать в принципе. Как младший ребенок и единственная девочка в семье, она всю жизнь провела в тени Белл-бойз – так все называли ее братьев. Тейлор, бывшая звезда волейбольной команды старшей школы, сейчас работает в отряде поисково-спасательной службы залива Гумбольдта. Паркер, лучший выпускник Калифорнийского технологического института, намеревался вернуться в Пасадену, чтобы получить ученую степень по аэронавтике. Райли, начинающий политик, очаровывал всех и вся на своем пути. Иззи была почти уверена в том, что большинство горожан даже понятия не имели, что у Гарри и Элизабет Белл есть дочь.

Телефон в ее руках завибрировал, и на экране появился ответ Пейтон, написанный капслоком. Она всегда так писала, когда была взбудоражена чем-либо.

«СКОРО БУДУ, НО ПЕРЕДАЙ РАЮ, ЧТО ОН ОТВРАТИТЕЛЕН».

– Двадцать баксов, – сказала Иззи, бросая мобильник на покрывало.

– Договорились. – Он вытащил из кошелька новенькую хрустящую купюру и сунул между половицами. – Я бы на твоем месте смело просил шестьдесят баксов. Не бойся повышать ставки, сестричка.

Страх. Ее слабое место. Самодовольно усмехнувшись, Райли развернулся и спустился по лестнице. Дверь внизу захлопнулась, снизу подул прохладный ветер. Двадцатидолларовая купюра согнулась, будто пальма во время урагана, вылетела из щели и, пролетев через комнату, приземлилась прямо в мусорную корзину.

– Иначе и быть не могло.