В результате, к телу формируется амбивалентное отношение: с одной стороны, ему уделяется много внимания. Иногда – даже слишком много, возникает определенная невротизация и зацикленность. К примеру, когда девушка не может выйти из дома из-за прыщика на лице или не выкладывает фотографии в интернете, не обработав их специальными программами. С другой стороны, это не внимание любви, это критическое и оценивающее отношение.

Есть и другое решение, сознательное или неосознаваемое: отказ от привлекательности, но за ним стоит не спокойное принятие себя и своего тела, а ощущение проигрыша, подавленная злость на себя. Такой человек недоволен своим телом, внешностью, но при этом отказывается о них заботиться. Может даже начать пренебрегать правилами гигиены.

Это разновидность протестного поведения, и о гармонии во внутреннем пространстве, конечно, речь тут не идет.

Можно назвать и еще одно последствие недовольства собой и своим телом: оценивание и критическое отношение к другим людям. Защищаясь от аутоагрессии и стыда за себя, от переживания зависти, они перенаправляют их на других, критикуя их внешность.

Во всех этих случаях можно сказать о том, что больше всего не хватает… любви. К себе и к своему телу, к другим людям и от других людей. Нарциссические ценности убивают любовь, нарциссическое время – время дефицита любви. Место любви занимает использование, место уважения – насилие, принятие превращается в оценивание…

Давайте поговорим… о любви. Ведь потребность в любви, потребность любить и быть любимым – одна из базовых для человека. Именно потребность в любви лежит в основе так называемой «Взаимосвязи»: базовой схемы контакта с собой и с миром.

Ребенок рождается в некой среде – каждая семья имеет свои особенности, свои «правила любви». И ребенок впитывает их, как сухая губка, они становятся частью него. Формируется так называемая «внутренняя схема любви», и она начинает проигрываться в отношениях раз за разом. Не только в любовных и парных отношениях, но и в дружбе, в сотрудничестве, в соседстве, в отношениях с группами…

И дисфункциональную семью я бы охарактеризовала именно как семью с нарушенным функционированием любви. Все хотят, все жаждут любви: мы все и каждый из нас. Любить и быть любимым – естественная, врожденная потребность человека. Но КАК он это делает – зависит от его истории, в первую очередь – раннего детства. Как в семье обращались с ребенком, как выражали любовь к нему, так он начнет

относиться к себе, а впоследствии – к окружающим. И если любовь в этой семье искажена, если она уже перестала быть собственно «любовью», а превратилась в отвержение, в насилие, в слияние, в зависимость, использование, созависимость и т.д., то именно эту схему усвоит ребенок. И начнет претворять этот сценарий в жизнь.

Если продолжить тему отношений нарциссического типа, то это не любовь, а использование, потребность в другом для удовлетворения собственных нужд. Даже забота имеет здесь скрытые эгоистичные мотивы, как в детском анекдоте про Чебурашку: «Гена, давай я буду нести твой чемодан, а ты будешь нести меня!»

БАЗОВАЯ СХЕМА ВЗАИМОСВЯЗИ:

КАК ТЕБЯ ЛЮБИЛИ ДРУГИЕ (МИР, РОДИТЕЛИ), ТАК ТЫ ЛЮБИШЬ СЕБЯ.

И ТАК ТЫ УМЕЕШЬ ЛЮБИТЬ ДРУГИХ!

Время нарциссических ценностей побуждает родителей относиться к своим детям потребительски, используя в качестве «нарциссического расширения»: для удовлетворения своих амбиций и других потребностей. Например, хвастаясь их успехами. Тем самым они делегируют ребенку послание: «Ты должен быть успешным, совершенным, чтобы мы могли тобой гордиться». А наказанием служит отвержение. Как результат – формируется «схема любви» не безусловной, а оценивающей, достижительной… Такой ребенок будет стремиться к успехам, чтобы завоевать внимание и любовь родителей. Но родители нарциссического типа неспособны на любовь, и ребенок обречен на неудачу: он будет стараться заслужить любовь, но не получать ее, раз за разом. Он не сможет дарить любовь себе, а впоследствии – своим близким, своим детям…

К счастью, «схема любви» может меняться. Если, конечно, ее менять, а не следовать усвоенному в детстве сценарию. Именно этим и занимается психотерапия. В ней важен именно контакт, техники вторичны. «Грамм контакта заменяет тонну техник», – как говорит создатель биосинтеза Дэвид Боаделла. Терапевтический альянс, контакт между психотерапевтом и клиентом уже сам по себе может менять внутреннюю «схему любви», перестраивая отношения клиента с собой, с людьми, с миром в целом.

Телесно-ориентированная психотерапия тоже ставит перед собой эту задачу и добавляет акцент на тело: помогает клиенту установить контакт со своим телом, слушать и слышать его, понимать и принимать. Ведь тело – неотъемлемая часть человека, во всяком случае, пока он жив, а что потом – достоверно не знает никто. Но пока человек жив, у него есть тело. И именно тело позволяет нам жить нашей человеческой жизнью.

На мой взгляд, психотерапия – это акт любви. Любви истинной, то есть безоценочной, безусловной и исцеляющей. Потому что безусловная любовь исцеляет сама по себе: восстанавливает целостность, восполняет детские дефициты, учит эмпатии, сопричастности, создает опыт безопасности, безоценочности, принятия, позволяет разделить с кем-то экзистенциальное одиночество…

Возможно, причина многих бед и проблем – именно нехватка любви или неверное трактование любви. Например, инквизиторы сжигали на кострах еретиков с «любовью», «спасая» их от ереси – они так понимали любовь. Многие дети столкнулись с нехваткой любви в детстве или с искаженным ее пониманием. Поэтому во взрослости они ищут любовь, но никак не могут найти, отсюда многочисленные аддикции, депрессивные состояния, тревога, внутренняя пустота… Поиск любви – вот что движет человеком в течение всей жизни. Желание любить и быть любимым, и речь идет не о любовных отношениях в узком смысле, они лишь одно из проявлений любви. Человек нуждается в любви от мира и к миру, в любви к себе, к своему телу…

Давайте посмотрим, как телесно-ориентированная психотерапия может формировать, менять, восстанавливать внутреннюю «схему любви».

И это книга не о психотерапевтических техниках, хотя вы их здесь найдете. Но в первую очередь, это книга о любви, и пишется она с любовью.

Телесно-ориентированная психотерапия: «Отчего, почему, зачем?»

Все то же самое – даже слишком то же самое: дом, и мамочка, и Роули, и ферма, и родственники. А другим стало то, что не должно было быть другим, – она сама…

Агата Кристи «Прилив»

Сейчас уже ни специалистов, ни клиентов не удивляет возможность оказания психологической помощи через задействование тела. Однако некогда, в пору зарождения и активного развития психоанализа, телу как инструменту психологической диагностики и помощи уделялось мало внимания. Пациенты, по рекомендации психоаналитика, могли проходить дополнительные медицинские процедуры (ванны, массажи…). Но между психоаналитиком и пациентом не могло быть телесного контакта во время психоаналитической сессии (сеанса). Иногда исследовались соматические (телесные) симптомы, их психологическое содержание (чаще всего – проявление истерического расстройства личности): патология, но не норма.

Включенность тела в психологическую работу появилось в 1920-е гг. Один из учеников Зигмунда Фрейда, психоаналитик и член Венского кружка психоаналитиков Вильгельм Райх (1897-1957 гг.) начал развивать свое собственное направление – вегетотерапию, или соматическую терапию. Для того времени идеи В.Райха стали революционными (например, возможность телесного контакта с пациентами), и от него отвернулись некоторые коллеги.

В.Райх является основоположником телесно-ориентированной психотерапии (далее – ТОП). С тех пор прошло почти столетие, и телесно-ориентированная психотерапия получила широкое распространение по всему миру, насчитывая десятки официально признанных школ.

Одним из основных постулатов ТОП является закон:

Телесное и психическое равны и тождественны.

Тело – субстрат для психологических процессов, основа. Все, происходящее с нами психологически, находит отображение в теле, а телесное состояние напрямую влияет на психологическое.

Когда у нас возникают эмоции, мысли, желания, это отображается в теле хотя бы на доли секунды, прежде чем мы сдержим возникший импульс. Например, вы разозлились на собеседника, и вам захотелось сказать ему нечто резкое. Но по какой-то причине вы сдержались – не захотели ранить, испугались испортить отношения или постыдились показаться невежливым… Внешне вы никак не выразили свое желание, но ваше тело хоть на секунду напряглось, готовясь произнести эти слова. И это напряжение может в нем запечатлеться.

И наоборот: принимая определенную позу и выражение лица, мы начнем испытывать соответствующее им состояние. В частности, этот прием используется в русской системе актерского мастерства известной как «система Станиславского»: перед выходом на сцену актер изображает телом выражение подходящей для его персонажа эмоции, и эта эмоция действительно приходит к актеру, в нужном состоянии он и выходит на сцену.

Эмоции – субъективное рефлексивное отображение окружающей действительности с целью достижения максимальной адаптации. Иначе, эмоции – закрепленный эволюцией механизм выживания, помогающий отслеживать изменения в мире и вовремя под них подстраиваться. Есть 4 базовых эмоции: гнев, радость, страх и печаль. Традиционно их сокращают как ГРСП.

Давайте ненадолго остановимся на «эволюционной теории эмоций». Возможно, сначала появился страх как сигнал об угрозе, ведь безопасность – залог выживания, значит, надо вовремя отследить опасность. Радость – сигнал о благополучии: все в порядке, не надо ничего менять. Возможно, радость появилась изначально вместе со страхом, это были две полярности: страх – радость, опасность – безопасность.

Далее возник гнев как защитная реакция: гнев дает нам силы для выживания в случае опасности. Гнев помогает охотнику, преследующему добычу, и воину в бою…

А печаль – самый поздний механизм, переживание непоправимой потери. Страх и гнев побуждают нас действовать: убегать или нападать (замирание – разновидность убегания, убегания «в себя», в свой внутренний мир от реальности). Печаль – пассивное состояние, действовать не надо, уже поздно, нужно осознать потерю.

Эмоции – механизм, обеспечивающий своевременную и соразмерную реакцию на изменения в мире. Нужно вовремя не только отследить эти самые изменения, но и среагировать на них. Поэтому в тело идет сигнал к действию. И в большинстве случаев… тормозится. Ведь мы – социальные создания, должны быть адаптивными не только к миру природному, но и к социальному, а потому – не можем быть совершенно свободными в своих телесных проявлениях эмоций и желаний. Есть такой анекдот:

– Что вам мешает быть собой?

– Правила этикета и уголовный кодекс.

Социум живет по законам, отличным от природных. Нам приходится осваивать его законы, контролировать свое поведение. К природным чувствам ГРСП добавляются социальные чувства: стыд (переживание собственной плохости) и вина (переживание плохости своих поступков). Эти чувства начинают формироваться после полутора-двух лет, когда к ребенку начинают предъявлять социальные требования, противоречащие природным желаниям. Ему приходится контролировать свои проявления: эмоции, желания, инстинкты – овладевать ими, будь то приучение к горшку или запрет орать и кусаться.

Стыд и вина – не природные чувства, но они базируются на природном чувстве страха, страха отвержения, за которым скрывается… страх смерти. Ведь наши предки не выживали в одиночку, залог нашего выживания – существование в группе, и если группа отвергает отдельную особь, она погибает. Страх отвержения своей группой и изгнания настолько силен с первобытных времен, что долгие тысячелетия использовался и иногда используется до сих пор: изгнание из родного города/деревни/страны, заточение в одиночестве…