– Итак, – мой наставник обвел нас взглядом. – Полагаю, у вас накопилось множество вопросов, и я уполномочен на них ответить. Как я оказался здесь и что здесь делаю? Всем вам известный Тенелов приговорил меня к жертвоприношению, пробудив во мне кровь Древнего создания Саргатанаса, но перед тем, как умереть, я вырвал ему сердце. Поэтому, если кто-то хотел лично поквитаться с ним, прошу искренне меня извинить. Если это вас утешит, несколько секунд он все же помучился, и не столько от боли, сколько от осознания своего провала.

– А ты? – с молчаливого одобрения остальных я взяла на себя смелость задавать вопросы. Как ни крути, а все это заварилось вокруг меня, и именно из-за меня мы все здесь, включая, вероятно, и самого Клауда.

– А я не успел, – он усмехнулся. – У меня, как бы правильно выразиться, были определенные договоренности с Богиней. С Кровавым Карателем мне вполне по силам освободить ее, и она переместила меня сюда, сделав своим стражем.

– Почему ты не выпустил ее?

– Потому что ей не место в Алассаре. Мы поговорили и пришли к соглашению, что я остаюсь с ней, а она остается в темнице.

Шакс хмыкнул. Понимаю. Это что же, Клауд и Никса…?

По его взгляду я поняла, что моя догадка верна. Мой наставник действительно покорен Богиней Смерти и служит ей вовсе не по принуждению, а по зову сердца.

– Я охраняю ее темницу от искателей приключений, от последователей Артура Этиса, и от тебя, Рейн. Когда я еще был в Лексиане, я не знал, но тебе уготована роль разрушить оставшиеся замки. Никса ждет, что ты придешь и выполнишь свою миссию, но… Прости, этого я тебе позволить не могу.

Не очень-то и хотелось.

– Значит, она добровольно сидит в заточении, зная, что в твоих силах сломать печати и выпустить ее. Почему?

– Она обозлена на весь свет из-за случившейся с ней несправедливости и хочет уничтожить Алассар вместе со всеми его обитателями. Я не могу ей это позволить, и пока у меня есть доводы, чтобы убедить ее сдерживать свой гнев. К тому же, как только она окажется свободна, до нее доберется Одноликий Ашш. Хотя считается, что он вместе с Альвин отстранился от управления миром и навсегда удалился в Пандемониум, за дочерью он следит весьма пристально, и даже создал ключ.

Что ж, это многое объясняет, но одновременно запутывает еще больше.

– Почему я забыла тебя, Клауд? Как так вышло, что я помню весь Лексиан, а тебя как будто стерли из моей памяти?

Шанар к чему-то прислушался, как будто в ожидании ответа. Я сама не заметила, как вцепилась в руку Райвена, вероятно, причиняя ему боль, но он никак не дал знать об этом, лишь крепче прижал меня к себе, как будто боялся потерять. Я потерлась затылком о его подбородок и не услышала, зато почувствовала короткий смешок. Трудно в этом признаваться даже самой себе, но я очень сильно привязана к карателю. Пожалуй, я даже люблю его, но признание еще ни разу не прозвучало ни с моей, ни с его стороны. Но нужны ли слова, когда все понятно по поступкам, по ежедневной заботе, по складочке на нахмуренном лбу и тревоге в серебристых глазах? Даже по тому, как переплелись наши пальцы…

– Думаю, тут стоит начать с того, в чем заключается твоя суть. Что ты можешь сказать о своих родителях?

– Ничего, – я привычно пожала плечами. – Я не знаю, кто они и почему бросили меня. – Я никогда не делала из этого секрета, но так получилось, что только Алекс знал, что я совершенно ничего не знаю о ранних годах своей жизни. Воспоминания начинаются с Храма Никсы в Деревне Темных, но как я там оказалась и почему – тайна, покрытая мраком. Об этом я и поведала всем присутствующим.

Клауд удовлетворенно кивнул.

– Боюсь, ни я, ни Богиня, не в силах приоткрыть завесу тайны твоего происхождения, но кое-что нам известно. Как вам всем известно, Ашш воспылал запретными чувствами к своей старшей дочери и долгое время безуспешно добивался ее взаимности. После того, как Никса была наказана и запечатана с использованием крови человеческого императора, Одноликий Бог не оставлял попыток добраться до нее, но даже ему было не под силу преодолеть оковы, созданные Альвин. Практически с момента заточения в Алассаре известно пророчество о возвращении свободы Богине, но никто не в курсе, как его верно трактовать. Артур Этис возглавил организацию "Энрия" и добился определенных успехов, но ущерба было причинено больше, чем пользы. По миру расползлись ужасные монстры, тысячи темных погибли на алтаре, а все его попытки привели в бешенство Верховную Богиню. Поэтому в тайне от супруги Ашш добыл кровь человеческого императора и создал ключ, способный уничтожить сразу все замки.

– И ключ этот я? – хотя чего спрашивать, если каждый в этом зале уже знает ответ. И тот старик в плаще с капюшоном, что посоветовал Алексу оберегать меня, скорее всего действительно Ашш. Теперь картина сложилась почти полностью.

– Никса уверена, что ты. Не переживай, по сути, ты не отличаешься от своих сородичей и была рождена естественным образом. Не знаю, по какому принципу Бог Хаоса избрал тебя для своих целей, но до недавнего времени на тебе была наложена очень мощная защита. Подозреваю, именно благодаря ей из твоей памяти стерлись наиболее болезненные моменты жизни, такие, как гибель твоих близких. По какой-то причине это сработало и в моем случае, и ты меня забыла.

– Не только тебя, – вспомнила я. – Еще Лелуша. А недавно внезапно вспомнила.

– Защита была снята, – он многозначительно посмотрел на Райвена. – Думаю, в ближайшее время ты вспомнишь многое из того, что успела похоронить твоя память.

Снята? Каким образом? Что означал этот взгляд? Райвен снял защиту? Поэтому между нами образовалась непонятная взаимосвязь? Что-то не сходится.

Хотя, сейчас это не главное. Выясню позже.

Воспоминания вернутся. Я, наконец, узнаю, что произошло с моими родителями, и как я оказалась в Храме Никсы. Подозреваю, это произошло после того, как Ашш сделал меня ключом. Он просто подбросил меня, как какого-то потерявшегося щенка.

– Как я должна открыть темницу? – мне кажется, сейчас ответ на этот вопрос наиболее важен.

– Добровольно. Ты должна захотеть пожертвовать своей жизнью ради свободы Богини и отдать всю свою кровь. Тенелов планировал использовать для этой цели Алекса. Ты бы сделала все, о чем бы попросил тебя наш герцог.

Алекс горько усмехнулся, признавая его правоту. Я сделала. Мне приказали отдать жизнь на откуп Шантаре, и я отдала, без сомнений и сопротивления. Безграничная преданность.

– Я бы не пошел на это, – эльф посмотрел мне в глаза. – Никогда.

Я кивнула. Теперь, после всего, что он рассказал, моя вера в него так же безгранична. Знаю, это глупо, но я привыкла не сомневаться в нем.

– Никса не хочет воспользоваться своим шансом, – продолжил Клауд. – Меньше всего ей хочется оказаться в руках своего отца и стать его игрушкой. Есть способ снять с тебя зачарование, наложенное Одноликим Богом, и ты снова станешь обычной заклинательницей, без всяких скрытых свойств. Если ты хочешь, конечно.

Хочу ли я? Он еще спрашивает? Райвен ободряюще сжал мои пальцы, и я поспешно кивнула. Конечно, я хочу, чтобы вся эта заварушка вокруг меня улеглась, и толпы фанатиков перестали пытаться убить меня ради своей Богини.

– Тогда… – Клауда прервал сдавленный вскрик Кэдрин. Райвен мгновенно выпустил меня и метнулся к эльфийке, но схватил почему-то не ее, а Шакса. Орк как будто выцвел, утратив привычные краски, и, закатив глаза, повис на руках карателя. Я подбежала следом и помогла уложить Шакса на пол. Кэдрин, едва заметно вздрагивая, прислушалась, затем приложила ухо к его груди. Подняв голову, она обвела нас полным растерянности и отчаяния взглядом.

– Он не дышит, – хрипло произнесла она. – И сердце не бьется.