– П-п-подождите! Ваша вода опасна для меня!

Янтарные глаза служанок удивленно расширились.

– Вода вам не навредит. Агни очищает воду, – успокоила Росалия.

– Агни? – переспросил Эни, зажимая нос рукой. Вонь шла невыносимая, будто в источнике сгнило тысячи водорослей.

– А вот озеро Печали опасно, – уточнила Присцилла. – Лучше в нем не купаться.

Эни замешкался, чем заставил девушек нервно вздыхать.

– Прошу вас, поторопитесь. У нас много работы. Господин ждать не будет, – подгоняла Росалия.

Пленник зажал нос рукой и нехотя опустился в воду. К горлу подкатила тошнота.

– Вы сам помоетесь или нам вас помыть? – спросила Присцилла.

От одной мысли, что служанки снова будут прикасаться к нему голому, стало дурно. Эни вздрогнул и помотал головой:

– Нет-нет. Я сам. Сам.

Присцилла протянула Эни тканевую мочалку и вышла с напарницей из ванной. Пленник оказался один. Льняные ворсинки помогли стереть остатки карамели, но купание оставалось пыткой. Эни с грустью вспоминал священные источники, водопады и реки, очищающие тело и душу. Интуиция звала обратно – на Небеса. Но пути домой навсегда отрезаны судьбоносным контрактом. Эни вылез из ванны и схватил лежащее на бортике полотенце. Раздался робкий стук в дверь.

– Эниан, с вами все в порядке? Я пришла помочь, – подала голос Росалия.

Пленник в спешке обмотался полотенцем и впустил служанку. Она, не мешкая, забрала прозрачный флакончик с мраморного столика, открыла его и поднесла к носу Эни. Ноздри ощутили приятные цветочные нотки, и в груди начало разливаться нежное тепло.

– Эфирное масло розы. Оно маскирует запах нашей воды и поднимает настроение. Это любимый аромат господина, – пояснила Росалия.

Следом она потянулась к баночке из темного стекла и продолжила:

– Эфирное масло в чистом виде на тело наносить нельзя, получите ожог. Поэтому вы берете немного этого масла, смешиваете с розовым. Только не переусердствуйте. Пары капель розового будет вполне достаточно. Вам помочь или?..

– Я сам.

Служанка кивнула и послушно оставила Эни одного. Он скинул полотенце и осторожно нанес масло на кожу. Тошнотворный запах постепенно сменился аппетитным кунжутным с цветочными нотками. Пленник накинул аккуратно сложенный халат и вышел из ванной.

Присцилла позвала Эни присесть на кровать. Он вернулся на мягкое покрывало, и служанка попросила:

– Посмотрите наверх, не моргайте. Мы закапаем вам капли.

– Я не ослепну от них? – обеспокоенно спросил Эни. Не хватало еще лишиться зрения в опасном мире.

– Нет. Они безвредны.

Эни пытался держать глаза открытыми, как просила Присцилла, но только с третьего раза ей удалось нанести капли, пахнущие травами. Ресницы хлопали, мешая влаге попасть из черного флакона на роговицу. И вскоре зажженные канделябры на стене начали расплываться, как и сами служанки. Закружилась голова.

– Вы можете вздремнуть, пока мы закончим.

И он закрыл глаза и провалился в сон.

Эни видел желанные кристально прозрачные священные источники. Золотистые лучи солнца нежно согревали, а бирюзовые воды освежали и утоляли жажду. Эни с трепетом собирал и вкушал медовые райские плоды. Их мякоть таяла во рту, наполняя силами и радостью. Эни гулял по ромашковым полям. Плел из белоснежных цветов венки, а Дэвиан сидел рядом. Солнечные блики играли в красных волосах брата. Эни надел на него венок и прижался к крепкому плечу. Они молчали, и только шелест травы перебивал биение сердец. Каждое мгновение казалось раем. Но идиллия рассеялась легкой дымкой. И Эни неожиданно оказался один в темноте.

– Эниан! Эниан, проснитесь! – Женские руки трясли его за плечи. – Господин ожидает!

Эни открыл глаза и посмотрел на служанок.

– Я что, уснул? Ой… – Он хотел протереть глаза, но Присцилла остановила его.

– Не трогайте, сотрете наши старания! – проворчала служанка.

Эни это озадачило.

– Ах, вы же себя еще не видели, – хихикнула Росалия и поднесла гостю зеркальце на ручке в ажурной оправе. – Теперь вы – совершенство!

Увидев себя в отражении, Эни задрожал. Трясущиеся руки выронили зеркало. Оно звоном упало на мраморный пол и треснуло пополам, подобно душе пленника, в очередной раз расколовшейся надвое.

– Ч-ч-что вы со мной сделали?! Мои волосы… Они черные! Мои глаза!.. – начал заикаться от отчаяния Эни. – Мои глаза, мое тело! Почему я в вашем платье?!

Пророческий сон начал сбываться. В отражении на него смотрела кареглазая брюнетка с темными кругами под глазами. Непослушные волосы собрали в строгий пучок. На груди зловеще мерцали соединенные буквы «М».

– Это издевательство! – сорвался голос до крика.

– Вы слишком худой. Ваша форма еще не готова, швея не успевает. И господин приказал переодеть вас в нашу форму, – начала оправдываться Присцилла. Но Эни не хотел слышать ее:

– Да лучше бы он запер меня в темнице!

Глаза защипало от хлынувших слез. Эни растолкал служанок и под их возмущения бросился наутек. Туфли на плоской подошве сдавливали большие пальцы, а затянутый корсет – ребра, но пленник не останавливался. Он бежал, задыхаясь, лишь бы скорее покинуть эту обитель безумия.

Освещенные канделябрами стены сужались, запутывая беглеца, словно в лабиринте. Эни кинулся в другую сторону, но алое пламя возникло из ниоткуда, ослепило и преградило путь. Пленник, жмурясь, попятился назад, как вдруг раздался знакомый властный голос:

– Далеко собрался?

Эни со страху бросился прочь. Злосчастное пламя сияющим хвостом последовало за ним.

И сам замок играл с ним в догонялки, кружил, не давая вырваться из каменных объятий. Стук собственного сердца оглушал. Эни скрылся за углом и прижался к стене отдышаться. Силы покидали его. Надежда начала угасать, когда устрашающий огонь разгорелся ярче.

Он вышел из пламени – высокий и величественный. Смуглая кожа короля переливалась золотом, как и само золото сверкало кольцами в ушах и на пальцах. Длинные черные волосы, собранные на макушке, водопадом струились по широким плечам. Воротник и рукава бархатного наряда ослепляли россыпью рубинов.

От его агрессивного великолепия разболелось сердце. Эни скрючился, разглядывая ярко очерченные скулы, прямые линии под глазами и глубокие шрамы. Те самые шрамы, которые месяц назад нанес Дэвиан клинком Луны.

– Нет! Нет! Этого не может быть! Не может! – затрясся пленник от ужаса и дернулся прочь.

Малий Четвертый взмахнул рукой и призвал огненные силки. Они мгновенно обвили пленника, как в ту кошмарную зимнюю ночь.

Эни отказывался принимать происходящее. Его дорогой брат оскорбил не какого-то рядового огненосца, а самого короля! И теперь обоим близнецам не видать покоя. Его Темнейшество будет мстить через Эни, издеваться и пытать. Хотелось провалиться сквозь начищенную плитку, исчезнуть навсегда. Эни мысленно просил прощения у директора за глупость. Родные Небеса он увидит лишь во сне. Теперь пленник навеки связан печатью судьбоносного контракта и вынужден служить двуличному и жестокому правителю, если тот не задушит его раскаленными силками сию секунду.

Малий Четвертый гордой походкой приближался к обездвиженной жертве, громко стуча высокими каблуками. Эни обреченно сполз на пол, принимая неизбежность. Старания служанок рассыпались прядями по лицу.

Король возвысился над Эни смертоносной скалой. Пухлые винные губы растянулись в победной ухмылке.

– Вставай! Я приказываю! – рявкнул он.

Невидимая печать обожгла шею. Эни послушно поднялся, ужасаясь могущественному слову короля. Тот притянул его огненным шнуром к себе и прошептал, обжигая ухо:

– Я все помню.

Прямой нос уткнулся ему в шею. Эни мысленно готовился к худшему. Он уже представлял впившиеся в кожу клыки и гибель от потери крови, но господин вдохнул и резко отстранился, словно от пленника разило гнилью местной воды.

– Почему я тебя чувствую? Где блокатор? – недоумевал король.

– Ч-ч-что? – заикнулся пленник.

Господин судорожно сорвал позолоченные пуговицы с воротника формы и покосился на Эни, испепеляя взглядом рубиновых глаз.

– Почему я должен делать все сам?! – заорал он так, что задрожали стены. Пальцы потянулись к цепи на шее и затянули ее на несколько звеньев, пока Эни не начал задыхаться.

– Г-г-господин, п-п-пожалуйста, – прохрипел пленник, но Малий Четвертый намеренно не обращал на него внимания.

– Все сюда! Быстро!

Крик короля созвал всех слуг. Эни и представить не мог, сколько их находилось в замке. Он был тринадцатым. Высокие и низкорослые, они выстроились в ряд. Их объединяли строгая форма с вышитой эмблемой, о значении которой Эни лишь догадывался, черная подводка под глазами и идеальная осанка. Росалия виновато хлопала пушистыми ресницами:

– Господин, простите нас, мы не уследили за ним.

– Объясняю еще раз! – заорал он, и пламя угрожающе вспыхнуло на плечах. Но слуги не шелохнулись, видимо, привыкли. – Подведете меня, и я вас всех сожгу! Понятно?

– Да, Ваше Темнейшество! – проговорили слуги хором. Король кивнул и протянул на ладони вырванные пуговицы. Присцилла схватила их и потянулась в боковой карман платья. Вскоре Эни заметил блеск тонкой иглы и клубок черных ниток в дрожащей женской руке.

– Гости прибудут с минуту на минуту. И Пе Фенде, и Синистеры, и Его Темное Превосходство сопровождают личные слуги. А вы служите только мне!

Пока Присцилла пришивала пуговицы к воротнику, Росалия присоединилась к напарнице и начала поправлять пленнику прическу. Маленькие пальцы ловко собрали пряди со лба золотой заколкой.

– С гостями не разговаривать и не подходить к ним, особенно к Его Темному Превосходству! Даже смотреть на него нельзя. Понятно?

– Да, Ваше Темнейшество! – повторили без запинки слуги.

– Эниан? – окликнул король пленника, от чего сердце забилось болезненно быстро. – Я не слышу ответ.

– Д-да, Ваше Темнейшество, – прохрипел он тихо.

– Хьюго, следишь за новеньким.

– Да, Ваше Темнейшество, – поклонился приближенный и подошел к Эни. Служанки послушно отстранились, пропуская Хьюго. Он ослабил цепь и осторожно спрятал ее за воротник. Эни отдышался и прошептал:

– Благодарю.

– Прекрасно, – улыбнулся Малий Четвертый и гордо скрылся в языках пламени.

Хьюго схватил Эни за запястье и последовал в сторону винтовой лестницы, ведущей вниз.

Глава 5
Упрямый

Узкие туфли стерли ноги в кровь, но не о мозолях Эни думал, спускаясь по каменным ступенькам. Его пытливый ум заняли загадочные имена гостей. Господин не счел нужным разъяснить, кого остерегаться и почему. И Эни решил разузнать сам у приближенного короля:

– Хьюго, а кого имел в виду господин? Кто такие Синистеры и Пе Фенде?

Но главный слуга не останавливался, продолжая сжимать запястье Эни до боли:

– Сейчас поймете.

Неразговорчивость Хьюго поражала. Быть может, он просто не привык отвечать на вопросы, когда Эни, напротив, мучился от излишнего любопытства.

Спустившись до первого этажа замка, Эни заметил ускользающий хвост алого пламени. Малий Четвертый с легкостью распахнул массивные двустворчатые двери, словно шторы, впуская свет кровавой луны.