– Никакое это не преступление, Аня. Ты что, думала, будто Артем достался тебе таким умельцем потому, что у него за всю жизнь накопился большой опыт в сексе?

Она поцокала языком, пока я пыталась осознать сказанное. Это что… не разовая акция, когда этих двоих накрыло страстью здесь и сейчас? Они спят давно и упорно?

– Диана, не нужно… – начал Артем, но я его перебила:

– Почему же не нужно? Мне стало очень интересно, чему именно научила тебя мама? Раз уж мы обсуждаем настолько интимные вещи, я хочу знать все!

Всплеснув руками, я не нашла ничего лучшего, чем пройти к креслу Роберта и устроиться в нем. Так у меня было своего рода преимущество. По крайней мере, психологически я чувствовала себя увереннее, когда занимала такую позицию.

– Да нечего особенно знать, Аня. Мы с Артемом спим. Останавливаться не планируем. Началось все давно, твой муж очень даже эмоциональный и страстный, а ты ему в этом плане не очень-то подходишь. Поэтому будь благодарна мне за то, что он оставался рядом с нашей семьей.

Мама посмотрела на зятя, когда тот начал активно показывать ей что-то взглядом. Но вскоре отвела глаза. Видимо, она приняла какое-то свое решение, и теперь жгла напалмом.

– Артему не нравится то, что я говорю, но он не понимает простой вещи. Дальше все так, как было, уже не будет. Однако я надеюсь на то, что ты все обдумаешь и поймешь главное. Ничего не случилось. Никакой катастрофы в том, что мы с твоим мужем просто ложимся в койку, нет. Ты холодна в постели, ты малообучаема, ты его не слышишь и не слушаешь…

– Замолчи!

Я выкрикнула это слово так громко, что мне показалось, будто стекла задребезжали. Это был настоящий кошмар наяву, когда мама на голубом глазу выговаривала мне за то, что я, видите ли, плохо ублажаю своего мужа в постели.

Но у нас с Темой все было хорошо, как мне казалось! Он даже речи не заводил о том, что его не устраивает наш секс… Так теперь стало ясно, почему именно… Он получал удовлетворение всех своих низменных потребностей со своей собственной тещей! Какая гадость!

– Замолчи и не смей больше говорить об этом! – зазвенел мой голос. – Ты не имеешь никакого права лезть в то, что касается только нас с Артемом! И если посмела забраться в трусы моего мужа, то ты шлюха, мама!

Нас явно слышали все сотрудники офиса. Пусть… Пусть знают, с кем им приходится работать, встречаться в коридорах рабочего пространства и ездить в командировки…

И до меня только теперь стало доходить – все те разы, что Артем направлялся по делам в другие города и страны, его могла сопровождать моя мама!

Она, услышав то, что я выкрикнула, и бровью не повела. Лишь поднялась с дивана, послав Артему взгляд из разряда: не лезь, я сама разберусь. Потом неспешно направилась в мою сторону. И когда я стала следить за ее приближением, у меня внутри все инстинкты завопили лишь одно:

«Беги, Аня! Как можно дальше от этой парочки, пока не поздно!»

– Повтори, что ты сказала, – велела мне мать, подойдя сбоку.

Она уперла руки в бока и теперь зависла рядом со мной немой фигурой, источающей такие угрожающие флюиды, что у меня даже во рту пересохло. Но я не стану бояться. Особенно в данной ситуации, в которой являюсь пострадавшей стороной.

– Диана, Аня… Давайте просто поедем домой и поговорим, – сказал Артем, но как-то неуверенно.

Я же поднялась из кресла Роба и сделала то, что просила мать. Повторила четко и раздельно:

– Ты шлюха, мама. Грязная, бесчестная, шл…

Она размахнулась и влепила мне пощечину так молниеносно, что я даже отстраниться не успела, хотя и предвидела такое развитие событий.

Голова моя мотнулась в сторону, кожа вспыхнула болезненным жаром, но ничего предпринять в ответ я не успела.

Дверь кабинета распахнулась, на пороге возникла внушительная фигура Лаврентьева, и следом прогромыхал его голос:

– Что здесь происходит?

Он не стал ждать ответа и вдруг поступил так, как я не ожидала. Подошел ко мне размашистым шагом, взял за плечи и развернул лицом к себе. На меня воззрились темные глаза, полные неподдельной тревоги, от чего я жалобно всхлипнула, потому что держалась из последних сил. И понимание, что хоть кто-то проявил ко мне внимание и заботу, пусть и столь незначительно, позволило мне хоть ненадолго дать волю своим истинным чувствам.

А они были жуткими. Я ощущала себя уничтоженной, раздавленной, растоптанной… Убитой руками моих самых близких и родных людей. Причем – с особой жестокостью.

– Диана, я повторю свой вопрос: что здесь происходит? – процедил Роберт, впившись взглядом в лицо моей матери.

Наверняка на щеке моей уже расцвел след от выписанной оплеухи. Что ж, мама-шлюха, давай, расскажи боссу Артема, почему ты наградила дочь пощечиной, когда услышала правду?

– Происходит то, что касается только меня, моей дочери и зятя, – отчеканила мама, сложив руки на груди.

Лаврентьев меня отпустил, но встал так, что я оказалась за его спиной. Как будто он хотел показать, что станет защищать меня ото всех.

– Именно потому, что меня это не касается, вы и выбрали для переговоров мой кабинет? – язвительно уточнил Роберт, на что я фыркнула и сдала братцев-кроликов с потрохами:

– И не только для переговоров! Я застала маму и Артема трахающимися на твоем столе, Роб!

Сахин побелел и обжег меня взглядом, полным ненависти. Такой явственной, что у меня даже дыхание перехватило. Чего ожидать от мужа, когда мы с ним окажемся наедине, я даже представлять не хотела. Но то, что ничего хорошего я не увижу, знала уже сейчас.

– Что? – выдохнул неверяще Лаврентьев.

Он обернулся ко мне, его глаза метали гром и молнии, которые были тесно сплетены с состоянием полнейшего шока. Роберт искал у меня ответ на вопрос: не ослышался ли он? И я его понимала. Сама бы многое отдала за то, чтобы и стоны, и то, что выдала мне мама, были всего лишь игрой моего воображения.

– Артем, что творится? – обратился Роб к Сахину. – Вы действительно спали с Дианой..?

Тема опустил взгляд и упрямо поджал губы.

– Давай мы сами разберемся в этом, Роб, – сказал он тихо, пока мама вновь занимала свое место на диване.

Мне были видны все те же ее проклятые ноги, которые она вновь положила одну на другую, выставляя себя в самом выгодном свете. Она была здесь королевой, и всячески это демонстрировала. Я могла поспорить на что угодно: мать, несмотря на ужас всей ситуации, получает извращенное удовольствие от происходящего.

– Роберт, ты всегда был другом Артема, я знаю, – проговорила она, когда молчание стало очень осязаемым. – Это действительно только наше дело. Хоть Тему и накрыла страсть прямо здесь, я, конечно, была против, чтобы занимать твой кабинет. Извини за это, подобного больше не повторится.

Я все же вышла из-за спины Роберта и теперь смотрела на предателей, пытаясь понять, не подменили ли этих людей какие-нибудь инопланетяне. Только так можно было объяснить всю ту дичь, которую они творили.

– Аня, ты вообще как? – спросил у меня Лаврентьев, на что мама хмыкнула, но ничего не сказала.

А вопрос Роба опять обрушил все мои защитные барьеры. Когда рядом появился человек, что был искренне обеспокоен моим моральным состоянием, душу мою заполонило чувство жалости к самой себе.

– Жить буду, – выдохнула я, сдерживая слезы.

Заметив то, что я близка к истерике, на которую, между прочим, имела полное право, Роберт обратился к Артему:

– Забери тещу и выйдите вон.

Сахин округлил глаза, а мама поджала губы и снова хмыкнула. Весь ее вид говорил о том, насколько она недовольна происходящим. Но на что Ее Величество рассчитывало? Что мы все вчетвером сядем, выпьем чаю и мило побеседуем о потрахушках моего мужа и матери?

– Роб, я считаю, что… – начал Артем, но Лаврентьев его жестко оборвал:

– Считать будет бухгалтерия! Выйди вон, но сначала забери свою тещу!

Мама и Сахин переглянулись. Она послала ему новый взгляд в стиле: сейчас не усложняй, просто пойдем. А когда они удалились, Роберт подошел к холодильнику, откуда вытащил пакет со льдом и, завернув его в полотенце, которое лежало рядом с ведерком для шампанского, вернулся ко мне. Приложил к моей щеке и все смотрел, смотрел, смотрел на меня, причем так пронзительно, что казалось, будто его глаза превратились в рентген.

– Расскажи все в деталях, пожалуйста, – попросил он, когда я не смогла больше выдерживать.

Забрала у него лед и, отойдя к окну, чуть ли не рухнула на широкий подоконник. Ноги меня больше не держали, и сил ни на что не хватало.

– Я шла сюда, чтобы сделать Теме сюрприз. Лена сказала, что он занят встречей с клиенткой. Витя сообщил, что они говорят в твоем кабинете. Ну и когда я подошла, услышала стоны. Дверь оказалась не заперта. За нею меня ждала картина того, как Тема брал мою мать на твоем столе.

Лаврентьев покосился на обозначенный предмет мебели и мне даже показалось, что он скажет, будто его теперь придется сжечь. Однако Роберт ничего на эту тему не выдал. Зато ошарашил кое-чем иным.

– Я не хотел лезть в ваши отношения, Аня, но, видимо, сделал это зря.

Он немного помолчал, будто подбирал слова, после чего осторожно сказал:

– Я знал почти наверняка, что Артем стал встречаться с женщинами. Просто не думал, что одной из них окажется твоя мама.

Моя рука сама по себе взметнулась к горлу. Его сдавило спазмом, показалось, что я сейчас задохнусь. Мать была не единственной женщиной Сахина… Он спал и с другими, пока я была уверена в том, что вышла замуж раз и навсегда.

Я же так ему верила… Так слепо и по-детски доверяла…

– Почему ты не сказал? – выдавила из себя, понимая, что вопрос звучит довольно глупо.

Роб ведь друг Артема в большей степени. Они вместе с детства, а я так… Пришедший в парадигму их устоявшейся жизни человек. С женами лучших друзей не обсуждают, как и в каких позах им изменяет муж.

– Помнишь же, что делают с гонцами, принесшими дурные вести? – криво улыбнулся Лаврентьев.

Он быстро сообразил, что усмешки, даже такие горькие, неуместны, и его лицо снова стало бесстрастно-участливым.

– Не в моих правилах лезть в то, что меня не касается, Аня. Я думал, ты это знаешь.

Я тут же ощетинилась.

– Ты сам сказал, что зря не полез! – наполнила Робу о том, что он заявил мне не далее как пару минут назад. – К тому же, трах на твоем рабочем столе обязывает вмешаться, тебе не кажется?

Лаврентьев вскинул руки, как бы сдаваясь.

– Кажется. И я вмешаюсь. Подобное в моем офисе не прощается никому. Тем более, в такой откровенно наглой форме.

Он замолчал, в тишине находилась и я. Просто не представляла, как переварить то, что услышала от Роберта. Артем изменяет мне не только с мамой. Хотя, предел того кошмара, что мне устроил собственный муж, уже был пройден в тот момент, когда я застала их за занятиями любовью.

– У него были интрижки. Просто постель и ничего кроме. Я знал не все и не всегда, – вновь аккуратно, как будто опасался, что любое следующее слово меня попросту убьет, проговорил Роберт.

– Ты сказал, что в курсе почти наверняка… То есть, он с тобой это не обсуждал? – зачем-то уточнила я.

Какая разница, как именно у Артема все происходило с другими, если уже только потому, что он спал с моей мамой, между нами все кончено?

– Нет… Конечно, нет, – замотал Лаврентьев головой. – Но особо передо мною он это и не скрывал. То уходил с работы с одной бабой, то уезжал в командировки с другой. Потому я и решил, что постоянной любовницы у него нет.

«Кроме моей мамы», – мелькнула в голове мысль, но я ее озвучивать не стала. Достаточно было и без того жутких ощущений, которые меня выворачивали наизнанку.

– Что будешь делать теперь? – спросил меня Роберт, когда молчание между нами затянулось.

Я сидела на подоконнике и не знала, где найти силы на то, чтобы выйти из кабинета Лаврентьева. Радость от новостей о спектакле попросту рассеялась, стала ничем.