Она поставила графин на столик и уселась ждать арту Халлен. Нужно объяснить проблему с едой. А если не выйдет, то с помощью экономки отыскать кухню. Вдруг там водятся знакомые продукты? На одних лепешках она не протянет.

Долго ждать не пришлось. Вскоре арта Халлен появилась в комнате с очередным подносом в руках. Неодобрительно посмотрев на нетронутый обед, она пристроила ужин на стол. Женщина обернулась к Кристине и застыла с открытым ртом. Вежливая улыбка медленно сползла с лица экономки. Что с ней? Кристина снова что-то натворила?

Кристина улыбнулась ей так мило, как только смогла. Но, видимо, недостаточно. Женщина прихватила с собой старый поднос и быстро направилась к двери. У Кристины даже возможности не было выяснить расположение кухни.

Подскочив с кровати, Кристина двинулась за экономкой следом. Женщина куда-то очень спешила, слишком уж быстро она шла. Периодически арта Халлен оглядывалась и постепенно ускоряла шаг. Кристина не отставала и с вежливой улыбкой следовала за экономкой. Да что с женщиной такое? Видно же, что Кристина хочет поговорить. Нет, та несется как угорелая.

К кухне они добрались едва ли не бегом. Арта Халлен быстро исчезла из вида. Кристина замерла на пороге огромного помещения. Несмело зашла. Перед ней возникла массивная фигура женщины средних лет. Похоже, она тут хозяйка. Прищуренный взгляд поварихи сверлил в Кристине дыру размером с апельсин.

Стало неуютно. Может, ей убраться отсюда подобру-поздорову, пока не отхватила сковородой по лбу? Нос уловил аромат жареного мяса. Желудок протяжно заурчал. Придется рискнуть.

Кристина осторожно шагнула в сторону, обогнула кухарку и проникла в святая святых женщины. Работницы кухни застыли. На их лицах вспыхнул интерес: они ждали развязки событий.

Кристина быстро обвела взглядом кухню, выискивая съедобные продукты. О чудо! На середине длинного стола стояла огромная сковорода. В ней лежали поджаренные до хрустящей корочки куриные ножки. Или не куриные? Какая разница! Раз приготовили, значит, съедобно.

У Кристины потекли слюнки. Она даже дышать перестала от счастья.

– Можно мне кусочек, – попросила Кристина, повернувшись к кухарке, и ткнула пальцем в сковороду.

Та застыла, глядя на Кристину, словно на сумасшедшую. Не поняла. Стараясь вложить в свой голос побольше миролюбия, Кристина жестами пояснила, что очень хочет получить кусочек божественно пахнущей курицы. Женщина заторможенно кивнула.

Кристина присела на скамью у стола, достала себе самую большую ножку и впилась в нее зубами. Какое блаженство! Мягкое мясо прекрасно жевалось, вкус был потрясающим. Ножка закончилась быстро, Кристина с тоской посмотрела на косточки и подняла взгляд. Столпившиеся женщины выжидающе пялились на нее. Будто ждут, что Кристина сейчас помрет. Стало неуютно. Нервно сглотнув, она поднялась из-за стола.

– Спасибо! Могу я взять еще одну с собой? – спросила она и, подцепив двумя пальцами ножку, вопросительно глянула на главную.

Теперь ее кивок выглядел более осознанным, но нахмуренные брови сообщили, что Кристина совсем не желанная гостья на ее кухне. Кристина, держа в руках ценную ношу, поспешила обратно в хоромы. До чего она докатилась? Выпрашивать еду ей еще не приходилось.

Оказавшись в своей комнате, Кристина положила курочку на тарелку и накрыла крышкой. Вдруг арта Халлен утащит ее с утра вместе с другими подносами? Не хотелось остаться без завтрака. Кристина переставила с таким трудом добытую еду на туалетный столик. Завтра она попробует отыскать еще съедобных продуктов на кухне. Раз у них есть мясо, и остальное должно водиться.

Кристина залезла на кровать и устало откинулась на подушки. Скорей бы вернулся хозяин дома. Он хоть и жуткий, но, по всей видимости, только он в силах вернуть ее обратно. Как же она хотела оказаться в своем привычном мире! Уже завтра ее будут ждать мама и Сонечка. Кристина ведь обещала. А если она не вернется?! Как мама справится еще и с пропажей Кристины? Маме нужна помощь!

Так хотелось с кем-нибудь поговорить. Поплакаться и попросить помощи. Раньше она свои невзгоды обсуждала с Мариной.

При мысли о сестре защемило в груди. Все дни после ее гибели Кристина избегала вспоминать произошедшее. Слишком больно. Слишком страшно.

Глядя в потолок чужой комнаты, Кристина не сдержалась, и слезы ручьем потекли по щекам. Мариночка, милая сестричка… Воспоминания накрыли волной, заставляя задыхаться от слез. Изо рта вырывались стоны боли.

Вот они с сестрой – семилетние малышки: сидят под одеялом с фонариками и делятся важными детскими тайнами. Вот они уже подростки и разыгрывают друзей, переодеваясь друг в друга. Как они были похожи! Даже родители иногда с трудом различали.

Они вовсю старались усилить сходство: одинаковые прически, одежда и жесты. Им нравилось быть отражением друг друга. Никаких секретов и тайн. Единение душ и полное доверие. Кристина наслаждалась тем, что в мире есть человек, который всегда поймет ее, не осудит и поддержит.

После смерти папы они стали еще ближе. Переживали горе вместе. Потом… Кристина осталась одна. Говорят, время лечит. Но сколько ждать? Сколько терпеть острую боль, что наполняет грудь кислотой, разъедающей изнутри?

После смерти Марины лишь мысли о маме и Сонечке помогали Кристине отогнать навязчивое желание уйти вслед за сестрой. Отчаянно хотелось найти ее там, куда она ушла, сжать родную ладонь и снова быть рядом.

Зачем только Кристина потащила сестру на тот концерт их любимой группы? Пусть бы эти чертовы билеты, купленные за полгода раньше, сгорели в адском пламени! Нет, настояла. Хотела немного разогнать тоску по папе.

Они вышли с концерта не поздно, только начинало темнеть. Дышать теплым летним воздухом было приятно, и они решили прогуляться. Прошли совсем чуть-чуть. Следующие мгновения Кристина желала бы забыть навсегда.

Рев мотора, свет фар и резкий толчок. Кристина упала на асфальт и ударилась головой. Ее руку и бедро пронзила острая боль. Кровь застилала глаза, лилась из раны на ноге. На Марине же с виду не было и царапины, но она уже не дышала. Последнее, что Кристина запомнила, как смотрит в потухшие глаза сестры и кричит.

Три недели в больнице, на грани сна и бодрствования. У Кристины не оказалось сильных повреждений. Повезло, как сказал врач. Повезло!? К черту такое везение! Лучше бы она умерла на том асфальте. Зачем только Кристина уговорила сестру выйти в тот вечер из дома?! Сейчас все было бы по-другому. Марина была бы жива.

Свернувшись калачиком, Кристина лежала и задыхалась от боли. Судорожные рыдания сотрясали тело, и стон, больше похожий на вой раненого зверя, сорвался с губ. Вскоре рыдания утихли, и обессиленная Кристина погрузилась в тяжелое забытье.

Поверхностный сон не принес облегчения. Ей снова снились кошмары. Правое запястье жгло и чесалось. У нее от стресса уже развился нервный зуд. Такими темпами она сойдет с ума. Снова вспомнились оставленные дома таблетки. От них сейчас была бы ощутимая польза.

За окном наступила ночь. Кристина лежала и всматривалась в темноту комнаты. Казалось, что оттуда кто-то смотрит на нее. Почудился тихий шорох и звук поворачиваемой ручки двери. Мурашки пронеслись по спине. Она резко подскочила и тряхнула светильник. Добежала до второго. Стало светло.

Кристина внимательно оглядела комнату, осмотрела каждый угол. Даже, пересилив страх, заглянула под кровать. В помещении посторонних не было, но Кристина никак не могла успокоиться.

Проверила дверь. Она была открыта, и затвора в ней не предусматривалось. Вдруг кто зайдет ночью? Воспаленный мозг Кристины рисовал ужасные картины. Пожалуй, лучше забаррикадироваться и спокойно поспать, чем прислушиваться к каждому шороху. Если кто попытается войти, она сможет услышать.

Стол, стулья, пуф – все пошло в ход. Кристина удовлетворенно осмотрела баррикаду, разделась и легла обратно в кровать.

Сон не шел. Мысли навязчиво крутились в голове. Кристина поднялась и взяла с туалетного столика плеер. Нежная мелодия впитывала тревогу и выравнивала надрывное чувство ужаса. Она, как опытный хирург, делала ровные надрезы, выпуская боль и страх наружу. Музыка дарила надежду, что дела наладятся и Кристина скоро вернется к привычной жизни.

Глава 9

Арта Халлен

Арта Халлен тяжко вздохнула и отхлебнула из чашки ароматный чай. Чего та девица его не пьет? И не ест толком. Уже в который раз арта Халлен выносила обратно полные подносы с едой. Вот уж чудная девка. Под стать их хозяину. Тоже с придурью. Только разве скажешь ему такое?

Как зыркнет своими глазами-ледышками – помереть хочется. А уж как следит за работой прислуги! Словно у него тысяча глаз. Ни монетки от него не утаишь. То ли дело прошлый хозяин был…

Арта Халлен мечтательно закатила глаза. Эх, дорогой ар Корви, как же вас здесь не хватает! Милейший человек. Пусть и в возрасте был, но до последних дней старался усердно работать. Хозяйством в замке толком не занимался, поручив все Тройсону и ей. Слуг по пустякам не гонял и гостей не приглашал.

Не то что этот носатый! Припрется внезапно посреди ночи, еще толпу мужиков притащит. Попробуй скажи ему, что комнаты для гостей не готовы. Вот и носились слуги по замку последние пять лет, как ужаленные. Словно они в скоростном забеге участвуют. Кто не успел – вылетел. А уж как ей достается! Третьи туфли за год меняет – подошва стирается с непостижимой скоростью.

Хорошо хоть в последнее время угомонился и гости стали редкостью. Притащит изредка даму, которой и вопросов-то задавать не полагается. Спросить, кто такая, и подавно. Вылетишь с треском.

Нынешняя его пассия и вовсе чудная, тощая, длинная и драчливая. Многих в замке уже успела покалечить. Да уж! Вкусы, конечно, у ара Вермонта. Срам да и только!

Почему король именно ему пожаловал этот замок? Нехорошо жаловаться на Его Величество, но за что им, слугам, такое наказание? До сих пор помнит, как хозяин появился в замке. Молодой, неопытный в управлении большим домохозяйством. Слуги сдуру решили, что смогут спокойно продолжить свою ленную службу. Ага! Какие же они были наивные!

Ар Вермонт порог перешагнуть не успел – вызвал всех на ковер. Уставился на слуг в упор, аж холодок по спине побежал и внутренности словно вытащили наружу.

– Всем известно, в чем заключается моя работа? – произнес он грозным голосом.

Дождался от всех утвердительного кивка и, глядя на них исподлобья, продолжил:

– Тогда вы должны понимать: времени заниматься вверенным мне имуществом у меня немного. Надеюсь на вашу честность и преданность работе. Я ведь могу на это рассчитывать?

От тона речи даже сейчас арту Халлен бросило в дрожь. Что потом творилось! Попробуй положить ковер криво или какую статуэтку поставить не на прежнее место. Получишь холодный взгляд с прищуром и плотно сжатые губы. Страшно до жути: недовольный маг многое способен сотворить! Поэтому арта Халлен выкладывалась на работе в полную силу и любой приказ исполняла непрекословно.

Но последний приказ давался тяжело. Как ей заботиться о девице? Она же невменяемая! Приперлась в полуголом виде, словно продажная девка. Арта Халлен никогда не видела таких черных волос и узких глаз у женщин. На вид жуть жуткая. А хозяин: «Селите ее в лучших покоях на четвертом этаже». Где ж такое видано!?

Что она потом вытворяла! Лопочет что-то непонятное, есть отказывается, еще и дерется. Арта Халлен прикоснулась к опухшему носу и простонала. Ей-то за что досталось? Старалась ведь, заботилась. Конюха Виделя та сумасбродная отделала так, что тот до сих пор работать не может. Правда его не очень жалко. Еще тот ловелас – всех девок в замке перелапал.

Арта Халлен с тоской глянула на кучу платьев, лежавших на тахте. Где только такой тощей дылдой уродилась? Перешивай теперь для нее платья! Совесть бы поимела да сидела мирно в своей комнате, раз одежды не нашлось подходящей. Нет, выперлась в простыне и пошла разгуливать по замку едва ли не голая.