– Скажем так, в его случае на первое место встает значимость принесенной им жертвы. Религиозные и научные тексты говорят, что боги черпали силу из двух источников: веры и жертвоприношений. Чем больше людей верили, тем сильнее они становились. И, соответственно, добавляли им могущества своими жертвоприношениями.

– То же самое, что и магия, – заключает девушка. – Только духам подходят небольшие жертвоприношения: например, свечи или кусочек съестного. Я бы назвала это задабриванием, а не верой.

– Именно, – согласно киваю я и настораживаюсь – странные рассуждения для человека с магическими знаками.

– Значит, его жертвование было в помощи богине связать Макеана во сне? Этот факт я знаю. И чем он пожертвовал?

– Ну, ты должна понимать, что было на кону. Два бога сошлись в яростной схватке, была уничтожена вся страна Востейн, расположенная на территориях, которые мы теперь называем Бесплодной долиной.

Ее брови взлетают вверх.

– Где сейчас Книгохранилище?

– Точно. Книгохранилище – место нейтральное, самостоятельное, пригодное для обучения. Там поклоняются Матери, а не одному из семи богов. Книгохранилище было создано в том месте с целью стать напоминанием, что случается, когда происходит конфликт богов.

– Я не знала, что раньше там была страна, – признается девушка. – Итак, Баррика и Макеан сражались и… и потом случилось то, что случилось?

– Да. Макеан был силен и смел. Любил риск – не зря его называют Игроком, а Баррику раньше называли Воительницей. Она знала, что только ей под силу одолеть брата. Богиня Баррика увидела, что стало со страной Востейн и ее младшим братом Валусом, потерявшим в одно мгновение всех, кто в него верил, и тогда она отправилась на разговор с королем Ансельмом – первым по положению среди всех верующих в нее.

– И она сделала его непобедимым воином.

– Нет. Он был нужен богине для наращивания силы. И он помог ей. Король Ансельм принес величайшую жертву из всех возможных – он отдал ей свою жизнь.

Она бросает тряпку, которой только что вытирала руки, в ведро, поворачивается и внимательно смотрит на меня.

– Он убил себя?

– Это был единственный способ спасти свой народ – вера и жертвоприношение. Оно должно быть очень значимым, огромным, чтобы сделать Баррику сильнее остальных. И у него получилось. Она поднялась и наложила заклятие на брата Макеана, пока он был во сне. В этом сне он пребывает и по сей день.

– А король так и остался среди мертвых? – Девушка хмурится. – Баррика не воскресила его, чтобы продемонстрировать свою силу? Когда же он исполнил роль Посланника?

– На эту тему… до сих пор ведутся дискуссии. Существуют легенды о времени, предшествовавшем войне богов. Это время называют Эпохой Посланников. Посланники – это существа, наделенные силой богов, но сами они не боги и не люди. Говорят, один из них создал равнину, на которой сейчас расположена Мелласея. Еще один повернул вспять целую реку в Петроне. Легенды эти настолько древние, что нельзя утверждать, насколько они правдивы.

– Тогда, может, этого никогда и не было?

– Одна из самых сложных вещей, которой предстоит научиться человеку, занимающемуся наукой, – говорить: «Я не знаю». Так вот, я не знаю.

– А что ты предполагаешь?

– Говорят, Ансельм стал Посланником спустя столетия после кончины последнего из них. Через некоторое время после битвы упоминаний о нем уже не встретить. Корону возложили на его сестру, а потом и на ее детей. Полагаю, людям очень хотелось верить, что он выжил, поэтому они стали слагать о нем легенды.

– Печально, – заключает она.

– Время было такое. Мрачное. Но план удался. Макеан был скован заклятием и не мог ничего сделать для Мелласеи. Войска были разбиты, Алинор победил.

– Как все просто.

– Только не для короля Ансельма, – многозначительно добавляю я. – Королевская доля тяжела. Для кого-то больше, для кого-то меньше.

– Кажется, только не для принца, – презрительно фыркает девушка.

Поджимаю губы, надеясь, что молчание станет ответом.

– Итак, объясни, как это связано с нами? – Она тянется за винтами. – Нет, давай мне их по одному.

Протягиваю первый.

– Каждые двадцать пять лет один из членов королевской семьи совершает жертвоприношение, чтобы поддерживать поток энергии.

Она роняет винт и смотрит на меня с нескрываемым ужасом.

– Хочешь сказать, что принц плывет на Острова, чтобы умереть?

Я качаю головой, а девушка отводит от меня взгляд и приседает, чтобы отыскать на полу потерянный винтик.

– Королевская семья не разглашает подробности. Но один из потомков короля обязан посетить Острова богов, в частности, Остров Баррики, и совершить жертвоприношение. Они всегда возвращались невредимыми, поэтому можно предположить, что так будет и на этот раз, и эта поездка – всего лишь недолгое путешествие с целью продемонстрировать веру и преданность богине.

– Прошло уже двадцать шесть лет, – произносит Селли, поднимается и возвращается к работе. – Получается, они на год задержались. Ты говорил, раньше они бывали там каждые двадцать пять лет.

– Да, неизменно. И тщательно следили за сроками, по известным причинам.

– И никто не пытался им помешать?

– Будь так, они бы едва ли об этом рассказали.

– А год промедления – это важно?

– Смотря в каком смысле, – отвечаю я и передаю еще один винт. Удивительно, но беседа мне даже… приятна. Точнее, ее обучающая составляющая. Всегда мечтал, что нечто подобное произойдет со мной на территории Книгохранилища. Когда было особенно грустно, я представлял, как брожу по нему и веду разговоры на темы истории и культуры. – Скажи, ты человек верующий?

– В Храм я не хожу. – Она отвечает, не поворачиваясь, сосредоточившись на том, чтобы попасть отверткой в шляпку винта. – Да и кто туда ходит? Хотя я отношусь к вере с уважением.

Я с пониманием киваю.

– Вера в Алиноре отличается от веры в других землях. Остальные боги ушли из мира людей. Вера в них стала… формальной, лучшего слова подобрать не могу. Но Воительница Баррика неустанно следит за Макеаном, поэтому ее и стали называть Хранительницей. Как часто говорят служительницы Храмов и маги, она оставила дверь приоткрытой. Она больше не исцеляет больных, не совершает великих чудес, но время от времени обозначает свое присутствие. На это указывает ежегодное наполнение колодцев водой, а цветы в Храмах цветут всегда вне зависимости от времени года.

– Храмовых цветов больше нигде не бывает? – удивленно моргает девушка. – Как же люди тогда узнают, что их боги существуют?

– Они этого не знают. Просто надеются и верят в них. Но в наши дни и в Алиноре верующих людей все меньше – большинство, как и ты, не посещают Храмы. А в Мелласее, по слухам, Храмы полны прихожан.

– Вот как?

– Их зеленые сестры распространяют информацию о том, что скоро Макеан станет значительно сильнее и сможет сбросить чары сна. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что Баррика получает все меньше энергии, а Макеан – больше. В этом случае год имеет большое значение. Война между странами – это одно, но совсем другое – битва богов. А она может начаться, если Макеан пробудится. Достаточно побывать в Бесплодной долине, чтобы понять, сколько людей погибнет и как будет выглядеть мир после случившегося.

Девушка обреченно качает головой.

– Вы, ученые, полагаете, что они могут снова начать сражаться друг с другом?

– Лично я предпочитаю не делать прогнозов.

Она грустнеет и берет с моей ладони еще винт.

– Во время такой битвы им понадобятся корабли, верно? Как думаешь, это произойдет? Ты потому едешь в Траллию?

– Вовсе нет. Я не испытываю желания оказаться вовлеченным в битвы против веры. У меня личные мотивы, я еду в Траллию для учебы.

И я был так близок к исполнению желания.

– Любая война коснется лично каждого. – Она пристально смотрит мне в глаза. – У тебя есть родные в Алиноре?

– Они смогут за себя постоять. – Они все военные, и будут только рады возможности проявить себя.

Мы оба замечаем, как изменился мой тон: слова произносятся поспешно, будто я защищаюсь. Девушка поворачивается, и я замираю, готовясь к атаке в виде прямых вопросов. Вместо этого она неожиданно меняет тему, полагая, что та понравится мне больше, чем разговор о близких. Ей неизвестно, что и ее я бы предпочел не касаться.

– Ты, значит, знаком с принцем? Я видела, как ты смотрел на него там, на палубе.

Я невольно хмурюсь.

– Я знал его еще в школе.

– И какой он?

У меня совсем нет желания отвечать на вопрос. Эта девушка – Селли – прямолинейна, что порой кажется приятным, но значительно усложняет общение. К тому же у меня нет желания лгать ей прямо в глаза, как и говорить то, о чем впоследствии пожалею.

– Принц Леандер живет в свое удовольствие, – наконец выдаю я. – Ни о чем не задумываясь.

– Хм. – Она кладет отвертку в ведро и закручивает крышку банки с липкой массой. – Потому он опоздал с жертвоприношением? Был занят развлечениями?

Я опять предпочитаю отмолчаться, поскольку вижу, что она выглядит так, будто вот-вот зарычит.

– Значит, это он помешал тебе раньше попасть в Книгохранилище? Как и мне сделать то, что хотела. Надеюсь, он проявит расторопность и не испортит жизнь многим людям. Спасибо тебе за интересный урок, Ученый.

Я открываю рот, вспомнив, что забыл представиться, но опять считаю правильным промолчать.

– Был рад оказаться полезным, – только и говорю я.

Она кивает на иллюминатор и берет в руку ведро.

– Скажешь, если вдруг начнет течь вода.

Не поднимаясь с койки, я провожаю ее взглядом. Лишь когда дверь захлопывается, опускаю голову и понимаю, что рука все еще лежит на «Мифах и Храмах» Таджана. Провожу ладонью по обложке и открываю книгу. Принимаюсь листать страницы в поисках интересной главы, которая поможет мне унять мысли.

Я предпочитаю изучать историю, а не творить ее.

ЛЕАНДЕР. Корабль «Лизабетт». Море Полумесяца

Теперь я знаю, что койки на корабле даже уже, чем я ожидал. Из своей я едва не выпал пару раз за ночь, когда, забыв, где нахожусь, попытался перевернуться. В результате кое-как удержался, запутавшись при этом в одеяле.

Впрочем, все было не так плохо, благодаря тому, что соседняя койка оставалась свободной. По крайней мере, удалось избежать присутствия свидетелей позора, что важно, по словам сестер. Они часто мне об этом напоминают, обмениваясь взглядами и вздыхая.

В багаже нашлось одеяло с вышивкой золотой нитью. Я обнаружил его, когда решил посмотреть, что положили слуги. Сначала я был недоволен, но позже, когда увидел то одеяло, которое было на койке, мысленно поблагодарил доброго человека, подумавшего об этом, и с удовольствием им накрылся.

Вот и наступило утро: у ободка иллюминатора вспыхивают первые лучи солнца.

О, кто-то стучит в дверь. Вероятно, меня разбудил именно этот звук.

– Войди, – выкрикиваю я, затем сажусь и провожу рукой по волосам – чувствую, что они торчат дыбом в разные стороны. И ладно, я ведь все равно очарователен и красив. И умею этим пользоваться.

Дверь распахивается, и появляется девушка, которую я видел вчера. В руках у нее поднос, выражение лица настороженное. Взгляд ее скользит вниз и застывает. Я сразу же вспоминаю, что на мне нет рубашки. В следующие несколько секунд происходят неожиданные и странные вещи. Глаза девушки становятся круглыми, поднос качается в руках. Я подаюсь вперед, чтобы помочь, но замираю, вспомнив, что и на той части тела, что скрыта одеялом, одежды не много.

– Даже не думайте! – кричит она, словно угадав мои мысли.

Я натягиваю одеяло повыше, моля богов, чтобы девушка скорее пришла в себя и не уронила мой завтрак. Наконец поднос ложится мне на ноги, и мы оба с облегчением переводим дыхание.

– Ваша еда, принц, – бормочет она себе под нос.