Так что я не смотрела в отчёты и выписки, а собирала письма. Те самые, которые Адриан небрежно откинул. Собрав все конверты, какие нашла, я села за стол и принялась сортировать. Адель мало кого знала из папиных партнёров, так что имена мне мало о чём говорили. Но была парочка имён, давние друзья отца. Знать бы ещё, живы ли они. И если остальные письма были лишь о работе, то эти содержали в себе мелкие, но важные детали.

– Так вот почему ты был так против брака, – прошептала я, вчитываясь в текст.

Адель должна была выйти замуж за сына его лучшего друга. Семьи должны были породниться и… Но что и, я пока не знаю. Это уже надо искать в других письмах или спрашивать лично. Но ехать в гости я пока не готова, мне нечего предложить прямо сейчас.

Нужно время…

Я дочитывала первую стопку писем, когда за мной пришли. Аннет была с Мелиндой, по умолчанию взяв заботу о девочке на себя. Но Мелинде нужна была я – единственный знакомый человек в новом месте. Поэтому, стоило малышке меня увидеть, как она тут же бросилась навстречу, игнорируя окрики Аннет.

– Аннет, всё хорошо, – улыбнулась я, обнимая девочку.

Что там купили по просьбе Марии, я не знаю. Но стол был накрыт достаточно хорошо при нашем положении. Да, не заморские блюда или дорогие перепела в вине, обычный и сытный ужин.

– Мама, а когда мы поедем домой? – хныкнула малышка. Пусть Мелинда и не была избалована, но всё же привыкла к другому.

– Мы и здесь будем хорошо жить, милая, – шепнула малышке. – Просто надо немного потерпеть.

– Ох, госпожа, да как же, – расстроено прошептала Аннет, стоя за моей спиной. – Ничего не осталось от вашего наследства, ничего. Последнюю лошадку Его Светлость забрала. А камни… Эх, забросили всё.

Женщина горько вздохнула и махнула рукой. А я заинтересовалась.

– О каких камнях идёт речь?

– А вы разве не знали? – удивлённо спросила женщина. – Батюшка ваш лазурный камень добывал. Уж не знаю, почему Его Светлость не стал заниматься добычей. Шахта заброшена давно, вход камнями завалили, чтобы не разграбил никто.

Адриан и не мог знать…Даже я не знала, значит отец держал в тайне ото всех, скорее всего даже от матери. Только вот почему поверенный не передал документы Адриану?

– Скажи мне, а кто ещё знает о шахте? С кем можно поговорить?

– Так господина управляющего вызовите! Ваш батюшка всегда с господином Ларовски советовался.

В словах Аннет был смысл, только вот я обвела взглядом столовую и поняла, что мне просто нельзя никого приглашать в дом. Никого, кто имеет хоть какую-то власть.

Я могу умирать от голода, но там, за стенами замка, знать об этом не должны. Если я хочу, чтобы ко мне относились как к равной и готовы были вести со мной дела.

Именно поэтому управляющему сюда нельзя, а вот герцогиня вполне может заехать в гости, якобы проезжая мимо.

– Мне надо узнать, где живёт управляющий, – задумчиво сообщила я, барабаня пальцами по столу. – И экипаж.

– Живёт в Заргане, – растерялась женщина. – Его все там знают. А экипаж… Где же нам его взять. Карета старая стоит, так лошадок нет.

– А если в деревне нанять? – я искала выход. Ну не пешком же мне идти, в самом деле. – После ужина я желаю посмотреть на карету.

– Как скажете, Ваша Светлость. А в деревню можно Лину послать. Она бегает быстро.

Аннет говорила что-то ещё, но я уже не слушала. На подготовку к поездке нужно дня три, не меньше. Уверена, что карета в плохом состоянии, иначе Адриан забрал бы. А мне необходимо поддерживать видимость, что не нуждаюсь в деньгах. Платье есть, кое-какие украшения тоже. Карету отремонтировать, лошадь почистить…

Но это всё мелочи. Если шахта действительно моя и там ещё что-то есть, то я богата. Отец дарил Адель украшения из лазурного камня, и стоили они достаточно дорого. Что говорить, если даже Её Величество предпочитает носить украшения из него, а не из бриллианта или изумруда.

Адель не знала ничего про добычу камней. Соответственно, я тоже. Но ведь не обязательно самой добывать, можно же сдать в аренду и получать небольшой процент со всей добычи.

И это будет первый этап по восстановлению влияния герцогства.

– Аннет, прикажи слугам собраться в холле. Я бы хотела с вами поговорить, – приказала я. – А Марии передай, пусть займётся Мелиндой.

– Мама, я хочу с тобой, – хныкнула малышка.

Но я была непреклонна. Сейчас не время для капризов, нужно понять глубину той дыры, в которой мы находимся.

Я смотрела на собравшихся и не знала с чего начать. Спросить, по дружески, как дела? Какая глупость… Как и начать рассказывать, как мы все прекрасно заживём.

– Герцог больше не хозяин этого поместья, – заговорила я, чтобы сразу обозначить причину моего приезда. – Теперь я и Мелинда будем жить здесь. Я представляю, в каком состоянии наш дом и земли, но, уверена, это ещё не всё. Так что буду благодарна, если вы меня просветите. Я ценю вашу службу нашей семье, преданность моему отцу. И смею надеяться, что мне вы будете также преданы. А теперь перейдём к более важным вопросам. Кто отвечает за кухню и продовольствие? Выйдите вперёд.

– Я, Ваша Светлость, – вперёд вышла женщина неопределённого возраста.

– Дарина? – спросила я, убеждаясь, что всё помню верно. – Ужин был замечательный. Сейчас это именно то, что нам надо. Просто и сытно. Готовь и дальше так. Иногда я буду вносить изменения. На данный момент мне нужен отчёт. Что есть в замке, что ещё следует купить и на сколько дней, а может месяцев, нам хватит еды.

– Да какой там месяцев, ваша милость! – всплеснула руками Дарина. – Мало запасов, очень мало.

– Ты грамоте обучена? Если да, то напиши мне список того, что есть. Потом я вызову тебя в кабинет – расскажешь на словах, – я не была готова немедля слушать о проблемах. Они есть, я об этом знаю, но растягивать наше собрание у меня нет никакого желания. Я слишком устала в пути, а слуги перенервничали из-за нашего приезда. – Кто отвечает за уборку?

– Мы, ваша Милость, – вперёд вышли двое. Женщина и юная девушка лет семнадцати. Я их не помню, возможно отец нанял их после побега Адель. – Меня зовут Агата, а это моя дочь, Васька.

– Прямо таки Васька? – усмехнулась я. Агата… Прямо как любовница моего мужа.

– Василиса, Ваша Милость, – сконфуженно исправилась Агата, опуская взгляд.

– Значит и называй Василисой. Девочке замуж выходить пора, а всё мальчишкой называют.

– Слушаюсь, Ваша милость, – ещё тише прошептала Агата.

– Агата и Василиса, мои покои чистые, как и столовая. Я так понимаю, вы постоянно убираетесь там. Но в целом… Грязь, паутина, пыль и, я так полагаю, грызуны. Поэтому, приказываю. Не надо убирать в моих покоях и покоях Мелинды ежедневно, займитесь другими помещениями. Найдите себе в деревне пару женщин в помощь. Скажите, что буду платить им по медяку в день и кормить обедом. Замок должен быть чистым. Весь, даже в комнатах слуг.

– Да зачем это, – буркнул седой мужчина. Смутно знакомый, но имя я его вспомнить не могла. – Ладно ещё комнаты господские, но когда комнаты слуг девочкам убирать?

– Выйди и скажи, как тебя зовут, – приказала, холодно глядя на старика.

– Всевол, госпожа. Конюх я, али не помните?

– Не помню, Всевол. Извини. А комнаты убирать свои вы сами будете, каждый за собой. И бельё стирать раз в неделю, не реже. Штаны свои видел? А рубаху?

– Так ежели стирать, быстро испортим вещи, – всплеснул руками Всевол.

– Мыться и стираться не будешь, заболеешь холерой какой-нибудь. А потом в господский дом принесёшь, да заразишь. Меня, Мелинду… Сможешь себе простить гибель маленькой герцогини?

– Не думал я об этом, – пробормотал Всевол, почесав затылок. – Если прям так, то будем убираться, конечно.

– Значит так, приказы мои исполняете, но к обсуждению я готова. Мария, ты будешь моей горничной.

– Так старая я уже, ваша милость, – запричитала верная подданная. – Вам бы молоденькую, обученную.

– А где мне её взять? – уточнила я, глядя на женщину. – Может, из столицы выписать? Или по рекомендации соседей? А чем ей платить? Медью из кошелька капитана?

– Ваша милость, простите, – шепнула Мария, опуская голову. – Не подумала, старая.

– Ваша Милость, что же дальше будет? – заскулила Дарина.

Собственно, она выражала настрой всех собравшихся. Напуганных и уже не верящих.

– Я не создатель, будущего не знаю, – вздохнула я. – Но я постараюсь привести дела поместья в порядок. А теперь, давайте вернёмся к своим делам. Всевол, ты карету подготовил?

– А что её готовить? Вытолкал из сарая до и всё, – буркнул мужчина. – Карета ездит ещё. Только вы же злиться будете. сильно.

– На что? – удивлённо обернулась мужчине.

– Вы же понимаете, что нам без кареты ну совсем никуда было. Вот и поснимали всю обивку, да спрятали, чтобы муж ваш карету не отобрал. Но мы ничего не портили!

– И что же, обратно всё приделать можно? – спросила я, а у самой губы расползались в улыбке.

– Можно, – уверенно кивнул мужчина. – Почему нельзя-то? А вы не накажете?

– Не накажу, – рассмеялась я, качая головой. – Я тебе спасибо большое скажу. А что, ещё что-то прятали от господина-то?

– Нет, госпожа, больше ничего, – замотел головой старик.

Только я по глазам видела – врёт. Не доверяет, пока, но это временно. Что же, карета у нас есть. Осталось найти лошадь и… молиться, чтобы всё получилось.

– Вы подождите немного, госпожа, сейчас я всё сделаю, – бубнел Всевол, быстрым шагом направляясь на задний двор. Там, за некогда невероятно красивым садом, хозяйственные постройки.

– Только быстрее, – поторопила я, глядя на небо. Солнце практически село, ещё немного, и на улице будет темно.

– Как прикажете, – кивнул старик, ускоряясь.

Я шла медленно, осматриваясь вокруг. Сюда бы толкового садовника. Траву скосить, деревья подрезать, кустарники подстричь. Клумбы с цветами заросли, только розы торчали, и ещё несколько многолетников.

Я помнила, как тут было. Словно не Адель, а я здесь жила, бегала в детстве по этим дорожкам и забиралась на башню, чтобы оттуда смотреть на звёзды.

И в тоже время во мне были живы ещё мои воспоминания. Ангелины Валерьевны Ведищевой. Интересно, многие ли горевали, узнав о моей гибели? Что обо мне говорили возле гроба? Тридцать семь лет, одинока, родственников практически нет, лишь пьяница-отец и пара двоюродных сестёр, с которыми я и не общалась никогда. Точнее, общалась, пока не умерла мама. Потом отец запил, семилетняя я бегала беспризорно по улице, боясь, что друзья отца меня обидят. А когда в пылу драки отец убил собутыльника, меня забрали в детдом. Шесть долгих лет я познавала школу жизни в стенах детского дома, пока отец отбывал наказание. Скучала ли я? Нет, но домой хотелось, потому и радостно кивнула, когда меня спросили, возвращать ли меня отцу.

Как из меня выросло то, что выросло? Чудо, не иначе. Два года борьбы с пьянками отца и попытками учиться, чтобы не утонуть в болоте нищеты тут же, в глухой деревне. А в восемнадцать поступила в университет, где меня и заприметил мой первый мужчина. Он любил меня, обеспечивал, учил, помогал… А я пользовалась привилегиями любовницы богатого человека.

А потом он умер, оставив мне вполне неплохую квартиру и стартовый капитал. Небольшой, по меркам города миллионника, но мне хватило, чтобы открыть своё первое дело. Сфера логистики в те времена только начинала развиваться, но конкуренция уже была. И в основном среди тех, кто заработал начальный капитал незаконно. Шантаж, угрозы, наглость – я готова была на всё, лишь бы не упустить шанс, не вернуться в тот ад, из которого с таким трудом вырвалась. Репутация властной и жесткой бизнесвумен шла со мной до самой кончины.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что многое бы хотела поменять. Например, родить ребёнка, выйти замуж и передать управление бизнесом в руки мужа.

Хотя я и сейчас поступила также, как в прошлой жизни. Вместо того, чтобы продать поместье и уехать в небольшой город, я опять влезаю в заведомо убыточное дело, надеясь стать уважаемой герцогиней, а не просто обнищавшей женщиной с ребёнком.