В настоящее время большинство исследователей признают, что это разные, хотя и внешне сходные понятия. В. М. Блейхер и И. В. Крук отмечают, что психопатология, т.е. общая психиатрия, занимается описанием признаков психического заболевания в динамике, в течение болезни. Например, А. В. Снежневский, пишут указанные авторы, видит основное отличие психопатологии от психологии в том, что первая оперирует понятиями медицинскими (этиология, патогенез, симптом, синдром) и использует общепатологические критерии (возникновение болезни, исход болезни). Однако следует заметить, что патопсихология также использует эти клинические критерии, так как без постоянного соотношения с ними она бы утратила свое практическое, прикладное значение. Данные патопсихологического исследования в обязательном порядке должны соотноситься с психическим статусом больного, со стадией течения заболевания, с его динамикой. Если патопсихология изучает психические расстройства методами психологии, считают В. М. Блейхер и И. В. Крук, то психопатология в основном прибегает к методу клинико-описательному^[26].

На наш взгляд, утверждение о том, что патопсихология изучает расстройства психики, страдает неточностью, хотя несомненно, что она использует собственные методы. Расстройства психики – медицинская, психиатрическая проблема, а патопсихология изучает их лишь на психологическом уровне, т.е. психологию этих психических расстройств, у которых могут быть и иные аспекты изучения, например биохимические. Наша точка зрения подтверждается и следующей позицией тех же В. М. Блейхера и И. В. Крука: изучая одни и те же проявления психической патологии, «патопсихологи исследуют их психологическую структуру, а психопатологи дают клиническое описание этих признаков, прослеживают особенности их возникновения и связь с другими наблюдаемыми в клинике расстройствами…»^[27]

Патопсихология является разновидностью медицинской психологии, предмет которой Н. Д. Лакосина и Г. К. Ушаков определяют следующим образом: «Многообразные особенности психики больного и их влияние на здоровье и болезнь, а также обеспечение оптимальной системы психологических целебных влияний, в том числе всех обстоятельств, сопутствующих обслуживанию больного, которое правомерно объединить в систему врач-пациент»^[28]. В. М. Блейхер и И. В. Крук уточняют этот момент, рассматривая патопсихологию как часть клинической психологии, которая, в свою очередь, является областью медицинской психологии. В. М. Блейхер и И. В. Крук согласны с тем, что клиническая психология ставит перед собой более непосредственные диагностические задачи и что составными ее частями являются патопсихология, нейропсихология и соматопсихология^[29].

Поскольку объектом нашего исследования являются психологические особенности личности и преступного поведения лиц с психическими аномалиями, представляется необходимым определить, что понимается под такими аномалиями. К ним следует отнести структурные или функциональные отклонения стабильного характера, обусловленные нарушениями дородового развития, например олигофрении и ядерные, или конституциональные, психопатии. К таким аномалиям могут быть отнесены краевые психопатии, патохарактерологические развития, остаточные явления органического поражения центральной нервной системы травматической этиологии и т. д. Строго говоря, психические аномалии на этом исчерпываются. Однако среди преступников большой удельный вес занимают лица с алкогольной зависимостью, значительно меньший – наркоманы, еще реже эпилептики и шизофреники в стадии стойкой ремиссии, лица, на момент обследования, страдающие реактивными состояниями и другими расстройствами психической деятельности. Эти нарушения могут приводить к стабильным личностным изменениям, не носящим психотического характера. Поэтому все указанные расстройства можно условно объединить в единую группу психических аномалий в целях специального научного изучения, уяснения их роли в преступном поведении и на этой основе разработки мер профилактического и иного воздействия. В целом под психическими аномалиями мы предлагаем понимать все расстройства психической деятельности, не достигшие психотического уровня и не исключающие вменяемости, но влекущие личностные изменения, которые могут иметь криминогенное значение. Такие аномалии затрудняют социальную адаптацию индивида и снижают его способность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими.

Сказанное позволяет дать общее определение понятия криминальной патопсихологии и ее предмета. Криминальная патопсихология – это самостоятельная научная дисциплина, возникшая на стыке патопсихологии, судебной психиатрии и криминологии, использующая подходы, понятийный аппарат и методы каждой из них в целях решения научных и практических проблем борьбы с преступностью. Каждая из названных наук входит, как известно, в соответствующие группы наук (психологических, медицинских, юридических), и поэтому криминальная патопсихология не может не испытывать на себе их влияния. Это предопределяет ее широкие междисциплинарные связи и постоянное взаимодействие с другими отраслями научных знаний, являясь одним из существенных условий их взаимообогащения.

Предметом криминальной патопсихологии являются особенности психологии личности и преступного поведения лиц с психическими аномалиями, имеющими криминогенное значение, и разработка мер профилактики такого поведения. Она, следовательно, изучает психологическую природу, психологические закономерности и механизмы влияния подобных аномалий на совершение уголовно наказуемых действий, обеспечивая тем самым объяснение этих действий, а значит, и расширение и укрепление междисциплинарных связей криминологии.

Отметим, что криминальная патопсихология участвует в познании именно преступного, а не какого-либо иного поведения, поскольку только такое поведение входит в предмет криминологии. Антиобщественное поведение, совершение мелких правонарушений также интересуют криминологию (а стало быть, и криминальную патопсихологию), но лишь постольку, поскольку они связаны с совершением преступлений, выступают одним из криминологически значимых условий.

Выдвижение криминальной патопсихологии в качестве самостоятельной научной дисциплины происходит в основном не по предметному признаку, когда в процесс познания вовлекаются новые области и стороны действительности. Как и большинство современных наук, эта отрасль знания возникает на базе проблемной ориентации, т. е. в связи с появлением новых крупных теоретических и практических проблем, совместно решаемых психологией, психиатрией и правом. Со стороны права, например, это проблема предупреждения преступного поведения лиц с психическими аномалиями.

Однако не следует в этом смысле преувеличивать значение проблем, возникающих в практической деятельности. Как отмечает Г. И. Рузавин, всякое подлинно научное исследование постоянно связано с решением проблем и поэтому оно представляет собой проблемно ориентированный процесс. Недооценка этого обстоятельства приводит к неадекватным моделям развития научного познания и тем самым собственно процесса научного творчества. Хотя сами ученые обычно связывают свои достижения именно с решением проблем, тем не менее в традиционной методологии, ориентирующейся в особенности на эмпиризм, считается, что исследование и поиск начинаются после обнаружения новых фактов, нуждающихся в объяснении. Такое объяснение может быть дано с помощью гипотезы, закона или теории. Однако наличие эмпирических фактов само по себе еще недостаточно для выдвижения даже правдоподобной гипотезы, и исследование не может начинаться с простого накопления эмпирической информации. Чтобы собирать факты, надо располагать либо гипотезой, либо некоторой общей теорией, с помощью которых можно отличать релевантные факты от нерелевантных^[30].

Данное положение можно проиллюстрировать на примере криминологического изучения преступного поведения. То, что преступления нередко совершаются лицами с психическими аномалиями, известно очень давно. Более того, существовали и существуют теории, в основном антропологического направления, объясняющие такое поведение исключительно или преимущественно расстройствами психики. Однако до сих пор еще не выдвигалась идея создания самостоятельной теоретической дисциплины, предметом которой было бы познание психологических особенностей преступников с психическими нарушениями и тем самым объяснение их преступных действий. Таким образом, оказывается, что в данном случае одних эмпирических фактов недостаточно для осуществления комплексных научных исследований. Чтобы объяснить их, нужны научные гипотезы, некоторые общие теории, которые могут возникнуть на базе максимального сближения психологии, психиатрии и криминологии. К этому сближению приводит логика развития каждой из названных наук. Следовательно, криминальная патопсихология формируется как из запросов практики, так и из потребностей самой науки.

2. Междисциплинарные связи

Сказанное о предмете и значении криминальной патопсихологии позволяет сделать предварительный вывод, что изучение психологии и поведения преступников с психическими аномалиями представляет собой междисциплинарное исследование. Вывод этот носит предварительный характер, потому что нуждается в дополнительных теоретических аргументах, которые мы и хотели бы здесь рассмотреть.

Междисциплинарное исследование «есть объединение знаний, методов, средств и профессиональных навыков специалистов различных дисциплин в изучении некоторого общего для них объекта»^[31]. Организация таких исследований – вещь далеко не простая, поскольку каждая научная дисциплина имеет свой собственный язык, специальные методы и теории, разработанные для решения задач именно этой науки, свои проблемы, эмпирический базис, стандарты строгости, точности, доказательности, схемы объяснения, формы законов и т.д. Основная трудность на первом этапе междисциплинарного исследования состоит в «концептуальном не понимании», сложности построения целостной картины изучаемого объекта или проблемной ситуации. Поэтому очень важно сформировать предмет междисциплинарного исследования, что требует постоянного акцента на объединении средств различных дисциплин в изучении данного фрагмента реальности^[32].

Нисколько не преуменьшая сложностей, возникающих при междисциплинарном изучении преступников с психическими аномалиями, отметим тем не менее, что организация и осуществление такого изучения во многом облегчается тем, что процессы сближения психологии, психиатрии и криминологии начались давно, хотя в основном и эпизодически. Действительно, невозможно объяснить преступное поведение вне рамок познания психологии действующих субъектов, в том числе тех, у которых имеется патология психики, что вызывает острую необходимость объединения соответствующих знаний. Хотя криминология и имеет свой собственный язык, для изучения психологических проблем она неизбежно должна обращаться к языку понятийному, категориальному аппарату психологии, а когда это необходимо – и психиатрии. Адекватными, в данном случае психологическими, должны быть и конкретные методики, используемые для познания психологии личности преступника. Применяемые в этих целях социологические методики – печальное недоразумение, хотя и свойственное многим криминологическим работам, а поэтому приводящее к искажению действительной психологической картины. В свете сказанного понятно, как важно определить предмет криминальной патопсихологии, ее методологию, конкретные методы, которые следует применять в соответствующих исследованиях.

Каждая из трех названных наук, делегировавших свои «фрагменты» криминальной патопсихологии – патопсихология, судебная психиатрия и криминология, – должна быть в достаточной мере представлена в ней. Каждая из них должна вносить то, в чем она наиболее преуспела, обеспечивая оптимальное достижение цели данного междисциплинарного исследования – обогащение теоретических знаний о личности преступника и преступном поведении и решение на этой базе актуальных практических задач в сфере борьбы с преступностью. Следовательно, криминология здесь определяет цели междисциплинарного исследования, патопсихология и судебная психиатрия – его методы и формы организации, все они предоставляют свой описательный и объяснительный аппарат, но ни одна из них не должна выступать в роли второстепенной науки. Вместе с тем то, что может дать каждая из них, должно быть скорректировано с учетом общей цели.