Я могу встретиться с вами в 14.30 в «Sexy cafe».

P. S. Вы очень самоуверенны, раз считаете, что я возьму с собой деньги.

P. P. S. Чтоб вы знали, от этих P. P. S. у меня дергается глаз.

Довольная собой, злорадно ухмыляюсь. Только когда перечитываю сообщение, осознаю и вникаю в название кофейни.

Боже, Хлоя, теперь он точно не воспримет тебя всерьез.

В этом заведении мне назначила встречу новая пара молодоженов, поэтому я решила, что будет очень удобно не скакать с места на место.

Я: «Sexy cafe» – это кофейня на Лик-стрит, а не то, что вы подумали. 

Мистер Линии-разметки-для-дураков: Судите ли вы по себе, когда переживаете за то, о чем я подумал? 

P. S. До встречи в 14.30.

P. P. S. Надеюсь, на этот раз вы не сбежите. 

P. P. P. S. Можете не брать деньги, я принимаю разные виды оплаты.

Засранец!

Глава 6
Хлоя

Перед тем как поехать на встречу, мне пришлось добираться на такси до своей квартиры, потому что я забыла планшет со всеми наработками.

Это осознание пришло ко мне на полпути в кафе, когда мое тело промокло до нитки. Дождь и свинцовое небо над головой абсолютно не гармонировали с желтым платьем. На белых конверсах остались коричневые отвратительные следы грязи, на подоле юбки – еще более мерзкие брызги. Ткань стала влажной поэтому начала сильнее облегать бедра, подчеркивая несовершенства.

Это меня расстраивает.

Выбивает из колеи.

Расшатывает равновесие.

Но я стойко держусь и повторяю себе: «Все под контролем».

Возможно, сейчас период Луны без курса, ведь только это может объяснить, что в последнюю неделю моя рассеянность достигла космических масштабов.  Все началось с беременной невесты и жукастой машины, и продолжается по сей день прочими казусами. Одна ошибка запустила цепочку новых ошибок, превратившихся в катастрофу.

Я паркуюсь на Лик-Стрит, и наконец-то Вселенная меня слышит, потому что парковочное место находится прямо напротив «Sexy cafe». Время утекло (буквально) сквозь мои пальцы, поэтому мне пришлось поехать на моей машине с разбитой фарой. Опустим подробности о том, что в прошлом месяце я врезалась в столб на парковке.

Вывод: не пускайте эту женщину за руль любого транспортного средства.

Даже за беговел.

Прежде чем выйти из машины, я вздыхаю и закрываю глаза, концентрируясь не на грязном платье и конверсах, а на прекрасной влюбленной паре, пред которыми должен быть лучший специалист по свадьбам в этом грустном городе.

Организатор.

Координатор.

Профессионал.

Человек, который держит в своем железном кулаке контроль.

Я пересекаю пешеходную дорожку и захожу в кофейню. Ярко-розовая вывеска «Sexy cafe» расположена над барной стойкой, неоновая подсветка пролегает по периметру стен, а на столиках из темного дерева стоят свечи в форме силуэтов женщин и голых торсов мужчин.

Действительно секси.

Я оглядываюсь по сторонам, но пока что не замечаю невесту, с которой общалась последние дни. Уверена, если бы она была здесь, то цвет ее волос сразу бы бросился мне в глаза.

Волнение немного утихает. Я пришла раньше, это замечательно.

Заказав раф с яблочным сиропом, сажусь за столик у окна и сообщаю о своем прибытии невесте. Она отвечает, что они стоят в пробке из-за коллапса на дорогах. Клянусь, как только начинает идти дождь или снег, люди превращаются в оленей.

Я потягиваю великолепный раф и думаю о своей ночной пробежке. О своей семье и их заботе о моем «счастье». Мне двадцать пять лет, это совершенно не тот возраст, когда ты должен стоять первым в списке «старая дева», но почему-то я ощущаю себя именно такой. Ведь чем чаще каждый член семьи интересуется моей личной жизнью и предлагает кандидатов на роль мужа, тем быстрее в голове проецируется образ песочных часов. Почти что пустых в верхней части.

Вероятно, это все пережитки прошлого и в целом устоявшиеся негласные нормы прошлого поколения. Моя мама вышла замуж в двадцать лет, через год она уже родила Харви, а ещё через три меня. В мои двадцать пять лет у нее уже была семья. Я же имею на своем счету множество спланированных свадеб и Джона-придурка, который нашел себе более идеальную блондинку с идеальными бедрами.

Скорее всего, вся эта ситуация воспринималась бы иначе, если бы маленькая Хлоя не верещала во весь голос о том, что она раньше всех выйдет замуж и нарожает целую футбольную команду.

Да, я была максималистом.

Сейчас мне бы хотелось просто… выдохнуть. Я устала контролировать каждую секунду. Устала стремиться к совершенству, которое временами ненавижу всей душой.

У меня нет друзей, есть только работа и постоянные графики, планы, схемы рассадки. Невесты – мои временные подруги, а их свадьбы – завуалированные выходы в свет. Я люблю свою работу: блеск бокалов, звон посуды, улыбки, слезы и признания в любви. Люблю каждое запланированное движение, но, если честно, мне хоть раз хочется, чтобы кто-нибудь вложил свою руку в мою и сказал: «Расслабься, я все решу».

Я с детства лезла туда, куда меня не просят, стараясь навести порядок. Хотела расставить все по местам и помочь тем, кто сбился с пути. Мой брат всегда влезал в драки, а я читала ему лекции, обрабатывая раны. Папа от природы рассеянный, и даже в возрасте пять лет мне приходилось напоминать ему о тренировках Харви по футболу, о годовщине их свадьбы с мамой, о том, что бабушка попросила заехать в аптеку. Меня никто об этом не просил, но исторически сложилось так, что я считала это своим долгом.

Моя педантичная натура каким-то образом идеально переплелась с лошадиной дозой романтики, и это до сих пор является моей ахиллесовой пятой. Ведь любовь абсолютно не равняется контролю. И уж точно не является синонимом «идеально». Все лучшие истории любви не идеальны, а разрушительно прекрасны.

Моя первая влюбленность случилась в тринадцать лет. Она не была прекрасной, но стала разрушительной.

Глубокий смех вперемешку со звонким мелодичным голосом заполняет кафе, отвлекая меня от самокопания. Боковое зрение улавливает женский силуэт в голубом платье.

– Хлоя? – окликает мягкий голос. – У нас с вами встреча.

Я поворачиваю голову и давлюсь кофе, которое не успела проглотить.

– Хлоя? – спрашивает, как я понимаю, жених, потому что он крепко держит за руку необычно красивую женщину с волосами цвета спелого апельсина.

– Макс? – хлопаю глазами.

– Макс? – повторяет невеста.

– Валери, верно? – на всякий случай уточняю я.

Она дружелюбно кивает, в то время как Макс заторможено рассматривает меня с ног до головы, за что ловит удар локтем от Валери.

Когда я хочу заговорить и наконец-то разрядить эту неловкую ситуацию, меня отвлекает рука, которая приземляется на плечо жениха. Я поднимаю взгляд и просто задыхаюсь, потому что давиться больше нечем.

– Макс? – спрашивает человек, которого я точно не планировала сегодня видеть. – Валери?

– Нейт? – удивляется, как и я, Макс.

– Нейт? – хмурится Валери.

Нейт переводит взгляд на меня, и на пару секунд бледнеет, а затем шепчет:

– Хлоя?

– Я ощущаю себя умственно отсталой, ребята. Почему мы продолжаем повторять наши имена, – хихикает Валери, пока трое из нас сохраняют мертвое молчание.

Не знаю, чем я руководствуюсь в ту секунду, когда вскакиваю с места и вылетаю из кафе быстрее, чем пробка от шампанского, но единственно, что мне известно – гороскопы не врут.

Глава 7
Натаниэль

Я стою и все еще пытаюсь осознать, что передо мной только что, как видение, появилась Хлоя Моррис. Или Морец, как мне нравилось ее называть в школьные годы, чтобы подразнить.

Второй факт, который мозг пытается обработать – у Хлои Моррис красивые ноги, и она поцарапала мою машину.

– Будьте добры объяснить, какого черта мой свадебный организатор при взгляде на вас двоих, сбежала от нас, как от чумы? – Валери упирает руки в бока и смотрит на меня и Макса испепеляющим взглядом. – И что ты вообще здесь забыл, Нейт?

– Я разберусь.

Оставляю Макса на съедение его разгневанной жене и выбегаю на улицу. Оглядываюсь по сторонам в поисках золотистых волос, пытаясь заранее подобрать слова. Дождь льет с такой силой, словно небеса прорвало. Я быстро замечаю Хлою, когда она яростно нажимает на ключ от машины и безуспешно пытается снять сигнализацию. Желтый Мини Купер с разбитой фарой продолжает ее игнорировать. Я изо всех сил сдерживаю шутку о том, что она явно не сильна в управлении всего, у чего есть руль, и вместо этого произношу:

– У тебя входит в привычку сбегать от меня, Незабудка.

Хлоя стоит ко мне спиной, ее руки крепко сжимают несчастный ключ. Она медленно выдыхает, что-то нашептывает себе под нос, а затем разворачивается. Мой взгляд прослеживает черты ее лица, которые приобрели до безумия утонченный вид.  Пропали детская припухлость и слишком яркий румянец, постоянно украшавший щеки ранее. Она изменилась, но я бы все равно ее узнал… по глазам. По магнетизму, излучаемому ими.

Словно два совершенно разных полюса, они притягивают к себе и отталкивают одновременно.

Один голубой, другой зеленый.

Я всегда не мог решить, какой цвет мне нравится больше. Оба. Ведь смотря в эти глаза, можно забыть свое имя, но всегда помнить, кому они принадлежат.

Ярко-желтое платье, насквозь промокшее от дождя, облегает каждый мягкий изгиб Хлои. Боже, это не то тело, которое я помню. Это не те ноги, которые пробегали мимо меня в школьных коридорах. Капли дождя скользят по ее ключицам и исчезают в пышной груди, вздымаемой от частого дыхания, которое ей так и не удается взять под контроль.

Черт, эта девушка всегда была симпатичной, но эта женщина может поставить на колени своей красотой.

– Мне кажется, привычка убегать больше присуща тебе, Натаниэль, – ледяной тон Хлои прерывает мой осмотр.

Она рассматривает мое лицо, пробегая взглядом по губам, глазам, волосам, по всему, куда может заглянуть. И я знаю, что эта женщина может заглянуть слишком глубоко.

– Ты выглядишь…

Нет, нет, нет, мы не пойдем сейчас по той дороге, поэтому я не даю ей закончить:

– По последним данным, именно ты сначала удрала от меня на велосипеде, затем сбежала в полночь, как Золушка, а теперь пытаешься взломать свою машину, чтобы уехать… куда бы ты ни собиралась.

Отличное начало, идиот, так держать. 

Хлоя хмурится, поначалу не понимая, что я имею в виду, а потом ее губы приоткрываются.

– Только ты мог купить такую уродскую жукастую машину. Я даже не удивлена, что она была неправильно припаркована. Ну почему это должен быть именно ты? – стонет она.

Жукастая машина? Хлоя всегда была не от мира сего. Чего стоят только эти заколки в волосах.

Хотя сейчас, по какой-то невиданной причине, пчелка, удерживающая ее мокрый локон, кажется мне до безумия милой.

– Быть может, кто-то не умеет себя контролировать, Морец, – на моем лице появляется ухмылка.

– Я Моррис!

Я знаю, но даже спустя двенадцать лет, мне все еще хочется ее побесить.

– Сотри эту вечную ухмылку со своего лица, Натаниэль. Ты знаешь, что на меня это не работает. – Хлоя небрежно указывает мое лицо.

Это неправда, это всегда имело огромное влияние на нее. Но правда в том, что она всегда видела больше, чем ухмылку, улыбки и мое вечно приторно хорошее настроение, от которого меня тошнило.

Так странно вести с ней наш привычный диалог и даже не ощущать неловкости. Мы не виделись двенадцать лет, но как будто между нами ничего не изменилось. За исключением того, что Хлоя стала женщиной, вышедшей из кадра голливудского фильма.

И не считая того дня, который лежит между нами, как огромная куча навоза.