– Как считаешь, согласится она продавать еду оголодавшему полицейскому вроде меня?

– Я узнаю у нее, господин, когда вернусь домой.

– Непременно узнай. Скажи ей, пусть спросит констебля Ли в военном комиссариате Согвипхо.

Чунчжа снова поклонилась.

– Мне уже пора, господин, – проговорила она. – Если я не поспешу, морские ушки погибнут.

– Ну так беги! – подтолкнул ее мужчина. – Ты что ж думаешь, это светская беседа?

Девушка пустилась быстрым шагом, чтобы наверстать упущенное время. Но тут же остановилась, потому что констебль крикнул ей вслед:

– Погоди! Как зовут твою мать? Я найду ее, если ты забудешь передать!

– Го Сукчжа.

И констебль махнул девушке, отпуская ее.

Чунчжа щурилась на солнце. Воздух быстро нагревался, и после обеда в пути она потеряла счет времени. Над головой кружили черные дрозды, пронзительно крича: «Ва-ва, ва-ва!» Заслышав журчание ручья, девушка пробралась к нему между деревьями, сняла короб и стала полными пригоршнями пить воду. Прежде чем снова взвалить на себя ношу, она ополоснула лицо и шею.

Широкая пешеходная дорога, сперва пологая, петляя между вечнозелеными растениями, становилась круче и ýже, лишалась гладкой, утоптанной поверхности и все больше походила на едва заметную тропу, проложенную дикими животными. Короб якорем тянул Чунчжу вниз. По ее спине струйками стекал пот, раздражая кожу, до крови натертую веревками. В соломенные сандалии набивались песок и камешки.

Чунчжа с кряхтеньем продолжала идти вперед, не обращая внимания на боль в ногах и головокружение, вызывавшее у нее желание лечь и уснуть. Она полностью сосредоточилась на сохранении темпа и, когда прямо ей в лицо метнулась звериная морда со взъерошенной шерстью, от неожиданности даже не успела испугаться.

Кабан? Чунчжа отшатнулась, приготовившись к мучительным ударам копыт и клыков.

Тяжелый короб с глухим стуком врезался в дерево, смягчив столкновение. Зажмурившись, Чунчжа закрыла лицо и грудь. Сама виновата, надо было помнить наказ матери и быть начеку.

– С тобой все в порядке?

Сначала девушка подумала, что это зверь заговорил с ней человеческим голосом, как в сказках, которые рассказывала бабушка. Чунчжа посмотрела сквозь пальцы. Перед ней стоял большой рыже-белый пес. Он смотрел на девушку снизу вверх, высунув розовый язык.

– Что ты сказал? – Чунчжа уставилась на пса, который, услышав ее голос, закрыл пасть и склонил голову набок.

– Моя собака ничего не говорила.

Из зеленого полумрака вышел рослый юноша с посохом. Он удивленно приподнял густую бровь. Его вихрастые, коротко стриженные волосы были перехвачены налобной повязкой ученого человека – мангоном. Если не считать этой черной повязки, он был одет как любой другой мужчина на Чеджудо – в широкие штаны и рубаху цвета засохшей грязи.

– Ты кто? – насторожилась Чунчжа.

Вид у этого неказистого юноши был настолько странный, что он вполне мог оказаться горным злым духом, тотчебби, который украдет у нее короб и будет издеваться над нею. Ну почему эти дурацкие мысли так и лезут в голову! Мама была права: своей глупой болтовней она накликала беду.

– Меня зовут Ян Суволь. Рад познакомиться, – сказал юноша и церемонно поклонился.

Изъяснялся он складно, как настоящий грамотей. Нос у него был крупный и кривой, точно решивший на полпути изменить направление, а подбородок имел форму лопаты. Когда он улыбался, глаза его почти исчезали за щеками.

Улыбался он или ухмылялся? Чунчжа нахмурилась, убедившись, что не может сдвинуться с места.

– Твоя бестолковая псина не должна носиться где попало и пугать людей.

Девушка попыталась было сделать шаг, но короб не сдвинулся с места. Юноша скрестил руки на груди и ухмыльнулся еще шире.

– Это не мой пес тебя напугал, ты сама себя напугала. И вовсе он не бестолковый, это самая умная собака на Халласане.

Чунчжа хмыкнула. Короб оказался плотно зажат между двумя молодыми деревцами.

– И вообще, он поумнее некоторых людей. – В тоне юноши угадывалась насмешка.

Девушка сверкнула глазами.

– Не стой столбом! – воскликнула она. – Я должна отнести этот короб жене свиновода из «Дома в облаках», пока морские ушки еще живы.

Юноша ахнул и устремился к коробу.

– Мама все утро их ждет!

Пытаясь высвободить зажатый между стволами короб, он с усилием напряг ноги.

– Осторожно! Если наклонишь, они выплеснутся!

Короб зловеще заскрипел, но уцелел и через миг очутился на свободе. Тяжкая ноша опять навалилась на плечи Чунчжи, заставив ее охнуть.

Юноша, не говоря ни слова, начал развязывать веревки у нее на поясе.

– Что ты делаешь? – Чунчжа была шокирована такой бесцеремонностью.

Кем он себя возомнил, если думает, что может приблизиться к ней настолько, чтобы она ощутила его запах?! Девушка покраснела.

Суволь прокашлялся.

– Я хочу взять короб. Кстати, у тебя сбиты ноги.

Развязывая веревки, он старался не прикасаться к ней. Чунчжа опустила взгляд. Одна соломенная сандалия свалилась с ее ступни. Белый пес нюхал красное пятно, проступившее на носке.

– Меня это не слишком беспокоит.

– А меня беспокоит.

Юноша жестом велел Чунчже снять с шеи бутыль из выдолбленной тыквы. При этом он столь изящно взмахнул рукой, что Чунчжа не могла не заметить, какие у него длинные пальцы и чистые, коротко стриженные ногти.

Девушка заколебалась, однако решила, что на споры нет времени. Она отдала Суволю бутыль, которую тот поставил на землю, после чего снял с ее плеч короб.

Внезапно лишившись своего груза, Чунчжа ощутила странную легкость в теле: казалось, еще немного – и она поднимется в воздух. Земля закачалась под ногами, и девушка ухватилась за ствол дерева.

– Он и впрямь тяжелый! Поверить не могу, что ты так долго его тащила! – Юноша посмотрел на Чунчжу с уважением. – Кто ты? – Он с кряхтеньем взвалил короб себе на спину.

– Го Чунчжа.

– Кажется, правду говорят о вас, хэнё, что вы сильнее большинства мужчин. – Юноша начал обматывать веревки вокруг пояса. – Не поможешь закрепить эту штуку?

Чунчжа примотала короб к раме и передала Суволю свободные концы веревок, которые он завязал на поясе сложным узлом. Опираясь о палку, юноша бодро зашагал вверх по горной тропе. Белый пес последовал было за ним, но тут же, озабоченно поскуливая, остановился.

Чунчжа все еще держалась за дерево, а мир точно вращался вокруг.

Обернувшись, юноша поспешил назад и, скрестив на груди руки, воззрился на нее.

– Голова закружилась?

Чунчжа кивнула.

– Тебе надо попить.

Юноша протянул ей бутыль из тыквы, жестом предложив сделать глоток. Чунчжа оттолкнула ее.

– Это соленая вода для моллюсков. Я должна была полить ею содержимое короба, когда доберусь до тольхарыбана. Скоро солнце будет совсем высоко, и морские ушки погибнут.

Она отвернулась, чтобы юноша не мог увидеть у нее на глазах слезы отчаяния.

– Не волнуйся, девушка. Я обо всем позабочусь.

– Я должна пойти с тобой… – Чунчжа попыталась встать.

– Ты только задержишь меня. Я не забуду полить моллюсков. Прошу тебя, останься здесь, и я пришлю за тобой. Поняла?

Внезапный приступ головокружения заставил Чунчжу осесть на землю. Она закрыла глаза и заставила себя кивнуть.

Юноша и его белый пес быстро зашагали прочь.

– Проснись, сестрица! – раздался в ушах у Чунчжи высокий голосок, и тоненькие ручки потрясли ее за плечи.

Открыв глаза, Чунчжа увидела перед собой детское личико; внимательные глазки так пристально уставились на нее, что, казалось, сошлись во лбу, над переносицей. Девушка взяла бутылку из выдолбленной тыквы, которую протягивал ей ребенок.

– Мама сказала, что ты должна выпить это, пока сидишь. Маленькими глотками, иначе тебя вырвет.

Девочка драматично распахнула глаза, продемонстрировав трепещущие длинные, тонкие ресницы и яркие, как у птицы, белки́.

– Кто ты? – спросила Чунчжа, сделав глоток.

– Все зовут меня Крошкой. Мне восемь лет, но люди говорят, что я выгляжу младше. Вообще-то я так не считаю. – Она стиснула свои пухлые щечки грязными кулачками и выпятила нижнюю губу; черные волосы доходили ей до мочек ушей, на глаза падала густая челка.

Девочка действительно была необычайно мала для своего возраста, но Чунчжа не стала этого говорить.

– Думаю, ты выглядишь так, как и должна.

– Мой старший брат сказал, что ты сама притащила сюда этот огромный короб! А еще – что ты русалка. Это правда?

Крошка не была красива, но ее любопытные глазки ярко сверкали. Сходство малышки с братом было несомненным.

Когда девочка упомянула о коробе, Чунчжа встрепенулась:

– Морские ушки были еще живы?

Крошка состроила гримаску.

– Мама полила их водой, и они зашевелились. Она собиралась заставить меня развешивать водоросли для просушки, но я сказала, что хочу найти тебя. Быстрее меня тут никого нет, потому что я знаю все тайные кроличьи тропы. – Девочка покосилась вниз, на ноги Чунчжи. – Но ты мне не ответила. Ты в самом деле русалка, как уверял братец? Значит, ты умеешь плавать будто рыба? И ты вправду сильнее его?

Чунчжа улыбнулась и отхлебнула еще один глоток чая. Крошка опустила голову и вздохнула, проговорив:

– Мама велела, чтобы я помалкивала, пока ты не допьешь чай. И чтобы потом мы пошли домой.

Чунчжа, ухватившись за дерево, поднялась. Ноги у нее дрожали, ступни ныли, но голова стала кружиться меньше, и она снова могла передвигаться. Крошка взяла ее за руку и повела по тропе вверх. Небо было ясное, маленькие весенние листочки шевелил легкий ветерок. Могучая, неподвижная гора составляла яркий контраст с волнующимся морем.

Поднимались молча, пока Крошка не потянула Чунчжу за руку. Девочка зажимала рот ладошкой, раздувая щеки.

– Зачем ты закрыла рукой рот?

Крошка громко выдохнула:

– Мама сказала, что я должна только отвечать на вопросы.

– Ты по-прежнему хочешь знать, умею ли я плавать как рыба?

– О да, да! – Крошка запрыгала на месте.

– Ну, когда я в воде…

Девочка тут же перебила Чунчжу:

– Когда ты в воде, твои ноги превращаются в рыбий хвост, верно? Вот почему ты можешь заплывать в самую глубину, как рыбы, да? А еще, как рыбы, дышать водой? Ты видела морского царя?

Чунчжа рассмеялась:

– Ты словно кролик: перескакиваешь с мысли на мысль. В воде я пользуюсь ногами, как рыба хвостом. Нет, я не дышу водой, как рыба. Я задерживаю дыхание. На длительное время. Да, я видела морского царя. И его жен тоже.

Разочарование на лице Крошки сменилось благоговейным трепетом.

– Какой он из себя?

– Большой и толстый, как ламантин, с длинными щетинистыми усами. Он носит одеяние из зеленых и фиолетовых водорослей, перехваченное поясом из блестящих жемчужин.

Девочка от изумления только рот раскрыла.

– Он, должно быть, страшно богат!

– Именно. Морскому царю принадлежит все, что находится под водой, даже сокровища с затонувших пиратских кораблей.

– Я хочу быть хэнё, как ты! – Крошка, дрожа от волнения, сжала кулаки. – Я найду сокровища морского царя и стану такой богатой, что смогу сколько угодно есть рисовых конфет и пить медовой воды. И мои поросята каждую ночь будут спать на новой соломе.

– Если будешь так кричать, у тебя не хватит дыхания, чтобы дойти до дома!

Над ними на повороте тропинки показался брат Крошки. К девочкам, тяжело дыша, подбежал белый пес.

Крошка бросилась к брату.

– Понеси меня, охрабан! – крикнула она. – Пожалуйста!

Когда Суволь притворился, будто отказывается, Крошка принялась молотить его маленькими кулачками:

– Неси меня! Неси меня!

Юноша протянул свой посох Чунчже. Девочка забралась ему на спину. Суволь, подхватив сестру под ноги, приподнял ее. Крошка победно ухмыльнулась, а пес помчался вперед.