Не ответил, продолжая держать перед собой облик отравительницы, и заклинание продолжило свою работу, снижаясь, снижаясь, снижаясь – чёрт, здорово! – вот уже верхушки деревьев, вот пошли ветки, а вот и узкая расщелина в грунте. Там горел костерок, рядом с которым виднелась фигурка Люсильды, что-то себе готовившей в небольшом котелке.

– Я понял, где это! – воскликнул лейтенант. – Надо туда быстрее мчаться, пока эта тварь опять не убежала. Ваше преподобие, милорд, мы же так всех разбойников в наших краях сможем переловить!

– Не знаю. Их-то рожи мне незнакомы, – довольно улыбнулся. Славно сработал. – Впрочем, может, другие поисковые плетения помогут? Посмотрим. Но ты прав, не будем терять время.

Глава 3

Заметил, что Карлу не понравилась моя идея привлечь к нашим тренировкам моего приятеля Ника, хотя понимал, четверым делить время на спарринги объективно проще, чем троим.

Понятно, новик гвардии пока мальчик для битья, а не партнёр в учебных схватках, но, в конце концов, мы проводим занятия не для повышения уровня мастерства милорда Монского или тем более лейтенанта Макса.

– Ты делаешь удивительные успехи, – заметил наставник, когда я, отведя его меч в сторону, на выпаде сумел ударить ему в левый бок чуть ниже подмышки.

– Удивительно хорошие или удивительно плохие? – улыбнулся, отступая на шаг и вытирая рукавом вспотевший лоб.

Конечно, я просто набиваю себе цену. Знаю, что реально добился очень серьёзных успехов в овладении холодным оружием. Терпение и труд всё перетрут. В дополнение к хорошим физическим данным моего нового молодого тела я не пожалел усердия и упорства. Результат налицо.

Против профессиональных бретеров мне вступать в схватку ещё рано, но большинство обычных дворян одолеть уже под силу. Так утверждают брат Макс и Карл, а не доверять им у меня оснований нет. В угодничестве и подхалимстве оба не замечены.

– Хорошие успехи, – ответил лейтенант серьёзно, не поддержав шутки. – На сегодня всё? Сейчас в темницу?

– Да, на сегодня всё. Милорд! – окликнул вассала, вымещающего досаду на Нике, гоняя того в хвост и в гриву. Ничего, парню это, смотрю, идёт только на пользу. – Заканчиваем! Нет, – ответил на вторую часть вопроса брата Макса. – Не в темницу. Что мне там делать?

В подземельях монастыря две тюремные камеры заняли Люсильда и брат Леопольд. Брат Леопольд, да. Какой он мне к чертям собачьим брат? Сволочь. Причём редкая. Надо же, додумался неугодных настоятелей изводить. Оказывается, я у него не первый, от кого он решил избавиться. Вот только со мной обломился, козёл.

Когда четыре дня назад отравительницу извлекли из норы, куда эта крыска забилась, – а ведь предусмотрительной оказалась чертовка, припасла алхимическое зелье, отбивающее запах, потому её наши собаки и не учуяли, – то она начала разливаться соловьём сразу же, ещё в пути к монастырским подвалам.

Всё выложила. И без пыток вначале, а потом и под запись на дыбе, когда её тело рвали крюками, сдирая кожу, жгли ей ступни, били кнутом и стягивали череп обручем. Лейтенант Николас оказался настоящим докой. Даже мои профессионалы инквизиторы прониклись к нему уважением.

Я, понятно, проявил слабость и дольше четверти часа находиться в пыточной не смог. Надеюсь, на моё позорное бегство оттуда особого внимания не обратили, повод нашёл уважительный. Иначе стал бы выглядеть слабаком, а слабых здесь не уважают.

В общем, сдала она заказчика сразу же. Только вот от допроса с пристрастием её это никак не спасло. Тут, в средневековье, словам веры нет, больше слушают крики и рыдания. Ну, как это ни прискорбно, в чём-то они здесь правы.

Заказчиком оказался брат Леопольд. Данным фактом я оказался несколько расстроен, всё же не оставлял надежды, что всю эту историю с моим отравлением, превращением аббата в безумца и даже богохульника придумал брат Михаил, преднастоятель. Представляю, что бы я наговорил в неконтролируемом состоянии.

От бывшего управляющего монастырским подворьем в Готлине мне теперь, считай, удалось избавиться, в том смысле, что от принятия любых решений я его отстранил и посадил под замок, а вот мой первый заместитель по-прежнему имел авторитет среди братии и, не сомневаюсь, держал против меня камень за пазухой. Так и придётся постоянно быть в отношении него настороже. Ладно, где наша не пропадала? На то и щука, чтобы карась не дремал.

– Я сегодня вам пожарче натопила, – доложила Валя, когда мы вдвоём с Карлом пришли в баню, лейтенант с новиком после тренировок обходились водой из бочки позади казармы, а вот вассал уже перенял мои привычки. – Как вы любите.

Вообще-то, истопником и помощником при ней хромой раб, но здесь в порядке вещей приписывать себе заслуги подчинённых. Мыться в жаркой мыльне предпочитаю вечерами, а в первой половине дня хватило бы просто тёплой воды, только не ругать же банщицу за рвение. Пусть старается, дров у нас полно.

– Может, всё же вызовешь Наказующих? – вернулся к уже обговоренному вопросу Карл, выливая на голову ведро воды.

Он уже помылся, сейчас начнёт вытираться, я так быстро не могу, предпочитаю очиститься тщательнее.

– Нет. – Я намылил тело второй раз. – Специально уточнил у подьячего. Виктор весьма сведущ во всех этих интригах нашей матушки-церкви.

Признаний Люсильды вполне хватило, чтобы бросить Леопольда в узилище, но её показания не могли служить основанием для допроса с пристрастием монаха, к тому же имеющего высокий статус в монастырской иерархии, не говоря уж о его связях в руководстве Молящихся. А сам негодяй всё отрицает.

Теперь я должен отправить его на суд в Рансбур, столицу, где располагается прецептория нашего ордена. Там-то могут его отправить на дыбу. Только как организовать его перевозку, ума не приложу.

Нет, специальные повозки с прочными клетками у меня имеются, целых две штуки, и воины тоже в наличии, но в сопровождение надо будет их выделить десяток, ну хорошо, пусть пять. И где их взять, когда каждый меч на счету? Война на пороге.

Имелся вариант передачи подозреваемого в руки Наказующих. До их обители ехать намного ближе, к Реймсу, и можно просто послать гонца или передать весточку с паломниками, Наказующие сами приедут за Леопольдом.

Хороший вроде бы вариант, только мне он не подходит совсем. Во-первых, подьячий Виктор доходчиво объяснил, что хоть все мы братья в служении Создателю, но между орденами отношения, мягко говоря, не очень добрые, конкуренции за власть, богатство и влияние никто не отменял. А во-вторых, это уже мои собственные тараканы в голове, не верю я в честное и объективное расследование, поэтому не хочу отпускать врага из своих рук, оставляя его живым. Тем более, узнав Леопольда поближе, понял, что он из той категории, которые ничего не забывают и ничему не учатся.

Нашёл пару хороших заклинаний отложенной смерти. Сложных, требующих долгого, часа три, не меньше, плетения. Вот и придумываю, как тайно наложить на негодяя одно из них так, чтобы никто не догадался, что постигшая спустя три-четыре месяца брата Леопольда смертельная болезнь, в считаные дни сведшая его в склеп, – это дело моих рук, вернее, магии.

– Раз Виктор сказал, значит, действительно моя идея плоха. А то я бы быстро обернулся до Реймса и обратно. – Карл завернулся в большой отрез домотканого полотна и сел на лавку. – Ты решил его назначить в Готлин?

– Да, Арнольду, сыну мерзавца, я больше доверять не смогу. Другие братья все давно на своих местах. Кого-то отрывать от дела не хочу. К тому же подьячий Виктор очень хорош во всех вопросах. Лучшего управителя подворья не пожелаешь.

– Здесь бы он тебе тоже пригодился. – Карл прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. – Единственный, кто поддерживает твои новшества на следующую посевную. Если честно, тоже не понимаю, зачем монастырские наделы раздавать всякому быдлу, да ещё и освобождать их от работ на монастырь.

От услуг помощниц в мыльне я отказался, и так здесь места мало, сам не безрукий. На подначку милорда недельной давности, что повзрослею, распробую, зачем здесь нужны девки, показательно внимания не обратил. А то я без него не знаю для чего. Просто как-то претит пользоваться здешними бесправными девками, да и неокрепший ещё организм перенапрягать не следует. Редких утех с Ангелиной вполне хватает.

Смыл пену и тоже завернулся в ткань. Сел рядом с Карлом.

– Кто тебе сказал, что собираюсь освобождать крестьян от работы на обитель? – Я вытер волосы. Хорошо, что очень коротко стригусь, сохнут быстро. – Только от обработки земли. Остальное будет как есть. Виктор же такое одобрил, потому что считать умеет. Я ему расписал по тем данным, которые мне управляющий и казначей предоставили, подьячий мой всё проверил и согласился.

– А я, значит, по-твоему, не умею считать?

– Умел бы – не спрашивал. Там доходы с пашен, виноградников и садов раза в полтора вырастут. Ладно, не в полтора, на треть, но и то хлеб. Показать бумаги?

– Не надо, я и так поверю. А с этой-то что делать собираешься? Петля, кол, огонь или что-нибудь ещё придумаешь?

В отношении мирян-простолюдинов, совершивших преступления, действовал феодальный суд, а настоятели обителей на монастырских землях обладали теми же полномочиями, что и бароны, графы или герцоги. То есть я тут ко всему ещё и полновластный судья, по совместительству прокурор и адвокат. В одном лице. Замечательно, что палачом стать не пришлось.

Исключением являются преступления против короны. Люсильда злых умыслов в отношении короля Эдгара и членов его семьи не вынашивала, поэтому решить её судьбу должен я.

И что мне с ней делать? Карл спрашивает уже второй раз, а я не знаю, что ответить. Сохранять ей жизнь не хочу, ведь чуть не угробила меня, шалава, и за Юльку переживал не на шутку. К тому же то, во что её превратили дознаватели, уже мало напоминало человека, теперь это просто изуродованное, мучающееся жуткими болями существо. Казнь для Люсильды сейчас благо.

Попросить бы Ригера её приколоть. Удар кинжалом в сердце, и всё. Нет, не поймут.

– Повешу, – наконец принял решение.

– Зря. Слишком просто для того, что она совершила. Советы мои принимаются?

– Принимаются, но не сейчас и не по этому вопросу. – Я встал. Настроение немного испортилось. Первый раз приговариваю человека к смерти. Так получилось, что убивать мне самому приходилось, а вот чтобы лишить кого-то жизни своим решением, такого ещё не было. Что ж, всё когда-нибудь происходит в первый раз. – Пошли одеваться, меня казначей ждёт.

– В город-то когда ещё раз поедем? – Милорд следом за мной вышел в предбанник, где нас со сменой свежего нательного белья ждала тётка Валя.

– Я бы хоть сегодня, да пока некогда.

Попрощался до вечера со своим вассалом, тот отправился в объезд монастырских владений с очередным патрулём, а сам бодро направился к небольшому, метров двадцать в длину и пятнадцать в ширину двухэтажному зданию за церковью, там у меня казначейство и делопроизводство. Да, все два этажа заполнены десятком монахов и тремя десятками мирян, как наёмных, так и монастырских рабов.

Поначалу, узнав размах моего бюрократического аппарата, пришёл в изумление, но быстро всё понял. Здесь ведь не только компьютеров, калькуляторов или печатных машинок нет, а даже до абаков, примитивных счётов, не додумались. На Земле, насколько помню, они ещё в античности появились.

Немного странно, что в Паргее до сих пор их не придумали, люди тут вроде не глупее землян, а пользуются разноцветными камушками, палочками разной длины, как в Древнем Египте или Месопотамии, вычислениями на восковых табличках и реже на бумаге. Вот и приходится держать раздутые штаты счетоводов и писарей.