Я боролся с собой изо всех сил, чтобы не убежать. Заставлял себя помнить, что терплю этот кошмар ради мамы и папы. Давил в себе разумное желание спасаться бегством.

Меня сотрясала дрожь. И всё же, наблюдая этот адский цирк, я ничего не чувствовал, только странную пустоту внутри.

Пластилиновый человек начал свой отбор:

– Пожалуйте! Безголовый, кручёный-перекрученный и куча мяса! И кого же нам оставить?

Он потрепал безголового за нижнюю челюсть и сказал:

– Заурядный!

Потом пнул мыском бесформенную груду плоти и заявил:

– Несуразный!

Только один изуродованный человек пришёлся ему по вкусу. Тот, который своей искажённой формой напоминал пружину.

Пластилиновый человек посмотрел в его несчастные выпученные глаза и произнёс:

– А ты интересный! Иди домой и наведи шороху!

Уступая дорогу, я прижался спиной к пыльному щитку. Вытягиваясь и сжимаясь, человек-пружина ушёл вниз по ступенькам.

– Ну а вам только гнить! – сказал пластилиновый человек и махнул рукой на оставшихся.

И я тут же уловил запах испорченного мяса. Безголовый упал, сначала позеленел, а затем почернел. То же самое происходило и с грудой останков. Разложение протекало бурно и мгновенно. Скоро на полу осталась только сухая сморщенная масса, да и она быстро рассыпалась в пепел.

Я всё время дрожал, словно от холода, прятал в карманы непослушные руки. Хотелось надеяться, что рано или поздно невыносимый кошмар закончится и мне позволят вернуться в свой обычный мир.

– Видишь, как можно менять людей! – Глаза-дырки пластилинового сузились и снова расширились. – Но я работаю не так грубо. Для меня это искусство… Ты хотел видеть, что я сделал с твоей роднёй? Пойдём, посмотришь.

Пластилиновый человек улыбнулся ещё шире, юркнул обратно к своей двери и распахнул её. Он приглашал меня к себе.

Я не знал, что ждёт меня за порогом. Представить не мог, как выглядят похищенные души родителей…

Из квартиры лился мерцающий свет, как от ёлочной гирлянды. Эти тусклые огоньки подействовали на меня, как гипноз, и я прошёл внутрь.

Обстановка напоминала склад всякого старья.

Полки и стеллажи были заполнены разнообразными предметами, от которых волосы вставали дыбом: старые куклы без глаз; черепа животных и людей; ржавые инструменты, покрытые паутиной; гниющие книги с надорванными корешками. В углах старая мебель: шкафы, комоды, стулья.

Проходя между рядами предметов, я слышал таинственные шорохи, будто кто-то прятался среди полок.

Пластилиновый человек держал руку на моём плече и вёл к высокому столу, на котором стоял большой прозрачный сосуд, заполненный мутной жидкостью.

Под стеклянной крышкой плавали два человеческих мозга. Серые складки искажались в воде, будто двигались. Я сразу догадался, кому принадлежали эти мозги. Моим родителям!

Пластилиновый человек взял мою руку и заставил прикоснуться к сосуду.

– Чувствуешь, как дрожит стекло? Они до сих пор там ссорятся. Ты их не слышишь, но они не замолкают! Как ещё вода не закипела от их ненависти?

Во мне смешались все чувства: страх, вина, сострадание и крупица надежды.

– Верните их на место! – потребовал я.

– Это невозможно! – ответил жуткий человек. – Теперь они тут насовсем. А тебе что? Пусть они ругаются здесь, а у тебя дома будет тишь да гладь.

И я понял: он издевался и надо мной, и над родителями. Придумал для них пытку – посадил их мозги в одну банку, вынудив бесконечно ссориться. А со мной в квартире жили их пустые оболочки.

Я не стал просить снова – знал, что лукавый начнёт юлить, изображая доброжелательность. Такова суть его издевательств.

Я сделал над собой усилие и толкнул стеклянный сосуд. В тех обстоятельствах это казалось единственным верным решением. Мучения родителей не должны были продолжаться.

Огромная банка качнулась и обрушилась на пол. Зазвенело стекло, вода с шумом хлынула в стороны, оба мозга сплющились от удара, превратились в студенистую кашу и разлетелись на куски.

– А-А-А-А-А-А! – заревел пластилиновый человек.

В его тощих руках оказалась сокрыта удивительная сила. Он оторвал меня от пола и потащил обратно в прихожую.

– Что ты наделал?! Ты уничтожил мою работу, мелкий негодник!

Может, и его вопли были всего лишь спектаклем? Может, он и хотел, чтобы я сделал то, что сделал? Подвёл меня к сосуду на шатком столе, положил мою ладонь на стекло… Всё было специально.

Больше я не мог оставаться в этом аду. Разум оказался не способен выдержать столько ужаса, и я потерял сознание.

Кто-то плеснул мне холодной водой в лицо. С резким вздохом я очнулся на ступеньках. Рядом стоял Даниил. Он окатил меня из бутылки:

– Живой! Слава богу!

Я сел, вытер лицо и увидел почтовые ящики. Первый этаж. Как меня сюда занесло?

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил сосед.

– Не спрашивай, – ответил я.

Сам не знал, верить ли тому, что помнил…

Даниил всё ещё хотел помочь.

– Может, в больницу?

– Не надо мне в больницу! – Я хотел показать, что в состоянии нормально двигаться, но ноги подкосились.

Даниил закинул мою руку себе на плечо и довёл до лифта.

– Спасибо, – сказал я, когда мы поднялись на мой этаж.

Потом у меня не получалось с замком – руки дрожали. Сосед попросил ключи и быстро открыл дверь.

Знал бы я, что мы увидим в квартире, – ни за что бы не позволил ему сделать это.

Мои мама и папа… Они лежали на полу в прихожей, как брошенные куклы после игры. В них не осталось жизни.

Сосед выкатил глаза. Он был в панике.

– Это твои родители?! Что с ними?!

– Умерли, – не сомневаясь, ответил я.

Мой голос мог показаться спокойным. Просто не осталось сил, чтобы выразить свою боль. Это ведь я их убил, разбив сосуд, где плавали их мозги.

Скрученный

Я и не думал, что снять квартиру в аренду так сложно, особенно когда ты одинокий парень. Если бы знал, сразу начал бы искать, а не дожидался бы прихода бумаг о выселении из общаги. Учёба закончилась. Я наивно полагал, что самое сложное позади.

«А мы не сдаём мужчинам! Только семейным парам или девушкам» – самый частый ответ, который мне приходилось слышать.

Под конец я уже начал представляться полным именем и подробно рассказывать о себе: «Я только недавно получил высшее образование и собираюсь уехать из общежития. Не пью и не курю, слежу за здоровьем. Мне нужна квартира для жизни. Буду платить вовремя и не стану копить долги за коммуналку».

Как же я был счастлив, когда мне наконец ответили: «Хорошо! Хорошо! Приезжайте после четырёх. Посмотрите на квартиру».

Сколько же времени и нервов я потратил, чтобы получить приглашение.

Квартира недорогая, уютная, второй этаж. Район простой и тихий.

Мне одного взгляда хватило, чтобы согласиться. Я подписал договор, оплатил первый месяц, сразу отдал за коммунальные услуги и внёс залог. Говорить хозяйке о том, что безработный и это последние мои деньги, конечно же, не стал.

Меня ожидали голодные недели и нудные походы по собеседованиям, где постоянно спрашивают про опыт и заканчивают разговор пустыми обещаниями позвонить.

Коробки с вещами третий день стояли неразобранные. На обед и ужин макароны. Я даже холодильник отключил, чтобы зря не шумел и не мотал счётчик. Хранить там пока было нечего.

Каждое утро начиналось с надежды, а вечер заканчивался разочарованием. Ещё одно заваленное тестовое задание, ещё одно бесполезное собеседование и зря потраченные деньги на транспорт.

По пути домой я решил себя немного побаловать и купил шаурму. По моим нынешним меркам – шикарный ужин.

У подъезда мигала «Скорая». Я думал о своих заботах и долго не обращал на это внимания. Только когда увидел, что у дома стояла ещё и полицейская машина и столпились соседи, мне стало интересно.

Из подъезда вынесли мёртвого человека. В чёрном мешке. Санитары аккуратно спускали носилки с лестницы, а мешок дрожал, как холодец, раскачивался во все стороны и норовил свалиться.

Странное это было зрелище. Мне казалось, что тела не должны быть так подвижны. Это же не кусок жира без костей.

Видно, и санитарам было в новинку нести такой груз, они с трудом справлялись и на последней ступеньке не удержали. Мешок упал с края, ударился об асфальт, подскочил и покатился.

Медики бросили носилки и побежали ловить. Мешок извивался и подпрыгивал.

Я усомнился: может, там не мертвец, а что-то резиновое? Иначе что должно случиться с человеческим телом, чтобы оно вело себя вот так?

Я подошёл к одному из полицейских, который стоял ко мне ближе всех, и спросил потихоньку:

– Что это такое?

Мы были почти ровесниками, и я рассчитывал на его простоту, однако он ответил резко:

– Зачем вам это знать?

Я попытался объяснить, что живу в этом доме и мне не всё равно, что происходит, но полицейский не хотел отвечать.

Пришлось дождаться, когда служебные машины уедут, чтобы попробовать разузнать у соседей. Среди собравшихся я заприметил одну женщину. Лицо у неё было ну просто синее. Она кусала бескровные губы и, почти не моргая, смотрела в никуда.

Эта женщина всё видела, к гадалке не ходи.

Жгучее любопытство заставило меня забыть о правилах приличия, и я не постеснялся спросить напуганную соседку:

– Скажите, что произошло? Вы же что-то видели?

Женщина уставилась на меня, в её глазах стояли слёзы.

– Скрученный!

– Что? – Я не ожидал услышать что-то подобное.

Соседка напрягла кулаки, показала жестом, будто отжимает мокрую тряпку, и повторила:

– Скрученный!

Я не понимал: это она про мертвеца?

Мне свистнул какой-то мужик и сказал грубо:

– Слышь ты! Имей совесть! Отстань от неё!

Я смутился. Стало стыдно. В самом деле, зачем лезть в чужие проблемы, когда своих непочатый край…

В моей квартире всё так же стояли неразобранные коробки. Я был так растерян, что с удивлением посмотрел на пакет в руке. А, ну да, это же шаурма на ужин… Но аппетит пропал. И сердце билось в бешеном ритме отнюдь не из-за быстрого подъёма по лестнице. Как тут перестать думать о том, что видел?

Я опрокинулся на диван. Сил искать новые вакансии не осталось. Не стоило себя мучить. Всё завтра!

В окне затухал день. Я расслабленно лежал в объятиях усталости, любовался последними лучами и теперь чувствовал себя лучше. Но вдруг кто-то прошёл мимо, чуть не коснувшись стекла! Я видел голову… нос, ухо, подбородок. Невозможно! Второй этаж – окно слишком высоко от земли!

Внезапная тревога вернула бодрость. Я тут же подскочил и бросился смотреть в окно, но ничего не увидел. Снаружи никого не оказалось. Ни одного человека во дворе.

С минуту неподвижно стоял, высматривал, нет ли какого-нибудь движения в окружавших дом тенях. Ничего. Фонарь ожил и ослепил меня. Вдали послышались тихие стуки вечерней электрички, но улица передо мной хранила молчание.

Сердце устало от волнений. Мне казалось, я видел призрака или что-то подобное. Я был напуган и в то же время заинтригован. Что же это было? Весь оставшийся вечер я не отрывал взгляда от окна.

Чудной дом, чудные вещи тут происходят. Надо ли разбирать коробки? Может, ещё не поздно забрать деньги и поискать другое место?

Следующее собеседование не прошло даром. Я наконец кому-то понравился, меня пригласили на стажировку и намекнули, что новичков зарплатой не обижают. Это давало чувство облегчения. Всё, что произошло вчера, уже не казалось важным.

Я шёл домой в прекрасном расположении духа. Но вот снова у подъезда собрались соседи. Напряжённые, беспокойные.

– Не заходи туда! Мы ждём ментов! – крикнул мне мужик, который сидел на корточках.

– А что там? – спросил я.

– Увидишь – спать ночью не будешь! – Мужик почесал седые волосы на груди и сплюнул на землю. – Хочешь – посмотри, но я тебя предупредил.