– Слышал, – помрачнел мужчина. – И могусказать, что этот человек мне совсем не нравится!

– У него глаза бегают, – подтвердила его подруга, та самая Деви Брахма. – Когда человек при встрече не смотрит вам в глаза, а либо их опускает, либо отводит в сторону, либо вовсе прячет, то это всегда дурной знак. И с таким человеком дел лучше никаких не иметь.

– Но что он собой представляет?

– Артист. Не слишком известный, выступает на разных мероприятиях. Энтони Селиван – под этим именем он гастролирует.

– Энтони!

Но ведь так звали артиста, которого с таким упоением слушала Анна Сергеевна во время концерта. Значит, Селиван точно был на концерте, во время которого погибла Ольга Михайловна.

– Получает этот мужик неплохо, но все деньги спускает на рулетку и другие азартные игры. Поэтому вечно в долгах словно в шелках. Говорит, что принадлежит к древнему благородному роду. Может, даже и не врет, но в таком случае род его совсем выродился. Когда Наталья Платоновна сообщила нам, что переезжает жить к Селивану, то мы сначала не поверили. Но она это ничтожество просто обожала. Ходила на все его выступления, уверяла, что у Селивана талант. А какой там талант! Голосок у него писклявый. Сам из себя мелкий, словно жук.

– А возраст?

– Кто же этих артистов разберет?! Но думаю, что не мальчик.

– Но помоложе Натальи Платоновны?

– Нет, гораздо старше.

– И что же, она в него влюблена?

– Она была поклонницей его таланта, так будет точней. Не уверен, что у нее есть чувства лично к самому Селивану именно как к мужчине. А вот как артиста она его обожает. Долгое время ее чувства оставались безответными. Но недавно ее подруга сумела свести близкое знакомство с Селиваном, а потом и Наталья Платоновна открылась ему. Селиван, я думаю, какое-то время колебался, в чью пользу сделать выбор, но в итоге остановил свой взор на Наталье Платоновне.

Выходит, что Наталья Платоновна отбила кавалера у своей подруги.

– А как звали подругу? Не Ольга ли Михайловна случайно?

– Имени не знаю. А работают они вместе в одной школе.

Ну точно, Ольга Михайловна! И тот мужчина, который сегодня был с ней и Натальей Платоновной на концерте и которого видели ученицы, вполне мог оказаться тем самым Энтони Селиваном.

– А как отреагировала подруга?

– Сказала, что не сдастся. И что Селиван все равно будет ее. У них с Натальей Платоновной давнее соперничество. Если одна купит себе шиньон, то вторая обязательно приобретает парик. Если одна поедет отдыхать на Черное море, то другая уже через несколько дней отправится на Красное. Все время норовят друг дружку перещеголять.

– И с нарядами у них та же история, да?

– Что?

– Наталья Платоновна была сегодня в платье из сиреневой ткани. А у ее подруги был костюм из точно такой же ткани.

– По этому вопросу вам будет лучше обратиться к Матильде.

– А это кто?

– Портниха, которая обшивала Наталью Платоновну. Моя мама тоже пользовалась услугами Матильды, так что я ее немного знаю.

Портниха могла оказаться ценным свидетелем. Но пока что Фиме казалось, что они еще не все выведали у этой колоритной парочки.

– А какие отношения у Натальи Платоновны с ее зятем?

– Так себе, – признался мужчина. – Пока она не уехала, скандалы у них чуть ли не каждый день случались. Можно сказать, что она от молодых не уехала, а сбежала.

Да уж, когда снизу соседи регулярно вызывают духов знаменитых личностей и курят им фимиам, приглашая к общению, а в это время в соседней комнате зять бьет посуду, а дочь рыдает, то из такой квартиры убежишь куда угодно, а не только к Селивану.

Глава 4

Новый адрес, куда дела следствия забросили сыщиков, оказался куда более привлекательным местом для жизни. Целый квартал новостроек, но не из разряда тех дешевых домов, которые принято называть «человейниками», а вполне себе такие солидные здания. То, что было нужно им, оказалось выстроено в форме каре и представляло собой двенадцать многоэтажных домов, соединенных между собой переходами. Но зато внутри был довольно просторный двор с подземной парковкой, в которой жильцы могли прятать свои машины, что в лучшую сторону сказывалось на общем комфорте. Тут нашлось место и для баскетбольной площадки, и для детских каруселей, и для садика с фруктовыми деревьями, и даже специально оборудованное место для выгула собачек тоже имелось.

– Мне тут нравится! – воскликнула Диана. – Прямо шикарно! И какие милые собачки играют за сеткой!

А Фима представила себе Пятницу, которого каждый день регулярно заставляют гулять на этом крохотном клочке даже не земли, а покрытия, и почувствовала уныние. То ли дело, когда их милый Пятница весело носится по дорожкам в парке, лезет в пруд, находит вкусные шишки и приносит своей хозяйке массу интересных вещей, начиная от куриных костей и заканчивая потерянными перчатками, кошельками и даже телефонами. Собачья жизнь тогда обретает смысл и толк. Но Пятнице повезло жить в двух шагах от парка, а вот здешние собачки другой судьбы не знали, а потому резвились на отпущенной им щедрой рукой застройщиков сотне квадратных метров и несчастными при этом отнюдь не выглядели.

Внутри жилище Селивана приятно удивило сыщиков общей ухоженностью лестничных пролетов и прочих помещений.

– Очень достойный ценовой сегмент. Не бизнес, но премиум вполне!

Фиме были неинтересны все эти классификации, ей нравились их кварталы старой застройки, она находила их очень уютным. Из-за пышно разросшихся старых деревьев территория возле их домов выглядела очень живописно. А в этой новостройке все деревца были чахлыми и такими слабенькими, что их приходилось привязывать к земле не одним, не двумя, а сразу четырьмя колышками с веревками. Со стороны это выглядело так, словно озеленители боялись, что души деревьев упорхнут от них, вот они и стремились их удержать во что бы то ни стало на земле тугими тросами. Но Фиме казалось, что никакие веревочки не помогут, лишь немногие из этих задохликов переживут наступающую зиму и встретят следующую весну.

– Неуютно тут как-то, – сказала она.

Но Арсений и Диана лишь с удивлением посмотрели на нее. Им тут все как раз очень нравилось, они с восторгом озирались по сторонам и обсуждали, что не прочь были бы поселиться в таком доме. Фиме от такой их слаженной и дружной позиции стало совсем не по себе. И она даже решила немножко обидеться на Арсения. Если ему так хочется жить в таком доме, что даже все равно, с кем жить, то пусть они с Дианой хоть сегодня заселяются. Она, Фима, стоять на пути у их счастья не будет.

Ни Арсений, ни Диана о терзающих Фиму мыслях не подозревали. Они смотрели на гладкое полотно двери и медлили, собираясь с мыслями.

– Ну что? Звоним?

Звонок вызвал внутри квартиры некоторое перемещение. Там что-то упало, что-то забегало, а потом что-то выругалось высоким голосом.

– Откройте! Полиция!

За дверью забегало, загрохотало и заругалось еще активней.

– Если не откроете, то мы применим силу!

– А по какому вы поводу? – спросил тот же высокий голос, не поймешь, мужской или женский.

– Ольга Михайловна Бубнова – ваша знакомая?

– Да. А в чем дело?

– Она скончалась. По факту ее смерти возбуждено уголовное дело. Нам необходимо задать вам несколько вопросов.

Дверь немедленно открылась. На пороге стоял невысокий худощавый мужчина, лицо которого еще хранило остатки плохо смытого грима. Глаза были обведены. Губы накрашены. А с головы он как раз в этот момент снял парик, словно ему сделалось невыносимо жарко. При виде его абсолютно гладкой головы Фима ахнула. Лысина была такой блестящей, что от нее отражался электрический свет и на стенах играли зайчики.

Это был тот самый Селиван, который был им нужен. И сразу было ясно, что годков ему уже немало. Может, семьдесят, а может, и того больше. Но он держался молодцом, спина была прямая, хотя причиной тому мог быть корсет, туго облегающий его поясницу и верхнюю часть туловища.

– Наташа! – высоким и писклявым голоском произнес он. – Тут по поводу Оли пришли. Говорят, она умерла.

В квартире снова что-то упало. На этот раз это явно было что-то очень большое и тяжелое. Артист всплеснул ручками-прутиками и помчался на звук. Сыщики поспешили следом за ним.

– Наташенька! Что с тобой?

Они застали артиста, который хлопотал возле дамы, лежащей на полу в глубоком обмороке. Женщина еще даже не успела переодеться, на ней было все то же сиреневое платье, в котором она была на концерте.

– Наталья Платоновна, что с вами?

Селиван переживал больше всех.

– Родная моя! Красавица! Ну открой глазки, не пугай меня!

Он заламывал руки, бегал на кухню за водой, брызгал в лицо своей даме – все это, казалось, он проделывал в один момент. У Фимы от его мельтешения даже голова закружилась. Но усилия Селивана возымели успех, Наталья Платоновна приоткрыла глаза и пошевелила правой рукой.

– Она ожила! Все в порядке!

Но Селиван радовался рано. Женщина была бледна, левая часть туловища ей совершенно не повиновалась. Рука и нога оставались неподвижны. И самое скверное – рот перекосило. Левый угол остался недвижим, и из него вниз уже потянулась тоненькая ниточка слюны.

– У нее не инсульт, случайно? – прошептала напуганная Фима.

Арсений тоже заметил, что состояние женщины совсем нехорошее. Он опустился рядом с ней и попытался разговорить ее. Но Наталья Платоновна лишь невнятно мычала, язык почти не повиновался ей.

– Придется везти в больницу.

Допросить Наталью Платоновну не представлялось возможным. Но она здоровой рукой то и дело тыкала в Селивана и мычала. Выглядело это так, словно она пытается его в чем-то обвинить.

– Вы знаете, кто мог желать зла вашей подруге?

– У-у-о-он!

И снова ткнула пальцем правой руки в своего приятеля. Селиван в ответ попытался улыбнуться.

– Наташеньке совсем плохо. Она бредит.

– Ваша подруга выпила немного жидкости из имеющейся при ней бутылки из-под лимонада и умерла. Вы можете знать, откуда эта бутылка у нее взялась?

Наталья Платоновна на миг замерла, потом ее правый глаз с ненавистью уставился на Селивана.

– Э-о-о-ы!

– Что ты так разволновалась, радость моя? Тебе нужно лежать спокойно.

– Селиван дал Ольге Михайловне бутылку лимонада?

– У-у!

– Ты себя совсем не жалеешь, дорогая. Сколько раз я говорил тебе: уходи из этой школы, хватит с тебя нервотрепки. И вот результат! Тебя разбил инсульт. А я тебя предупреждал: сбрось лишний вес, он тебя погубит!

В ответ Наталья Платоновна разразилась таким набором звуков, что все поняли, какого она мнения о советах всяких там Селиванов и иже с ними.

Врачи забрали Наталью Платоновну очень быстро. Она еще продолжала извергать проклятия в адрес разозлившего ее Селивана, а двери лифта уже закрывались за ней.

И вскоре Селиван остался наедине с сыщиками. Смущенным он не выглядел.

– Я так и думал, что рано или поздно это случится, – печально сказал он. – У Наташи с Олей был лишний вес, но они не хотели признавать этого факта. И вели себя так, словно были юными тростиночками, а не клушами с забитыми холестерином сосудами!

– Вы их ненавидели?

– Я страшно зол на обеих!

– Почему?