Упираюсь одной рукой ему в грудь и толкаю, освобождаясь от объятий.

– Я не знаю, кто ты такой, и времени болтать у меня нет. Какого черта ты прячешься за ящиками?

– Ну, я слышал, что ты сюда придешь, – отвечает загадочный незнакомец, тактично умолчав, что за ящиками прячусь и я.

Непонятно, кто он такой. Одет как работники доков: рукава рубашки закатаны до локтей, темно-коричневые брюки с черными подтяжками. Однако рубашка белоснежная, а ткань брюк дорогая, и вообще выглядит он слишком круто для рабочего. Может, слуга из дворца? И прячется здесь по каким-то своим причинам?

На ящиках – лучшее место для наблюдения за стражницами королевы. Сверху лежат огромные букеты цветов. Ими украсят такелаж^[3] на кораблях принца, а для меня они станут отличной маскировкой. Я прячусь среди них и готовлюсь ждать.

– За чем наблюдаешь? – раздается голос почти у самого уха. От неожиданности я едва не падаю вниз.

Парень забрался следом, и теперь пытается увернуться от моей руки, которой я размахиваю, чтобы зацепиться за невидимую опору в воздухе.

Улучив момент, он обхватывает меня за талию и заставляет опуститься обратно в кучу цветов. И смеется, видя мой хмурый взгляд.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно говорю я.

– Не мог остаться в стороне, – отвечает он с ухмылкой. – Думал, ты слышала, что я забираюсь следом. Не хотел напугать, извини.

Он убирает руку, и я случайно замечаю изумрудного цвета метки на ее тыльной стороне. Необычный цвет резко контрастирует с темной кожей. Я замираю, что-то внутри переворачивается.

Замысловатые знаки, таких я еще не видела. Они сложны для восприятия, я даже не могу понять, что они значат. Впрочем, достаточно одного беглого взгляда, чтобы они произвели впечатление.

Вытягиваю руки так, чтобы удержать равновесие. Старательно сдерживаю желание узнать причину его нахождения здесь, ведь он будет спрашивать о том же, и это приведет к нежелательным для меня последствиям.

– Это леди Вайолет Бересфорд, – непринужденно бросает мой собеседник. Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, и натыкаюсь на девушку в серебристо-синем платье – цвета моря в сумерках. Она танцует и смеется, запрокинув голову.

– Что ж, рада, что кому-то удается весело проводить время.

– А тебе нет?

– Ты был сегодня в городе? Хоть минуту? – раздраженно интересуюсь я и наклоняюсь вперед, чтобы разглядеть сквозь листву стражниц королевы, которые уделяют службе больше времени, чем мне хотелось бы. Вот и третья идет к ним по причалу.

– И что такого?

– Кто в этом городе развлекается, кроме знати? Я всего несколько дней на берегу, и все, с кем говорю, спрашивают об иностранных портах, интересуются слухами о войне, которую готовы начать в Мелласее. Видя такое, я понимаю, почему народ так обеспокоен.

Парень склоняется, чтобы разглядеть людей на палубе. Плечо его совсем рядом, я чувствую его тепло. Звучит веселая музыка, леди Вайолет по-прежнему танцует и пытается увлечь спутниц.

– И что ты видишь?

– А ты не видишь? – фыркаю я. – Его корабли все в цветах.

– Но ты не станешь отрицать, что он… Постой, а что не так с цветами?

Стражницы внизу оживленно разговаривают с вновь прибывшей, а та бурно жестикулирует. Может, ей удастся увести их куда-то?

– У меня нет однозначного мнения о цветах, – отвечаю я так уверенно, будто это правда.

– Просто у тебя характер такой, с причудами.

– Послушай. – Я сдерживаю вспышку гнева, ведь нехорошо будет просто столкнуть его с ящиков. – Каждый человек на каждом торговом судне в доках знает, в каком мы непростом положении и какая напряженная обстановка в каждом новом порту, куда мы заходим. У Алинора большие проблемы. Они там нежатся на послеполуденном солнышке, а в Мелласее поднимаются до рассвета. Интересно, что в такой ситуации собирается делать королева?

– Ну, она…

– Ага, привлекла к делу малыша-принца. Будто хочет специально еще больше все усложнить.

– Тебе не кажется, что это грубо?

Я опять презрительно фыркаю.

– Мы говорим о мальчишке, который сменил три наряда на празднике солнцестояния. Это только за один вечер!

– Вообще-то я слышал, что четыре, и на нем был плащ, расшитый пайетками из настоящего золота.

– И что из этого, по твоему мнению, делает его лучше?

– Надо сказать, тебе многое о нем известно, – задумчиво произносит он.

– По-другому никак, ведь все только о нем и говорят.

– И ты в том числе, хотя, кажется, недолюбливаешь его.

– Это неважно, – бросаю я и поджимаю губы. – Пусть на него работают все портные на землях Моря Полумесяца, главное, чтобы он выполнял свою работу.

– Может, он ее выполняет. – По тону парня ясно, что права все же я.

– Да что ты говоришь? Посмотри, он привез на свои корабли половину цветов из дворцового сада, а ведь скоро зима. Могу себе представить, сколько оранжерей и труда потребовалось для такой глупости. Добавь сюда еще всех шеф-поваров из Фонтеска – и все ради того, чтобы дефилировать от города к городу и заводить дружбу с соседями.

– А разве не надо дружить с соседями? – Он окидывает хмурым взглядом бегающих по причалу стражниц. Их стало больше еще на два человека.

– Непременно надо заключить союз с соседями, – уверенно киваю я. – Но его никто не станет воспринимать всерьез. Ведь и раньше наверняка так было.

– Ох, – восклицает он, и я поворачиваюсь, чтобы понять причину. Сейчас я обращаю внимание не на красивое лицо, а на интонации. Он говорит и слушает слишком заинтересованно. Он знаком с принцем? В голове всплывает предупреждение Ренсы следить, кому и что я говорю, особенно незнакомцам. А этот парень как раз незнакомец, ведь свое имя я ему не называла.

Честно признаться, я понимаю, что вылила на этого парня свое раздражение на то, что я не увижу отца и что я не могу с легкостью попасть на «Фрею». Мне не следовало так себя вести. Но ведь он сам встал на моем пути. А совсем рядом стражницы королевы, их становится все больше – уже целая дюжина. Одна стоит и машет руками, отдавая приказы остальным, а другие носятся по причалу. Похоже, стоит забыть о том, чтобы незаметно проскользнуть на «Фрею», ведь скоро солдаты будут в каждом уголке доков.

Придется мне ждать наступления темноты, а потом действовать, иначе капитана судна мне не увидеть.

– Начинается движение, – задумчиво произносит парень, оглядывая стражниц. – Похоже, они что-то потеряли.

– Похоже, – бормочу я в ответ.

Ну и ладно. Я подожду вечера и проберусь на «Фрею». До рассвета она не снимется с якоря, а в темноте остаться незамеченной проще. Можно, например, спрятаться где-то на корабле и подождать, когда они уйдут далеко в море: тогда меня уже никто не сможет высадить на берег.

Сейчас надо выбираться отсюда и бежать на «Лизабетт», пока Ренса не разозлилась окончательно из-за моего долгого отсутствия.

– Эй, смотри! – восклицает парень, и я резко оборачиваюсь.

– Что? Что ты увидел?

Он указывает на палубу ближайшего корабля, где гости окружают девушку, которая катит причудливой формы маленькую тележку.

– Подают угощение. Спорю на полкроны, это пирожные из Фонтеска.

Я издаю звук, похожий на рычание, и парень замолкает.

Он один из этих молодых дворян и никакой не слуга.

Город гудит, наполняется тревогой. Вокруг нас корабли торгового флота, владельцы которых потеряют очень много, если не все, в случае войны. А эти люди вместо того, чтобы искать решение, веселятся, порхают у этой тележки со сладостями, как чайки над рыбацкой лодкой.

– Сначала цветы, теперь выпечка? Она чем тебе не угодила? – спрашивает он и хмурится. – А потом что? Котята?

– Потом… Скажи, ты можешь просто уйти?

Он хитро подмигивает.

– Если забыла, я занял это место первым. Ты сама свалилась из ниоткуда прямо на меня.

Я бы очень хотела просто вытолкать его из моего убежища, но конструкция слишком хлипкая. Поэтому я улыбаюсь во весь рот и вытягиваю из букета сапфирово-синий цветок – цвета королевской семьи Алинора.

Парень смотрит, не моргая.

Наклоняюсь и пристраиваю цветок ему за ухо.

– Вот так, – говорю я. – Все бесполезное вокруг так красиво украшено. Не хочу, чтобы ты был обделен.

Он постепенно расслабляется, губы растягиваются в милую улыбку. Он выглядит так, словно испробовал все шалости в мире, а половину из них вообще придумал сам.

Его карие глаза смотрят прямо на меня. Кончиками пальцев я случайно касаюсь его волос, и сердце странным образом подпрыгивает. Должно быть, солнце напекло.

Мы оба замираем и смотрим друг на друга.

– Значит, ты не захочешь пойти перекусить? – тихо спрашивает он.

Откуда у меня странное ощущение, что этот поединок я проиграла?

– Для одного дня довольно благородных поступков.

Я начинаю переворачиваться, чтобы сползти вниз, и, честно признаться, делаю это быстрее, чем стоило, – больше похоже на бегство.

– Будем надеяться, что наш принц лучше, чем ты о нем думаешь.

– Сомневаюсь, – отвечаю я и спрыгиваю вниз прежде, чем он успевает сказать что-то еще. Пробираюсь вперед, радуясь, что щель такая узкая – обернуться не получится. У меня нет времени думать об этом парне и прочей ерунде. Единственное, что меня сейчас заботит, – пришвартованное в северных доках судно.

Даже если придется карабкаться на борт по канату, я это сделаю, и на рассвете я выйду в море на «Фрее».

ДЖУД. Клуб «Красавчик Джек». Порт-Наранда, Мелласея

Толпа ревет. В последний момент я замахиваюсь, чтобы нанести удар ладонью, а не костяшками пальцев.

Запрещенный прием.

Ну и пусть.

Парень шатается, сплевывает кровь и бьется в конвульсиях, а я насмехаюсь и издеваюсь над ним. Толпа стягивается к боксерскому рингу. Он находится в подвале, где единственный источник света – лампа под потолком. Длинная тень, что отбрасывает мое тело, покачивается из стороны в сторону, пока я наблюдаю, как он встает на ноги и восстанавливает равновесие. Дыхание мое учащается. Убивать пока рано, надо накормить монстра. Сейчас, когда сердце бьется чаще, а кожа покрывается потом, я чувствую себя живым. Такого одной едой не добиться.

Он утирает рот рукой, размазывает кровь и оставляет на щеке алое пятно, а потом вновь принимает боевую стойку. На этот раз он более насторожен и внимателен ко мне. Взгляд скользит по фигуре – я ниже его почти наполовину. Но я вдвое быстрее, это точно.

Убрав с глаз прядь черных волос, я смотрю прямо на него. И он отводит взгляд первым.

Толпа вокруг превращается в размытое пятно. Она тот монстр, что подхлестывает меня, – рев восторга, подсказки, возмущения, голоса, делающие ставки и требующие выпивки. Блики света на стеклах очков, едкий дым сигар стелется по полу ринга. Я перевожу дыхание и бросаюсь на соперника.

Кулак громилы передо мной движется с критической скоростью. Сжав зубы, приседаю, чтобы увернуться, – висок пронзает острая боль. Поднимаюсь прежде, чем соперник успевает понять, что происходит, и вновь наношу удар, воспользовавшись тем, что он на какую-то долю секунды потерял ориентацию. На этот раз я попадаю в глаз: кожа лопается, выпуская струи крови. Рев монстра становится оглушительным.

Громила мотает головой, как промокшая под дождем собака, пытаясь оценить ситуацию. Я остаюсь как можно ближе, но все же уворачиваюсь от неловкого удара – попытки ответить. Прицельно бью в челюсть снизу и с удовольствием смотрю, как голова его резко запрокидывается.

Чьи-то руки сжимают мои плечи и волокут в сторону. Я кричу, сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но пальцы лишь впиваются сильнее. Звуки слышны совсем близко, почти у самого моего уха.

– Джуд, остановись! Прекрати, слышишь? Сделай перерыв, закончишь с ним позже!