Вместо какого-либо комментария Хантер легонько подбрасывает меня, удобнее укладывая на своем плече и молча уходит, оставляя за нашими спинами свою возмущенную девушку. Он преодолевает несколько этажей, растрясывая все содержимое моего желудка. Клянусь, если бы он еще немного прошелся по лестнице, я бы показала всем присутствующим, количество выпитого алкоголя.

Одной рукой он достает из кармана ключ и, провернув его в замочной скважине, открывает двери. Подходит к середине комнаты и ставит меня на пол. Я пытаюсь устоять на ногах, но это дается не совсем легко из-за долгого нахождения в неестественной позе и меня начинает валить в сторону.

– Ты совсем ненормальная?! – его голос срывается на крик, а руки крепко обхватывают мои плечи, помогая устоять на месте.

– Не прикасайся ко мне! – также громко отвечаю и стряхиваю его руки с себя.

– Больно надо. Ты еле на ногах стоишь.

– А ты не планируешь участвовать ни в каких конкурсах? Ты бы мог одержать победу в одной из номинаций…, например, «Мистер Очевидность», – кривлю лицо в подобии восхищения, а он просто игнорирует мое остроумие.

«Ну что ж, ты мне как бы тоже не интересен.»

Я быстро осматриваю помещение, в которое меня принес Хантер. Все такое темное и мрачное, без единого украшения, картин на стенах, только огромная кровать, застеленная черным постельным бельем, тумбочка со светильником и стол из черного дерева, на котором лежат ноутбук, несколько смартфонов, блокнот и ручка…всего одна ручка. Чересчур минималистично. И как после этого не сказать, что он очень странный и подозрительный человек?

– Теперь я наказана и буду подвергаться пыткам в этой темнице? – наконец спрашиваю, уперевшись взглядом в угол комнаты, где стоит зеркало, к котором отчетливо видно помятую мной футболку на спине Хантера.

– Это моя комната, – объясняет очевидный факт. Никто другой не захотел бы жить в подобном месте. – Оставайся здесь. Если бы я отвел тебя в твою комнату, ты бы сбежала через секунду после моего ухода.

– Тебе не кажется, что ты слишком любишь черный?! – скрестив руки на груди, прохожу по территории Охотника. – И почему ты так уверен, что я не сбегу отсюда?

– Третий этаж. Если ты не самоубийца, то не сбежишь, – говорит и разворачивается, направляясь к выходу.

Только сейчас до меня доходит, что он собирается меня запереть здесь. И тут я слышу характерный звук затвора замка. Я подбегаю к двери и опускаю ручку, в надежде, что он не настолько придурок, чтобы оставлять меня здесь.

– Открой дверь, идиот! – Колочу по деревянной поверхности кулаками. – Ты спятил?! Я не буду здесь сидеть!

Но в ответ тишина.

«Окей, Хантер, но ты еще пожалеешь об этом! Ты не догадываешься, с кем связался! Я не собираюсь здесь сидеть, еще чего?!»

Я собираюсь прошерстить его комнату, в которой не так много скрытых мест. Она выглядит как чистый лист, только черного цвета. Здесь нечего спрятать, если только в стене за зеркалом нет сейфа, в отсутствии которого, собственно, я уже убедилась. Под кроватью, в столе и даже на прозрачной люстре нет ни-че-го. Даже его ноутбук оказывается без пароля, зайдя в который, я ничего не смогла найти. Оба телефона – пусты, точнее они полностью разряжены. Как бы я не пыталась зажимать кнопки блокировки, ни один из них не загорался.

Но я нахожу кое-что интересное, когда добираюсь к записной книжке, в которой есть всего несколько странных записей типа списка инициалов людей с датами и временем. И по чистой случайности, конечно же, у меня нет возможности сфотографировать это, потому что глупышка Тея вышла на звук музыки из своей комнаты без телефона. Кое-как пытаюсь запечатлеть в своей памяти несколько из них, но у меня не выходит… Все смазывается, становится одинаковым и ничего не сохраняется в моей светлой голове из-за алкоголя…

Просидев еще минуты три, я не придумываю ничего лучше, чем выпрыгнуть в окно. Подхожу к нему, открываю настежь и смотрю вниз. В голове сразу же проскальзывает мысль о возможных переломах, но тут отбитая Тея вырывается на свободу и находит решение для этой «сложной» задачи.

Я подхожу к кровати, стягиваю мрачное постельное белье, снимаю наволочки с подушек и пододеяльник. Связываю их между собой крепкими узлами – прямыми и булинь, и, измеряю приблизительную длину.

«Кажется, что достанет только до середины второго этажа. Черт!»

Расставив руки по бокам, я хожу из угла в угол и думаю, что еще можно использовать в качестве каната. Подхожу к двери его гардеробной и, открыв ее, на меня обрушиваются все оттенки черного цвета: футболки, шорты, штаны, пиджаки и, боже, даже трусы, аккуратно лежащие в одном из ящиков, такого цвета.

«У него явно какие-то проблемы с выбором цветной одежды. Хотя, признаю, черный цвет – его цвет. Он полностью описывает его внутреннее состояние и поведение. Мрачный тип, но, мне начинает это нравиться.»

Я сгребаю висящие на вешалке рубашки, беру несколько джинсовых брюк, и отправляюсь к своему самодельному канату. Связываю такими же крепкими узлами одежду, потом соединяю с уже готовым творением и, оценив, понимаю, что этого должно быть достаточно. Во всяком случае, с высоты двух-трех метров я уже смогу спрыгнуть.

Закрепляю импровизированный канат на крюке у окна, проверяю надежность каждого узла, затем глубоко вздыхаю и готовлюсь к спуску. Сердце стучит в груди, как бешеный барабан, руки немного подрагивают, но я держусь крепко. Сначала одна нога, затем другая – я оказываюсь за окном, обхватывая ладонями черную ткань и чувствуя, как легкий ветер касается моего лица. Начинаю медленно спускаться, фут за футом приближаясь к земле, и с каждым движением вниз адреналин нарастает, смешиваясь с намеком на волнение.

Все могло бы закончиться без проблем, если бы один из узлов, в надежности которого я была уверена, не начал развязываться. Вдруг канат начинает слабеть и потрескивать, и в этот момент мой мир сжимается до одной отчетливой мысли – я могу упасть. Ладони потеют, а страх того, что я сейчас упаду на землю и сломаю себе что-нибудь пробирается в мою голову, как холодный змей. Собрав всю силу воли, я быстро отгоняю эти мысли от себя, так же торопливо продолжая спускаться.

Бросив взгляд вниз, вижу, что осталось совсем чуть-чуть, поэтому я, наконец, отпускаю своего «спасителя» и спрыгиваю с оставшейся небольшой высоты, ощущая под ногами безопасность твердой поверхности. Смотрю наверх, осознавая, что проделала этот опасный путь в возбужденном состоянии пойти против Охотника. Но вряд ли решусь на такое еще раз… хотя, кто знает, какое «приключение» он придумает для меня в следующий раз.

Тру ладони друг о дружку, чтобы избавиться от жжения и вытираю образовавшуюся на них влагу о футболку. Выдохнув с облегчением после незапланированного «скалолазания», устремляюсь к бассейну через сад, расположенный с противоположной стороны от дома. По пути туда я выхватываю у проходящего мимо парня банку пива, чтобы хоть немного остудить жар внутри, или, черт возьми, еще сильнее напиться. И под его озадаченный и немного взбешенный взгляд продолжаю свой путь, решительно шагая к заветной воде.

Всего несколько человек сидят немного поодаль от бассейна, под пальмами и потягивают через трубочки какие-то смешанные коктейли. Стараясь не привлекать к себе внимание, я тихо пробираюсь к одному из шезлонгов, который находится прямо у воды, вероятно, для того, чтобы бросать на него вещи и полотенце. Падаю на него и, закинув ногу на ногу, покачиваю одной в такт отдаленно звучавшей музыке, надеясь, что мне никто не помешает.

– И как это понимать, Хант?! – слышу голос девушки Хантера и чуть не давлюсь глотком пива.

«Блять, как из моей головы могло вылететь, что он сказал ей идти к бассейну.»

Я скольжу спиной вниз, чтобы остаться незамеченной и желаю не слышать, о чем они говорят, но из-за повышенных тонов, это сделать невозможно.

«Ты не могла просто уйти из дома до тех пор, пока не начнут разъезжаться гости? Или уйти обратно в свою комнату, например?»

– Беатрис, как хочешь, так и понимай. Мне плевать, – холодно произносит Хантер.

– Ты при всех тащил на себе эту девицу, а я должна нормально к этому относиться?!

Если бы я могла лицезреть эту сцену, наверное, заметила бы, как из ее ушей выходит пар.

– Кто она такая?!

– Говорю в последний раз: тебя это не должно волновать. Я не трахаю ее, если тебя только это волнует.

«Ах ты, врунишка, ты трахаешь мои мозги, вообще-то!»

– Точно? – Ее голос становится немного мягче, кажется, она превращается в лужицу перед ним. – Милый, прости, ты же знаешь, что я жутко ревнивая, поэтому, когда увидела подобное, мне начало сносить крышу.

Я бы могла и дальше слушать душераздирающее признание его любимой девушки, но меня отвлекает громкий звук спереди… Звук прыгающего бомбочкой человека в бассейн, от которого я оказываюсь промокшей насквозь.

«Хотела остудить жар внутри? Получай снаружи!»

– Прости, детка! – Парень выныривает из воды, убирая мокрые волосы назад, и я узнаю в этом человеке Тео. – Ты не хочешь поплавать со мной? – Он подплывает к краю, приподнимается на руках и присаживается вполоборота на плиточную поверхность.

– Спасибо, Тео, но я уже достаточно «поплавала» в каплях, которыми ты меня облил, – отвечаю, выкручивая край футболки.

– Тея, я не заметил тебя, а мне срочно нужно было освежиться. Знаешь ведь, как жарко бывает после секса, – прямо говорит, доказывая, что только что не просто танцевал с девушками.

– Избавь меня от подробностей, – нахмурившись, выставляю руку перед собой.

– Так, может, все-таки поплаваем? – с улыбкой спрашивает парень, поигрывая бровями.

– Не сегодня, Тео, но спасибо за предложение.

Я встаю и направляюсь ко входу в дом, стараясь игнорировать то, как мило прижимается девушка Хантера к своему парню.

«Боже, меня сейчас стошнит от всей этой ванили.»

И я могла бы пройти незамеченной, если бы не налетевший на меня парень, который буквально впечатывает меня спиной в плитку, наваливаясь сверху.

«Да, блять, что сегодня за день такой, а?!»

– Ой, прости, я тебя не заметил, – говорит незнакомец, рассматривая мое лицо затуманенным взглядом. Его дыхание пахнет перегаром.

– Окей, но может, ты слезешь с меня? – упираюсь руками в его грудь, чувствуя, как грубая ткань его жилетки царапает ладони.

– А ты красивая, – его губы расплываются в глупой ухмылке, пока его рука скользит вверх по моей талии.

– А ты успел сохраниться перед выходом из дома? – Я отталкиваю его от себя, и мне это почти удается. Почти…

– Я… – его слова обрываются, потому что его сзади грубо хватают за шею и стягивают с меня, а затем начинают с невероятной силой избивать.

Хантер удерживает его за воротник футболки, сжимая ткань так, что та почти рвется под его пальцами. Каждый удар кулаком в лицо придает парню новые оттенки красного и фиолетового. Его удары четко попадают в центр – в нос, вероятно, ломая его в нескольких местах. Его взгляд полностью сфокусирован на своей цели – превратить лицо этого бедного паренька в кровавое месиво. Он словно зверь, находящийся в трансе, не осознает, что творит.

Сзади него появляется Тео и пытается его остановить, сначала словами:

– Хантер, остановись, хватит!

Но его мольба тонет в гуле ярости. Тео предпринимает физическую попытку, хватаясь за плечо Хантера и пытаясь оттащить его, за что он едва не получает удар сам.

На шум начинает собираться толпа: одни снимают происходящее на телефоны, другие возмущенно переговариваются, но никто не решается подойти ближе. Мэддокс пробивается сквозь людей, подбегает к Хантеру и, схватив его за предплечье, пытается оттащить:

– Черт возьми, Хантер, остановись!

Но и Мэддоксу не удается достучаться до него…

– Получается, моя очередь, – шепчу себе под нос, поднимаясь с пола.