Взбесившееся от страха сердце приходило в себя, возвращаясь в нормальный ритм. Бориса не будет до завтра, а значит, я смогу хотя бы чуть-чуть привыкнуть и понять, как себя вести с людьми в этом доме.

Глава 9

Уже в начале десятого вечера моя домработница Айнур прислала эсэмску, как я её и просил, чтобы сообщить, что Ангелина приехала. Что ж, по крайней мере она не сбежала. Я засунул мобильник в карман и кивнул Ивану. Тот без слов понял и снова разлил виски. Ренат смотрел на меня с иронией и пониманием: мол, знаю, во что ты вляпался, друг. Хоть он больше и не говорил, что я совершил ошибку, ввязавшись в дело сестёр Аркадьевых, но по-прежнему так думал. Я и сам так думал.

Он даже предложил мне жениться на Геле. Нет уж. Когда-то я пообещал себе, что забуду эту надменную девчонку, и очень долгое время я верил, что забыл. Я поклялся себе, что если Господь так вывернет жизнь, что у меня будут все шансы жениться на Ангелине – она влюбится в меня, её отец будет рад видеть меня в роли зятя, – то я ни за что не попадусь на эту удочку. Нет, нет и нет. Дьявол подсунул мне Ангелину теперь, когда я был на вершине и чувствовал себя хозяином жизни. От подарка дьявола я не откажусь – он помогал мне взлететь наверх. Я возьму Ангелину, но только в том качестве, в котором сам пожелаю. Какой бы надменной и холодной она ни была, как бы я ни старался сделать вид, что её никогда не существовало, одно оставалось неизменным – я всегда её хотел. Теперь я возьму то, чего вожделел. А дальше? Дальше время покажет.

Размышляя о прошлом и будущем, слушая шутки Ивана и подковырки Рената, я напивался и погружался в омут, где все чувства будто бы впадали в анабиоз. Так лучше… Лучше не думать ни о чем.

Как я оказался в своём номере загородного мужского клуба, куда мы приехали с друзьями, я не помнил. Видимо, накачался виски и отрубился.

Проснулся я от солнечных лучей, который стучались ярким светом в окно – вчера никто не позаботился опустить жалюзи. Протянув руку, я нашарил мобильник на прикроватном столике и посмотрел на экран, который утверждал, что уже почти двенадцать. Неплохо меня вырубило.

Я сел в кровати. Голова, слава богу, не болела. Я позвонил на ресепшен, заказал бассейн и массаж, чтобы прийти в тонус. Ренат с Иваном должны были уехать ещё утром: у одного жена, у другого какая-то женщина, о которой он мало говорил. А если Ваня Рокотов мало говорил об очередной бабе, значит, она его зацепила. Неужто и этот женится?

Душ. Беговая дорожка. Душ. Обед. Бассейн. Массаж. Душ. К вечеру я чувствовал, что ко мне вернулась бодрость. И спокойствие. Никаких, мать их, чувств.

Домой я вернулся в восемь. Здесь было тихо и темно. Я не держал большой штат прислуги. Айнур отвечала за чистоту в доме и готовку. Если у меня собирались гости, то женщине приходила помогать её коллега из клининговой компании. Раз в неделю приходил человек, занимавшийся приусадебным участком и следивший за чистотой бассейна. Айнур приезжала по понедельникам, средам и пятницам, чтобы все прибрать, закупить продуктов, приготовить ужин, если я вечером оставался дома. В субботу и воскресенье она не приезжала никогда. Менять устоявшийся, удобный мне порядок ради Ангелины я не собирался. Ей придётся самой как-то обходиться в те дни, когда Айнур будет выходная. Я слышал, что Аркадьев держал десяток домработниц, и его дочери привыкли, что каждое требование и пожелание исполнялось сиюминутно. Мой дом не дворец, и никто не будет обхаживать Ангелину, как принцессу. Я надеялся, что она быстро поймёт это.

Сбросив ботинки и пиджак в своей спальне, я прошёл к комнате, которую Айнур отвела Ангелине. Из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Я легонько стукнул костяшками пальцев и распахнул дверь.

Геля сидела на краю кровати с мобильником в руках. Наверное, лазала по соцсетям или с кем-нибудь переписывалась. Увидев меня, она отложила телефон на столик и встала. Ни одной эмоции на лице: ни испуга, ни страха, ни удивления. На ней был короткий шелковый серый халатик. Видимо, недавно из душа – волосы ещё слегка влажные.

– Как устроилась? – спросил я.

– Нормально, – пожала она плечами.

Мне не хотелось с ней разговаривать долго, да и не о чем нам было говорить. Я закрыл за собой дверь и подошёл к Ангелине на расстояние вытянутой руки.

– Сама разденешься или нужна помощь? – с легкой иронией спросил я.

– Могу и сама, – вторя моему тону, ответила она. – Есть одно условие.

Неужели?

– Говори, – кивнул я.

– Ты дал понять, что я не буду твоей единственной любовницей…

Ну, начинается! Мы ещё не успели ничего сделать, а она уже собралась высказывать своё фи?

– Поэтому, – продолжила Ангелина, – секс только с презервативами.

– За это не переживай, – усмехнулся я. – Я тоже забочусь о здоровье. Кто ж знает, сколько в тебе перебывало до меня.

Я увидел, как дернулся уголок её красивых губ. Надо же, она способна на эмоции!

Ангелина протянула руку и выдвинула ящик, кивнула. Я бросил туда взгляд: битком набит резинками. Я улыбнулся.

– Какая предусмотрительная девочка, – и сделал последний шаг к ней, притягивая к себе. – Мы что-то заболтались.

Когда мои губы коснулись её, я расслабился, выпуская на волю эмоции, и перестал контролировать себя. Я целовал ее жадно, властно, сметая её холодность, уничтожая ледяную стену, которой она всегда себя окружала. Ангелина сначала не ответила на мой поцелуй.

– Ты боишься меня? – отстранившись на секунду, спросил я.

Она отрицательно помотала головой.

– Просто расслабься и насладись моментом, забудь обо всем, – шепнул я и снова приник к её губам.

Мои руки скользнули под её халат, нащупали пояс, сдернули с неё тонкий шёлк, коснулись бархатистой кожи.

Я отбросил в сторону одеяло, уложил Гелю на холодные простыни и сорвал с себя ненужную одежду, лёг сверху, заглянул в её бездонные.

На этот раз она ответила на мои поцелуи. Слишком робко, но чем дольше тянулся поцелуй, тем больше Геля расслаблялась, позволив своим рукам дотронуться до моих плеч, запутывая пальцы в моих волосах.

Безумие желания, владевшее мной на протяжение многих лет, желание, которое я пытался забыть, от которого пытался забыться в объятиях других женщин, накрыло меня с головой. Я так жаждал её, что больше не мог продлевать агонию. Пусть не душой, но телом ты моя, Геля, и теперь всегда будешь моей.

Когда я растянул латекс на члене, то поймал почему-то испуганный взгляд Гели, и она прошептала:

– Подожди.

– Я и так ждал слишком долго.

Я обрушился на неё всей своей мощью и вошёл слишком быстро и слишком резко, тут же остановившись, изумленный, но лишь на секунду. Совладать с собственным желанием я не мог. И остановиться уже не мог. Слишком груб и резок я был. Вряд ли ей доставило это удовольствие. Ей было больно, но она терпела, не издав ни крика, ни стона, лишь с силой впившись мне в плечи ноготками. Не принесло это удовольствие и мне – лишь разрядку. Через несколько минут я откатился в сторону. Геля отвернулась, легла на бок, прикрывшись краешком одеяла.

Я сел, приходя в себя от произошедшего и того, что натворил. На белой простыне в приглушенном свете лампы алело маленькое пятно.

– Ты должна была сказать мне, – пробормотал я.

– Зачем? – фыркнула Геля. – Это все равно случилось бы. Не сегодня, так завтра.

– Если бы я знал, что ты девственница, я бы… я бы… – я не находил нужных слов.

– Ты бы что? – Снова лед в ее голосе, пробирающий до костей.

– Я бы был сдержаннее, не был бы так груб.

– Какая разница? – устало произнесла она.

– Я чувствую себя долбанным насильником, – в сердцах сказал я.

Она повернулась ко мне и саркастично изогнула бровь.

– Чувствуешь? Разве чувства между нами не под запретом?

Я долго смотрел ей в глаза – она не отводила взгляда.

– Значит, так ты хочешь? – зло спросил я.

– Я лишь выполняю условия договора.

Как же она меня бесила. Холодная, лицемерная дрянь. Ледяная Принцесса.

– Что ж, так тому и быть.

Я поднялся и вышел из её спальни, еле сдержавшись, чтобы не грохнуть дверью и не снести её с петель.

Глава 10

Мне пришлось переспать с мыслью, что я наконец-то переспала с мужчиной. Не с мужем. Не с женихом. Не с возлюбленным. А просто с мужчиной. Вот бы удивились мои подружки, что это все-таки случилось: Ангелина Аркадьева уступила мужчине! Хотя удивляться особы было и некому, разве что сестре. В последнее время общение с подругами практически сошло на нет. К сожалению, в нашем обществе никому нет дела до твоих проблем. Кому охота утешать девушку, чей отец только что вышиб себе мозги? Правильно, никому.

Что ж, первый сексуальный опыт оказался так себе. А чего я хотела? Борис нежности ко мне не испытывал, я к нему – тоже. Хотя он никогда не был мне противен. Наоборот, в те мои глупые и беспечные восемнадцать лет Борис мне нравился. Он нравился мне и позже, хотя я бы не призналась в этом никому. Слишком другим он был. Слишком взрослым. Слишком спокойным. Слишком высокого мнения о себе. Слишком… мужчиной. Я знала, что поступила глупо тогда. Знала и то, что вряд ли он это забыл или простил. Такие, как Борис не прощают.

Вот ты и расплачиваешься, Ангелина. «Ты должна была сказать, что ты девственница», – всплыли в голове его слова. Интересно, и как я должна была это сделать? Здравствуйте, я Ангелина, мне почти двадцать шесть лет, и я все ещё девственница. Да уж, вот веселый бы был вечерок. Насильником он себя чувствует? Да со смертью отца вся моя жизнь одно сплошное изнасилование. Первая ночь с Борисом далеко не самое худшее, что со мной могло случиться.

Когда Борис ушёл от меня вчера вечером, ушёл злой, даже разъяренный, я приняла душ, сменила простыни и потом долго бездумно перелистывала страницы в соцсетях. У всех вокруг жизнь, кажется, ни капли не изменилась, а мой мир перевернулся вверх тормашками, как и мир моей сестры.

Я рано проснулась, несмотря на то что долго не могла уснуть. Однако вставать не хотелось. Я слышала, как Борис вышел из своей спальни, ушел на первый этаж. Спустя какое-то время открылась и закрылась входная дверь, послышался приглушённый шум отъезжающего автомобиля. Уехал? Значит, я буду одна в этом чужом мне доме. Домработница Айнур, встретившая меня в пятницу вечером, предупредила, что по выходным её не бывает. Мне не понравилась эта женщина: она смотрела на меня свысока, будто я вторглась на её территорию.

Раз Борис уехал, значит, можно расслабиться, сходить на кухню и сделать себе кофе. Переодевшись в легкий домашний костюм бежевого цвета, я выскользнула из комнаты. Лестница меня пугала, хоть и была красивой: белые, как клавиши пианино, ступени крепились с одной стороны к стене. И все. Никаких перил не было. Да и между собой ступеньки не соединялись. Казалось, они парят в воздухе. А я боялась, что не удержусь и упаду. Я вообще боялась высоты.

Мне оставалось четыре ступеньки до пола, когда откуда-то сбоку раздался голос:

– Доброе утро.

Борис появился в гостиной так неожиданно – я ведь вообще думала, что его нет дома, – что, вскрикнув, я поскользнулась и полетела вниз.

Он оказался рядом со мной мгновенно и, присев на корточки, испуганно посмотрел на меня.

– Ты в порядке?

– Ты напугал меня, – призналась я.

– Извини, я не хотел.

Борис помог мне подняться. Вроде цела и ничего не сломала.

– Сильно ушиблась?

– Нет, все в порядке. Я думала, ты уехал. – И, увидев его вопросительно вздернутую бровь, объяснила: – Слышала машину… кажется.

– А, это доставка, – хмыкнул Борис.

– Доставка?

– Ну да, завтрак. Лень было готовить. Будешь завтракать? – спросил он.

Я пожала плечами. Он, больше ни слова не говоря, развернулся и пошёл на кухню. Мне пришлось, как собачонке, последовать за ним.

– С кофемашиной сама справишься? – с явным сарказмом спросил Борис.