Поэтому приходилось добывать всякую мелочь и подъедать запасы, хорошо хоть воды с собой имелось достаточно. Так прошёл один день, второй, третий. Я по-прежнему спал, где придётся, лечился, как придётся, и питался, чем придётся. Набирая по пути нужных трав и корешков, варил целебные отвары, промывал ими раны и поддерживал свои силы. На дороге по-прежнему царила пустота: никаких населённых пунктов или отдельных отрядов на ней и в окрестностях не наблюдалось.

Лишь только шакалы да иногда гиены следовали по моему пути. Один раз я встретил леопарда, но он оказался сыт, иначе мне бы не посчастливилось так просто от него уйти. Львы к дороге не выходили, а завидев издалека слонов или носорога, я сразу же прятался, от греха подальше.

Да я совсем уже и забыл, каково это: шарахаться по саванне одному и практически без оружия. Копьё да топор против носорога или того же леопарда – это как иголка против волкодава. При большом профессионализме можно и убить, но в реале всё окажется, скорее всего, наоборот.

О том, что на дороге кто-то появился, я понял заранее. Нет, ко мне не являлся ночью Змееголовый, не проснулось шестое или седьмое чувство, доселе мне неведомое, просто я услышал крики обиженного судьбой верблюда и издалека заметил поднимающуюся пыль.

Кстати, о… птичках, то бишь, змеях. Змееголовый реально пропал и не являлся ко мне ни во сне, ни наяву, что само по себе казалось странным, а с учётом минимума информации и сложности условий, в которые я попал, так и вовсе давало повод задуматься о том, как поступать дальше. Может быть, он где-то перестарался и забросил меня совсем в другой мир, над которым не властен? Но тогда и жизнь здесь может стать конечной, без всякой следующей инкарнации. Грустненько, однако…

Услышав посторонние звуки, я сошёл с караванной тропы. Местность постепенно стала каменистой, так как начались предгорья, а дальше, на линии горизонта, стали видны и сами горы. Там будет проще укрыться, и дальше придётся идти перевалами. В общем, сплошные трудности. Сойдя с тропы, я залёг на небольшом пригорке, чтобы оттуда наблюдать за дорогой.

Вскоре появились те, что заставили меня сойти с тропы. Этой помехой оказался небольшой торговый караван, судя по внешнему виду путников и обрывкам их слов, он следовал из столицы Аксумского царства в Египет. Состоял из десятка верблюдов и ослов и двух десятков людей, половина из которых оказалась охраной каравана.

Затаившись, я следил за ними, не решаясь выйти. Мои раны только начали зарубцовываться, да и вообще, смысла нет: я один, а оружия имею столько, что проще отнять его у меня и поделить, чем брать с собой. Вон, рожи какие чёрные и бородатые, истинные ваххабиты, хотя я, скорее всего, и сам такой.

Машинально проведя рукой по лицу, я ощутил небольшую курчавую поросль. Такими же курчавыми были и волосы, а вот своего лица я так пока и не смог увидеть. Просто негде. В котелке особо ничего не разглядишь, а чистого озера или реки тут я пока не встретил. Зеркала, естественно, тоже в вещах ни у кого не оказалось. Короче, буду считать себя Великим и Ужасным.

Наконец, караван поравнялся со мной. Один из верблюдов почему-то оказался недоволен погонщиком и громкими звуками выражал своё недовольство, этот рёв я и услышал издалека. Наблюдая за караваном из укрытия, я всё же колебался: может, выскочить навстречу и попроситься идти вместе с ними? Ну, да все эти переживания от лукавого.

Во-первых, направляются они совсем в другую сторону, а во-вторых, будет проще прийти к ним ночью и банально попросить, гм, украсть, гм, просто взять, что мне нужно. Хотя они идут быстро и в противоположную от меня сторону. А что мне от них нужно? Котелок есть, оружие есть, еда, немного, но есть, вода тоже есть. Любви нет, но не к ним же за ней обращаться? Даже деньги есть, но их отнимут, короче, придётся пропустить караван и идти дальше в гордом одиночестве.

Караван в это время медленно проходил мимо меня. Кричали погонщики, озирались охранники, а я сидел, как мышь в подполе, и даже не шуршал, вот дожил, ей Бо… Змееголовый, ты где, хмырь? А?! В ответ тишина, только ветер дунул с удвоенной силой, и всё на том. Ни тебе шёпота тихого, ни смешка суетливого. Один ты, Мамба, теперь остался, только на себя и рассчитывай, прямо как в первый раз попал в Африку. Вот же, блин! Ну, да ладно.

Завершив мысленный диалог, я приник к земле, внимательно отслеживая уходящий вперёд, то бишь назад, караван. Вскоре он совсем слился с линией горизонта, а я пошёл дальше.

Глава 5. Встреча на перевале

Караванный путь по-прежнему казался безлюдным. Где-то высоко над головой в чистом голубом небе парил степной орёл, зорко выслеживая добычу. Наверное, сверху я ему казался маленьким чёрным пятнышком на фоне жёлто-зелёной саванны. Некой букашкой, идущей по своим делам, заметной, если только начать пристально вглядываться в неё. Вдыхая звенящий воздух, я отметил про себя, что уже и позабыл то чувство, когда находишься наедине с поистине девственной природой, отвык, можно сказать.

Сейчас вокруг меня простиралась одинокая саванна и ни одного человека не находилось на тысячи и тысячи километров. Некого позвать на помощь, и тебя никто не позовёт, не с кем поговорить или просто поругаться, да и ты, собственно, никому не нужен. Любой, кто может встретиться, априори является врагом, и его опасность зависит от твоих и его возможностей. Кто окажется сильнее, тот и прав.

Здесь человек не сможет выжить один: он слишком слаб и такое же имеет оружие. Нет пулемётов, дальнобойных и убойных снайперских винтовок, нет мин, гранат, автомобилей, самолётов – ничего этого нет, кроме доброй стали! Да и той толком нет, в основном, бронза да грубое железо. Возможно, хорошую сталь уже и производят, но, судя по тому оружию, что я получил в бою, явно не здесь. Исключение составлял только кинжал жреца, у него оказалась не только богато отделанная рукоять, но и отличное блестящее лезвие, не иначе – штучный экземпляр.

Да и сама сталь оказалась остро заточенной. В бою я его ещё не проверял и хорошо, чтобы нужда в нём не имелась долгое время, но в случае чего, он должен мне помочь, если подведут копьё и топор. Поэтому кинжал и висел у меня всегда на поясе, чтобы в нужный момент оказаться под рукой.

Так, размышляя обо всём, я быстрым шагом двигался вперёд, следуя за изгибами караванного пути. С каждым днём мои раны сильнее затягивались, а я чувствовал себя всё лучше, что позволило начать полноценно охотиться. Больше всего меня бесил лук: уж чему я не смог научиться раньше, так это стрельбе из него, да и тетиву сделать самому оказалось проблематично. Ну, не умею я сухожилия всякие тянуть и доводить до нужной кондиции.

Хотя второй лук мне даже понравился. Лёгкий, довольно длинный, скорее всего, военный, из числа самых дорогих, потому как оказался не просто сделанным из наспех выгнутой палки, а содержал несколько слоёв, состоящих из кожи и костей. Да и тетива на нём сидела явно какая-то навороченная. Вертя в руках изрезанный непонятными символами лук, я вдруг вспомнил, что профессиональный воин должен ещё иметь кольцо лучника, чтобы не повредить пальцы, когда приходится стрелять очень долго и быстро.

Но кольцо видимо осталось там, где был убит этот лучник, а поискать я не догадался. Ладно, я не великий стрелок, обойдусь и без кольца. К тому же, имеющийся колчан содержал в себе всего лишь десяток стрел, каждая из которых являлась боевой, с массивным, хорошо сделанным наконечником из бронзы. Присутствовала даже парочка бронебойных, судя по длинному трёхгранному жалу. Лук достойный, но вот новый хозяин пока им пользовать не умеет толком, придётся учиться.

Вздохнув, я отставил в сторону лук и занялся пересмотром набранных по пути корешков, веточек, смолы, листьев и частей насекомых. Нашёл я ещё много чего, всё высочайшего качества, дело за малым – создать свою лабораторию и наладить производство хотя бы в небольших масштабах, для личного пользования. К сожалению, пока у меня кроме котелка и воды ничего и не имелось. Никаких тебе колб, реторт, змеевиков и прочего, а значит, нет и возгонок, настаиваний на спирту, выделения летучих фракций и тому подобных возможностей.

Прошло два дня с момента встречи с караваном, и я уже находился у подножия невысоких гор, что сейчас маячили перед моими глазами, то ли радуя, то ли огорчая своими неровными вершинами. Я не люблю горы, гораздо ближе моему сердцу равнина, то бишь, саванна, но в Африке немного горных цепей, да и горы в этой части не слишком высокие. Я даже подумал, что мне может повезти найти драгоценные камни, хотя, это скорее будет не здесь, а гораздо ближе к центру. Это размышления на будущее, уж куда идти и что искать в Африке, я знаю хорошо и без помощи Змееголового. Сейчас гораздо насущнее проблемы не с деньгами, а с едой и здоровьем.

К этому времени у меня скопилась пара десятков шкурок разных, подчас очень ядовитых змей, от которых остались лишь оскаленные в злобе пасти да снятая кожа. По прошлой привычке я стал ими украшать своё копьё. Зачем? Да просто, чтобы что-то делать, возможно, на будущее пригодится. Змеи тут сакральные существа, их боятся, они непредсказуемы и вездесущи, но об их повадках местным практически ничего не известно. Не думаю, что здесь встречу змееловов, а если они и есть, то не много.

Основным оружием для себя я определил топор и кинжал. Копьё стало больше вспомогательным. Для охоты и защиты от мелкого зверя мне их достаточно, а что будет дальше – пока неизвестно. Следующие три дня прошли также, как и предыдущие. Мои раны заживали, я мог довольно хорошо владеть обеими руками, но ещё не в полную силу. На голове образовалась плотная корка из засохшей крови, сукровицы и кашицы из частей растений, закрывая собой рану. Удалять её не стоит, пусть твердеет, пока кожа скальпа окончательно не восстановиться и корка не сойдёт сама.

Одетый в плотную одежду из разных тряпок, которые я нашёл на поле битвы, с топором за поясом, луком за плечами и копьём в руке, я продолжал путешествие по Африке. Дорога вела постоянно в гору, и через какое-то время я очутился на ближайшем перевале.

Извилистая, узкая в этом месте тропа прихотливо извивалась, следуя по отрогу перевала, то поднимаясь вверх, то постепенно опускаясь. Видный издалека путь взбирался на седловину между двумя невысокими вершинами, шёл по ней дальше и вновь опускался вниз, когда это позволяла сама местность.

Я остановился передохнуть и более внимательно осмотреть окрестности. Горы – это, с одной стороны, хорошо, но это и место, где легко организовать засаду. Поэтому здесь нужно смотреть в оба, и если это делать внимательно, то, может, удастся высмотреть людей или спешащий по своим делам караван. Надоело путешествовать одному, хотелось уже прибиться к кому-нибудь, идущему в Аксум.

Густая растительность покрывала невысокие горы, пряча под зеленью листвы лишь подножия, оставляя вершины обнажёнными. Стоило подняться немного выше, и серые скалы уже торчали в гордом одиночестве, совершенно без зелёных одежд, прикрывающих их снизу. Но даже при отсутствии растительности трудно было что-то разглядеть в этой мешанине серых и чёрных осколков каменной породы. Всё казалось серо, мрачно, молчаливо.

Немного отдохнув, я вновь пошёл вперёд, постоянно озираясь по сторонам, стараясь не просмотреть опасность. Приходилось напрягать все органы чувств, чтобы не попасть впросак. Примерно через пару часов пути такая концентрация внимания принесла свои плоды.

Казалось, что караванная тропа пуста, но я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, только никак не мог понять: откуда и кто на меня смотрел. Внимательно оглядев окрестности, я поднял голову и буквально уткнулся в жёлтые хищные глаза. На уступе скалы, нависающей надо мной невдалеке, сидел, затаившись, крупный леопард и следил за мной, явно намереваясь напасть.

Встретившись с ним взглядом, я замер. Неприятно, что пришлось вот так лоб в лоб сталкиваться с хищным зверем и бояться за свою шкуру. Давно уже вроде перестал удивляться всяким неожиданностям, а тут снова липкий страх пробрался под кожу. Понимаю, что шансов победить у леопарда намного больше, чем у меня. Сейчас он как прыгнет, я только кинжал успею вынуть, и опять придется кататься по склону.